- Весьма атмосферно, не правда ли?
Анна кивнула, но сказать ничего не смогла: Закат произвёл на неё сокрушительное впечатление. Такого она даже не ожидала.
Глава 11. Островитяне
Остров оказался довольно большим и производил бы впечатление дикого, если бы не маяк и несколько построек. Пока Василий подводил катер ближе к берегу, Анна изнывала от нетерпения. Ей хотелось как можно скорее оказаться на суше.
Василий ловко направил их судёнышко в крохотный заливчик, образованный берегом и изогнутой косой, сложенной из огромных валунов. Спустя несколько минут, нос катера мягко ткнулся в шины, привязанные к серым брёвнам пристани, производящей впечатление очень старой. Повернувшись, к гостям острова, маячник строго спросил:
- Ну? Все помнят правила?
- Помним!с готовностью отличницы откликнулась Камилла, но в голосе её звучала не слишком старательно скрываемая насмешка: - Шаг влево, шаг вправо приравниваются к побегу! Прыжок на местек попытке улететь!
Василий, который добрых пятнадцать минут инструктировал орнитологов и Анну о том, как вести себя на острове, усмехнулся, как усмехаются взрослые глупым и неумелым шуткам детей, и кивнул:
- Ну да, как-то так.
- Мы всё поняли, Василий, - мягко улыбнулась ему Анна.И постараемся не создавать вам трудностей.
Тот ничего не ответил, но снова беззлобно усмехнулся. Мол, верится, конечно, с трудом, но спасибо хотя бы за желание. Анна снова всей душой посочувствовала ему.
- Анна, видите вон тот дом?Василий обратился к ней по имени, и Анна удивилась, она и не думала, что он запомнил его.
- Да.
- Вам туда. Полоцкие уже ждут вас. Наверняка сейчас услышали шум катера и Мария пришлёт мужа на встречу.
- Спасибо, - поблагодарила Анна и, потянув за ручку свой чемодан, поднялась с места. Денис подскочил, чтобы помочь ей. Василий насмешливо глянул на него и молниеносно закинул на пристань чемодан Анны, а потом, ухватив за талию, и её саму. Она не успела даже ойкнуть.
- Орнитологи, вы давайте за мной. Вы здесь новенькие, ещё ни разу не были. Я вас отведу на станцию и покажу, что к чему. - Учёные сразу завозились, встали с мест, начали суетливо хватать свои вещи.
- Так! По очереди! - прикрикнул на них Василий, а Анне то ли посоветовал, то ли приказал:
- А вы идите, идите. Вас ждут уже.
- До свидания, - простилась со всеми Анна и пошла в указанном направлении, где на каменистой возвышенности и правда виднелся аккуратный домик. Не успела она подняться по довольно крутому склону, как увидела, что от него навстречу ей спешит мужчина лет шестидесяти. Он почти подбежал к Анне, широко улыбнулся и спросил:
- Вы Аня?
- Да. Здравствуйте
- Я Владлен Архипович. Добро пожаловать к нам, на Закат! Пойдёмте скорее! Маша уже заждалась, пироги стынут. А она всегда переживает, когда холодные подавать приходится.
Говорил он как-то так, что Анне сразу стало легко с ним, и она радостно согласилась:
- Пойдёмте, Владлен Архипович!
Через полчаса она уже сидела на открытой террасе, пила чай с вкуснейшими пирогами и слушала хозяйку. Та говорила не переставая, но получалось это у неё так обаятельно, так славно, что совершенно не раздражало. Анна кивала, улыбалась и думала о том, как, наверное, истосковалась эта милая разговорчивая женщина по общению. А, может, она от природы вовсе и не разговорчивая, а просто соскучилась по людям.
- Ты ешь, ешь, Анечка - в очередной раз попросила Мария Михайловна, хотя в гостья была уже сыта так, что, казалось, больше не могла бы съесть ни кусочка.Мне в радость, когда люди едят. Внуки мои только через три недели приедут на каникулы, сейчас с родителями на югах. А муж и Василий мучное не любят. Так что печь не для кого. Хорошо, ты приехала и учёные эти. Сегодня вечером устроим праздничный ужин. Я уж мясо замариновала. Посидим, познакомимся.
- А разве здесь, на Закате, всего трое жителей?удивилась Анна.Нелли, моя сестра, упоминала от десяти-пятнадцати.
- Ну-у! Это когда было? Раньше да, говорят больше людей на Закате обитало. А сейчас Василий, мы, да трое Родаковых. Это ещё один помощник Василия с женой и матерью-пенсионеркой. Они переселенцы из Средней Азии откуда-то. Как гражданство получили, сюда устроились. Помогло то, что Сергей до развала Союза в армии служил. Иначе не попал бы на Закат. А так у него какие-то связи с нашим пограничным начальством. Вот и осели у нас. Матери его очень уж нравится. Она родом из-под Выборга откуда-то, а потом в Среднюю Азию по работе уехала, да и осталась. А когда совсем тоскливо им там стало, вернулись в Россию. Но сейчас Родаковы наши в отпуск укатили. Все втроём. Матьк сестре. А Сергей с женой в Геленджик, погреться. У нас летом хорошо, но не так чтобы очень тепло. Погода неустойчивая. Иногда, как сейчас, красота и лучше любого курорта. А порой как дожди зарядят, как заштормит.
- У вас и шторма бывают?Анне в этот солнечный тёплый день было сложно представить такое.
- А как же? Бывают.Мария Михайловна как будто даже немного обиделась за Финский залив. - По осени да зимой, конечно, чаще. Весной да летомреже. Но бывают. Море же.
- А вы сами как на Закате оказались? И давно ли здесь живёте?
- Мы-то? Да второй год всего. Муж как на пенсию собрался, решил уединиться. Квартиру я сдала, деньгами детям помогаю. А мы сюда перебрались. Здесь хорошо. Нам нравится. Люди хорошие. И Василий, и Родаковы. Гостей время от времени пригласить можно. Начальство разрешает внуковна каникулы брать. Здесь вольница, рыбалка отличная. Воздух, опять же. Так что мы очень довольны.
- А не тоскливо?
Мария Михайловна как будто удивилась:
- Нет, конечно. Мы домоседы. И рыбаки оба заядлые. Для нас здесь рай. Даже зимой здесь так хорошо. Я тебе передать не могу. Хотя, конечно, такая жизнь не для всех. Зато если нужно в себе разобраться, душу подлечить, то лучше места не найти - Женщина замолчала. И Анне показалось, что она ждёт от неё какой-нибудь реакции, может, рассказа о себе. Но к этому она была не расположена и снова спросила:
- А к другим островитянам тоже родные приезжают?
- Как хорошо ты нас назвала, - улыбнулась Мария Михайловна.Точно, островитяне и есть. У нас здесь свой мир, особенный. Островной, закатный А родня К Родаковым некому ездить. Сестра матери стара для таких путешествий. А больше и нет у них никого вроде. А к Василию, бывает, ездят. Вот недавно совсем сын был. Он сейчас на Гогланде работает. Это остров такой. Больше нашего. Там в войну фашисты стояли. А сейчас наши изучают.
- Как интересно!искренне восхитилась Анна.
- Да. Здесь такие места, что душа замирает от красоты и ощущения, что к истории прикасаешься. Вот хоть наш маяк если взять. Он ведь старинный. Раньше керосиновой лампой светили. А сейчас, конечно, модернизировали. Но если вдруг электричества не будет, то мы и по старинке кораблям путь укажем. Вроде маленькие люди, а какое важное дело делаем.
- Очень важное.
- Вот то-то и оно. А ты говоришь, не скучно ли? Скучно, кому заняться нечем. А мы жизни сберегаем.
- Как хранители?улыбнулась Анна.
- Что-то вроде того, - Мария Михайловна серьёзно кивнула. Только мы ведь все немолоды уже. Василий так мечтает дело сыну передать. Вот кто стал бы настоящим хранителем Заката. Да он молод ещё, не до того ему. Хотя остров наш любит всей душой Ну, что-то я тебя заболтала!Она вдруг встала и всплеснула руками. И Василию обед пора нести. А то он с утра у нас голодный. Это когда Родаковы здесь, мы его по очереди кормим. А сейчас я одна осталась. И вот, чуть не уморила мужика голодом.
- А давайте я отнесу!предложила Анна.
- А давай!Мария Михайловна обрадовалась и стала доставать из шкафа пластиковые контейнеры.Я как раз пока ужином займусь. А то пригласили людей, а накормить нечем будет.
Глава 12. Маяк
Не найти путь к маяку на Закате было невозможно: он, устремлённый в небо указующим перстом, просматривался ото всюду. И Анна с замиранием сердца направилась к нему. В паре сотен метров от дома Полоцких она поняла вдруг, что непроизвольно идёт медленно, совсем не так, как ходила дома, в Москве. И не сбивается, как обычно, на рысь, а то и галоп. Здесь, на Закате, это было не нужно. Да и не хотелось. Здесь был другой мир. И скорости в нём тоже были другие.
Она прошла мимо довольно большого длинного дома с облупившейся штукатуркой на стенах. В нём хлопали двери, слышны были голоса, где-то сбоку, судя по звуку, открывали рассохшуюся раму окна. Анна поняла, что здесь остановились орнитологи.
По соседству располагался ещё один дом, крепкий, опрятный, как и у Полоцких. По его двору неспешно бродили несколько кур и красавец петух. Анна загляделась на них и не услышала, как сзади подошёл Денис.
- Как устроились, Анна?
Уже второй раз за день он пугал её внезапным вопросом. И она, стараясь не показать раздражения, миролюбиво, но коротко ответила:
- Спасибо, хорошо.
- Заглянете к нам?
- С удовольствием, но позднее. Сейчас я должна отнести обед Василию.
- О! Вас аборигены уже к делу пристроили?
Анне интонация и слова не понравились, и она, бросив:
- Я сама себя пристроила, - поторопилась уйти.
Дойдя до маяка, она оглянулась и увидела, что Денис по-прежнему стоит на тропинке и смотрит ей вслед. От этого Анне стало неуютно. Не поймёшь, что человеку нужно: то ли скучно ему, и он так развлекается, то ли рассчитывает на отношения, выходящие за рамки добрососедских, то ли заинтересовала она его чем-то. Все три варианта Анне категорически не нравились, и она, решив по возможности меньше встречаться с Денисом, крикнула:
- Василий! Простите, пожалуйста, я вам обед принесла! Василий!
- Здесь я!откликнулся смотритель из окна дома, стоявшего чуть в стороне от маяка.Заходите, Анна!
Анна поднялась по каменным ступеням и заглянула внутрь. Василий сидел за столом и что-то мастерил. Но у Анны почему-то сложилось впечатление, что он сел только что, услышав её голос. Ящик комода, стоявшего за ним, был задвинут не до конца, словно его закрывали наспех и что-то помешало. Анна отвела глаза от увиденного и приветливо сказала:
- Василий, Мария Михайловна просит извинить её за то, что она не сама принесла обед. И что мы припозднились немного.Анна принялась выставлять на стол контейнеры.
Маячник неожиданно улыбнулся:
- Маша-Маша, золотая душа. Сколько говорю ей, что сам себя прокормлю. Нет, всё хлопочет, всё заботится. Спасибо, Анна.
- Вы бы сейчас поели, пока всё тёплое, - зачем-то сказала она и сама себе удивилась. От Марии Михайловны, что ли, заразилась желанием опекать?
- Поем, поем. Не составите мне компанию? А то Маша меня на убой кормит. Как племенного хряка.
Анна не удержала улыбки, но отказалась:
- Спасибо. Но так она кормит не вас одного. Я тоже еле из-за стола встала. Вот, вызвалась к вам сходить, чтобы хоть немного отойти от обеда.
- Да, Маша готовит так, что пальчики оближешь. Она у нас бывший повар.
- Ну, судя по тому, как она готовит, бывших поваров не бывает. Приятного аппетита, Василий. И до вечера. Мария Михайловна просила, чтобы вы контейнеры на ужин с собой взяли.
- Возьму. Передай ей привет, - перешёл на «ты» Василий. Но Анну это совершенно не покоробило, хотя она и не любила фамильярности. «Тыканье» супругов Полоцких и Василия казалось ей выражением симпатии и доверия.
- Обязательно передам, - пообещала она и пошла к дверям.
Когда Анна была уже во дворе Василий крикнул в окно:
- А на маяк-то забраться небось хочется?
Анна оглянулась и кивнула:
- Очень.
- Ну, подожди тогда, сейчас поем и свожу тебя.
- Спасибо!обрадовалась Анна и едва удержалась от того, чтобы не подпрыгнуть.Спасибо, Василий!
- Да не за что, - посмеялся он, глядя на неё с симпатией.Ты здесь подождёшь или погуляешь? Или, может, всё же пообедаешь со мной?
- Ой, нет! Только не это! Я пока погуляю.
- Ну, смотри. Я крикну тебе тогда. Далеко не уходи.
- Хорошо!И Анна чуть не вприпрыжку направилась к заливу.
Она успела только спуститься к воде и несколько минут побродить по берегу, когда Василий окликнул:
- Я готов!
Сердце замерло в предвкушении, и Анна быстро взлетела по камням вверх. Василий смотрел на неё с ласковой усмешкой.
- Ну, пошли. Но забираться придётся до-о-олго.
- Я справлюсь.
Василий кивнул и распахнул дверь. Анна шагнула за ним в гулкую прохладу. Было заметно, что маяк старый, переживший многое. Но чего-чего, а запустения Анна не увидела. Всё было подкрашено, вычищено, вымыто до блеска. Штукатурка свежая, белая-белая. Краска тоже явно недавняя. Никакой паутины, сырости и затхлости. Анна поднималась следом за Василием и в душе восхищалась. Она предполагала увидеть совсем другое.
Наконец, дошли до верхней площадки. Смотритель маяка отступил в сторону и пропустил Анну вперёд. Она шагнула, на миг зажмурилась от солнца, рассыпавшего по глади залива миллионы слепящих бликов, потом медленно открыла глаза.
Море лежало далеко впереди и внизу. Отсюда, с такой высоты, шёпота волн почти не было слышно. Но зато видно было так далеко, что, казалось, сердце разорвётся от восторга. Маяк стоял в той части острова, которая вдавалась довольно далеко в море. И казалось, что вода окружала его почти со всех сторон, ластясь к каменной плите, на которой он возвышался, и лаская её. И в этот тёплый ясный день не верилось, что здесь случаются шторма, дожди и сильные ветры. Где угодно, но только не здесь.
Слов не было. Было только переполняющее душу восхищение. И ощущение бесконечного счастья. Всё то, что Анна видела перед собой, словно проникало внутрь неё, делая чище и лучше. Она глубоко вдохнула и пошла по кругу, огибая установленный в центре маячный излучатель. Василий молчал, будто понимая её состояние и не желая мешать. Анна была очень благодарна ему за это.
Сколько прошло времени, Анна не знала. Уже давно Василий негромко бросил:
- Я на улице буду, - и ушёл. А она только и смогла, что молча кивнуть ему. Затихли далеко внизу шаги маячника, но Анна стояла и смотрела, смотрела в сияющую даль. И всё то, что волновало её в Москве, отступило, отошло и постепенно растворилось, не оставив и следа.
Спустившись вниз, Анна подошла к Василию, который красил какую-то доску, и всё так же молча благодарно пожала его локоть. Он в ответ положил свою большую ладонь на её пальцы и тоже пожал. И Анна вдруг поняла, что он понимает её чувства.
- Спасибо, - еле слышно произнесла она и пошла в сторону дома Полоцких.
- Приходи ещё, девочка.Услышала она за спиной и оглянулась.
Василий стоял, опершись о недокрашенную доску и с доброй улыбкой смотрел на неё.
- Я приду.
- Ты на закате приходи. Не пожалеешь.
- Обязательно.
Они ещё какое-то время смотрели друг на друга и улыбались. Потом Василий махнул рукой: иди, мол, Анна помахала в ответ и пошла к Полоцким. У неё было ощущение, что прошло много-много времени. Так много, что сама она успела стать другим человеком.
Глава 13. Исцеление
До званого ужина, как назвала планируемые посиделки Мария Михайловна, Анна успела помочь хозяйке и немного погулять по острову. Оказался он не так чтобы совсем маленьким. На нём хватило места для довольно обширного бора, чистого, светлого, почти без подлеска, пары живописных бухт, голой каменистой возвышенности и широкой береговой полосы, по которой и прошлась Анна, решив оставить осмотр всех остальных достопримечательностей Заката назавтра.
После прогулки Анна чувствовала себя так, словно и не был этот удивительный день очень долгим и богатым на впечатления. От переполнявшего душу восторга хотелось петь и плакать одновременно. И Анна впервые в жизни пожалела, что не умеет ни рисовать, ни сочинять музыку. Потому что иного выхода для этого восторга она не видела и теперь не знала, как выразить его.
Помогла Мария Михайловна. Посмотрев на вернувшуюся Анну, она улыбнулась так, как до этого улыбался смотритель маяка Василий, понимающе и мудро, и спросила:
- Что? Слов нет?
Анна закивала.
- Со мной то же самое в первое время было. Да и теперь случается. И хочется что-то такое хорошее сразу сделать Кажетсяиначе разлетишься на куски.
- Да, именно так, - отозвалась Анна, удивляясь тому, как эта простая женщина смогла понять её состояние и так точно выразить.Кажется, будь я композитором, сейчас что-то очень красивое написала бы.
- Открой-ка сервант, - велела Мария Михайловна.Левую дверцу. Открой, открой, - повторила она, заметив растерянность Анны.Тетрадки видишь? Бери любую. И ручку бери.
Анна выполнила распоряжение и вопросительно посмотрела на хозяйку.
- А теперь иди к себе в комнату да запиши всё, что чувствуешь.
- Но я
- Что ты? Музыку сочинять не умеешь, но писать-то очень даже. В школе ведь научили. Вот и пиши. Я б тебе краски дала, но бумага закончилась. Всю я измалевала. А новую ещё не привезли.