Врубаясь в их слаженную защиту, она успела заметить, что истерзанную и полураздетую женщину насильники отшвырнули как тряпичную куклу, и у той достало сил откатиться, отползти за водоразборный колодец, выступающий из стены.
Одной проблемой у Гайи оказалось меньшераз жива, то после разобраться можно будет, да и Ренита поможет. Сейчас было важно остановить этих двоих, а заодно понять, как они оказались здесь, если даже Марс не нашел разумного пути незаметно попасть в город и обратно, а Терамису пришлось просить наставника купить в городе тот бутон, который после долго стоял на рабочем столе Рениты среди свитков египетских и греческих пергаментов, которые она регулярно брала в Палатинской библиотеке.
Она, отбросив все красивые приемы, которые с радостью демонстрировала на арене, билась так, как в настоящем бою, когда где-нибудь на лесной тропе разведдозор сталкивался с местными разбойникамивыжить, уничтожив как можно больше поганцев, мешающих водворению простого и понятного римского порядка на их диких территориях. Два удараи ее меч провалился в живот одного из мужчин, найдя лазейку внизу, под раскрывающимися полосами панциря. Удар был смертелен, и она это знала. А вот одного решила все же оставитьи, подхватив второй меч, крест-накрест ударила под колени, дошвырнув покачнувшегося воина жестким ударом по уже подрубленным ногам. Резко перевернула упавшее тело спиной вверх, сжав ему мышцу на спине у плеча так, что взрослый крепкий мужчина едва не начал грызть камень.
Кто? она навалилась сверху, заламывая ему руку назад и не обращая внимания, что его кровь, расплывающаяся по покрытым пылью плитам, пропитывает ее хитон и пачкает обнаженные ноги.
Мужчина молчал, несмотря на приставленный к горлу меч.
Она уточнила вопрос:
Кто послал?
Молчание и хриплый стон.
Кто впустил? она перевела меч с горла на гениталии, чуть отстранив свое бедро в сторону.
Вульфрик.
Уже лучше. Так кто послал?
Пленник молчал, и когда она поднажала мечом, чуствуя, как поддается кожа, он прошипел:
Меня убьют, если скажу. Замучают и убьют.
Я тоже убью.
Ты мучить не будешь.
Она с коротким смешком перевернула его на спину, посмотрела в глаза и улыбнулась:
А ты уверен в этом?!
Мужчина заколебался, глядя в ее безжалостные и уверенные глаза. Она опустила мет и уколола острием чуть снизу. И он заговорил. Назвал имя посредника, того, кто с ланистой встречался, и сказал, где их наняли и где можно будет его найти.
Этого было достаточно, и она, удостоверившись, что большего и сам наемник не знает, хладнокровно перерезала ему глотку.
Ренита медленно приходила в себя. Холод камня и близкое журчание воды отрезвило ее голову и заставило приподняться. Она с трудом прочувствовала свое тело и поняла, что кроме нескольких синяков, ничего и не повреждено. Даже между ног все было сухо, что успокоило ее окончательно, потому что прежде чем потерять сознание от страха и боли, она ощутила грубые руки, врезающиеся в ее болезненно реагирующу плоть, никогда не встречавшую подобного.
Она приподнялась на локте, еще крепче прижимаясь спиной к стене и пытаясь понять происходящее. Все случилось так внезапно Она вышла из валентрудия, удостоверившись, что все раненые, включая Тараниса, спят. Перед уходом она еще постояла над постелью кельта, полюбовалась его резкими и мужественными чертами лица, которые не портила даже странная вязь синего узора. Поправила пряди разметавшихся черных волос, которые она сама осторожно промыла теплой водой в тазу, чтобы не беспокоить его перемещениямией было важно, чтобы он спал, пока действует крепкое снотворное.
Подхватив корзинку с необходимым, Ренита отправилась проведать велита, которого тоже отправила в камеру, а затем, скрепя сердце, решила заглянуть к Вульфрику. Идти туда одной не хотелось, и она по совету Гайи решила зайти в караульное помещение, позвать с собой дежурного надсмотрщика. А по дороге столкнулась с четырьмя мужчинами, пробирающимися через двор.
Сначала она, погруженная в свои мысли, приняла их за охранников, стоящих на внешних воротах лудусаее ввели в заблуждение силуэты в обычных армейских панцирях и с короткими мечами в руках. И сообразила, что охране незачем бродить именно так по ночному лудусу, она слишком поздно, когда уже пошла к ним навстречу:
Доблестные воины, могу попросить вас об одолжении она осеклась, увидев незнакомые лица и отсутствие каких-либо обозначений на грудной части доспехов. Это совсем сбило ее с толку, так как на воротах стояли обычно наряды урбанариев. Поэтому лиц она могла и не запомнитьмало ли кого распишут в наряд на охрану лудуса, но уж эмблемы снять никто с них не мог.
А дальше произошло жуткоеее схватили за волосы, сорвав покрывало, закрыли рот, чтобы она не могла кричать. Мужчины пытались выяснить, где ланиста, спрашивали что-то ещено она была так напугана, что вообще потеряла здравый смысл и способность говорить, только билась в их руках с одной мыслью. Ей было безумно страшно, что вот сейчас, на этих пыльных и холодных камнях и произойдет все то, о чем она предупреждала Гайю и чего боялась всю жизнь. И мать пугала ее стыдом и болью того, что лишь избранным посылает Афродита в качестве подарка, и как врач, она знала, что произойдет с ее телом, как огромный чужеродный орган будет разрывать ее плоть, врезаясь в глубину ее естества, заставляя через десять лунных месяцев снова испытать еще более мучительную больв родах
Ренита лежала на камнях, отползая к стене все дальше, хотя и некуда былоона уже вжалась в камень. И думала о том, чтобы Гайя, которую она узнала, уцелела бы в этой схватке. Она понимала, что кричать сейчастолько отвлечь свою защитницу. Если охрана и надсмотрщик не среагировали за все те мгновения, которые длилась ее возня с насильниками и схватка с ними Гайизначит, они или мертвы, или пьяны, потому что празднуют благополучное и выгодное завершение сегодняшних игр.
Она удивилась циничности промелькнувшей мыслиесли Гайю тяжело ранят, она просто не сможет сама дотащить ее до валентрудия
Но вот Гайя, о чем-то пошептавшись с последним оставшимся в живых мучжиной, скрученным ею так, что он не мог пошевелиться, резко и коротко резанула его по горлу, приподнявшись над ним на коленях и приподняв его за волосы.
Покончив с непрошенными гостями и выдернув из трупов свои шпильки, Гайя подскочила к ней, принимая по-прежнему съежившуюся и дрожащую, забившуюся в темный угол за водоразборник:
Ты кто еще тут?
А в ответ раздалось уже привычное:
Ты не ранена?
Ренита?! Как ты вообще тут оказалась?
На обход пошла
Вставай!
Не могу
Что с тобой? Ты-то сама цела? Гайя наспех ощупала руки и ноги не переставшей трястись Рениты. Вроде цела.
Та кивнула:
Но не могу Сил нет
Эх, сокрушенно вздохнула Гайя, подхватывая ее на руки.
Разорванные вконец тряпки соскользнули, и на руках у Гайи оказалось совершенно голое, худое и легкое женское тело, жалкое в своей безвольности. Она прикинула, куда же ее нестидаже в валентрудии придется пронести ее, голую, мимо мужчин, которые наверняка проснутся от звука открываемой двери.
Она прикинула, надо ли закричать и вызвать охранувсе произошедшее скрыть было бы невозможно. Окровавленные шпильки она так и держала с ладониих бы ополоснуть в водоразборнике, пока кровь не вьелась в плотную древесину, но руки были заняты Ренитой.
И вдруг еще одни быстрые шагиблеснуло в поднимающихся проблесках рассвета, наступающего неумолимо с каждым мгновением, еще одно обнаженное тело, пересеченное у плеч белыми полосами.
Таранис? окликнула она кельта, узнав сразу по развевающимся длинным черным волосам.
Он подскочил к ней, внимательно глядя на ее окровавленный хитон и заляпанные кровью ноги до бедер:
Цела? Обе целы? Ренита, милая! Как ты?
Он подхватил женщину из рук Гайи и прижал к себе. И вот тут загрохотали кальцеи охраны
Выметнувшиеся из-за угла охранники и надсмотрщик остановились как вкопанныеи было от чего. Четыре трупа, окровавленная рыжая гладиаторша и две голые фигуры, достойные статуи на фронтоне храма Афродиты
Разбирательства длились долгопотому что охрана действительно прозевала все на свете, обрадовавшись отсутсвию ланисты. И все создавшиеся проблемы свалились на плечи поднятого из кровати помощникаон явился босой и всклокоченный, долго ругался с надсмотрщиком и принюхивался к нему.
Наконец, распорядился трупы сложить в кучу на рогожу у стены и накрыть рогожей, а двор вокруг вымыть, чтобы не осталось никаких следов.
Наверное, надо вызвать урбанариев, робко предложил надсмотрщик.
Да? А это кто?! гневно указал на перепуганных и смущенных охранников помощник ланисты. Фавны?!
Ну, тогда преторианцев.
Гайя подумала, что это самая здравая идея во всей истории и понадеялась, что так и будет, а там уж сообразят прислать ее ребят. И когда будут снимать показания, она сумеет заодно и передать ценные сведения, которы наваливались, как клубок пыли на сонный кусок упавшего фрукта.
Но помощник ланисты, вопреки всякому здравому смыслу, начал вкрадчиво выговаривать охране:
Конечно. Спекулаториев. Вот они и обрадуются тому, что вы тут напились на смене. Так что давайте, ребята, разбираться сами. Отвезем в Эсквилинские ямы.
А патруль? уныло протянул надсмотрщик, которому и предстояло сопровождать скорбный груз.
А что патруль? Так и скажем, что наши после боев померли. А эта голозадая, он кивнул в ту сторону, куда Таранис унес Рениту. Эта нам и подпишет все документы.
А если не подпишет? опять тянул свое надсмотрщик. Ты ж ее знаешь, ей как вожжа под хвост попадет.
Тогда весь лудус будет знать, что она тут голышом бегала. Тряпки-то ее вот, валяются. Вывесим на кухне. Или вообще на чучело тренировочное наденем.
А рыжая?! спохватился надсмотрщик, оглядываясь на Гайю, стоящую со скрещенными на груди руками, прислонясь к стене у водоразборника, которым уже воспользовалась сполна, не обращая внимания на мужчин.
Эй, рыжая, окликнул девушку помощник ланисты. Что-нибудь тебе говорил хоть один из этих, пока ты их убивала?
Вот и ответ, улыбнулась Гайя своей обезоруживающей улыбкой, предназначенной для таких случаев. Я их убивала, а не вела философские диспуты.
А эта мышь чесночная?
Мышь тряслась и рыдала, бестрепетно сказала правду Гайя. Она сама себя не слышала от страха. Думаю, она и не вспомнит ничего утром, кроме кромешного ужаса.
Хорошо, протянул помощник ланисты. Тогда ты на место, в камеру, и попробуй не встать на подъеме. И язык свой прикуси, а то лишишься. Для фехтования он не нужен. А вы живо вывозите трупаки.
Гайя успела пробраться к Рените только после утренней тренировки, как была, даже не тратя время на умывание, кое-как стряхнув песок, налипший на потное напряженное тело. Врач, бледная, с ввалившимися красными глазами, сосредоточенно растирала что-то в небольшой мраморной ступке.
Как ты? тихонько спросила Гайя.
Все хорошо, бесцветным голосом ответила Ренита.
Таранис как?
Сорвал. Все швы до единого.
Что можно сделать?
Ничего. Заживет, но дольше и хуже. Кстати, твои же слова. Помнишь?
Гайя кивнулас этих слов и началось их знакомство, непонятно как переросшее в дружбу.
Как он все же услышал?
Не знаю. Не говорит.
А ты спрашивала?
Да. Он понял, что я дала ему оглушающий отвар. И обиделся. По его мнению, мужчина должен встречать боль с открытыми глазами.
Он прав. Я бы тоже обиделась. Это тебе так, на будущее.
Знаешь, давай до такого будущего не доводить. Будь осторожнее.
Хорошо. Но зачем ты это сделала? Он так плох был?
Нет. Он сцепился с этим Вульфриком, и тут Ренита расплакалась, прижавшись к груди Гайи, не обращая внимание, что ее туника пропитана потом до последней ниточки. Понимаешь, я жизнь прожила, все двадцать семь лет, ни один мужчина на меня не глянул. А тут днем Вульфрик, ночью эти. И Таранис
Ну а Таранис-то чем не угодил? Вот он как тебя любит!
И видел меня в таком виде
Он был не в лучшем.
Он мужчина.
А ты красивая женщина. И уверяю, надсмотрщик и помощник ланисты будут молчать. Иначе им придется и о своих решениях этой ночи отчитаться. Знаешь, как говорят: «Сказал А, скажи и Б».
Правда?
Правда. А вот у меня к тебе будет огромная просьба. Ты не обязана. Но от этого зависит жизнь не только ланисты, но, боюсь, и моя. И что хуже.
И что я могу? отшатнулась от нее в испуге Ренита, количество событий в жизни которой явно превысило ее возможности понимания.
Ты же префекта когорты спекулаторум себе представляешь?
Тот стареющий ветеран, который купил твою ночь, а затем прислал подарки?
Да. Сможешь его найти?
Пойти туда? Да куда мне? Я не пройду через охрану преторианского лагеря. Кто я, жалкая рабыня-врач. Таких полно, правда, греки в основном, врачующие большие семейства патрициев.
Тебе не надо туда идти. Ты же по городу в остальные места ходишь?
В Субуру, в лавки со снадобьями и полотном. И в библиотеку. Ну и в храм Эскулапа. Но это же все знают. И это понятно все. Я туда годами хожу.
Вот. А район у Дубовых ворот ты себе представляешь? За Большой Пыльной дорогой?
Да.
Сможешь оказаться там до часа первого факела?
Поздновато
Хорошо. Завтра утром на хораприме?
Это ж встать до рассвета! Я и так полусплю сейчас. И охрана страшно удивится.
А когда ты обычно ходишь в город?
В обед. Обычно это тихий момент, пока тренировок нет и никому нос не разнесут.
Хорошо. Давай попробуем. Будь там в полдень. Он иногда приезжает домой обедать, если нет особых дел.
А если не приедет?
Тогда повторим.
Гайя, ну во что ты меня втягиваешь, простонала Ренита, стряхивая с пестика зелено-бурую массу размятой травы на кусок полотна.
Ни во что. Уж префект наш тебя точно не обидит.
Наш??! отступила еще на шаг Ренита.
Гайя удержала ее за запястье и прикрыла глаза в знак согласия.
Ты Ты?! не нашла слов Ренита, и в ее глазах страх заменялся восхищением. А ты меня драться научишь?
Конечно. Давно пора. И Таранис не откажется.
Я его стесняюсь. Боюсь быть неуклюжей и смешной. С тобой проще. Но ты же не захочешь со мной путаться Тебе некогда
Брось. Я сама решаю, что мне надо и что интересно. Ну, конечно, помимо службы.
Так что я должна сделать?
Подойдешь к нему. Охрану его не бойся, парни нормальные, зря не бросятся. Ты ж без оружия?
Естественно.
Вот. Подойдешь и скажешь, ну или крикнешь: «Хельхейма».
Это что? подозрительно уточнила Ренита.
Мое прозвище на войне. Варвары обозвали. На их языке это означает «повелительница мира мертвых». Сокращенно Хель.
Интересно. Тебя и на арене прозвали «Невеста смерти».
Везет мне А дальше расскажешь вот что, и Гайя в максимально простых фразах пересказала врачу то, что обязательно должно попасть в уши префекта. Повтори?
Ренита повторила без запинки:
Я же запоминаю рецепты
Умница. Я на тебя надеюсь.
Сейчас, закончу с перевязками, и пойду.
Кстати, Рагнар не возвращался? В смысле через валентрудий?
Нет, покачала головой Ренита, и на ее лицо снова набежала тень.
Гайе пора было возвращаться на тренировку, и они расстались.
Рените было безумно страшно. Город не пугалпугали обстоятельства. Ей казалось, что все, начиная от вопящего ослика и до вопящей тем же тембром торговки в термополии на углу Длинной улицы, смотрят на нее. Она еще плотнее завернулась в свое грубое одеяние, которому даже название придумать было бы сложноэто даже столой и паллием назвать нельзя. Причем одно из ее платьев оказалось разорвано в ночной потасовке и выброшено наводившими порядок во внутреннем дворике рабами под предводительством дежурного надсмотрщика.
«Странно, мне даже не дали взглянуть на трупы. Их же положено проверять каленым железом»- подумала Ренита и успокоилась, потому что шипение и вонь горелой плоти ей так и не стали привычны, к тому же, чтоб накалить железный прут, надо было ждать прихода на работу кузнеца, который был вольноотпущенником и жил в инсуле за Бычьим рынком. Очевидно, помощник ланисты счел это утомительным. Как бы то ни было, Требоний заглянул к ней в валентрудий, когда она уже успела смыть со своего тела чужие прикосновения, завернуться в чистый хитон и заново обрабатывала грудь Тараниса: