Устав от очередных расспросов стайки молодых женщин, которые кто с искренним удивлением, кто с нескрываемой издевкой долго и подробно выпытывали у нее подробности воинской службы и те тяготы, с которыми ей пришлось столкнуться как женщине, она спустилась в сад.
Она чувствовала, что еле сдерживает себя и нуждается в разрядкено даже если достать меч не было особой проблемой, потому что на каждом углу стояли караулы преторианской гвардии, то размахивать им в длинной и уложенной замысловатыми складками столе тончайшей шерсти мягкого голубого цвета было бы нелепо. Тем более, что сад был довольно плотным, и на дорожки, присыпанные дорогим египетским кварцевым песком, свисали ветки цветущего мелкими, собранными в душистые кисти кустарника.
Гайя остановилась и отдышаласьразозлилась она даже не столько на любопытных до бестактности женщин, для которых почему-то важнейшим вопросом ее службы было то, как справляется она с регулярными женскими недомоганиями. Девушка не знала, что и ответить, потому что ее снова задели за живоеона долгие годы считала почти отсутсвующие регулы благословением Минервы-воительницы, и только у седобородого врача на острове Эскулапа узнала, что это ее проклятие, из-за которого она никогда не подарит счастье отцовства ни одному из мужчин, так рьяно домогающихся теперь ее любви.
Она предпочла отшутиться и отойти от женщин, но тут ее страдания довершил Лонгин, снова очутившийся во дворце.
Ты разве не должен быть на службе? удивилась она, потому что о том, что ее будет прикрывать еще и он, Гайе никто не говорил, да и вряд ли бы дали такое серьезное задание пусть и опытному воину, но совршенно незнакомому с особенностями службы в их когорте.
У меня еще пять суток отпуска. Префект велел догулять сейчас, потому что после ему уже трудно будет меня отпустить, когда будут постоянные поручения. К тому же я решил использовать это время с пользой. Побуду в твоем обществе, доблестный командир. Познакомлюсь поближе, он сделал попытку взять ее за руку, но Гайя увернулась незаметным для окружающих движенем.
Трибун окинул ее совершенно шалым взглядом, и она всмотрелась пристальнее в его глаза:
Пил?!
Нет, совершенно серьезно ответил он, а затем его глаза и голос снова наполнились лукавством. А что, похоже? Меня пьянит близость к тебе, прекраснейший из трибунов.
Так сделай шаг назад, если я на тебя так плохо действую, как куст олеандра на сову, улыбнулась Гайя, поправляя на плечах шаль.
Я запутался в этих кустах и даже не могу взмахнуть крыльями. Помоги мне, прекрасная дева, он сделал попытку обнять ее за талию.
Честно говоря, вчера в палестре ты понравился мне больше, с легким раздражением осадила она Лонгина, снова незаметно отстраняясь от его рук.
Нравятся сильные мужчины?
А я с другими и не знакома. Догадываешься, почему?
Да. Если ты дослужилась до трибуна. И прости, но я видел твое тело и знаю, что ты именно дослужилась.
Вот как?
А твой послужной список написан у тебя на теле клинками. И в глазах отражается. Ты можешь надеть сколько угодно золотых украшений и разрисовать глаза, как покойная царица Клеопатра, но свою суть уже не скроешь. По крайней мере от тех, кто способен ее понять.
Тогда зачем ты устраиваешь эти представления? Вроде вчера же обо всем договорились. Отработаю здесь и приступим к тренировкам по тому способу борьбы, которым владеешь ты.
Со стороны казалось, что мужчина и женщинаотчаянно флиртуюти только тот, кто осмелился бы подойти поближе к трибуну Лонгину Пробусу и его очаровательной собеседнице, был бы потрясен темой беседы о болевых и удушающих приемах.
Более или менее успокоившись и вроде как направив мысли Лонгина в разумное русло, Гайя спустилась в сад, где и остановилась около кустов, вспомнив шутку трибуна про запутавшуюся в кустах сову.
За спиной послышались шаги и снова голос Лонгина шепнул ей в ухо:
Милая красавица доблестный трибун, какие стратегические планы ты строишь, глядя на этот куст?
Учусь у муравьев. Смотри, они ползают, слизывают сладкую росу, ползут обратно строем, и все так тихо, спокойно, деловито, и никто не пристает друг к другу с глупыми разговорами.
Оценил твою шутку. К тому же обнимать тебя я могу совершенно молча, и он обвил таки ее талию сильными руками, из которых ей в этом плате было бы не вырваться. Лонгин склонился к ее лицу, соприкоснувшись своей шеей с ее, слегка повернул девушку к себе и впился в ее губы горячим, чувственным и жадным поцелуем. Ни Марс, ни Дарий никогда не позволяли себе такогоих поцелуи были нежными, осторожными и почти невесомыми.
И Гайя сделала единственно возможное в этой ситуациирезко довернулась в его руках, врезаясь кулаком в челюсть. От неожиданности Лонгин отпустил руки, но не схватился за лицо, а продолжал стоять, глядя ей в глаза.
Что ты делаешь? тихо и укоризненно произнес он.
Ставлю тебе мозги на место. И ты же сам просил. Забыл? Ты же сказал, что запутался в кустах. Вот я тебе и помогла вылететь. Скорость придала.
Да уж, хорошо, не в куст отправила. И отдельная благодарность, что не носишь колец на правой руке, он все же поднял руку к челюсти и провел ладонью, оценивая величину повреждений.
Не ношу. Иначе б и себе пальцы поломала бы в очередной раз, и тебе рассекла бы лицо, что тоже ни к чему. У тебя еще будет возможность пролить кровь во славу Рима, а не в кустах.
Гайя заметила, что глаза Лонгина стали уже совершенно осмысленными, и поняла, что больше он к ней не полезет с такими проблемамией не хотелось терять такого опытного воина, тем более владеющего новыми для них всех приемами рукопашного боя.
Прости еще раз. Я принял твой уход из зала как приглашение следовать за собой. Думал, что ты прсто не хочешь знаков внимания при всех.
Но вроде же я ясно выразилась еще утром. Я вообще их не хочу.
А чего же ты хочешь? Я тоже не слепой. С этими двумя парнями в бассейне ты утром резвилась, как девчонка. И многое им позволяла.
Мы с ними друзья. И через многое прошли с боями. Надеюсь, и с тобой тоже станем надежными товарищами.
Она не подала ему руки, хотя и понимала, что поступает не совсем правильно. Но ведь и он повел себя с ней не совсем как с офицером и тем более с непосредственным начальником. Гайе стало не по себе: не хотелось начинать с разлада в группе, тем более что поставить на место Лонгина ей будет сложновсе же он старший офицер, да и по возрасту тоже старше. Гайя всегда ценила доверие. А сейчас получала от судьбы удар за удароми Марс, нанесший ей своей несостоявшейся женитьбой удар во много раз болезненнее, чем все мечи и стрелы, и вот сейчас Лонгин, упрямо не леющий понять ее отказ.
Трибун ничего не ответил ейпросто склонил голову и ушел. Гайя проводила его долгим взглядом, обдумывая тактику дальнейшего поведения с ним, и снова не заметила, как рядом окзался Кэм.
Что ты здесь делаешь? Разве твое место сейчас не возле Марциала?
С ним Рагнар. Ты так быстро ушла, что я испугался, Кэм с высоты своего роста заглянул в ее тревожно потемневшие глаза, помолчал немного. И знаешь, я все видел. Он не прав.
Гайя прикрыла ресницы в знак согласия, а Кэм нежно коснулся ее лица только кончиками пальцев, снова посмотрел в глаза:
Хоть я и понимаю его. Ты такая красивая, Гайя, он коснулся губами ее руки и ушел, оставив ее размышлять, что это было
Кэм быстрым шагом преодолел дорожки сада и в несколько прыжков догнал уже на лестнице своего нового сослуживцаименно там где и хотел догнать, так, чтобы не увидела Гайя, гордость которой и так уже была язвлена поведением трибуна, хотя и вполне предсказуемым с точки зрения здравого смысла.
Надо поговорить, поравнялся Кэмиллус с Лонгином.
Сейчас? поднял бровь трибун, поднимая руку к фибуле плаща, чтобы сбросить его для драки.
Утром на тренировке, бросил Кэм и посмотрел так, что тот все понял и без лишних слов и сдержанно кивнул, чувствуя, что Кэм реально зол.
Перед дверями, возле которых застыл караул, мужчины расстались как ни в чем не бывало, и даже их товарищи не заметили ничего подозрительного, а то что глаза Кэма, поравнявшегося с ними, были жесткие и ледяные, ребята сочли вполне естественным для него.
На утро, в лагере, встретившись на тренировке, Кэм и Лонгин сразу же неспешно пошли навстречу друг другу с невозмутимым видом и встали в пару. Но через небольшое время ребята, тоже разбившиеся на пары и отрабатывающие удары с ножами и без, заметили неладноеогромный Кэм придавил к земле трибуна, лишь несколько дней как появившегося в когорте и уже успевшего добиться расположения большинства товарищей своей манерой вести рукопашую схватку. Они по очереди каждое утро пытались уложить на лопатки Лонгина, и по одному, и даже по трое, и им это не удавалось. А тут Кэм скрутил и прижал столь умелого бойца, хотя все прекрасно понимали, что только размеры здесь не могут играть принципиальную роль.
Кэм слегка сдавил горло Лонгина в локте и на ухо проговорил быстро, жестко и тихо, потому что уже видел обращенные к ним глаза ребят, готовых вмешаться:
Гайя решает сама, с кем ей быть.
И ты в числе удостоенных? так же тихо, но хриплым от боли в сдавленном горле голосом поинтересовался Лонгин.
Не зарывайся, придавил его Кэм еще сильнее, едва удерживая контроль над своими движениями, чтобы ничего не повредить наглецу, но дать понять истинную расстановку сил.
Он и сам давно был бы счастлив не только украдкой поцеловать Гайю, но и подарить ей небывалое наслаждение, и был уверен, что сможет. Но что-то мешало ему переступить этот порогпрежде всего потрясающая гордость Гайи, ее желание делать выбор самой и восхищение ею как равным ему по мастерству воином. Кэм прекрасно помнил, как выгибалась и стонала в его руках главная жрица Изидыи как он целовал ее, изображая неземную страсть, а сам холодно и отстраненно запоминал все, что она выбалтывала ему в экстазе. А здесь он сам, как мальчишка, трепетал при виде тоненькой и бесстрашной красавицы. Кэм действительно был зол на ЛонгинаГайя только начала приходить в себя, заново учиться радоваться жизни, а не только приносить себя в жертву спасению Рима. И вот все готово было рухнуть в Тартар.
Думай головой, прошептал он Лонгину, сжавшему в кулак траву, вырванную с корнми. И не лезь в чужие дела.
Лонгин дернулся, стараясь вырваться из железных объятий, но Кэм добавил уже спокойнее:
Остынь. Она воин, и относиться к ней надо соответсвенно, а затем ослабил хватку и протянул руку, помогая трибуну встать.
Ребята вздохнули с облегчением и вернулись к своим схваткам, а Лонгин, отряхивая налипшую на тело пыль, поинтересовался:
Где ты так освоил рукопашку?
То тут, то там. Везде, где был, учился, и улыбнулся такой улыбкой, что Лонгину стало понятно все, да и шрамы на теле Кэма под татуировками он тоже нащупал, невольно вспомнив и Гайины, тоже скрытые под нарисованными драконами.
Они продолжили спарринг, но уже более мирно, именно ради тренировкиКэм не хотел больше привлекать ненужное внимание. Потому что даже в когорте спекулаториев люди оставались людьми, и невольные домыслы могли поползти и так или иначе опять же задеть Гайю.
* * *
Доблестная матрона Гайя, управлющий совершенно заговорился, увидев, что его молодая хозяйка стоит на руках возле колонны атриума, норовя свалиться в имплювий. К тебе посетитель.
Кто? Гайя мягко перекувырнулась, вставая на пальцы босых ног, и выгнула спину, заставив управляющего отступить на шаг и откашляться.
Эдил. Причем не нашего квартала, удивленно пожал плечами управляющий. И у нас водопровод в порядке. Я же знаю, как моя хозяйка ценит обилие чистой воды! И стараюсь угодить.
Я ценю и воду. И твое старание. А эдил? Проводи его в мой конклав, а я накину на себя что-то посолиднее хитона и приду туда.
Она уже не сомневалась, что встреча предстоит с тем самым жадным до взяток недалеким эдилом, вымогавшим деньги у Юлии, чтобы по чьему-то поручению бросить тень на семейство префекта.
С чем пожаловал? поинтересовалась она, входя в конклав в форменной тунике, но без доспехов.
Несравненная Гайя, залебезил эдил, запомнивший таки ее имя. Отважный трибун Гайя
Я двадцать семь лет Гайя, наклонилась к нему девушка, чтобы заглянуть в глаза, потому что мужчина все время извивался в низких поклонах, едва не переламываясь в поясе. И готова тебя выслушать.
Она достала из шкатулки несколько сестерциев и бросила их на стол:
Смотри на монеты. Их вид тебя успокоит. Расскажешь, заберешь и уползешь.
Готовиться покушение на какого-то сенатора. бегающие глазки эдила и правда успокоились при виде серебра. Мне приказало вычистить все основные проходы ко дворцу императора, да продлят всеблагие боги дни его правления.
Сколько дней тебе отвели на это?
Двое суток. Велено задействовать всех рабов, находящихся у меня в подчинении.
А можно узнать точнее?
Попробую, кивнул эдил, уже не знающий. Радоваться ли ему такой выгодной сделке или пойти и утопиться во ввверенной ему канализации.
Меньше чем через час Гайя уже стояла перед префектом в штабной палатке, примчавшаяся сюда на такой скорости, что почти лежала на шее коня.
Значит, все же они решились префект постучал пальцами по столу, переложил с места на место пару свитков. То есть мы не ошиблись в догадках. Это радует. А вот то, что подобные вещи все еще реальность, вот что плохо. Очень плохо.
Он встал и прошелся по штабной палатке, заложив руки за спину, и остановился напротив Гайи.
Думаю, ты уже достаточно вошла в курс дела после длительного отсутсвия, да и окрепла. Кстати, выглядишь великолепно.
Гайя улыбнулась ему уголками губ и опять приняла серьезное выражение лица.
Секст Фонтей еще раз окинул взглядом девушку и продолжал:
Общее руководство операцией я поручаю тебе. Ты там во дворце в гуще событий, к тому же Марциала охраняют ребята, непосредственно подчиненные тебе.
А ты? подняла на него глаза Гайя.
А я беру на себя самое сложное, вздохнул префект. Готовиться отвечать перед Октавианом, если что-то пойдет не так.
Марс не успеет вернуться?
А ты знаешь уже точную дату вылазки?
Еще нет, но работаю над этим.
Вот. Так что придется обходиться теми силами, которые есть. Дарий остается на своем месте. Понятно, что Кэмиллус с Рагнаром свою задачу знают.
Юлия там как? Рагнар успевает ее видеть? Я тут как-то с ней общалась, все же тоскливо девочке.
Понимаю. А что я могу сделать? Он фигура заметная, заменить его первым попавшимся не получится. Хорошо еще, Кэмиллус вовремя нашелся. Ну да, ты же его и нашла префект снова присел на свое место, тяжело опустил ладони на поверхность стола. Квинт со своими ребятами на подхвате будет.
Отлично, обрадовалась Гайя, потому что с Квинтом ей работалось хорошо. Он не был особо общителен, не обладал особо широкими познаниями в науках и искусстве, которые они с Марсом и Дарием успели получить за годы благополучного детства в своих семьях, и не обладал той потрясающей способностью приспособиться к любым условиям, которой обладал Кэмиллус, выросший практически на улице, хотя и усвоивший от матери ее природный такт и деликатность, не вязавшиеся с его общим обликом и жестким характером.
Как бы то ни было, Квинт был ловок, отважен и честен, а к тому, что служит рядом с девушкой и время от времени вынужден выполнять ее распоряжения, относился философски. С Гайей ему было надежно и интересноона многое умела и знала, и Квинт ценил ее именно за это. А всего остального Квинт старался не замечать, даже обитая с ней в одной палаткеи, вставая с нею в спарринг на тренировке, дрался так, как будто она была парнем, без малейшей пощады не только к ее силам, но и к красоте, не испытывая ни малейших угрызений совести, если приходилось слегка рассечь ей губу или разбить нос. Он же знал, что и она ответит тем же, и вел себя с Гайей так же, как и с любым другим страшим центурионом их когорты. Вся эта история с расстроившейся свадьбой Марса и Гайи стала ему известна только у погребального костраКвинт был не любопытен. Он безропотно подставил плечи под всю ту работу, которая свалилась на него в отсутвии Гайи и Дария, а затем и Марса. И эти месяцы пошли ему на пользуон приобрел необходимую хватку, отличающую спекулятория от даже очень хорошего армейского офицера.