Не ерничай, устало и грозно рыкнул префект. И ликтор все понял.
Ладно. Сам его отлуплю. Кровь пущу, но даже кожу не просеку на всю глубину. Врач же есть у вас тут? Намажет мазью, и все бесследно пройдет за пару дней.
Префект кивнул.
И вот теперь он только успокоился, видя, что раны на спине Марса действительно не смертельны, как возле него оказалась Гайя:
Не надо
Он оглянулся на ее смертельно бледное лицо, частично скрытое шлемом.
Ну вы оба даете. Заступаетесь тут друг за друга. Лучше б не валяли дурака на задании, прошептал он ей одними губами.
Кэм, едва подоспевший за ней, потому что привязывал их коней, распрягая из колесницы, схватил девушку за руку, видя, что она готова рвануть к Марсу и разделить с ним его наказание.
Не смей, прошептал он ей в затылок. Только хуже сделаешь. Старик уже все уладил.
Он шепнул ей в самое ухо, и она услышала, перестала выкручивать руки из его железной хватки. Кэм ослабил объятия, незаметные остальным, кроме Фонтеяи с горечью увидел, как она тайком растирает левое запястье и потряхивает им, еще больше побледневшая так, что глаза казались огненными ямами из-под тени налобника.
Ликтор взмахнул фасциями крайний раз:
Сорок, выдохнули разом двести охрипших глоток.
Марс, так и не согнувший спину, повел окровавленными плечами, подмигнул друзьями встретился с взглядом Гайи.
Оно того стоило, улыбнулся Марс ей, когда его вели мимо строя двое ликторов. Он стряхнул их руки со своих локтей сразу, и просто спокойно шел между ними.
Куда его? простонала Гайя, обращаясь к Фонтею.
В холодную. Горячую голову лечить.
А спину?! Там же грязь, муравьи какие ползают, Гайя видела яму для наказаний, когда при ней доставали оттуда пленных наемников на допрос. Но даже пленных не держали там долготолько пока те ожидали очереди на допрос, а затем, как и положено, конвоировали в тюрьму.
А спину Ренита полечит, проворчал Фонтей. И ты тоже о себе подумай. Дел натворила. С головой перестала дружить?! Идем в штаб, поговорим. Надеюсь, ты уже знаешь, что делать дальше
К вечеру план был готов. Они сумели продумать все слова и дальнейшие поступки так, что все случившееся даже оказалось им выгоднымпо крайней мере, привлекло внимание к Гайе как к женщине, а не к трибуну. Она дала много поводов для сплетен, да и предыдущие сплетни про нее и императора им на рукуэто даст возможность ей в открытую уединяться с Октавианом, а не пробираться украдкой во дворец, чтобы затем также украдкой исчезнуть и вернуться уже в парадных одеждах с главного входа.
Командир, Гайя вложила в голос сколько смогла обаяния.
Знаю, о чем ты. Лиса Ладно, забирай по-тихому. В яме ему и правда делать нечего, показали чтоб другим неповадно будет. И хорошо. А Рените тоже руки развязать надо.
Гайя была готова поцеловать его темную от загара щеку с начавшей седеть легкой щетинойпрефект опять не ночевал дома, да и вообще вряд ли спал. Она уже знала, что сразу после их бегства немедленно послал вестового за Фонтеем, а еще раньше в лагерь влетел вестовой урбанариев с вопросом «Что случилось, а мы не знаем?»
Марс! она бросилась к нему, вышедшему к ней в сопровождении одного из подручных Друза.
Он улыбнулся ей:
Видишь, все хорошо, и слегка пошатнулся, вдохнув свежий воздух после ямы и смешавшийся с легким ветром запах духов Гайи.
Вижу, она подхватила его под руку, заглянув на его обнаженную спину и содрогнувшись при виде коричневого от крови сублигакулюма.
Ренита там уже возилась, успокоил ее Марс.
Вижу, успокаиваясь, проговорила она, убедившись, что все рассечения аккуратно промыты и смазаны. Командир разрешил отвезти тебя ко мне домой. Долечиваться. Хорошо, Кэм настоял на колеснице. Куда тебе верхом сейчас
Она накинула ему плащ на плечи и, когда он неожиданно легко вспрыгнул на колесницу, хотела обхватить его рукой за талию, но быстро поняла, что спина рассечена до самого низа:
Возьми меня за талию. Сам знаешь, я медленно ездить не умею. А они, она кивнула на двух крупных белых жеребцов той же породы, что использовались у них в когорте. А они не любят. Так что держись!
Едва оказавшись дома, она загоняла рабынь приказамии устроила Марса с всеми возможными удобствами.
Вот мазь, Кэм для тебя передал. Кстати, этой мазью мне удалось легко залечить все татуировки. Она снимает всю боль и не оставляет следов от повреждений. Ложись поудобнее на животе, разотру.
Можно подумать, я могу на чем-то другом сейчас лежать, проворчал Марс, с наслаждением подставляя ей спину.
Он лежал совершенно обнаженный, потому что окровавленный сублигакулюм Гайя с него сорвала, когда отмывала от засохшей крови и той грязи, в которой он успел измазаться в яме, несмотря на заботы Рениты, которая примчалась сразу же со своими корзинками и фляжками.
Марс слышал, как она попререкалась с Друзом, настаивая, чтобы его отдали ей на лечение, а не бросали в яму, но Друз был непреклонен:
Да пойми! Есть приказ! Положено так. На нас же смотрят все! Велено так поступить. Неужели ты думаешь, что я столб соляной?! И сам его туда засунул?
Лоб ты точно твердокаменный! шипела врач.
Ренита, с угрозой, но тоже негромко отвечал ей Друз. При всем уважении и к тебе, и твоему состоянию Еще слово, и я тебя отправлю восвояси. А спину ему промыть и смазать сам сумею.
Нет! отчаянно выдохнула врач, и вот уже она накрывает его горящую спину чем-то влажным и прохладным.
Марс даже забылся под ее умелыми руками, а после и заснул.
И проснулся, когда Друз окликнул:
Эй, счастливчик! Кажется, тебе отпуск выпал вместо хорошего урока. Да ладно, заслужил. Видел бы ты все, что мы нарыли на эту Луциллу. Я б лучше козу своей бабушки бы поцеловал.
Марс нежился под руками Гайи:
Еще немного, и я замурлыкаю от счастья.
Да уж, счастья у тебя мешок.
Гайя, родная моя Гайя! Я жив, я с тобой, и ты меня всего ласкаешь! Да что еще желать?!
Наверное, и правда нечего, насмешливо сказала она и протянула ему чашу. Разве что молока и выспаться.
А ты?
На работу. А ты спи и выздоравливай. Мне придется уладить все, что мы с тобой натворили.
Дворец встретил ее новой волной сплетентам не теряли времени даром.
Этого красавчика старшего центуриона ликторы иссекли розгами.
Да что ты? Старшего центуриона? Героя войны?
Он что-то там нарушил. У меня двоюродный племянник знаком с сестрой одного из ликторов. И то рассказывал. Что мол, у них в когорте все так строго, все так по закону, что уж если кто виноват, то накажут, будь он сам префект спекулаториев.
И что, и префекта отлупили?
Нет, на него не хватило розг. Об Марсиуса Гортензия обломали все! Все четыре связки фасций!
Неправда, восемь!
Постойте, как как бы префект спекулаториев бы отдал приказ о лупке самого себя?!
А и правда
Ой, да что вы все говорите!
Он и Марсиуса не он приказал.
А кто же? Сам попросил?
Октавиан! Только я вам ничего не говорил!
Из-за того, что позволил себе выходку на празднике?
А ты что, не видела. За кем он погнался? За это самой Гайей Флавией!
Бесстыжая! Все ей мало. Она же с самим императором ночь накануне провела!
А при чем тут она? Не она ж за Марсиусом бежала.
И все равно, почтеннейшие квириты! Прыгать с парапета это так не женственно!
А что ж мы все хотели
Гайя повела плечами, как будто слова падали на нее мокрыми липкими осенними листьями. Отыскала глазами Луциллу, или правда потерянную и раздавленную случившимся, или умело изображающую горе. Женщина была окружена целой толпой сочувствующих женщин, сокрушавшихся по поводу непостоянства красивых военных.
Гайя была готова завести с действительно вызывающей жалость женщиной заговорить как можно теплее и даже попытаться подружиться с ней, чтобы довершить начатое Марсом расследование. Но едва Луцила увидела ее, как выражение вселенской скорби сошло с ее заплаканного личика и выглянула истинная фурия:
Ты!!! Дрянь! Мало тебе мужиков в когорте! Ты увела моего милого, дорогого Марса!
Успокойся, Луцилла, протянула к ней руки и улыбнулась Гайя. Все не так, как ты думаешь
Нет! Не подлизывайся! Лошадь ломовая! И зачем ты вообще во дворце оказалась? На тебе же воду возить! Из твоего паллия три моих можно сделать! И как такие маленькие ножки такую тушу воловью таскают?
Гайя приобняла Луциллу:
В тебе сейчас говорит гнев. А он плохой советчик. Ты же сама устыдишься своих слов. Не надо, милая Луцилла. И ведь Марсиусу пересскажут все твои слова. И даже гримасы покажут, она, все понижая голос, пыталась уговорить Луциллу.
Но та что-то увидела и услышала свое:
Ой, да ты же Невеста смерти! Та гладиаторша! О которой гудел Рим! Это тебя Марс, мой Марс унес с арены прошлой осенью!
Успокойся, не на шутку перепугалась Гайя. Ты что-то путаешь. Я долго воевала в Сирии, и вернулась в Рим совсем недавно.
Лжешь, зашлась в истерике Луцилла.
Гайя обвела собравшихся плотным кольцом людей своим чарующим взором и сказала как можно более сочувственно:
Бедняжка! Она тронулась умом. Потеряла мужа. А тут такое досадное происшествие. И, может, она пила частенько неразбавленное, пока грустила о безвременно ушедшем супруге?
И языки заработали крепче мельничных жерновов:
Больна! Точно больна!
И пила! Метретами!
Рехнулась с горя, бедненькая.
Столько горя, а после столько радости, и снова удар по нервам. Вот и не выдержала.
А женский мозг вообще слабый.
К ним уже пробивался личный врач Октавиана, пощупал пульс у бьющейся в истерике Луциллы:
Разлитие черной желчи. Идем, голубушка, я займусь тобой.
Куда он ее увел? возник новый шквал обсуждений, и Гайя, никогда с этим не сталкивавшаяся, с содроганием услышала о способах лечения буйнопомешанных
Единственное, на что надеялась онаэто то, что мнения людей о медицине несколько не точны, как, например, о ее личной жизни и императора Ей искренне не хотелось, чтобы Луциллу обрили наголо и держали в холодной ванне.
Луцилла удалилась, и о ней тут же забыли. Теперь уже жалели Марсаизвестие о том, что ему выдали сорок розг, невероятным образом переплелось с новостью о сумасшествии Луциллы. И все судачили:
Одна невеста удрала прямо накануне свадьбы. Вторая рехнулась, и тоже внезапно. Что-то с ним не так. Может, они обе что-то увидели и узнали? Да уж, никто теперь не решится стать его невестой. Так смерти в женихи и достанется где-нибудь в бою. Говорят, воин он отчаянный, каких поискать
Гайя едва сдержала усмешкусвое прозвище Невеста смерти она помнила хорошо. Да и странный сон про то, как едва не вышла замуж за Аидатоже.
Терять Луциллу было не с рукиони с таким трудом установили благодаря дотошности Друза, что Луцилла была не столь невинна. Милая вдовушка не стеснялась брать наличные, и не только в сестерциях, но в динариях за то, что не возражала, что «друзья» ее покойного мужа продолжали беспрепятственно пользоваться ее виллой. Что особенно покоробило всех спекулаториев, это то, что супругу-то как раз Луцилла представила наемников как своих дальних родственников, приехавших из Остии и решивших открыть в Риме свое дело, да вот только что-то не складывается
Гайе и самой стало интересно пообщаться с кареглазой красавицейкак у внешне недалекой молодой женщины хватало ума и такта, житейского чутья так искусно лгать супругу, которого, судя по успехам его торговли, особо дураком-то и язык не поворачивался назвать. У Гайи закралось подозрение, что Луцилла при всей ее житейской хватке и сообразительности, смешанных с природным обаянием, все же имела хорошего наставника, который вовремя подсказывал ей, кому и что проворковать. И лично ей самой было больно за МарсаЛуцилла не любила его, а просто хотела получить его высокий статус, а с ним и деньги, которых ей отчаянно не хватало на привычный образ жизниее «друзья» стали достаточно скуповаты.
Гайя еле дождалась конца праздникаона помнила все время, что дома ее ждет Марс, и волновалась, как он там. Девушка знала по своему опыту, что мазь Кэма действует безупречно, и вряд ли Марс мучается от боли, но на душе все равно было тревожно. Опять же по себе она знала, как мучительно беспомощное состояние сразу после ранения, когда вдруг внезапно становишься зависим от помощи извне в самых простейших мелочаха это унизительно. Гайя всегда старалась, сжав зубы, рискуя потерять сознание от боли, но доползти самой до каких-нибудь кустов Марс тоже был гордым и выносливымно там были и девчонки-рабыни. И мысль о них тревожила Гайю особенноона помнила, как липли они и к Дарию, и к Кэму.
Наконец, она смогла вырваться из душного зала на ночной воздух, который тоже нельзя было назвать особенно свежимРим стоял на бывшем болоте. Кое-где сохранялись чрезмерно влажные участки, а дальняя оконечность Эсквилина вообще представляла собой трущобы, заканчивающиеся огромными ямами, куда сваливали трупы рабов и животных, присыпая их негашеной известью.
Она предпочла бы промчаться на коне или в крайнем случае на колесницено пришлось покорно заползать в лектику, которую несли присланные ей огромные нубийцы, готовые выступить и в роли телохранителей. Поближе познакомившись с этими уравновешенными, умными и слегка насмешливыми ребятами, прекрасно изъяснявшимися не только на родном языке, но и на хорошей латыни, Гайя лишний раз убедилась в прозорливости Фонтея, не стеснявшегося принимать в когорту не только римских легионеров, зарекомендовавших себя в легионах и имевших безупречное происхождение. Нашлось место и Рагнару и с Таранисом, и этим африканцам. Пока что из них всех в строю и в форме стоял только Таранис. Гайя как-то поинтересовалась у нубийцева не больно ли им, что новая родина, дав им свободу и гражданство, требует оставаться под маской рабов? Они только невозмутимо повели мощными эбеновыми плечами:
Но это же лучше, чем наняться в подручные фуллона? У себя на родине мы были воинами, воинами служим и здесь. А воин не выбирает.
Они доставили ее домой и отправились ужинать и спатьпока что они жили в ее доме, где пользовались достаточно хорошими условиями. Гайе просто не позволила бы совесть и у себя дома за закрытыми дверями продолжать заставлять их исполнять отведенные роли. А вот к общению с остальными спекулаториями нубийцы и не стремились, предпочитая проводить время в своем тесном кругу. Исключение они составили только для настойчивых девчонок, искренне считавших их своими товарищами по несчастьюдомашними рабами. Гайя, безусловно, знала, что твориться у нее в задней части домано не возражала, только удивлялась: нубийцев четверо, а девчонок двое.
Она прошла не в свою спальню, а сразу к Марсутак хотелось его увидеть. Марс дремал, но на ее беззвучные шаги все же приподнял голову:
Знаешь, я тебя кожей чувствую.
Она подсела к нему:
Болит?
Нет. Разве что плечи затекли лежать на животе весь день. Неудобно просить, но, может, разотрешь?
Она глянула на его плечихвататься там было не за что, вся кожа в неглубоких, но длинных порезах от ивовых прутьев, вымоченных в морской воде.
Гайя помолчала в оцепенении, но нашла выходсбросила мешающий ей паллий, сняла кольца, взяла со столика сосуд с мазью. Марс вздрогнул от первого прикосновенияа затем расслабился, уронил голову на подушку и пробормотал чуть хрипло:
Да я бы согласился, чтоб они меня на ломтики покромсали, лишь бы ты со мной вот так возилась, милая моя Гайя
Не надо, совершенно серьезно и встревоженно оборвала она его.
Ну хорошо, согласился он, слегка поводя мышцами под ее руками, словно пробуя их.
Марс дождался, пока она вотрет всю мазь ему в спину и плечи, и схватил ее руки своей ладонью, когда она поправила ему подушку, стал покрывать поцелуями, подтягивая к себе так, чтобы подниматься губами к локтям, а затем и плечам.
Гайя его голос стал низким и хриплым, полным чувственности.
Марс, что ты творишь, она попыталась освободиться от его цепких и сильных рук.
Ничего. Просто люблю тебя, красавица моя, и хочу быть с тобой прямо сейчас.
Он приподнялся на постели, слегка поморщившись от боли, но не оставляя рвения, и стал расстегивать фибулы ее столы, обнажая плечи и грудь. Гайя не стала сопротивляться, боясь причинить ему лишние страданиятак же, как совсем недавно уступила Кэму перед тем, как окончательно потерять голову. Она запоздало подумала. Что теряет ее и в этот раз, и не готова к тому, чтобы не контролировать ситуациюно голова закружилась от усталости и небывалых ощущений, которые дарил ей Марс своими прикосновениями и поцелуями