Твоих планах, ты хотел сказать? поправила его я, прости меня, Тём. Но ты знаешь, что я выберу. У меня просто нет выхода.
Он цокнул и собирался уже высказать мне всё, что думает, но тут я не сдержалась:
Знаешь, что меня останавливает от веры тебе? То, что ты не предложил мне уехать из этого города. То, что ты сам хочешь остаться здесь. Тебя не привлекает спокойствие и тишина, нет. Ты горишь тем ужасом, что творится здесь! Тебе нравятся все эти задержания, аресты и преследования. Опасность и все эти бандитские разборки! Ты не любишь тишину, а я в ней нуждаюсь! Так зачем мне менять одного злодея на другого?! Для успокоения? Нам с Соней везде будет неспокойно. И мне сейчас нечего терять, кроме неё! Плевать на себя, тебя, Никиту и на всех остальных! А он может забрать её, понимаешь! Заберёт, и у меня не останется вообще ничего! Ей будет плохо, а я не смогу ничего сделать! И плевать я хотела на то, что мне нужно и что я хотела бы! Я хочу, чтобы в порядке была она!
Нет разницы?! прошипел он, он тебе синяков наставил, а тебе нет разницы?!
Я опустила голову, всё ещё держа в глазах слёзы. Артём же успокоился.
Я, наверное, просто конченный идиот, раз терплю это! он поднялся и вышел из комнаты, исчезнув в неосвещенном коридоре.
Я прильнула лбом к прохладному полу и, наконец, дала волю эмоциям.
Иди на диван, бессовестная, на плечи опустился плед, а его руки практически подняли меня с пола, мм-м вся в соплях. Всё, как я люблю, со смешком добавил он.
Он довёл меня до дивана, чтобы усадить практически у себя на коленях.
Это слёзы, возмущенно поправила я.
Но успокоилась. Именного этого он и добивалсямоего спокойствия. Двух истерик в день было уже много.
Всё равно обожаю, ухмылка, предлагаю прощальное кино, раз ты меня совсем бросаешь. Выбираю я, а то ты сейчас остановишься на слезливой мелодраме и уревёшься насмерть.
Он достал из диванной боковой полки пульт и включил телевизор, где быстро нашел какой-то фильм из разряда «боевик, но с фэнтези», после чего сурово уместил мою голову на своей груди. Стало тепло, безопасно и уютно. От этого было ещё гаже на душе и грустнее на сердце.
Обижаешься? прошептала я, слушая биение его сердца.
Учащенное и громкое.
Злюсь, бросил он, внимательно следя за тем, как главный герой фильма идёт по своей квартире с задумчивым видом.
Прости, выдавила.
Он нахмурился и поджал губы.
Да ладно, холодный тон, прикасаться к тебе он больше не станетс ним уже провели разъяснительную беседу. Насчёт остального, то я ускорю план на пару недель, займусь прослушкой серьёзнее, посажу на то кресло «охрану», а ещё посажу твоего бывшего мужаон меня тоже злит.
Что за план? поинтересовалась я.
Ухмылка расцвела на его губах. Взгляд упал на моё лицо.
Всё тебе расскажи, смеющееся.
«Тоже злит»? продолжила копать, ты всех отправляешь в тюрьму, кто тебя злит?
Он рассмеялся.
У тебя было бы пожизненное, Вась, поддел меня он, как и у моей не в меру деятельной мамы.
Я даже кивнула, понимая, о чём он.
Мы помирились, обрадовала его, смысла в этом, правда, нет, но всё же.
Его хмык потонул в моём непонимании.
Ага, бессмысленно, он был не согласен, она обещала отрезать мне голову со словами «Ты её все равно не используешь» на нашей свадьбе.
Я закатила глаза.
А ещё вырвать сердце, чтобы я тебя не любил, добавил с улыбкой.
Я кивнула.
Не думаю, что без головы ты бы думал обо мне, напомнила ему на всякий случай.
Мы оба замолчали, не обращая внимания на фильм и продолжая думать друг о друге.
На улице холодно, странно сказал он, и будет холодно всю неделю. Идите «гулять» домой.
Мы не можем сидеть дома, потому что Никита
Истеричный уродя знаю. Я имел ввиду сюда.
Вновь молчание.
Это неправильно, наконец, шепнула я.
Я не коснусь тебя, если ты скажешь, Вася. Смысл не в том, что ты плохая, изменщица, а я дурак, который тащится за тобой и принуждает изменять мужу.
Я внимательно уставилась на него.
А в том, что ты запуталась. Многого не знаешь и не понимаешь. А ещё не помнишь и, буду честным, совершенно не соображаешь. Мнишь себя взрослой и ответственной, а на деле глупишь и терпишь глупость, как маленькая.
Хотелось бы обидеться на такие слова, вот только я и сама понимала, что он прав. Потому и промолчала. Не к чему обижаться на саму себя.
Я подумаю, ответила ему через пару минут, смотря, насколько сильно затравлю себя сама.
Тишина. Звук магических бабахов в фильме и его освещённое кадрами лицо, на которое я смотрела всё это время.
Мы уснули под утро. Так и лёжа: в обнимку и под тёплым пледом, ещё с нашей старой квартиры. Он пах нами двумя. Старой версией меня и той, что всё ещё была им.
А утром передо мной предстал даже не выборосознанная и нежеланная глупость, от которой хотелось плакать, пусть я и была виновата в ней сама.
Я сделала ему завтракиспекла блинчики, пока он ещё спал, а я кормила Соню. Написала, что ушла пораньше, не захотела мешать его сну, потому и оставила еду на столе. Даже сварила ему кофе, от запаха которого дочь морщила носик и тёрла его непослушным кулачком.
Не стала есть сама. Кусок в горло не лез.
Спустилась вниз. Открыла вечно незапертую дверь и вошла в комнату, где на стоящем посреди бедлама просевшем диване, развалившись, спал Никита. Из целых вещей здесь была только деревянная кроватка Сони, немного сдвинутая от стены, но, очевидно, нетронутая моим мужем в момент ярости. Под раздачу попали шкаф, стол, все вещи и окно, в котором теперь не было внутреннего стеклаоно лежало на полу у стены.
Я рад, что ты вернулась, открыл глаза он.
Рядом с диваном валялась полупустая бутылка водки, из которой уже успело вытечь содержимое.
Никита поднялся, едва раскрыл красные глаза и, пошатываясь, добрел до нас с малышкой. Перед нами он уже попытался выпрямиться, чтобы, глядя в глаза мне, буркнуть:
Прости.
Припечатать мне на щеку короткий и дурно-пахнущий поцелуй, и пройти дальше, даже не заметив, что моя куртка всё это время висела на вешалке в коридоре, и я, естественно, вернулась без неё.
***
Пять дней спокойствия. Тихие, безмятежные и плавные настолько, что мне показалось, что всё наладилосьприняло свои обороты, что были между нами с мужем изначально. Он даже улыбался мне, когда видел. Пытался несколько раз помочь с Соней, однако его помощь была отвергнута. В такие моменты мне казалось, что он навредит ей лишь тем, что будет находится рядом. Отнимет её, заберёт у меня, и все мои старания будут тщетны. Как и вся моя жизнь.
Я так и не перестала бояться его, потому и убегала на кухню каждый раз, когда он предпринимал попытки подойти ко мне или к дочери. Каждый раз, когда он отвлекался от своих игр и начинал разговор со мной.
А я перегорела. Перестала доверять ему так, как делала раньше. Я всё ещё держала в голове то, как он защищал меня от собственного брата, получая от него тот негатив, который должен был достаться мне. Но теперь всё было по-другому. Теперь я не попросила бы его о помощи, убегая от него самого.
Он, кажется, чувствовал каждый мой шаг назад, который я делала с каждой принятой в голове мыслью, закреплённой мелким узелком обиды. А происходило это достаточно частоза эти пять дней я несколько раз замирала на ступень выше нашего этажа после прогулки с Соней, не решаясь идти дальше.
Артём не писал и не звонил. Было бы странно получить от него хоть одно слово, сказанное или же напечатанное, после того, как я отвергла его. Сбежала, сказав, что не нуждаюсь в помощи. Он не рискнул запирать меня, понимая, что хорошего отношения после этого не добьётся, а я осознала, что струсила и ошиблась только в тот момент, когда зашла в квартиру со всё ещё нетрезвым Никитой.
Я боялась подставить всехТёму, старающегося вырвать меня из лап моей же трусости, Сонечку, у которой кроме глупой меня не было никого, маму, которую могло задеть волной ярости моего практически бывшего мужа и его бандитского брата, самого Никиту, который старался наладить отношения со мной все эти дни, пусть и безуспешно.
Я ждала триггератой отправной точки, которая стала бы для меня стимулом к проклятому шагу на вторую ступень, однако Никита, кажется, тоже чувствовал моё стремление, потому и делал всё, что смогло бы меня удержать. Хотя бы с чувством вины.
Я завтра выхожу на работу, сел за кухонный стол муж.
Я, стоящая к нему спиной у плиты, подняла глаза к шкафчикам и дёрнула головой, посчитав его слова чем-то вроде звукового миража.
Не заскучаешь одна? вопрос с усмешкой.
Нет, ответила сперва, а после всё-таки развернулась и взглянула ему в глаза.
Он улыбался. Чем вводил меня в странное состояние, будто все мои действия были предопределены им, и сейчас он будет долго и со вкусом издеваться, показывая мне ту жизнь, которая могла бы быть у нас всё это время. Словно кошмарный пробный год закончился, а мне за пережитый ужас была выдана адекватная версия.
Ммм куда? я сжала пальцами кухонное полотенце, игнорируя его вмиг потерянный лоск и радость.
Ему, очевидно, его же идея не нравилась.
В наш продуктовый требуются грузчики, он нахмурился и отвёл взгляд к окну, но почти сразу вернул его мне, ища поддержку или одобрение, я уже прошёл собеседование.
Я села рядом с ним за стол, съедаемая изнутри чувством вины и апатией. Должна ли я сказать ему, что изменила ему в ночь нашей ссоры? С Артёмом все было намного прощея знала, что должна сказать правду, какой бы она не была, с Никитой же было сложно. Я не любила его ни дня, что была рядом. Я проклинала его, действия, которые он совершает, его характер, манеру, даже иногда слова, которые он говорил мне. Он раздражал меня даже тем, что находился рядом. А сейчас я разрывала себя на части, понимая, что он старается ради меня и нашей общей дочери. Он встаёт на путь исправления, когда я уже вырвала своё сердце, запихнув его в самую дальнюю коробку в голове.
Это будет замечательно, натянуто улыбнулась ему я.
Первый раз за пять дней.
Он выдохнул, сощурил глаза, не сдерживая улыбки мне в ответ, и резко поднялся на ноги. Его губы врезались в мои, припечатав на них самый горький поцелуй в моей жизни. Отстранился он так же быстро, как сковал оцепеневшую меня в своих объятьях. После чего заглянул за плечо, подмигнул мне и полутанцующей походкой вышел в коридор, после скрывшись в комнате.
Соня проснулась, крикнул мне он, может она
Кушать хочет, я пролетела мимо него, встав у кроватки первой, спасибо, что сказал.
Я подняла недовольно щурившуюся малышку, только отходящую ото сна, и пронесла её мимо поджимающего губы мужа.
Он почти приблизился к ней, а я снова не дала прикоснуться. Материнский инстинктон был для нас врагом.
Так прошёл целый день. Он больше не подходил ко мне настолько близко, но всё-таки смеялся, разговаривал и был со мной нормальным. Новые витки воплей моей совести и новые витки сожаления. Может мне стоило просто перетерпеть тот вечер, остаться дома и дождаться его? Тогда бы в моей груди точно не было той дыры, которую я создала самабез чьей-либо помощи.
Вот только, было бы тогда всё хорошо? Ответ простнет. Я приняла решение. Черёд был за «знаком судьбы», позволившим мне уйти.
Или не стоит этого делать?
Ответ пришёл в ту же ночь, когда как обычно развалившийся у стенки на диване Никита храпел, перебивая мои тихие всхлипы, которые я всё-таки не смогла удержать внутри. Желание разорваться было колоссальным. Особенно сейчаслёжа на краю у самого пола и глядя на передвинутую окна кроватку сладко спящей дочери, которая к счастью никак не могла понять того, что происходит в её только начавшейся жизни.
Но именно по той причине, что я не смогла уснуть, до меня «дошло», что что-то не так. Я встала с дивана, желая сходить и посидеть с Соней, однако вздрогнула от холодной воды, в которую наступила практически по щиколотку. Реакция была страннойя застыла, стоя в воде и не соображая, что делать.
Звонок в дверь и сразу же стук по ней. Я дёрнулась, Никита проснулся, сев на диване и зарычав:
Сколько вообще времени?! Иди открой! Кто там
Т-тут вода только и прошептала я, прежде чем он всё понял, добежал до двери ванной и открыл её, выпустив волну по коридору.
Его мат разнёсся по всему этажу.
Я перекрыл воду, скажи соседу, что выйду через минуту, сквозь зубы прошипел муж.
Я кивнула и механически дошла до двери. Я успела только коснуться ручки, обречённо понимая, что мы попали на огромную сумму денег, раз вода успела набраться настолько сильно, когда дверь резко отворилась, и возникший на пороге Артём практически подкинул меня себе на руки, отчего я тюкнулась лбом в его щёку.
Ты сдурел?! завопила, спуская ноги, прижатые к его бокам, зачем ты
Слезть он мне не позволил, только сделав шаг назад и тем самым оттолкнув заспанную женщину позади него. Соседку снизу.
Через секунду над головой раздался мат, потухнувший в тишине.
Заткнись, Вася, шикнул на меня Артём, и сиди спокойно, а после уже кричавшему Никите, я отключу электричество. Стой, где стоишь.
Я дернулась от ужаса, с силой ударила мужчину и встала ногами на сухой холодный бетон, пока он не подхватил меня заново.
Там моя дочь! мне казалось, что время остановилось, пошёл на хрен! Т-там Соня! Ии в-вода с током! по щекам покатились слёзы бессилия и ужаса.
Артем спокойно донес сопротивляющуюся меня до щитка, отключил его и выдохнул:
Кроватка деревянная, Вась.
Но меня уже было не остановитьплевать я хотела на чудом спасшегося от удара током Никиту и вытолкнула его из проёма прямиком в воду. Добежала до кроватки и выдохнула с облегчением, взяв на руки даже не проснувшуюся дочь. Соня лишь потянулась и разразилась спасительным для меня плачем. Сухая, невредимая и уже раскрасневшаяся от того, насколько сильно я помешала ей спать. Бессовестная мать.
А теперь собрала свои пелёнки-памперсы и пошла за мной! зло и отрывисто произнёс Артём, подойдя к нам, быстро!
Ты ничего не начал было Никита, но Тёма повернулся и с размаху дал ему по голове так, что тот отлетел обратно в коридор.
Я стояла с раскрытыми от непонимания глазами, прижимая успокоившуюся малышку к груди.
Правильно, подошёл ко мне Артем, дома все есть, а чего нетбудет.
Меня вновь подхватили на руки, теперь аккуратно и стараясь не навредить Соне. Я смогла осознать то, что происходит только в тот момент, когда выглянув из-за плеча Темы и встретилась глазами с Никитой. Я не сказала ему и слова, не сопротивляясь воле уносящего меня. Стоял и он, не предпринимая ничего.
На его скуле расцветала гематома, оставленная Артёмом, с одежды и волос стекала вода, а челюсть была стиснута с силой.
Я достигла дна.
Можешь даже не говорить мне, какой я плохой, Вася, скрылся за лестничным пролётом Артем, мне опостылели твои метания. Я сделал решение за тебя, он усмехнулся и открыл дверь своей квартиры, иначе бы ты придумала, как убежать к нему и пострадать ещё немного.
Он вошёл, поставил меня на пол и махнул пальцами, как бы говоря, что мне нужно идти дальше.
К-куда ты? шагнула за ним я.
Разгребать ваши с Никиткой проблемы, насмешливо ответил он, стоя вполоборота ко мне, можешь закрыться, только впусти меня потом.
Он начал закрывать дверь, но остановился:
И ещё Любовь Валентиновну с первого этажа, раз уж вы затопили бедную женщину, рассмеялся он, но мужа твоего бывшего я к нам звать не будудаже не рассчитывай.
И закрыл дверь. Перед открывшей было рот мной.
Я выдохнула, оглядела мирно сопящую Соню, для которой всё это было похоже на самый обычный день, улыбнулась ей и коснулась тёплого лобика губами.
Всё будет хорошо, солнышко, заверила её и себя.
И пошла дальше по коридору, решив и вовсе не закрывать дверь в ожидании его возвращения.
Глава 7
Через десять минут пришла соседка снизу, которую я бессовестно напоила чужим чаем, поглядывая меж тем на машущую ручками Соню, которая не собиралась спать, хоть и была поздняя ночь.
У меня с младшим сыном также было один раз, болтала женщина, перепутал день и ночь и несколько часов не давал мне спать! Так ничегопотом выправился и нормально стало.
Она хлебнула чаю и отправила в рот рассыпчатое печенье с блямбой джема посередине.
С этим всем невозможно было не спутать, я дотянулась до выключателя и нажала на две кнопки, оставляя только один приглушённый, не темно?