ВАЖАНОВ. Тебе надо бы подумать о другом покровителе. Я буду соскакивать с этого чертова колеса.
Дача Сталина. В надетой на голое тело шубе вождь ходит по комнате, пыхтя трубкой. На столе батарея винных бутылок и стакан. Заводит патефон. Ставит пластинку. Зритель слышит задорный голос Кирова.
ГОЛОС КИРОВА. Мы покончили навсегда и бесповоротно с нищетой в деревне, с постоянной угрозой голода, которая при царе и помещиках висела над десятками миллионов крестьян
Сталин в раздражении сбивает мембрану на конец пластинки. Слышится конец выступления Кирова.
ГОЛОС КИРОВА. Я знаю, что мы будем иметь трудности при практическом проведении намеченной перестройки. Но мы во что бы то ни стало должны это сделать, если хотим работать по-сталински. Я говорю о товарище Сталине потому, что метод его работыобразец для нас всех
СТАЛИН (желчно). Любимец партии, едри твою мать.
Прихожая дачи. Входит Киров. Ему навстречу идет Надежда, кутаясь по своему обыкновению в шаль. Они тепло здороваются за руку. Киров преподносит Надежде большой букет ромашек.
НАДЕЖДА. Буржуазно, но приятно!
КИРОВ. Рад, что порадовал. Ну, как ты?
НАДЕЖДА. Вспоминаю Тютчева. Живя, умей все пережить:/печаль и радость и тревогу./ Чего желать, о чем тужить?/ День пережити слава богу. Пушкина вспоминаю. Сердце в будущем живет;/ настоящее уныло; / Все мгновенно, все пройдет. / Что пройдет, то станет мило.
КИРОВ. Где же наш Коба мог простыть? Сидит с утра до вечера в своих кабинетах. Гуляет мало.
НАДЕЖДА. Вот и я удивляюсь, как он жил в Туруханске целых три года, и уцелел!
КИРОВ. Стальной! Стальной наш Сталин!
Идут к кабинету Сталина. Надежда катит перед собой сервировочный столик, положив на него букет ромашек. Приоткрывает дверь.
НАДЕЖДА. Иосиф, к тебе можно?
СТАЛИН. Можно, только осторожно.
Надежда вкатывает сервировочный столик в кабинет. Киров остается в коридоре.
НАДЕЖДА. Да я уж всегда осторожна. Ну, как твое сибирское средство, помогает? Пропотел?
Сталин издает нечленораздельный гортанный звук. Похоже, он крепко выпил.
НАДЕЖДА. Привезла тебе меду и малинового варенья.
СТАЛИН. Морошки бы.
НАДЕЖДА. И морошки привезла.
СТАЛИН. Надо же! Откуда? (разглядывает морошку) Янтарная, болотная морошка. Арктическая малина. Откуда?
НАДЕЖДА. Я ж знаю, что ты ей лечился. Температуру мерил?
СТАЛИН. Температура чуть выше 37, но что ж меня так трясет? Почему не говоришь, откуда морошка?
НАДЕЖДА. Знакомые геологи привезли.
СТАЛИН. Какие еще на хрен геологи?
НАДЕЖДА. Только что вернулись из тундры. Бывшие сокурсники Важанова.
СТАЛИН. Не притронусь я к этой морошке. Что ж меня так трясет? Будто не простуда, а что-то нервное.
НАДЕЖДА. Тогда тебе надо просто поднять настроение.
СТАЛИН. Судя по цветам, Мироныч за дверью, дамский угодник.
Надя открывает дверь, в кабинет врывается Киров.
КИРОВ (раскрывая объятья). Коба, брат мой, у меня для тебя приятный сюрприз. Сейчас ты вмиг поправишься.
Обнимая Кирова, Сталин делает Надежде небрежный жест ладонью, мол, выметайся.
Надежда выходит.
Спальня Сталина на даче. Входит Надежда. Берет шинель, осматривает обшлага. Внимание ее привлекает второй, новенький, недавно установленный телефонный аппарат. Она снимает трубку, собираясь кому-то позвонить, но неожиданно слышит в трубке разговор Сталина и Кирова. Слышит и зритель.
ГОЛОС СТАЛИНА. Нет, нет, нет. Пей все, до дна, тогда сравняешься со мной.
ГОЛОС КИРОВА. Коба, дорогой, как можно хоть в чем-то сравняться с тобой?
ГОЛОС СТАЛИНА. Ладно тебе лукавить. На меня это не действует. Пей! Пей с горла. Давай, давай, до дна.
ГОЛОС КИРОВА. Ох, и хорошо твое кахетинское!
ГОЛОС СТАЛИНА. Блевать не будешь?
ГОЛОС КИРОВА. Ну, о чем ты, Коба? Когда это большевики блевали?
СТАЛИН. А Роман Малиновскийразве не блевотина? До сих пор не могу понять, как Ильич не разобрался в нем. Столыпин и Малиновскийвот две фигуры, которые многому меня научили. Столыпинкакой надо делать Россию, Малиновскийне верить никогда и никому. Кто меня сдал, кто отправил в последнюю ссылку? Он, сволота!
КИРОВ. Погоди, Коба. Давай о политике чуть позже. Давай я все же доложу тебе, что поручение твое выполнил. Львову привез. Она в моей машине. И готова осмотреть твою дачу. Ну и с тобой побеседовать, если пожелаешь. Вылечить тебя.
СТАЛИН. Паукер! (появляется Паукер) Слышал?
ПАУКЕР. Так точно!
СТАЛИН. Проведи женщину по даче. Выясни, какие у нее пожелания, Все исполни.
ПАУКЕР. Будет сделано, товарищ Сталин.
Надежда у подслушивающего аппарата в кабинете Сталина.
ГОЛОС СТАЛИНА. В чем особенность текущего момента, Мироныч? Особенность момента в том, что, если между нами, большевиками, будет и дальше раздрай, мы слетим со страшным позором. А если будем монолитом, то все склонят перед нами головы, и мы победимна века. Так что думай и выбирай.
ГОЛОС КИРОВА. Умеешь же ты взять за горло, Коба. (после паузы) До меня дошел слух, что мелкие подразделения перешли на сторону крестьян. Это правда?
СТАЛИН. Ну, так, а кто сейчас в армии? Дети крестьян.
КИРОВ. Аэропланы применяем
СТАЛИН. Все это бредни троцкистов. Не применяются аэропланы. А вот паспортную систему вернуть придется. Нельзя допускать, чтобы классовые враги свободно разъезжали по стране и сеяли смуту.
КИРОВ. Но это же возвращение в царизм.
СТАЛИН. Люди все поймут правильно, если им объяснять в доверительном тоне.
КИРОВ. А что сегодня произошло у цэка комсомола?
СТАЛИН. Метростроевцы пришли и побросали комсомольские билеты.
КИРОВ. Куда же Смородин смотрел? Много их было?
СТАЛИН. Человек восемьсот. Они, видите ли, работают по колено в воде, а их сверстники, дети чиновников, прожигают жизнь. Кто это прожигает? Мой Васька? Или моя Светка? Или мой приемный сын Артёмка? Накрутил кто-то комсомольцев. Я ж говорюпо мере продвижения в социализм классовая борьба будет нарастать.
КИРОВ. А чего Молотова не проводил? Все-таки предсовнаркома
СТАЛИН. За старых большевиков вздумал вступиться. Ленина тут мне цитировал: (издевательским тоном) золотой фонд партии, старая гвардия Все это слова. А на деле старые маразматики, полные олухи в строительстве социализма. Знают только козырять старыми заслугами. А если разобраться, какие у них заслуги, в чем эти заслуги? Опять одни слова.
Стук в дверь. Появляется Молотов. В каждом его движении оцепенелость и в то же время готовность услужить, внешне сохраняя достоинство.
СТАЛИН (с усмешкой). Садись, Вячек. Выпей, закуси с дороги.
Чувствуется, Молотов в самом деле проголодался. Проворно накладывает себе в тарелку. Наливает вина. Выпивает и начинает закусывать.
КИРОВ. Мужики, пока не забыл. Деликатная и злободневная тема. Я о новых достижениях в области телефонии. Коба, дал бы ты по башке Ягоде. Ну, нельзя так. Скоро он и до тебя доберется.
МОЛОТОВ. Я точно знаю, что меня слушают. Ну и что? Это не повод для истерики. Чего мне волноваться, если я за собой ничего не числю? Моя партийная совесть чиста. Раньше надо было за голову хвататься. Помнишь, Ленин в 21-м году выступил против фракций внутри партии. Дзержинский начал исполнять. Но некоторые партийцы отказывались давать показания против фракционеров. И что тогда сделал Феликс? Потребовал от политбюро вынести решение, что донос на агитаторов против руководства партии есть долг каждого партийца. И политбюро это решение вынесло. Хорошего в этом мало, но не мы это когда-то начали.
КИРОВ. Ну, да. Ленин и Дзержинский, стало быть, виноваты. На мертвых валить тоже, знаешь, не есть хорошо. Вязнем мы, мужики. Вязнем!
МОЛОТОВ. Обобщения всегда чреваты.
КИРОВ. Меня начали пугать слова «интересы партии». Прикрываясь этими интересами, можно оправдать все, что угодно. Уже доработались На крестьянство опоры нет. На интеллигенциюпочти нет. На рабочий класстоже очень даже частично. Опираемся по сути только на свое понимание подлинных интересов рабочих, которые сами рабочие не понимают, а только когда-нибудь поймут. Ведь это же мистика, мужики. Вдумайтесь! Обладание властью оправдывается не реальным авторитетом партии, а неким политическим пророчеством. Мол, потерпите, в будущем поймете, что мы были правы и все жертвы оправданны. Самая настоящая мистика!
СТАЛИН. Мироныч, тема отвлеченная. Куда важнее решить, как реагировать на выпад группы Рютина? Эта сволота будто не видит наших успехов. Днепрогэс, Магнитка, Турксиб, Кузнецк Вся страна в великих стройках. Но невозможно добиться окончательной победы социализма, когда в деревнях идет гражданская война. А в городах что творится Ударников и стахановцев травят, избивают. В Харькове рабочие Тракторосроя пытались зарубить ударника Марусина. Снова брожения в Закавказье А Рютин предлагает уступить кулаку. Плюс к тому предлагает свернуть строительство заводов. Вы за это?
КИРОВ. Я не за это. Но я против обвинения Рютина в попытке насильственного свержения нашей власти. Большевики не должны проливать кровь большевиков.
СТАЛИН. А кровь беспартийных, значит, проливать можно? И это не злодейство? Беспартийные крестьяне гибнут и высылаются с семьями, пока мы тут рассусоливаем. А если поставить на Рютине свинцовую точку, все сразу поймут, что с властью нашей шутки шутить вредно.
КИРОВ. Но что скажут старые большевики? Они почти все за Рютина.
СТАЛИН. Откуда такие сведения? Ну, да. Ты ж с ними вась-вась. Они у тебя, где только не устроились на теплые места. Смотри, не преврати колыбель революции в ее морг. Запомни, Мироныч: Россия развалится когда-нибудь только от предательства. Это ее ахиллесова пята. Причем, предательства самих русских при властивот что противно и не-про-сти-тель-но! А что у нас товарищ Молотов помалкивает? Ну да, ведь молчатьбезопасно и красиво.
МОЛОТОВ. Коба, ты знаешь, я всеми фибрами за тебя, но кровопускание В общем, я разрываюсь, Коба.
СТАЛИН. Ну и разрывайся. Только знай: есть заповедь прощать врагам, но нет заповеди прощать друзей.
МОЛОТОВ. Права или не права партия, но это моя партия. А символ партии ты, Коба. Значит, я за тебя.
КИРОВ. Мужики, ну так рассуждать нельзя. Мы все-таки соратники. Ну и Я могу быть преданным другом, но не могу быть преданной марионеткой.
СТАЛИН (наливая Кирову вино). А кто тебя неволит? Никто. На все твоя святая воля. Однако пора сделать перерыв. Раз Паукер заглядывает, значит уж он-то точно сюрприз приготовил. (громко) Паукер!
Паукер распахивает дверь и впускает трех молоденьких девиц, которые вкатывают столики, уставленные в два этажа аппетитными кушаньями. Девицы становятся перед Сталиным. Вождь оценивающе разглядывает их. Его внимание привлекает девушка со смеющимися глазами.
СТАЛИН. Ты всегда такая веселая?
ДЕВУШКА. А чего печалиться-то зря?
СТАЛИН. Как звать?
ДЕВУШКА. Жбычкина я. Валентина. Можно просто Валюшка.
СТАЛИН. Какого года?
ЖБЫЧКИНА. Семнадцатого. Седьмого ноября.
СТАЛИН. Во как!
ЖБЫЧКИНА. Вот так угодили маманька с папанькой новой власти.
СТАЛИН. Замужем, хохотушка?
ЖБЫЧКИНА. Готовлюсь выйти за Ваню Истомина.
СТАЛИН. Не будет Ваня против твоей службы здесь, в звании сержанта НКВД?
ЖБЫЧКИНА. Гордиться должон.
СТАЛИН. Как же приятно с тобой говорить, Валюшка Истомина! (обращаясь ко всем) Как там писал Толстой «Если девице минуло пятнадцать лет и она здорова, ей хочется, чтобы ее обнимали, щупали». Но щупать я тебя, Валюшка, не буду, а вот в тугую щечку чмокну.
ЖБЫЧКИНА (подставляя щеку). Ой, неделю умываться не буду.
Сталин целует Жбычкину в щечку.
СТАЛИН (негромко ей на ухо). До меня будешь кушать и после меня.
ЖБЫЧКИНА (с восторгом). Хорошо.
СТАЛИН (громко). Вот какие женщины нужны нашей стране! А модные сегодня балерины Не понимаю, чего в них хорошего. Подержаться не за что.
Возбужденный Сталин скрывается за ширмой. Паукерследом. Слышится кряхтенье.
СТАЛИН. Ну, как там ведьма?
ПАУКЕР. Ходит по дому с обручем на голове.
СТАЛИН. Покорми ее хорошо.
ПАУКЕР. Предлагалотказывается.
СТАЛИН. Значит, должна работать на голодный желудок. Это ж настоящая ведьма, Паукер.
Сталин появляется одетым. Садится за пианолу. Ему нравится этот послушный инструмент.
СТАЛИН (Молотову). Вячек, ты тут единственный, кто может мне подпеть. Русский духовный гимн помнишь? «Коль славен наш господь в Сионе».
Сталин начинает высоким чистым голосом. Молотов берет октавой ниже. И они поют слаженным дуэтом.
СТАЛИН и МОЛОТОВ (поют). Коль славен наш Господь в Сионе, Не может изъяснить язык. / Велик он в небесах на троне, В былинках на земле велик. / Везде, Господь, везде Ты славен, В нощи, во дни сияньем равен. / Тебя Твой агнец златорунный В себе изображает нам; Псалтырью мы десятиструнной. Тебе приносим фимиам. / Прими от нас благодаренье, Как благовонное куренье. Ты солнцем смертных освещаешь, Ты любишь, Боже, нас как чад, Ты нас трапезой насыщаешь. И зиждешь нам в Сионе град. / Ты грешных, Боже, посещаешь И плотию Твоей питаешь. О Боже, во твое селенье Да внидут наши голоса, И взыдет наше умиленье. К тебе, как утрення роса! / Тебе в сердцах алтарь поставим, Тебе, Господь, поем и славим!
Сталин выглядит просветленным.
СТАЛИН (Молотову). А вот скажи нам, Вячек, какая страна Россия?
МОЛОТОВ. Ты знаешь мое мнение, Коба. Варварская у нас страна. Трудно нам будет в кратчайшие сроки догнать и обогнать передовые нации.
Сталин ставит пластинку. Патефон играет немецкий вариант марша «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». После исполнения первого куплета Сталин ставит другую пластинкус записью советского варианта марша.
СТАЛИН. Ну и чье исполнение лучше?
Общее оживление. Все соглашаются, что наш марш лучше.
СТАЛИН (Молотову). Вот тебе ответ на твое сомнение. (Жбычкиной). Ну что, Валюшка? Пелятку-то привезла? В сметане?
ЖБЫЧКИНА. В сливках.
СТАЛИН. Подавай! Эх, до чего ж хороша рыба пелядь пелятка И что интересно. Рыболовы говорят, что она хвостом совсем не крутит. Слышишь, Мироныч, даже рыбы есть, которые не крутят хвостом! (замирает, принимает озадаченную позу) А где Надежда? Куда пропала?
Осененный догадкой, Сталин быстрым шагом идет к своей спальне. Он буквально врывается в нее. И видит перед собой жену у секретного аппарата-прослушки.
СТАЛИН. Аяяй!
НАДЕЖДА. Это я тебе должна сказать аяяй. Это кого же ты отсюда слушаешь? Не меня же. Шпионишь за своими же соратниками? Красавец! И меня же стыдишь!
СТАЛИН. Как ты смеешь, муха ты зеленая?! Психопатка. Вся в мать.
НАДЕЖДА. Ну, правильно. Разве может нормальная баба отчитывать божество?
СТАЛИН. Слушай, чего ты хочешь? Для чего-то же устраиваешь эту истерику?
НАДЕЖДА. Освободи ребят, Иосиф.
СТАЛИН. Каких на хрен ребят?
НАДЕЖДА. Двое ребят, которые ездили в Сибирь и на Украину, и рассказали мне, что там творится в деревнях. Как там уже начинают есть друг друга. Мы общались втроемони исчезли, а я на свободе. Хоть вешайся от такого позора.
СТАЛИН. Зачем тебе вешаться? Можно
НАДЕЖДА. Что, и пистолетик нашли? Чего ж не изъяли? А-а! Решили не мешать? Отпусти ребят, Иосиф, или я точно застрелюсь.
СТАЛИН. Нашла чем испугать. Неблагодарная.
НАДЕЖДА. О, ну как же без этого попрека. Ну, так я человек, а не твоя собачка. Помнится, ты сам однажды назвал благодарность собачей слабостью.
СТАЛИН. Знаешь, почему я на тебе женился?
НАДЕЖДА. Знаю. Ты думал, что я всегда буду за тебя несмотря ни на что. Знаешь, я тоже думала, что мы будем лежать на погосте рядом. Но ты решил, что обычный погост тебя не достоин.
СТАЛИН. Что ты мелешь?
НАДЕЖДА. Неужели ты в самом деле хочешь, чтобы тебя выставили на всеобщее обозрение? Неужели не со мной хочешь в земле лежать, а с Ильичем? Но он не хотел для себя такой участи. Это ты его уложил. А себя хочешь уложить сам. И это проявление гениального ума?
СТАЛИН (усмехается и продолжает примирительно). Ладно, Татка, муж и жена одна сатана. Я прямо завтра составлю завещание, чтобы меня ни в коем случае не положили рядом с Ильичем.
НАДЕЖДА. Похорони верховного вождя по-человечески.
СТАЛИН. А вот этого не обещаю.
НАДЕЖДА. Ну, понятно. Племя не поймет.
СТАЛИН. Ох, Татка, не будь ты моей женой, матерью моих детей
НАДЕЖДА. Даже не сомневаюсь. Сгноил бы. Ты бы и Ильича сгноил. Бог вовремя его прибрал. И вагон опломбированный подшил бы к делу, и происхождение его вытащил бы на потеху антисемитам на свет божий, и венчание главного безбожника с главной безбожницей Надеждой
СТАЛИН. Ну, хватит. (вынимает из ящика стола пистолет) Я тебя, контру, прямо сейчас
НАДЕЖДА. Ну, давай. Ну, стреляй, чего у тебя рука-то ходуном ходит? Рад бы, да вдруг даже тебя привлекут? Итогда конец твоей власти. А ты не бойся. Скажешь, что я сама себя. Тебе поверят. Пусть только кто-нибудь попробует тебе не поверить.
СТАЛИН. Изыди, сатана!
Сталин выходит из кабинета. Появляется Паукер.
ПАУКЕР. Надежда Сергеевна, ну как же так?
НАДЕЖДА. Да вот так, Карл Викторович. Надо бы выпустить ребят. Ради меня.
ПАУКЕР. Нет уже этих ребят, Надежда Сергеевна. Это все тюремные повара. Кишечная инфекция
Надежда теряет сознание и падает. Паукер зовет своих людей. Крепкие чекисты, готовые унести Надежду. Но входит Сталин. Движением руки выгоняет всех. Склоняется над женой. Шлепает ей ладонью по щекам. Надежда приходит в себя.