Ланиста внял, внимание Луциллы перевели на кого-то другого, и она надеялась, что красавец кельт, так волновавший ей сердце своими рискованными шутками, избежит этих боев. Но вот он умудрился сам уговорить ланисту, чтоб выпустилии она увидела его в бою, подивившись, как такой жесткий и сильный воин может быть таким нежным после боя.
Она сосредоточилась на аренене случайно же ее вызвал легионер. Хотя на арене еще не было ни капли крови, она по опыту поняла, что сейчас ее будет море.
Не сумев порадовать зрителей поединком пешего воина с конниками, эдитор приказал повторно вывести коней на арену, но уже с другими всадникамитяжело вооруженными, в доспехах наподобие обычных легионерских, только без знаков различия.
Рагнар развернулся навстречу несущемуся всаднику, уклонился от удара меча и ударил с разворота в спину латника топором. Тяжелое лезвие влетело в заднюю, слабо защищенную часть доспехов, куда пластины металла практически не дотягивались, закрывая спину только толстой кожей. Топор пробил небольшие накладки металла на кожаных полосках, застряв в них, всадник завалился на шею коня, кровь стекала по белой влажной лошадиной шкуре, и животное, подхлестываемое пугающим запахом человеческой крови, унеслось в распахнутые для него Ворота Либитины. Тело всадника с глубоко сидящим в спине топором глухо свалилось у самых ворот, но до него добежать Рагнар уже не успевал, чтоб вернуть себе топор.
Второй всадник практически тут же приблизился к нему с другой стороныи Рагнар поймал удар рукой за запястье, сдернул эсседария на песок и добил его же мечом.
И в довершение своей победы взлетел на спину освободившемуся коню, вставшему на дыбы от присутствия незнакомого всадника. Рагнар удержался, сжав бока животного коленями так, что конь сразу успокоился и смирился со своей участью. Он мерно проехал по кругу, принимая восторги толпы и направил коня в Ворота жизни, где его ждали друзья. Он заметил Гайю в короткой тунике из леопардовой шкуры, с распущенными волосами в цвет шкурыи заскрипел зубами от внутренней боли, так она была похожа на его сестру.
Рагнар не был отшельником, и, добиваясь побед на арене, всегда охотно пользовался доступной для гладиаторов наградоймог и двоих одновременно девушек-рабынь ублажить. К тому же он был удачливи из валентрудия более отчетливо представлял себе хорошенькую теплую мулатку, всегда готовую прыгнуть к нему в объятия, хотя и не могла с ним объясниться ни на одном языке. А вот ее мрачную и сварливую начальницу Рагнар и видеть не хотел.
Марс переловил его восхищенный взгляд, адресованный Гайе, и невольно сжал кулаки, а она увидела игру его скул и удивиласьони же все победили и даже не получили ни царапины.
Все? спросила Гайя с надеждой у наставника, продолжавшего стоять с вместе с гладиаторами, хотя и мог поручить надзор за ними легионеру.
Нет, отозвался легионер. Тут еще один преступник объявился.
Опасней нее? насмешливо поинтересовался наставник, кивнув на Гайю.
Легионер смешался:
Ох Жаль его, мальчишка совсем. Да еще и сын нашего же товарища. И сделать ничего не можем. Угораздило Луция Вариния сцепиться с сенатором.
Как? подала голос Гайя, услышав имя сенатора.
Оно было ей знакомотот самый жирный гад, который не раз приставал к ней на вечеринках в триклинии императора. И она не могла понять, что нужно было сенатору от сына легионера.
Отец его, командир полуманипула, погиб. В бою, как положено. На границе с Галлией. Мать горя не вынесла, хотя ей и пенсию выплачивали. Глаза выплакала и умерла. А сенатор решил показать, как он заботится от сыновьях героев Римской Империи, и взял его в свой дом. Мы с ребятами вздохнули с облегчением, а тут и выяснилось.
Что выяснилось? быстро уточнила Гайя, пока арену готовили к следующему поединку.
Сенатор его хотел Ну ты поняла Мальчишка-то он красивый. И в мать, и в отца сразу. И гордый, как отец. Врезал кулаком и с балкона вниз сиганул. Рабы-привратники его повязали. И вызвали городскую стражу. Сенатор орал: «К свиньям его собачьим!». Вот, исполнили
На арене раздался рыки они все замерли. Мимо носа Гайи, стоявшей ближе всех, пролетела сверху крепкая деревянная решетка, отсекая выход на арену.
Здровенный кабан-секач рыл пятаком песок, поднимая время о времени клыки вверх. Маленькие злобные глазки высматривали жертву.
На арене стоял юноша лет семнадцати, тоненький, но уже видно, что обещавший стать сильным воином. Коротко стриженные волосы и ровные, чуть резкие черты лица выдавали в нем аристократическое происхождение. Вооружен он был только охотничьим ножомдлинным, с локоть, заточенным с двух сторон.
Затопчет, пошептала Ренита, стоявшая тут все в той же измазанной кровью тунике с уже побуревшими пятнами.
Женщина закрыла лицо руками. А Гайя уловила веселый и злой блеск в темных, больших глазах юноши и даже подмигнула ему, зная, что вряд ли он ее видит. Да и некогда тому было смотреть по сторонамзверь учуял добычу и бросился вперед.
Парень пропустил вонючую тушу мимо себя, увернулся от удара клыков и запрыгнул зверю на спинупричем нож оказался у него во рту. А дальше все произошло неуловимокабан полетел к стене арены, чтобы размозжить непрошенного всадника о камень, но Луций закрепился на нем, перехватил правой рукой нож изо рта и перерезал глотку зверя.
Кабан споткнулся и врезался головой в песок, а юноша перекувырнулся через него и вскочил на ноги с ножом наготове.
Хорош, одновременно выдохнули все.
Решетка скрипнула и взлетела вверх.
Эдитор выскочил на арену и увел ошалевшего парня, не знавшего, что делать дальше, в Ворота жизни, где им тут же завладела Ренита:
Где больно? Голова не кружится?
Он спокойно глянул на нее:
Я в полном порядке, и отстранился.
Легионер подошел и хлопнул его по плечу:
Конечно, жив. И цел. Никто не сомневался, тебя ж отец учил! Весь в отца!
Наставник покровительственно набросил на плечи подрагивающему от холода уже начавшему остывать после жаркого боя юноше свой простой коричневатый плащ и увлек за собой:
Пошли отсюда.
Куда? В Маммертинскую тюрьму?
А ты туда хотел? хохотнул наставник. В Лудус Магнус. А куда еще? Тебя приговорили к арене, ты на ней выжил. Вот, как и наша Гайя.
Гайя приветливо улыбнулась мальчишке и снова подмигнула, весело наблюдая его окончательно обалдевшие глазавот уж женщину-гладиатора он не был готов встретить. И не мог скрыть восхищения ее красотой, показавшейся ему совершенной.
В лудусе царило оживлениебои закончились необыкновенной удачей для ланисты. Своих людей он почти не потерялразве что гопломаха, бившегося с Марсом. Четверо погибших всадников были из утренней школыв Лудус Магнус не работали с лошадьми и другими животными, отдав эту сомнительную привелегию бестиариям. Кабан вообще не в счет, как и тот африканец, с которым расправилась Гайяих нашел сам курульный эдил, организовывавший праздник. Зато двое злостных и опасных для Империи преступника, выжив на арене, оказались в полной собственности ланисты. Особенно его радовало, что уцелела рыжая девчонкаи ланита уже знал, что выжмет из нее все возможности заработка, тем более, что и ночь ее была куплена заранее и за хорошую сумму.
А отдав убитого мальчишкой кабана на съедение своим гладиаторам, ланиста и вовсе почувствовал себя благодарным и щедрым человеком. О мальчишке он подумал так: «Сегодня он выжил. Что с нами всеми будет завтра, знают только старухи Парки. Голову сложит рано или поздно, зато зад не порвут, если сам не захочет». Ланиста не был наивным человекомнравы Рима ему были хорошо знакомы. Противиться им в лудусе было бы глупо, он мог только упорядочить некоторые вещипоэтому не скупился отдавать в качестве награды своим парням на ночь хорошеньких рабынь, в обычное время занимавшихся хозяйственными делами лудуса.
В бане Гайя привычно скользнула в дальний уголдля нее особых условий никто создавать не собирался здесь, как и в легионе, да ей и не требовалось. За восемь лет она научилась мыться и в зимних речках, отгоняя лед в проруби босой ногой, а мужские взоры ее мало смущалив конце концов, в баню все ходят именно мыться. К тому же времени на особые разглядывания тут тоже не предусматривалось, а густое, зеленоватое мыло, сваренное по галльским рецептам из корня сапонарии, сдобренное мелко растертой пемзой со склонов Везувия, будучи скормленным ею по очереди двум особо рьяным любителям порассматривать, как она этим мылом растирает живот и ноги, у остальных любопытства поубавило.
К ней протиснулась бесстыдно в полутьме шныряющая среди мокрых мужских тел мулатка из валентрудия:
Тебе срочно велено идти в гостевые покои.
С намыленной головой? поинтересовалась Гайя у раздражающей ее вертлявой девицы, ухитрявшейся общаться с ней, боевым офицером, снисходительным тоном, всячески демонстрируя свою обезьянью похотливость, принимаемую за женственность. Успокаивало Гайю только однодевица не знала, кто она такая на самом деле. А вот галл-наставник, похоже, что-то почуял, и Гайя пыталась понять, как можно объяснить разумными доводами и свои шрамы, и навыки владения оружием, не свойственные племянницам цезаря.
Пока мулатка соображала, что ответить Гайе, та уже ополоснулась и накинула простыню:
Ну? Так и идти? Или все же я зайду к себе в камеру, расчешусь и надену чистую тунику?
Нет-нет, не нужно, быстро проговорила мулатка и повела ее длинными переходами портиков на парадную часть дома.
Гостевые покои мало чем отличались от тех, которые занимала Гайя в короткий период своего пребывания во дворце Октавианата же широкая кровать со множеством подушек, кресла-клисмосы на изогнутых ножках, кушетки, низенькие столики, консоли с вазами цветов и лампионы с хорошим атоматизированным оливковым маслом, горящие ровным светом без особой копоти, как дешевое масло в помещениях лудуса.
Она присела на кушетку и стала краем простыни, в которую была завернута, просушивать свои густые, сбившиеся после мытья в тугие кольца волосы.
Дверь скрипнулана пороге возникла Ренита, успевшая переодеть заляпанную кровью тунику, в которой она была в Цирке, на такую же безобразно-буроватую, с нерасправленными складками, но хотя бы чистую.
Встань, я посмотрю на твое тело, бесцветным голосом обратилась она к Гайе. Ты точно не пострадала в схватке?
Гайя взглянула в глаза этой женщинытам царило полное безразличие ко всему происходящему. Она удивиласьпочему же тогда эта Ренита так бросилась к Терамису? На остальных она взглянула лишь мельком, разве что на мальчишку Луция соблаговолила бросить на один взгляд больше.
Она встала во весь рост и с нахальной ухмылкой отпустила простыню на кушетку. И насладилась выражением лица врачавсе же маску равнодушия сорвать с нее удалось.
Тебе не семнадцать, безаппеляционно заявила Ренита, глядя ей в глаза. Не удивлюсь, если ты еще и старше меня.
Мне не сорок, Гайя не отводила взгляд, пытаясь понять, что же за птица эта врач, уж слишком много ниточек было удобно привязать к ней, чтобы обвинить в поддержке заговора.
И мне не сорок, Ренита привычным движением открыла ей рот и взглянула на безупречные зубы девушки, не знавшие засахаренных орешком и липких приторных фиников. Как и все легионеры, Гайя привыкла чистить зубы углем костра, пользуясь расщепленной древесной веточкой, а уж можжевельника в Германии было сколько угодно. А вот детей у тебя нет.
Ты это по зубам определила? высвободилась из ее рук Гайя, испытывая брезгливое желание вымыться заново после этих бесстыдно-равнодушных взглядов невзрачной и язвительной женщины-врача.
Нет, спокойно ответила та. По тазовым костям. Они по-разному стоят у рожавшей и нерожавшей женщины. Я не полезу проверять, сама признайся, ты же девственница?
Да, ответила Гайя, начиная уже беситься от бесстыдного допроса.
Что ж, до сегодняшего вечера у нас много общего, как-то грустно протянула врач, чем насторожила девушку.
Что изменится? Гайя решила действовать напропалую, хот в общих чертах и понимала, для чего ее сюда привели.
А ты не знала? Твою ночь купил богатый клиент, высокопоставленный офицер преторианской гвардии. Так что девственницей ты точно не останешься.
Гайя мгновенно сложила все слова Рениты в единое целое:
А ты свою девственность сохранила? Тебя даже не предлагают в качестве награды?
У меня много других ценных качеств, отрезала Ренита. Ложись, я сделаю тебе массаж.
Если хочешь, предложила Гайя, борясь с желанием получить массаж и с опасениями довериться этой женщине. Можешь идти, я сама разомнусь перед встречей с высоким гостем. И мы с тобой никому ничего не скажем.
Нет, отрезала Ренита. Ложись. Ты устала после боя, и я верну мышцам гибкость и свежесть. А заодно, обещаю, если ты постараешься меня послушать, то расслаблю так, чтобы тебе не было так безумно больно, когда сюда придет префект преторианцев.
Он что, с дубиной придет? невольно хохотнула Гайя, представив себе в такой нелепой роли своего поседевшего в боях и походах командира, с его прищуром усталых и пронзительно-умных глаз, с аккуратным ежиком все еще густых волос, орлиным профилем и несмываемым полевым загаром.
Своего рода с дубиной. Так сколько же тебе лет, что ты так наивна в таких делах? удивилась врач, проводя рукой по ее шраму на боку. Это отметине не меньше пяти лет.
Мне двадцать шесть с небольшим, ответила Гайя, внимательно наблюдая за реакцией врача.
Так я и думала. Мы ровесницы, вздохнула та. Ложись.
Гайя растянулась на кушетке, удивившись тому, как быстро успела расправить под ней простыню Ренита. И не пожалела, что согласиласьруки Рениты, смазанные душистым лотосовым маслом, заскользили по ее телу, даря желанное расслабление. В другой раз Гайя бы погрузилась бы в сладкую полудремоту, но сейчас ей хотелось использовать возникший момент откровенности врача и вытянуть из нее побольше сведений.
Тебе удобно стоять боком? осторожно поинтересовалась Гайя, сама неплохо умевшая делать массаж и не стеснявшаяся забраться верхом ребятам на их твердые узкие бедра, зная, что это не будет истолковано неправильно. Обычно, если уж дело доходило до массажа, это означало, что парни вымотались настолько, что уже ни на что другое не способны, только блаженно расслабиться под ее руками и заснуть.
Ренита замялась:
Да я так привыкла
Не бойся, не раздавишь. Ты же мелкая, как мышка.
Раздавить? Да я и не боюсь. Ты тут сама мелкая, как мышка. По сравнению с ребятами-то, и в голосе Рениты промелькнула, к радости Гайи, хоть что-то, похожее на улыбку.
Тогда что? Ты их так и массируешь часами, стоя боком? А спина не болит?
Врач, исцелись сам. А вообще-то я не хочу их провоцировать. Тут и без меня для других дел хватает умелиц.
Гайя, повернув голову на бок, самым краем глаза пыталась уловить выражение лица врача. Руки Рениты оказались сильными и умелыми, проходили каждый сустав и безошибочно находили каждую мышцу на ее телено откуда тогда такое безразличие, граничащее с ненавистью к своим пациентам?
У тебя сегодня работы нет?
Да, с удовлетворением протянула Ренита. Вы сегодня молодцы. Даже странно. Такие бои, и ни одной царапины. Еще ладно, этот Рагнар, хотя ему и противники достались серьезные, и даже Марс, драчун этот, я даже их здесь и не ждала особо. Но Терамис после раны еще не оправился А ты и мальчик этот Мальчика я когда увидела, сразу похоронила. Да и тебя.
А меня за что?
Ты все же женщина.
И что?
Слабее, беззащитнее.
Да? Гайя нарочно напрягла все мышцы, и пальцы Рениты едва не хрустнули, когда вместо того чтобы погрузиться в глубину мышцы, натолкнулись на гранит.
Ого, констатировала удовлетворенно Ренита. Убедила. У тебя вообще тело не отличается от мужского наощупь. Вот только понравится ли это префекту?
Не понравится, и хорошо, в тон ей ответила Гайя.
Ренита только вздохнула, скорбно поджав губы. Она закончила разминать ей спину, шею и плечи и попросила перевернуться животом вверх.
Девушка послушно скользнула на спину, думая, надо ли закрыть груди краем простыни, но врач придержала ткань, словно угадав ее порыв:
Меня не надо стесняться. Будешь ли ты закрываться от префекта, твое дело. А от меня тут никто не закрывается.
В смысле? на самом деле Гайя прекрасно поняла, что имела ввиду Ренита, потому что сама прошла суровую школу помощницы в полевом госпитале своего легиона, пока не встала в боевые порядки.
Может, ты себе не представляешь, каким-то другим, более человечным голосом проговорила Ренита. В каком состоянии они иногда возвращаются с арены. Я вправе принять решение добить, если лечение не поможет восстановиться. На арене калеки не нужны, да и жизнь калеки незавидна.