Других Дверей я не чувствую.
Он открыл глаза и обнаружил крайне смятенного, разочарованного, почти плачущего от обиды тэйверенка.
Так нечестно, проскулил Ороро.
Не опускай крылья, поморщившись, велел Ингрэм. Вот уж чего он никогда не ожидал в своей жизни, так это того, что тэйвер перед ним размазывал бы слезы и сопли по лицу, и его приходилось бы утешать. Мы обязательно найдем нужную Дверь. Это вопрос времени.
Но тэйверенок не слушал и вконец расклеился.
Мне не могло так не повезти! Это все дурной сон! Я сейчас проснусь и буду с семьей, и все будет по-прежнему!
Он с силой несколько раз зажмурился, притопнул, всхлипывая, затем опустился на землю, прижал коленки к груди, спрятал голову, накрылся крылышками и заревел.
Только этого еще не хватало!
Ингрэм неловко потоптался и, закатив глаза, подошел к нему поближе.
О, великие боги, и ты называешь себя тэйвером? поддразнил он, рассчитывая, что Ороро оскорбится, возмутится и перестанет плакать. Будешь так и сидеть и плакать здесь? Ни на что не способен, а еще хотел мной командовать!
Рев усилился.
Так, кажется, он перегнул палку, и нет, он уже совсем не злился на Ороро за то, что тот наврал семье Хорея и испортил репутацию Ингрэма и память о его любимой! В любом случае сейчас было не время для этого, в конце концов, Ороро еще совсем ребенок, он попал в страшную ситуацию, напуган и сильно расстроен, а тут еще над ним решили поиздеваться Ингрэм с раздражением ощутил нарастающее чувство вины.
Хватит реветь и идем домой, процедил он и, взяв Ороро за крылья, попытался заставить его встать.
У меня здесь нет дома! огрызнулся Ороро. Он резко дернулся, отскочил, яростно вытирая руками мокрое лицо. Мой дом в столице разрушен! Моя сестра может быть мертва! Тот твой маг что-то заподозрил! Если он узнает, что я тэйвер, он меня прикончит! Я так боялся, что кольцо не сработает, и я не обращусь в человека! Что тыОроро запнулся, лицо его исказилось, но он с вызовом закончил: Что ты захочешь избавиться от меня и скажешь тому магу, что я тэйвер!
Что? растерялся Ингрэм. Нет, я
Ты ненавидишь тэйверов, ты, наверное, жалеешь, что решил помочь мне!
Нет, помолчав, сказал Ингрэм и, сказав, понял, что действительно не жалел.
Хоть Ороро и был капризным глупым тэйверенком, он ни в чем не был виноват. Одно дело было биться против огромных ужасных тэйверов, совсем другоеприкончить беззащитного ребенка. Бросить одного в лесубыло все равно что убить, и как бы он с этим жил?
И я не стал бы говорить или намекать Хорею о тебе, добавил он и притворно возмутился: Как тебе такое в голову пришло? Я ведь обещал помочь, думаешь, я нарушил бы слово?
Я я не знаю, пробормотал немного успокоившийся Ороро. Я просто Я думал, что ты, может, думаешь, как бы бросить меня здесь в лесу, перестать тратить время на поиски, и я ведь пропаду! Я думал, что я сильный, достойный тэйвер, а оказалось, что я ничего толкового и нужного не умею! И я так боюсь, что если Дверь не найдется, а ты разозлишься и перестанешь мне помогать, прогонишь меня я ведь могу умереть, он огорошенно посмотрел на Ингрэма.
Похоже, до него только сейчас дошло настоящее положение дел, насколько сильно он зависим от пустого человека. Вся шелуха тэйверского величия и самоуверенности слетела с него, и перед Ингрэмом теперь стоял лишь маленький дрожащий комок потрясения.
Да. Ингрэм безжалостно обрушил на него простую правду. Но я хоть и злюсь порой, прогонять тебя не стану, слышишь? Я помогу тебе выжить и попасть в Нижний мир. Я понимаю тебя. Я тоже боялся, хоть и не думал, что сильный и достойный, просто
Ингрэм вздохнул. Не рассказывать же ребенку о войне? Он грубовато притянул вздрогнувшего Ороро к себе за плечи. Тэйверенок уткнулся головой ему в живот и напряженно застыл.
Идем домой, тихо сказал Ингрэм. Мы попытаемся еще раз завтра, и послезавтра, и через неделю Рано или поздно мы найдем эту шмакову Дверь в Нижний мир, и ты встретишься с сестрой. Договорились?
Да, всхлипнул тэйверенок.
Вскоре он окончательно успокоился, отстранился и уставился на Ингрэма чуть мерцающими в темноте глазищами. Ингрэм насторожился, прислушался. Дверь уже давно исчезла, и по тому месту, где она только что была, прошел гигантский лось, шумно ступая утопающими в траве копытами. Ороро дернулся, но Ингрэм удержал его.
Не делай резких движений, посоветовал он. Ты можешь его спровоцировать. Если дать повод, даже фах-нех укусит. А теперь утри нос и соберись. У нас впереди много дел. Нужно придумать, что с тобой делать. Чувствую, жители деревни так просто от нас не отстанут, начнутся расспросы Поэтому мы нанесем удар первыми. Завтра отправимся в деревню, дадим всем на тебя посмотреть, утолим их любопытство. Тебе придется серьезно постараться. Как долго держится твое обращение в человека?
Достаточно долго. Ороро пожал плечом и не без хвастовства добавил: Это древний артефакт, очень могущественный. Правда, много сил нужно, чтобы он работал, но я могу подпитаться твоими темными эмоциями, когда ты спишь и видишь кошмары.
Ингрэм с недовольством понял, что его опасения были вернымиОроро и впрямь мог запросто иссушить его до смерти. Конечно, вряд ли это сделаетон смышлен и понимает, что пропадет без своего единственного здесь союзника, но почему-то это совсем не успокаивало.
Ороро, кажется, совершенно не подозревающий о беспокойствах Ингрэма, озабоченно продолжал:
Хорошо, что этот толстяк не учился в Цитадели, а то мог бы заметить и узнать мое кольцо на уроках истории артефактов. Сестра потому и велела молчать о нем и прятатьоно есть почти во всех учебниках. Интересно, почему ваш маг такой толстый? Ты ведь не толстый. А он точно на вашей стороне сражался?
Он не толстый. Ингрэм вспомнил внушительное телосложение Хорея. Не путай жир с мускулами. Он просто крупный и сильный, потому и кажется таким большим. И вообще, спохватился он, тебе следует быть добрее к окружающим и не судить их по внешности.
Ты говоришь так, потому что сам в это веришь или потому что считаешь меня ребенком, которого нужно воспитывать? Ороро презрительно скривился, всем своим видом демонстрируя, что он-то уж точно не маленький.
Ты ребенок, которого нужно воспитывать, кивнул Ингрэм. Благодаря тому, что я добр к тебе и не делаю никаких выводов из того, что ты тэйвер, ты все еще жив и здоров.
Ороро надулся и что-то неразборчиво пробормотал.
Что?
Я сказал, что он толстый, не потому что я сужу его по внешности или хочу над ним посмеяться, а потому что он толстый. Я говорю, как есть. Ну и еще я удивился, что на войне можно так растолстеть, пробурчал Ороро. Ингрэм закатил глаза.
Они добрались домой поздно ночью. Ороро посапывал на спине Ингрэмаон так устал, что сильно замедлял их продвижение, и Ингрэм велел взобраться ему на спину. Весил тэйверенок немало для тощего с виду ребятенка, наверное, все дело в крыльях, размышлял Ингрэм. Уложив Ороро в постель у очага и накрыв одеялом, он разжег огонь и остановил взгляд на мешке с заказами, который принес Хорей.
Там обнаружились бруски белого камня, из которых нужно было выточить основы для амулетов, деревянные заготовки для оберегов под закладку фундамента, камни мягких пород для фигурок популярной игры, несколько больших заготовок из твердой древесины Ингрэм бегло просмотрел записки с указаниями. Нахмурился. Искусство ручной работывырезать тонкие изящные вещицы, годившиеся магам для колдовства, а знати для украшенийперешло к нему от отца, а тому от деда. Ингрэм знал, что его работы вызывали восхищение у окружающих, и прекрасно помнил, как все, за что бы ни брался брат, вызывало у всех священный трепет. Да такой, что невольно опускались руки, а в горле вставал мерзкий тягучий комок. Ингрэм знал, что по мастерству никогда не догонит его.
«Но без тебя я не забрался бы так далеко», возразил в голове голос Гета.
Надо же, казалось, Ингрэм уже и забыл, как он звучит.
А теперь и догонять было некого. Все, что ему осталось, заброшенный старый дом, полуночный шепот в лесу, шелест одинокого ветра.
Идя на войну, Ингрэм отчасти надеялся, что возвращаться не придется, но вот те на. Из всей семьи он был самым непримечательным, и из всей семьи в итоге единственный выжил. Ни плясунья умелица-сестра, ни талантливый во всем брат, ни гордый охотник-отец, ни золоторукая мать, умевшая готовить так, что к ней возили заказы аж из поместья господина тэйвера, ни легендарная травница бабушка, ни
Ингрэм оборвал свои мысли. Качая головой, спустился в погреб. Рука потянулась сама, нашарила на одной из полок запылившуюся бутыль. Он быстро, не давая себе задуматься, отколупал пробку ножом и приложился к горлышку. От обжигающей жидкости чуть не выступили слезы, накатил жар. Ингрэм зажмурился, продолжая глотать. Попятился, прислонился спиной к стене и медленно опустился на пол. Прикрыл лицо ладонью, стиснул зубы. Внутри все полыхало от выпитого огня, выжигало прошлое. До следующего раза. А в том, что он будет, Ингрэм не сомневался. Это казалось правильнее, чем, открыв утром глаза, опять понимать, что кошмары ушли благодаря тэйверу, одному из тех, кто виновен в их появлении.
Он лишь ребенок, напомнил себе Ингрэм.
«Он тоже был лишь ребенком, но его никто не пощадил», прошептал в голове угасающий голос любимой. Голова Ингрэма качнулась, рука ослабела. Он успел отодвинуть бутыль, чтобы не завалиться на нее во сне, и упал в темноту.
Пробуждение было не самым приятным в его жизни. Прислоненный к стене затылок болел. Тело совсем онемело. На нем, вцепившись в рубашку на груди, укрывая их обоих небольшими крыльями, спал Ороро. Или притворялся, что спалон тут же открыл ясные глаза и сполз на пол.
Что ты здесь делаешь? хрипло изумился Ингрэм.
Я замерз, заявил тэйверенок.
Ингрэм покосился на плошку с козьим молоком, стоявшую на нижней полке у стены, здесь было достаточно прохладно, чтобы оно не прокисло.
Вставай уже. Скоро полдень. У нас полно дел, и мы еще хотели нанести удар жителям деревни первыми.
Не дожидаясь ответа, он с достоинством отправился наверх, то и дело задевая неуклюжими крылышками стены и отбивая себе хвост о ступеньки. Ингрэм потрогал себя за голову. Голова, за исключением отдавленного затылка, совсем не болела. Он отлично выспался, и за вчерашний срыв ему стало стыдно. Он вздохнул, досадуя на себя, поставил бутыль на полку и поспешил за Ороро.
Дневники Гета
Продолжаю писать свои заметки о тэйверах.
Надо сказать, за последний месяц по приказу господина Дарэро мне пришлось не раз посетить его резиденцию, и потому я не раз встречался с его юными воспитанниками, и должен сказать, это невероятные ребятишки. Они поражают тем, что в них сочетается детская жестокость и глупость со взрослыми разумными суждениями, что вместе с невероятным могуществом (это я сейчас говорю о тэйверятах-магах, с пустыми тэйверятами проблем куда меньше) скорее даже пугает, чем впечатляет, но сейчас я объясню.
Юные тэйверы (как и шэйеры) развиваются очень быстро. По преданию одна богиня вмешалась в процесс их создания и наделила способностью стремительно развиватьсядля того, чтобы они смогли выжить в Едином мире, населенном в те далекие времена страшными тварями.
Юные тэйверы в первые годы стремительно растут. Кто-то еще быстрее, кто-то помедленнее, но суть однак десяти годам они уже ничем не отличаются внешне от взрослых тэйверов, разве что узорами на лице, которые могут изменяться до достижения зрелости (к тридцати годам).
Юные тэйверы обладают фантастической памятьюстоит им увидеть или услышать какое-то заклинание, как они тут же его запоминают, а после могут произнести и наколдовать. Конечно, не всегда это у них получается из-за неумения концентрироваться и нехватки магического запаса, но с какими-то простыми бытовыми мелочами они расправляются на раз-два. Потому в этом возрасте они наиболее восприимчивы к обучению. Их назначают в группы по десять-двадцать тэйверят, приставляют к ним наставника, а то и нескольких. Со временем они запоминают информацию все хуже, некоторые утрачивают способности творить те заклинания, что в детстве получались с легкостью В общем, сплошные заботы.
Вдобавок ко всему в этом возрасте юные тэйверы бывают агрессивны, своенравны и совершенно несносны. Дело не только в том, что они с колыбели знают, что принадлежат к высшему народу, оттого и чрезвычайно самоуверенны и заносчивы, дело в том, что при столь стремительном развитии меняется строение тела, внутренних органов, а это влечет за собой закономерные вспышки раздражения или других чрезмерных чувств.
Неудивительно, что наставникам юных тэйверов столько приплачивают, честно говоря, я рад, что тот мой опыт пребывания в доме господина тэйвера ограничился всего несколькими днями, но смею сказатьего мне хватило на всю жизнь.
глава 5
После завтрака и домашних хлопот они принялись собираться в Длинное Поле. Ингрэм, мысленно повторяя, что нужно будет купить, быстро приоделся, причесался и поскреб щетину старой клинковой бритвой, которую брат подарил ему на шестнадцать лет. Бритва складывалась в красивый резной футлярчик-рукоять, была прочной и до сих пор удивительно острой.
«Я сам сделал ее и зачаровал, довольно пояснил брат. Надеюсь, в скором времени у всех пустых будут возможности пользоваться благами, которые доступны лишь для магов».
Сейчас, с высоты прожитых лет, Ингрэм куда отчетливей осознавал, насколько странным был брат, насколько удивительным, немудрено, что в деревне о нем отзывались, как об юродивом.
Лучше постричь, посоветовал он, рассеянно наблюдая за тем, как Ороро возится со своими космами.
Ороро взглянул на него, как на дурака.
Нет.
Будет странно, что у мальчика волосы длинные, как у девчонки, зашел Ингрэм с другого угла, вспомнив слова Анн.
Ороро упрямо помотал головой и засопел.
Я не девчонка.
Поэтому тебя и надо подстричь.
Нет.
Мы для того все и затеяли, чтобы никто в деревне не удивлялся и не присматривался к тебе. Для этого тебе нужно быть незаметней.
Но почему? искренне удивился Ороро. Я же красивый, зачем мне притворяться уродом?
Ты привлекаешь к себе много внимания, призвав все свое терпение, сказал Ингрэм. Длинные волосы у мальчика слишком заметны, тебя могут начать дразнить. Ты хочешь, чтобы тебя дразнили?
Нет, пробормотал Ороро.
Тогда давай стричься.
Какие же у вас, у людишек, глупые порядки, досадливо пробубнил Ороро.
Подойди сюда.
Только не надо слишком коротко, я их всю жизнь отращивал.
Новые отрастут.
Но на это уйдет несколько лет!
Если кто-нибудь раскроет, что ты тэйвер, у тебя не будет даже нескольких дней. Вдобавок на твои волосы нужно много воды и мыла, я не собираюсь каждый раз бегать из-за этого. Подойди. Ингрэм призывно подбросил нож в руке. Это всего лишь волосы.
Но надо мной же все в Нижнем мире потом смеяться будут! Всем известно, что чем длиннее волосы, тем красивее!
Если кто-нибудь раскроет, что
Ладно, хорошо, я понял!
Подошедший ближе Ороро чуть ли не в слезах шлепнулся задницей на пол.
Я сделаю все быстро. Ингрэм без резких движений приблизился к нему. Ты ничего и понять не успеешь. Сиди спокойно, веди себя хорошо, и я куплю тебе булочки.
Булочки?
Никогда их не ел?
Ороро недовольно что-то промычал.
С мясом, печеные, пообещал Ингрэм, медленно протягивая руку.
Ороро настороженно следил за ним. Ингрэм коснулся его макушки, погладил. Ороро зажмурился. Ингрэм аккуратно срезал его волосы.
Готово.
Ороро открыл глаза и поспешил к найденному вчера зеркальцу. Издал душераздирающий вой и зарылся в свою постель с головой. Пока он страдал по утраченным волосам, Ингрэм бросил их в огонь и подобрал одежду из той, что успела подшить и подправить под Ороро Юки.
Иди сюда, велел он. Вот, примерь.
Я стал совсем уродом! прохныкал Ороро. Никто на меня теперь даже не посмотрит!
Разве не этого мы добиваемся? Сделать тебя менее заметным? Вот твоя одежда.
Не надену я это уродство!..
В настоящую человеческую деревню Ороро попал впервые в жизни, но не мог ни на чем сосредоточиться: ни на домиках, ни на пышных цветниках, ни на широких улицах, по которым шли, ехали, бегали и носились как угорелые людишки и их домашние животныеуж слишком много всего разом обрушилось на него после тиши леса.
Деревня оказалась куда больше, чем он представлял. Дома были и маленькие, и большие, и двухэтажные, с многочисленными хлевами, сараями, амбарами Многие еще строились и красились. Звонко перекликались и яростно шипели гуси, по лужам носились чумазые дети, часть женщин возвращалась с полей, другая часть толкалась в магазинчиках и лавочках, стоявших на улице, обе стороны которой были отведены для продажи разнообразнейших штучек.