Лорарий с удивлением покрутил головой:
Заговоренный и неутомимый. Троих уложил, а достать его и то слегка только этот, с разрисованной щекой, сумел. Сейчас жди, придет.
Ренита ахнула.
Вульфрик зашел в сполиарий, окинув ледяным презрением всех, кто там находился:
И где?
Что именно? осторожно поинтересовалась Ренита.
Врач, кто еще? Мне надо эту царапину замотать, он опустился на лавку с видом человека, не привыкшего просить.
Врач здесь я. Сейчас я закончу с тяжелораненым, и займусь тобой, она увидела его возмущенный взгляд, но не изменила тон. Сам говоришь, царапина. Вот и подождешь. Там на столе чаша с водой, попей.
Вульфрик грохнул кулаком по столу:
Ты еще мне приказывать будешь?
Да. В сполиарии приказываю я. Это обитель врача.
Он встал и подошел к ней, пытаясь удержать за руку, но был остановлен Таранисом, в одном прыжке слетевшем со стола и преградившем путь зарвавшемуся рудиарию.
Не смей!
Это почему?
Будь остальные в сознании, они бы сейчас тоже встали бы рядом со мной.
Она баба. И должна выполнять желания мужчин.
Она лекарь, в голосе Тараниса перекатывались камни, а скулы побелели.
Надсмотрщик! Охрана! Кто-нибудь! метнулась в дверь Ренита. Помогите!
Полдекурии урбанариев мерным шагом, грохая доспехами, пронеслись по коридору и ворвались в сполиарий, рассредоточившись по сторонам.
Что случилось, почтеннейшая? поинтересовался их командир, немолодой усатый легионер.
Выведите этого! Ренита показала на Вульфрика, яростно сжимающего кулаки. Он кинулся на моих пациентов.
Кого именно? уточнил легионер городской стражи.
Ренита замешкаласьТаранис стоял, тоже сжимая кулаки, совершенно обнаженный и прикрытый только повязкой через грудь.
Так кого обидел этот гладиатор? повторил вопрос урбанарий. Кажется, он тоже ранен. Мы не можем увести его в таком состоянии.
Он скандалил. Хорошо, я сейчас его перевяжу. Он не из нашего лудуса, так что отведите его туда, куда положено.
А вот и не угадала, высокомерно хохотнул Вульфрик. Я заключил контракт на месяц с вашим лысым ланистой. Так что, девка, могла бы и без этих споров и представлений сделать то, что я тебе велел. Не заставляя своих бывших любовничков за тебя вступаться.
Это почему бывших? ошеломленно и невольно произнес Таранис.
Потому что она мне понравилась! безаппеляционно изрек германец, подставляя руку под иглу Рениты.
Да у вас тут Вельзевул ногу сломит. Разбирайтесь сами со своим начальством, хозяевами, махнул рукой урбанарий и увел свой отряд.
На счастье Рениты, в сполиарий вбежал наставник Гайи, бородатый галл:
Что тут случилось? Почему охрану вызывали?
Но Ренита, поймав злобный взгляд Вульфрика, предпочла смолчать, испугавшись, что он отыграется на Таранисе. И она сделала то, что делать ей не следовалопотому что знала уже, какие слова ей придется услышать от гордого кельта, когда он очнется. Ренита влила в чашу лошадиную дозу оглушающего отвара, так, чтобы без особого вреда для себя и окружающих кельт заснул бы на несколько часов глубоким и беспробудным сном. И добавила туда другой отвар, сильно пахнущий лесными травами и чесноком, способный заглушись запах любого зелья.
Таранис уже пил этот жгучий настой, спасающий от воспаления и горячки, и его ничто не насторожило, тем более, что мысли мужчины были заняты совсем другим. Он безропотно принял чашу из рук Рениты и сам осушил ее до дна. И почувствовал, как все вокруг закрутилось в хороводе, потемнелои исчезло.
Глава 3
Гайя, иди-ка сюда! повелительно окликнул ее помощник ланисты, осанистый и солидный седеющий человек, мало имеющий отношения к гладиаторам и их кровавому ремеслу, но сведущий в денежных делах. Иди помойся как следует, прихорошись там Сегодня твою ночь на правах свободного человека и победителя нынешних игр купил Вульфрик Безжалостный.
Рагнар, стоявший рядом с ней и показывавший левой рукой, как можно рубить топором почти без разворота, используя только его естественную тяжесть и силу кисти, так и замер с топором наперевес. Мужчина побледнел так, что это стало заметно даже со светлой кожей северянина. Он решительно шагнул вперед:
Можно мне срочно увидеть почтеннейшего ланисту?
Помощиник смерил его взглядом:
Ты сам хочешь переспать с Вульфриком?
Рагнар, которому кровь и бросилась в щеки и уши, удержал себя в руках:
Хочу сделать ему более выгодное предложение.
Гайя переводила взгляд с помощника ланисты на Рагнара, не понимая еще, что затеял друг. Откуда-то сбоку вывернулась мулатка и прошептала ей голосом, полным ядовитой зависти:
Вот так всегда. Как выгодный клиент, так мимо меня. Что они в тебе, такой огромной, нашли?
Гайя в недоумении уставилась на мулаткуне ожидала такой злобности в этом милом и легком внешне существе.
Помощник ланисты увел Рагнара с собой, и на учебной арене все вернулись к своим занятиям.
Гайя подумала, что надо бы снова забежать к Ренитеможет, к ночи ближе ей понадобится какая помощь. И точноврач, успевшая переодеться, но донельзя уже замученная, тщетно пыталась доискаться свою помощницу.
Гайя, я хочу тут разгрузить немного. Марса и того велита уже можно отправить по камерам. Марса только с учетом тебя. Ты же сумеешь за ним присмотреть и привести ко мне, если что? Или позовешь.
Я же днем на тренировках.
Днем я и сама зайду. Да и ночью. Мне вообще не спится, Ренита пригляделась к девушке повнимательнее. Что с тобой? Тебя не обрадовала моя мысль? Но если тебе тяжело будет приглядывать за Марсом, давай тут оставлю. Просто ему спать надо, а ребята стонать будут всю ночь.
Нет, что ты! встрепенулась Гайя. Мне только в радость быть с ним рядом. Тут другое
Она вкратце пересказала то, что случилось только что на учебной арене.
И ты понимаешь, что это означает? поинтересовалась она у Рениты, не решаясь поделиться своими впечатлениями от этих странных боев. Он же, как я поняла, и в карцер в тот раз попал именно за отказ в этом участвовать.
Знаешь, думаю, он прав. Ему там ничего не грозит. Раненая гордость не гноится. А вот то, что я увидела про этого Вульфрика
Ренита, округляя глаза, поведала Гайе случившееся в сполиарии:
Я первый раз за несколько лет охрану вызывала. И теперь он тут, ему отвели комнату в гостевых покоях. И я должна еще ходить ему перевязки делать. Вот уж удружил Таранис, она совершенно сокрушенно бросила руки вниз.
Надсмотрщика бери с собой.
Придется, вздохнула Ренита. Ну что, я Марса соберу?
Он-то согласен? Может, ему тут лучше?
Зато мне хуже. Они тут слоями уже лежат.
Марс обрадовался новостям несказанно:
Надо же, не иначе, как птичка какая на Олимп мои мольбы донесла. Есть новости. Их надо передать.
Что делать будем?
Может, доверимся этой врачихе? Ты сама говоришь, что она неплохая.
Неплохая врач и неплохая, как выяснилось, подруга. А отправить ее к командиру?!
Она же в город ходит.
А сможет ли сейчас? У нее же там работы по горло.
Вот под предлогом покупки редкого снадобья и отпроситься, у Марса всегда все было просто.
Давай ты мне сейчас по дороге, пока я тебя веду, все и изложи. А ты не торопись, давай, ковыляй как следует. Можешь на мне повиснуть.
Это Марса устроило абсолютно, и он обнял Гайю целиком, делая вид, что ему идти невероятно трудно и он нуждается в опоре.
Гайя увидела, как уводили Рагнараи едва узнала его. Его мышцы, натертые ароматным маслом, блестели в свете факела, а зеленые глаза казались огромными из-за нанесенных вокруг них черной краски. Свежий шрам на правой руке был скрыт высоким серебряным наручем, частично закрывшим и татуировку, сделав ее еще загадочнееона начиналась на кончиках пальцев, пряталась в футляре наруча и возле локтя вырывалась оттуда совсем густым и причудливым узором, постепенно растворявшимся на плече. Густые прямые волосы северянина были подвиты в легкие локоны и присыпаны блестящей пудрой по последней римской моде.
А вот его глаза потрясли ее до глубины душион увидел ее и на мгновение они стали прежними, обдали ее теплом майской листвы. Но, едва она успела ему улыбнуться благодарной и виноватой улыбкой, как глаза его потухли, отвлекшись на окрик ланисты.
Она остановиласьраньше за нее таким образом никто не вступался. Да, конечно, где-то промелькивало у ребят желание помочь, чуть облегчить тяжелую солдатскую участьно особо и не в чем было. Она же не могла отдать тому же Марсу свой щит или положенную ей поклажуа вдруг им с ходу в бой, и у него, уставшего за двоих, не хватит сил? То же самое и с разъездами, нарядами, караулами и прочими прелестями службы. Здесь в тренировках тоже поблажек не было.
Гайя вспомнила, как трудно вживалась в новое подразделение, оказавшись в преторианской гвардии. Отобранные сквозь мелкое сито, соответствующие высоким требованиям личной гвардии императора не только по происхождению, но и по внешним даннымони не сразу смогли привыкнуть к мысли, что одним из них окажется женщина. Воины прекрасно понимали, что боевые заслуги Гайи вполне соответствуют истинеона же не одна перешла сюда, и префект, которого знали и уважали далеко за пределами его легиона, был тому порукой. Но подчиниться центуриону-женщине даже на плацу для многих стало невыполнимой задачей.
Все встало на свои места только тогда, когда окончательно сформировалась когорта спекулаторумвыполнявшая любые задания по личному распоряжению императора и все то, что находил нужным ее префект для благополучия Римской империи.
Их когорта была намного меньше, чем основная и, наверное, ее следовало бы назвать манипулом, если не полуманипуломих было чуть больше двухсот, но зато все не ниже декуриона, а центурионов было столько, что если бы каждому набрали бы по центурии, получился бы легион. Идея принадлежала еще Марку Антонию, но у него когорта спекулаторум занималась обычной разведкой, могла и разведку боем провести. А Октавиан задумал такое подразделение, которое могло бы взять под свое крыло все то, с чем не справятся не только вигилы и урбанарии, но и преторианцы, больше готовые разгонять бесконечные бунты, которые жители города и всей остальной Империи были готовы поднимать по любому поводу. Выборы местных эдилов, падение уровня воды в водопроводе и задержка с раздачей бесплатного хлебавсе мгновенно приводило к опрокидыванию повозок и лавок из ближайших термополий, в ход шли факелы
Урбанарии и преторианцы ценой своих разбитых голов, забрасываемые камнями и гнилой дрянью, водворяли зыбкий порядок; вигилы, тоже под градом камней и брани, тушили возникшие пожары, а власти устраивали очередные гладиаторские игрытам народ мог выплеснуть свою клокочущую ярость, вызванную не столько тяжелой жизнью, сколько беспробудной душевной ленью.
Но ведь кто-то бросает первое слово? вопрошал сам себя и своих подчиненных риторическим вопросом префект когорты спекулаторум. И мы не должны допустить, чтобы это слово прозвучало, чтобы оно упало в предназначенные уши.
И вот тут Гайя оказалась на своем месте. С ней рядом был Марс, и они радостно принялись передавать новым товарищам все то, что прочувствовали на своей шкуре за годы войны, которая шла не только и не столько на полях сражений, но и во время сложных переговоров, и на каждой болотной тропинке.
Дни проходили в бесконечных тренировках, где и Гайе с Марсом пришлось многому научитьсяодно дело леса и болота, а другое дело виллы патрициев и подземная канализация Рима. Заодно она сумела показать всей когорте, что знает и умеет не меньше их, и что не придется в схватке с поганцами думать, как ее уберечь и спасти.
И вот все, так хорошо начавшись, оборвалось этим безумным заданием. Девушка вздохнула с больюона понимала, какого ужаса избежала сегодня. К гибели или ранам она была готова. Но оказаться в лапах этого чудом вырвавшегося на поверхность варвара, в душе так и оставшегося варваром И все же ей смутно казалось, что где-то она его видела Он германец, значит, там и видела. Но вот где? Все эти германские вожди были до глаз заросшими бородой и завернуты в шкурыгде уж там разглядеть. И глаза у них похожи друг на другаголубой лед и черная ярость.
Голова раскалывалась, и чем ближе к ночи, тем сильнее. Она и так мучилась головной болью, когда над Римом начинали заходить с Тибра и со стороны Остии влажные низкие тучипосле того случая на тропе, когда она попала в засаду. А ту еще и Вульфрик постарался. Гайя проклинала Вульфрика, так засевшего ей в мозг.
Добравшись до камеры, она уже по привычке поверила лоб Марсамужчина спокойно спал. Зато не спалось ейволосы как будто тянули назад, усиливая головную боль. Она расплела косу, расчесалась, попробовала лечь с распущенными волосами, но ей казалось, что они лезут в рот Марсу, норовят запутаться за его шею, она откинула снова спутавшуюся гриву назад. Встала осторожно, чтобы не потревожить спящего Марса и снова расчесалась, заколов волосы своими любимыми шпильками, переданными командиром. Теплые деревянные палочки успокоили еще и своей надежностьюпри желании они без особых усилий превращались в грозное оружие, потому что их веретенообразные окончания были заточены острее меча.
Она легла на живот, чтобы не упираться затылком в твердые шпильки, и снова попыталась заснуть. Сон получался спутанным и рваным. Проснувшись в очередной раз, она увидела полубрезжущий в окошко под потолком рассвет.
Гайя тихонько сдвинула с груди руку так и не проснувшегося Марса и выскользнула из-под плаща, которым они оба были укрыты.
Она миновала, стараясь никого не потревожить шагами и ступая абсолютно беззвучно, длинный коридор, куда выходили лишенные дверей проемы камер других гладиаторов, и вышла во двор, освещенный только тускло светившимся над Тибром небом. Девушка не успела вдохнуть полной грудью прохладный ночной воздух, как услышала какую-то возню в соседнем дворике, куда выходили валентрудий и другие службы и через который тоже можно было по длинному портику пройти к главному зданию, где располагался ланиста.
Ей послышался женский вскрик, и она сорвалась с места, по-прежнему стараясь не шуметь.
Когда Гайя выбежала на небольшое пространство, окруженное со всех сторон стенами зданий, ее взору предстала дикая картина. Четверо вооруженных мужчин, зажав рот отчаянно сопротивляющейся женщины, разорвали на ней одежду и опрокинули на плиты двора.
Хоть ты нам скрасишь бессмысленную вылазку. Раз уж твоего хозяина не оказалось. Заплатишь за него, хохотнул зло и весело один из мужчин, приподнимая панцирь и развязывая сублигакулюм.
Женщина забилась в руках остальныхсовершенно безнадежно. Это Гайя определила мгновеннонезнакомцы были весьма неплохого сложения и солидно вооружены. Звать охрану было тоже бессмысленноза это время мужчины запросто бы закололи мечами бы женщину. Гайя не могла рассмотреть, кого именно схватили непрошенные гости, которые, судя по их словам, шли убивать ланисту, и это вполне логично соответствовало тому, что рассказал ей Марс. Ланиста совершил что-то такое, за что теперь должен расплачиваться. И эта суета вокруг Вульфрика и его внезапное появление в Лудус магнустоже настораживали.
Эй! окликнула мужчин Гайя, выхватывая обеими руками шпильки из волос.
Те обернулисьи той доли мгновения, которую они приходили в себя, встретив в ночном лудусе полуобнаженную, в одном коротком хитоне, с распущенными по плечам светлыми волосами девушку, Гайе хватило, чтобы выбить ногой меч у одного, оставившего женщину в руках своих товарищей, и бросившегося ей наперерез. Но до этого она извернулась и вбила шпильку вертикально за ключицу тому, который трясущимися от предвкушения удовольствия руками распутывал сублигакулюм. Он так и рухнул на землю с обнаженными гениталиями, мгновенно сникшими до состояния жалкой тряпки.
Второй, лишившись меча, попытался отразить ее занесенную для удара левую руку, сжимающую двузубую шпильку, но она правой ударила его по горлу. Мужчина захрипел и рухнул на колени, наваливаясь всем весом на заточенные острия, уходящие все глубже в его сонную артерию. Меч не успел звякнуть по камням, как оказался в ее освободившихся руках. Выхватывать у второго трупа из ножен было некогда, и она ринулась в атаку на двоих, тоже успевших обнажить мечи. На ее счастье, у мужчин не оказалось щитовочевидно, проникать на огороженную и охраняемую территорию лудуса с полным комплектом вооружения было сложно.