Братство? Братство братством, но мы с тобой вроед теперь как-то ближе родня, негромко произнес Таранис, исподволь наблюдая за реакцией Дария.
О чем ты? в серых глазах юноши было столько недоумения, что Таранис смешался.
Ладно, забудь.
Дарий с сомнением покачал головой, постепенно догадываясь, что Таранис попросту ревнует его к Рените. И действительно, совершенно не по своей воле ему пришлось проводить в обществе врача гораздо больше времени, чем хотелось бы. Поврежденные широким зазубренным наконечником стрелы брюшные мышцы срастались плохо, да и после того, как рана полностью закрылась, многие упражнения причиняли ему мучительную боль. Дарий и не думал подавать виду при товарищах, но иной раз наметанный взгляд Рениты все же замечал неладное, и она утаскивала его за руку в медицинскую палатку делать массаж и класть припарки. Дарий не возражал, потому что и сам хотел уже как можно скорее позабыть о досадном ранении и полноценно участвовать во всех операциях когорты, которых в отсутствие Гайи и Марса отнюдь не убавилось.
И вот теперь мужчина понял, что невольно стал яблоком раздора в семье боевых товарищей. С этого момента Дарий твердо решил больше к помощи Рениты не прибегать даже в самом крайнем случае, а полагаться исключительно на свои силы и силу воли.
Доблестный префект! Ренита ворвалась в штабную палатку так, что полог взметнулся за ее спиной почти параллельно земле.
Не сейчас, Фонтей нетерпеливо махнул ей рукой, делая знак покинуть палатку.
Ему было не до очередных просьб врача, которые он уважал и выполнял, но разбираться с покупкой меда или тонкого полотна сейчас не мог. Меньше часа назад в лагерь пришел взволнованный пастух и рассказал, что в нескольких милях от города, в лесу он видел странный военный лагерь. Пастуха удивило отсутствие аквил и орла в центре лагеря, да и форма у воинов была не армейской. К тому же каждый легион, возвращаясь под стены Рима, обязательно проходил по родному городу торжественным маршем при полном параде, демонстрируя захваченных пленников и вражеские знамена. А тут вроде ничего такого, да и лагерь совсем небольшой. Вот пастух и завернул к преторианцам как к перавым же попавшимся на его пути представителям закона.
Когорта была поднята по тревоге. Фонтей с Дарием и его помощником намечал ход операцииони должны были скрытно выдвинуться несколькими отрядами, окружить лагерь и там уже разбираться, кто и куда собрался. И главноезачем.
Я не уйду, спокойно сказала Ренита, прислоняясь к туго натянутому полотнищу стенки палатки, пряча руки за спиной.
Военврач, ты забываешься, рявкнул префект, запоздало понимая, что тем, что посвятил слишком близко Рениту в дела своей семьи, сам же дал ей много воли, подчеркнув ее особое положение. И вообще, собирай с собой то, что может понадобиться в первые часы после боя.
В смысле? У меня все наготове всегда.
Он досадливо поморщился:
С собой. Не слышала? Не поняла? Ты отправляешься с отрядом.
Я? Я не..
Все, иди, махнул рукой префект, склоняясь к карте.
Нет.
Ты отказываешься? Что ж, надеюсь, ребята сами смогут перемотать раненых. И успеть доставить их к тебе. Да, боюсь, послать тебя с ними была глупая и поспешная идея.
Нет!
Да что опять?! потерял терпение префект, а Ренита съежилась от его окрика и нескольких пар глаз, смотревших на нее с нескрываемым раздражением, в том числе и серые, ставшие жесткими в предвкушении боевой операции глаза Дария.
Во-первых, я иду с ними. Ты сам приказал. А во-вторых, я шла предупредить, что Дарий не может сражаться впереди отряда.
Дарий вскочил было, но сел на место, переводя дыхание от возмущения и желания наговорить колкостей разбушевавшейся не к добру женщине.
Тааак, протянул префект, нечаянно ломая в руке стило. Стратег? Сама возглавишь?
Прости, Дарий, быстро обернулась в сторону товарища Ренита. Доблестный префект, как врач я обязана тебя предупредить, что этот офицер еще не оправился окончательно от тяжелой раны. И каждое усилие причиняет ему боль. Насколько я поняла из приказа, мы отправляемся чуть ли не бегом. Я понимаю, что он не покажет виду. Но во что это выльется, я знаю. Хотя бы на примере Гайи.
Префект задумался, а в штабной палатке повисла мертвая тишина.
Хорошо. Дарий, у меня нет оснований не доверять мнению врача. Послать больше командовать некого. Квинт со своим отрядом уже три дня в Путеолах. Просто не лезь в пекло. Понял?
Понял, со вздохом ответил Дарий.
Это приказ, жестко сказал префект, наблюдая, как вздохнула с облегчением и испарилась Ренита.
Таранис не знал ничего о том, что и Рениту послали с отрядом ловить поганцев, обнаглевших настолько, что встали лагерем под самым городом. Его окликнули со стрельбища, находившегося чуть поодаль лагеря так, чтобы никто не попал под шальную стрелу, и он примчался бегом, пополнил запас стрел и занял свое место в строю. Да и дальше все происходило так быстро, что они едва успевали смотреть под ногиесли вражины успели заметить, что их кто-то видел, а уж скрыть целое стадо овец весьма сложно, как и его следы.
И вот теперь, когда стало ясно, что они все недооценили подготовку напористого, прекрасно обученного и вооруженного до зубов врага, он заметил фигуру, передвигающуюся по поросшей кустарником поляне, превратившейся из дивной майской луговины в кровавое поле битвы, хрупкую, несмотря на мешком сидящие доспехи, фигурку Рениты с большой кожаной сумкой наперевес. Вот она склонилась над упавшим воином, подхватила под мышки и потащила за кусты и под прикрытие небольшого холмика подальше от вражеских стрел. Он засмотрелся на ее неловкие движения с тяжелой ношей, на то, как она самозабвенно пятится назад, не замечая нескольких упавших рядом вражеских стрел. Она не заметила даже, как один поганец, осмелев, едва не кинулся к ней с мечом, но был остановлен клинком подоспевшего спекулатория.
Таранис был готов оставить свою тщательно замаскированную и пристрелянную позицию, лишь бы броситься к ней на выручку, но был вовремя остановлен жестким приказом Дария:
Не прекращай стрельбу ни на мгновение. У них там тоже есть лучник-дальнобойщик. Или даже два. Найди и сними их.
Он вновь сосредоточился на стрельбе, понимая, что чем скорее уничтожит вражеских лучников, тем в большей, пусть и относительной, безопасности будет его Ренита.
Но вот он заметил, что кусты рядом зашевелились, и из них выметнулись сразу во весь рост несколько вооруженных до зубов мужчин, явно намеревающихся зарубить его.
Я прикрою, услышал он резкий окрик Дария и звон клинков, и больше не оборачивался, посылая вперед стрелу за стрелой.
Он думал только о том, как бы не попасть в своих, стремительной лавиной штурмующих возведенные врагами временные земляные укрепления, и был абсолютно спокоен за себя, зная, что его спину защищает Дарий.
Но вот обнаружили себя и были уничтожены оба лучника, а он по одному снял с укреплений самых яростных их защитников, давая своим ребятам возможность продвигаться дальше. Стих и звон мечей за его спиной, и Таранис наконец-то позволил себе оглянутьсяДарий стоял на одном колене, переводя дыхание, забрызганный кровью и опирающийся на меч.
Благодарю, брат, окликнул его Таранис, тот медленно обернулся
И Таранис заметил стрелу, пробившую правое плечо друга насквозь.
Он бросился к Дарию, подхватил его за здоровое плечо и завертел головой, отыскивая Рениту. Точно так же, как еще несколько мгновений назад он был готов укусить ее за то, что согласилась отправиться на поле боя, так же теперь благословлял решение командира послать ее сюда. Наконец, он заметил ее, стоящую на коленях возле одного из спекулаториев, и махнул ей рукой, негромко окликнув. Ренита быстро закончила перевязывать раненого, что-то шепнула ему и бросилась к Таранису:
Любимый, ты..
Дарий
Она охнула и плюхнулась рядом с ними обоими на коленки:
Дарий, милый, потерпи чуть.
Он разлепил закрывающиеся сами собой веки:
Да я и не особо
Знаю, как ты. Как вы все. Все вам тут не особо, ворчала она так, как давно, еще со времен лудуса не слышал от нее Таранис.
Ренита обломила стрелу с обоих сторон и вырвала засевшее в плече древко, зажав рану толсто скомканным полотном.
Я же предупреждала! Я просила! бормотала она, вновь разжигая ревность в душе Тараниса, который теперь и не мог злиться на Дария, спасшего ему жизнь в этом бою.
Дарий, стиснув зубы, молчал, пока Ренита извлекала стрелу и туго прибинтовывала поврежденную руку к телу прямо поверх туники и доспехов. Он сдержанно поблагодарил врача и нетерпеливо тряхнул головой, разгоняя непрошенный туман.
Ему надо было разобраться с захваченными пленными, распорядиться, чтобы убрали трупы убитых преступников, обыскали как следует все остатки вражьего логова. Но больше всего у него было беспокойства о своих ребятахв этот раз спекулатории понесли довольно серьезные потери. И хотя убитых среди них не было, все же несколько человек получили серьезные ранения. Дарий слышал, как за его спиной кто-то вспомнил Гайючто веди она отряд, такого бы не произошло.
Дарий проклинал себя и свою самонадеянностьнадо было не просто выслать вперед разведку, которая донесла примерное количество собравшихся в лагере преступников, но и пронаблюдать за ними чуть дольше, чтобы оценить выучку. Вот только времени у него на это не оставалось. Дарий оправдывал свой рисковый маневр только однимбросив в пекло сражения своих воинов, проводя разведку боем, он сберег жителей города и стоящих на воротах урбанарев. Когда спекулатории начали окружать лагерь, то сразу поняли, что едва не опоздалинаемники сворачивались и готовились выступать. Урбанарии, натренированные разбираться с мелкими уличными беспорядками, могли бы не выдержать натиска обученного, пусть и маленького, войска. И тогда на улицах Рима была бы бойня.
Дарий только укрепился во мнении, что те, кого они сумели взять живьем и кого убилиникакого отношения по происхождению к египтянам не имеют. А вот те, кто ими верховодилтоже не египтяне, но выучку прошли именно там.
Он оглянулся на ребятусталые, многие в крови, но в их глазах не было упрека в его адрес, только гнев по отношению к недобитым врагам, которые, скрученные по всем правилам, лежали аккуратным рядком лицом вниз.
Дарий вспомнил о еще одной не самой удачной операции в своей жизникак раз в Египте, где он под видом обычного офицера римского гарнизона, размещенного в Александрии, якобы водил дружбу с северным торговцем, на самом деле не просто центурионом, но и родным племянником известного в Риме сенатора Марциала, славившегося своей честностью и преданностью идеалам, заложенным еще Юлием Цезарем, в легионах которого и закалился нынешний сенатор. Они с Кэмом прокололись на сущей ерундеКэм в речи употребил какое-то жаргонное словечко, которое ясно дало понять внимательно, как оказалось, следившим уже за ними врагам, кто он есть на самом деле. Дарий много раз возвращался к тем событиям в умеи все отчетливее понимал, что их раскрыли бы и так, это было вопросом дней, так что винить Кэма было не за что. Кэм погиб, а сам Дарий с тяжелыми ранениями после неудачного покушения на него был вывезен в Рим, где и получил новое назначение. Кэма он вспоминал часто, и все время гнал от себя мысль о его гибели, так же, как мучился сейчас и от того, что не мог даже Рените сообщить, что Гайя жива. И если не жива сейчас, то хотя бы не погибла бесславно в темном переулке, а успела еще немало дел сделать в Сирии.
Подтянулся обоз.
Что грузить в первую очередь? поинтересовался молодой солдат, которого до участия в операции еще не допустили, чтобы избежать и вовсе очевидных потерь.
А головой подумать? досадливо поморщился Дарий, придерживая одной рукой другую.
Раненых? догадался новичок, переводя глаза с внушительной кучи оружия, золота и мешочков с дурью, отобранных у поганцев, на окровавленную повязку на плече у Дария.
Тот кивнул и подозвал Рениту, все еще хлопочущую возле новоявленных пациентов:
Проследи сама за их погрузкой.
А ты? Ты тоже должен лечь в повозку.
Ренита, устало отозвался Дарий, который еще не успокоился после выходки Рениты в палатке префекта. Не устраивай представление. И не забывай, что командир тут я.
Да, пока без сознания не свалился, то командир, съехидничала Ренита с таким серьезным выражением лица, что никто так и не понял, шутит врач или действительно не верит в силы командира отряда.
Помощник Дария, не желая мелкой склоки между командиром и врачом, молча подвел коня, взятого у одного из сопровождавших обоз воинов, и он привычно вскочил, лишь слегка придержавшись за узду одной рукойсесть с другими ранеными на повозку, да еще и подчинившись Рените, ему не позволяла гордость, но и сам мужчина понимал, что не дойдет пешком. Не свалится, но будет передвигаться словно немощный старик, а чувство собственной неполноценности уже доконало его хуже физической боли, пока залечивал живот. Он и сам понимал, что от злополучной стрелы мог бы и увернуться, если бы не подрастерял былую гибкость и ловкость.
Не сомневался в тебе как в командире, сдержанно похвалил Дария префект, выслушав обстоятельный доклад молодого офицера.
Дарий постарался как можно подробнее и вместе с тем лаконичнее изложить свои наблюдения и выводы, помня, как умела это сделать Гайя, он еще раз с благодарностью вспомнил те несколько месяцев, что прослужил под ее началомэто было хорошей для него школой.
Все это звенья одной цепи, еще раз повторил префект, покачиваясь с носка на пятку со скрещенными на груди руками. Ладно, Сирия, Египет. Там они под своим небом разрастаются. Но ведь у нас, в Риме, находятся предатели. И не один! А оказывается, целыми стадами!
По-другому и не сказать, согласился Дарий, и тут префект заметил, что как бы уверенно он ни держался, но бледность покрывает его щеки, а по вискам катятся крупные капли пота, хотя в штабной палатке и не было жарко.
Вот что, дружище, префект сел за стол и взял в руки какие-то пергаменты, давая понять, что разговор окончен. Иди, давай, отдыхай и лечись. Мне еще надо подумать над допросом. Эти так легко все не расскажут. Эх, Гайю бы сюда
А Таранис или Рагнар? Да они только сами собой кого угодно напугают. Особенно Рагнар.
Рагнар, говоришь? Вообще-то старуха-рабыня моей супруги и правда вздрагивала, столкнувшись с ним ночью в атриуме. Но он почтеннейшего Марциала охраняет, и тащить его сюда означает кого-то посылать к Марциалу, а это рискованно, так вот с ходу менять телохранителя.
Таранис?
Он меткий лучник. Что, поставит к дереву и будет стрелы вокруг головы укладывать?
Как вариант. Но он вообще-то и так достаточно жесткий. И к тому же, он зол неимоверно на этих поганцев. Там же Ренита была. И ее чуть не зацепили.
Эх, тяжко вздохнул префект, чувствуя и свою вину за то, что послал эту немного неловкую и невысокую женщину в бой вместе с закаленными воинами. Но он понимал в тот момент, что другого врача под рукой нет, даже был бы Кезон, тот не пошел бы. И еще он понимал с цинизмом опытного воинаслучись что с Ренитой там, для привезенных в лагерь раненых он легко нашел бы врача, хоть в том же храме Эскулапа, хоть отозвал бы временно у урбанариев или вигилов. Ладно, я подумаю. Иди.
Ренита, едва переведя дыхание и поспешно обмывшись, сменила тунику, почти не заботясь о том, что ее могут и увидеть пациенты, ожидающие своей очереди на перевязку.
Она еще не успела даже осознать весь ужас ситуации, в которой оказалась на поле боявсе мысли о страхе отлетели прочь, едва она увидела первые брызги крови на обнаженных руках и доспехах спекулаториев. Ренита заставила себя забыть о том, что так и не успела отдышаться после долгого бега, перемежавшегося с быстрым шагом, которыми они добирались до места. Она впервые вынуждена была бежать так долго, да еще и в норовящем куда-то съехать панцире, с закрывающем половину обзора тяжелом шлеме. Она порадовалась, что схитрила и не надела ни поножей, ни наручей, пользуясь общей спешкойпонадеялась, что не строевой смотр и никто не будет приглядываться. Единственное, чем она себя утешилачто плоду в ее чреве пока что ничего не грозит: она просто активно дышит свежим воздухом, они же не вигилы, работающие по несколько часов в дымящих и чадящих обгорелых развалинах. А брюшные пластины доспехов защищают живот вполне надежнов это ей хотелось верить.