Гайя, он тебе нравится? с тихим стоном выдохнул Марс в ее ухо, ощущая на губах нежные кудряшки ее волос.
Да, ответила она спокойно, и это было правдой. Он же и твой товарищ. А ты в друзьях не ошибаешься. И воин он великолепный.
Кровь ударила Марсу в головуон решил, что она издевается над ним. Воспользовавшись тем, что Тит со светильником уже давно покинул их, уйдя дальше на обход погруженного в сон лудуса, он резко развернул ее за плечи, прижав к стене коридора и прижался к ее губам. Она опешила и расслабилась на мгновение в его сильных руках, не ожидая такого напора ярости, а он раздвинул языком ее мягкие, пахнущие мятой губы, и полностью соприкоснулся с ними, нащупал ее нежный гибкий язычок во рту Его мысли плавились, руки ослабили хватку, тугая горячая волна затопила грудь, лишая сили она отпрянула:
Марс, что на тебя нашло?!
Он молча ввел ее в свою, а теперь их совместную камеру. Еще раз взглянул на нее совсем больными глазами, покачал головой и ушел.
Гайя бессильно опустилась на солому. Она тоже, несмотря на действенную помощь Рениты, здорово устала. Все же бой есть бой, и победа досталась ей нелегко даже если не говорить о том, что и выжила-то сегодня благодаря Рагнару. Девушка не могла понять, что именно так взбесило Марса и почему он вдруг решил таким странным образом продолжить игру во влюбленную парочкуих же никто не видел. «Потренироваться решил», уже засыпая, подумала она и зарылась в солому.
Марс брел по ночному лудусу, постепенно приходя в себя от ночной прохлады. За стенами продолжал жить своей жизнью не засыпающий ни на час Вечный город.
По указанию Гая Юлия Цезаря, оставленному в силе его наследником Октавианом, днем запрещалось проезжать всем повозкам, кроме имеющим особое разрешениенапример, когда везли гладиаторов на выступление. И то, чаще старались гнать пешкомчтобы зрители, а в особенности зрительницы, могли оценить этих красавцев вблизи. Многие парни, понимая, что терять нечего, выходили в такое путешествиечасто в один конецв одних сублигакулюмах, которые затем сдергивали при виде собравшихся вдоль улицы женщин. И еще и подзадоривали их: «Обними меня, пока смерть не обняла!»
Беспрепятственно по городу проезжали в любое время только непорочные весталки на колесницах, вигилы, спешащие на пожар, и мусорщики. А строительные материалы возили по ночам. И тяжелые повозки, с трудом влекомые четверками волов, везли в город мраморные блоки и колонны, выточенные на дальних каменоломнях или вовсе привезенные кораблями издали. Окованные железной полосой огромные колеса грохотали по булыжнику мостовой, и оставалось удивляться, как вообще могут спать люди по ночам.
Перекликались патрули урбанариев, вылавливающих на ночных улицах воришек и хулиганов, и вигилов, отслеживающих, чтобы не жгли огня почем зря.
Марс остановился, вдыхая воздух, пропитанный запахами жареной рыбы и гнили Тибра. Он уже успокоилсяесли Гайя сделала свой выбор, влюбившись в Рагнара, то он сейчас уже был готов принять это. В конце концов, не удивительноего она знала давно и помнила сопливым капризным юнцом, а он вот он, огромный и гордый красавец Марс тяжело вздохнулон любил Гайю давно и безумно, но осознал окончательно только теперь. И боялся ее потерять. Он в ночных мечтах часто думал о нейи видел ее рядом с собой в оранжевой фате, произносящей слова свадебного обряда: «Ты мой Кай, а твоя Кая». Кая Гайя Невеста Невеста смерти Она убивала легко и безжалостноне наслаждаясь победой, не получая удовольствия от того, что забрала чужую жизнь. Просто потому, что так надо было И он любил ее всякуюи яростно сражающуюся, и умеющую наслаждаться вкусной едой, и нежно склоняющуюся к раненому Даже если это его друг, а не он сам.
Он прислушалсяпохоже, не спалось не только ему.
Хрипловатый голос, как будто с трудом ворочающий слова во ртуон узнал мрачного, темнолицего оружейника, никогда не смотревшего в глаза своим собеседникам:
Отчего же нельзя? Можно. И подпилить зубцы. И древко подращепить. Можно и то, и другое одновременно. Или сеть гнилую дать.
Сеть? Но это не самое главное оружие. Надо так, чтоб наверняка. Кто вообще мог предположить, что этот молокосос окажется таким бодрым? И ни одной царапины ведь у паршивца.
Да какая разница. Ну ранили б его. Проморгался бы. И сейчас, если не насмерть, отлежится и встанет. По нему видно, что живучий.
Нет, тут можно попросить эту мышь, чтобы подписала, что безнадежен, лечить дороже, чем купить нового. За него ж тем более и не платили, он по приговору. Так что убыток небольшой.
А если она не согласится? Сам знаешь, с ее характером на кривой козе не подъехать. Непромешанная баба.
Да согласится. Ей же легче. Одну подпись или декаду бессонных ночей?
Разговор постепенно удалялсяоружейник со своим собеседником исчезли в проходе между строениями лудуса.
Марс задумалсяговорили явно о мальчишке, этом Варинии. Его хотят подставитьзначит, жирный сенатор может протянуть свои лапы не только к бедрам Гайи на пиру, но и сюда, в лудус? Это уже становилось интересным. И Марс, вспомнив, что Гайя так и осталась у него в камере, ускорил шаг, стараясь не шлепать сандалиями по каменным плитам.
К камере он подошел с замиранием сердцаа что, если Гайя, не поняв, для чего ее привели, снова вернулась к Рагнару? Он клял себятак захвачен оказался своей обидой и ревностью, что забыл сказать ей о приказе ланисты. И надсмотрщик ведь тоже ничего ей не сказал! Он не стал будить Рагнара, а затем ушел в другой коридор, обрадовавшись тому, что теперь за порядок вокруг Гайи отвечает не он, а Марс.
Марс клял себя на чем свет стоитон, боевой офицер, смог поддаться чувствам и бросил Гайю одну. Пролетев полдвора и коридор, он остановился и перевел дыханиедевушка спала. Он опустился рядомона лежала, свернувшись клубочком и укрывшись его плащом. Марс вздрогнул при виде этих беззащитно прикрытых тонких век, нежно-розовых, едва сомкнутых губ Она была еще прекраснее тех ее образов, что являлись ему во сне.
Он лег рядом с ней и обнял осторожно, так, чтоб не потревожить. Девушка почувствовала тепло его тела и распрямилась, прильнув к нему. Марс успел подумать, как же она устала за эти дни и бессонные ночи, что даже не проснулась при его приближении. На Гайю это было непохоже.
Гайя открыла глаза и посмотрела на спящего Марса. Еще даже не проснувшись, она была уверена, что рядом именно онее натренированное сознание сразу дало ей знак, еще при его приближении. И сейчас она лежала тихо, ожидая крика надсмотрщика и воя букцины, стараясь сберечь для него эти несколько мгновений рассветной тишины.
В слегка проникающем через дверной проем и крошечное окошко под потолком утреннем свете она разглядывала Марса так, как будто впервые увидела: твердые, резкие черты лица, высокий лоб, прямой римский носи удивительно четко очерченные, чувственные губы. Она удивиласькак же она раньше не замечала его красоты? И как приятны его объятия Гайя заметила, что рука мужчины лежит на ее талии так крепко, как будто Марс и во сне старается ее удержать. Ей впервые за долгие дни было хорошоона ощущала, лежа в его объятиях, покой и защищенность. И впервые за эти дни выспалась.
Он почувствовал ее пристальный взгляд, зашевелился, повел губами и открыл глаза, встретившись с ее взглядом. И она увидела в его глазах такую вспышку боли, что сразу вспомнила вчерашние слова Рениты: «Бывают еще и ушибы, которых сразу не заметить» стала допытываться:
Что-то болит? Где? Не молчи?
А он смотрел на нее, молчал и только наслаждался прикосновениями ее рукне дождавшись ответа, она стала лихорадочно его ощупывать, проверяя, нет ли где зловещей припухлости пропущенного перелома. Пробежалась пальцами по всем его ребрам:
Не больно? погладила ключицы, попыталась проникнуть пальцами к его плечам сквозь мощь накачанных мышц, которые он еще и напряг от неожиданности.
Марс закрыл глаза от удовольствия и тихо простонал, а она, испугавшись еще больше, уже привстав на колени, обеими руками ощупывала его живот, скользнула пальцами под сублигакулюм.
Взревела букцина, прошел тяжелыми шагами по коридору надсмотрщик, щелкая в воздухе бичом:
Вставайте, дармоеды! Живее, живее!
Марс вскочил сразу на обе ноги, поймав удивленный взгляд тоже взлетевшей с ним вместе Гайи:
Не волнуйся, все в порядке! А поговорить надо.
Подмигнул ей, и они побежали на пробежку. За час можно было обсудить все на светежаль только, что, сберегая дыхание, им приходилось обмениваться короткими фразами. Через несколько кругов с ними выровнял свой бег бородатый галл-наставникон один из всей плеяды надсмотрщиков и наставников бегал вместе с гладиаторами и тренировался с ними наравне. Остальные просто занимали свои места по периметру стены и следили, чтобы пробегающие мимо них бойцы выполняли упражнения добросовестно, не отлынивая и не переходя на шаг.
Ребята, весело поинтересовался у них наставник. Готовы завтра на арену?
А разве есть выбор? в тон ему ответил Марс.
Важен настрой. Я всегда верил в себя и упорно работал. Как и вы. И получил несколько лет назад свой рудис.
Свобода это еще не все, отозвалась Гайя. Ты всегда был и остался свободен внутри. Потому и победил.
Верно, согласился галл.
Слушай, а может быть такое, осторожно поинтересовался Марс. Чтобы здесь кто-то нарочно хотел гибели гладиатора на арене? И сделал для этого все?
Это же потеря денег, удивился наставник. Простите, ребята, но хорошо обученный гладиатор ценится высоко. Вас почему ланиста вместе поселил? Вы оба столько ему денег за два выступления собрали, что он с долгами расплатился и даже стал позволять себе маленькие радости. На Гайю такие суммы ставили!
Речь не обо мне, понизила голос Гайя, утирая предплечьем пот с лица. Марс слышал вчера. Оружейник получил приказ подставить Вариния.
Этого мальчишку? удивился галл. Да он же безобидный. Сирота.
Безобидный?! Гайя видела, как расправился парень с кабаном на арене, да и тренировался он в эти дни наравне со взрослыми закаленными гладиаторами. Она сама встала как-то с ним в паремальчишка оказался хорош с обычным римским мечом, даже ей пришлось покрутиться, выдерживая его нахальный задор. Отсутствие опыта он с лихвой компенсировал бурным натиском и юношеской гибкостью. Она, конечно, не дала себя загонять и все же, дав ему насладиться хорошим боем, легко обезоружила.
А ты еще со мной встанешь? спросил, поднимаясь на ноги, весь целиком залепленный песком Вариний.
Да, ответила она со смехом. Когда отмоешься и отдохнешь. Я ничего тебе не задела?
Нет, уверенно мотнул головой Вариний, взметнув целую горсть песка, набившегося при прокатывании через пол-арены в его густые, хоть и коротко, по-армейски стриженные волосы.
Гайя оглянулась в поисках Вариния. Парень легко бежал чуть в стороне от их троицы, рядом с Таранисом. Она покрутила головой в поисках Рагнарау гордого северянина могло достать ума выйти на тренировку раненым, но, видимо, его наставник успел проявить настойчивость. Она успокоилась и вернулась к разговору о Варинии:
Так что делать, наставник?
Пацана жаль, задумчиво протянул галл, выравнивая дыхание.
Вот, выдохнула Гайя. Надо что-то делать.
Сейчас уже ничего не сделать, заметил наставник после паузы. Только подстраховать.
Как?
Выйти с ним в паре.
Против него?
Рядом.
Я готова, Гайя даже не задумалась, принимая решение.
Он ретиарий.
И что?
Ты мало чем ему поможешь. Скорей всего, ему дадут надпиленный трезубец. И перед самым выходом, как положено. Проверить не успеет.
У меня два меча. Отмашусь. От своего ретиария и от его мирмиллона.
Уверена? Если сумеешь, цены тебе не будет.
Мне б парня прикрыть. Сын офицера.
Это уж как получится, помрачнел наставник.
А до арены ему ничего не грозит? поинтересовался Марс, припомнив, как кулаками прокладывал себе путь в лудусе в первые дни.
Вряд ли, повел обтекающими потом плечами наставник, стараясь не снижать темп и с трудом идя вровень с более молодыми и сильными Гайей и Марсом. Но попробуйте за ним присмотреть.
А ты тогда за оружейником, предложила Гайя. Вот чисто женское любопытство. Кому он мог в городе так насолить? Сенатору тому? Так что сенатору до лудуса?
Сложно, но можно. Мне тоже интересно, ответил наставник и приотстал от них, потому что пробежка закончилась и они перешли к другим упражнениям, которыми он должен был руководить.
* * *
Жаркие летние дни радовали жителей Римахорошая погода способствовала более веселому празднованию любого события, которых в римском календаре было немало. Должностные лица и богатые патриции стремились внести свой вклад в устроение гладиаторских боев, выбирали бойцов, торговались с ланистамии старались поразить сограждан, чтобы запомниться им и надеяться на их голосах при очередных выборах на выгодные должности. Или угодить красивым зрелищем Октавиану, добиться его одобрения и расположения.
Гладиаторы втягивались в арку входа под арену не особо ровным строемс них это не требовалось, наоборот, они должны были дать горожанам возможность не только посмотреть, но и пощупать мускулы, дать полюбоваться диковинным оружием.
Марс ревностно охранял Гайю от посторонних глаз и рукрассмотреть вблизи женщину-гладиатора, тем более уже снискавшую себе славу и известность двумя яркими выступлениями, желающих было много.
Вдруг бурлящая толпа расступиласьоттесняя шумных детей и ярко одетых ради праздника женщин, два рослых раба-эфиопа давали пройти своим товарищам, несущим лектику с полузадернутыми шторками, за которыми виднелся немолодой, явно немного за сорок, но еще сохранивший следы былой красоты патриций. Вот он повелительным жестом остановил рабов и высунулся из лектики, скользнув пресыщено-скучающим взглядом по веренице гладиаторов, приветствующих простолюдинов. Еще один повелительный жести надсмотрщик приостановил колонну гладиаторов, подскочил, кланяясь, к лектике. И махнул Гайе ручкой хлыста:
Эй, рыжая, иди сюда!
Она повиновалась, не возражал и Марсони оба узнали этот гордый профиль и эту руку, мускулы и шрамы которой не могли скрыть ни крыло белоснежной тоги из тончайшей шерсти, ни великолепные перстни египетской работы.
Патриций вышел из лектики, небрежно опершись о подставленную в подобострастном поклоне спину эфиопа, и взял девушку за подбородок:
Знаменитая Гайя Завидная невеста, оказавшаяся убийцей Невеста смерти
Толпа зашумела, передавая его слова на разные лады, а он провел рукой по ее волосам, перебирая золотые локоны своими пальцами, унизанными золотыми кольцами, чтобы скрыть их силу, гибкость и загар:
Что бы ты хотела бы в подарок сегодня за то удовольствие, которое доставишь своим выходом?
Она изогнулась, демонстрируя ему и собравшейся толпе изящные изгибы бедер:
Украшения для волос Шпильки, - и она погладила его щеку тыльной стороной кончиков пальцев, чуть задержав их под подбородком, где бился участившийся пульс, и у ключицы.
Гайя взглянула в глаза командираон все понял, и в знак этого опустил короткие, уже начавшие седеть ресницы.
Префект еще раз приобнял девушку, делая вид, что целует ее роскошные волосы:
Обе? И двузубую? У тебя в комнате во дворце?
В вещмешке в преторианском лагере.
Хорошо, ответил он, «выцеловывая» ее ушко, а громко прибавил. Уцелей на арене, прелестница, а подарки за мной. Недосуг будет самому, перешлю со своим виликом.
И он проследовал в лектику, а надсмотрщик щелкнул бичом, гладиаторы двинулись дальше, а там и толпа рассосалась, спеша занять места на трибунах.
Марс знал, что сегодня выходит не ретиарием, а в самом простом вооружениис топором и щитом, защищенный только поножами и наручами, с полностью открытым торсом. Его по распоряжению ланисты выставили против вооруженного топором варвара, которых много привезли в этот раз на невольничий рынок, а несколько патрициев, желающих устраивать бои в этом сезоне, не сговариваясь, их накупили.
Марс понимал, что заменить Рагнара не сможетно был готов дать достойный бой, чтоб выжить на арене и вернуться к Гайе. Гайя кружилась у него в голове И ее любовь к Рагнару сводила его с ума. Ночевать рядом с ней, чувствовать по ночам все изгибы ее теплого тела, а утром видеть, как она приносит Рагнару миску с кашей, чтобы он со своей подвязанной рукой не толкался среди оголодавших товарищей, не зная, как донести чашку, миску и лепешку в одной ладони. И умом он понимал, что все Гайя правильно делаети ночью возвращается к немуно в душе все болело и переворачивалось, не давая позволить себе лишнее движение или слово в отношении нее.