Я бы хотела сказать, что моя ссора с Эшли заставила меня понять, но это было бы ложью.
Но серьёзное отношение к продаже использованных трусиков через интернет должно было стать более чем достаточным сигналом.
Да, с деньгами было туго, да, я испытывала стресс и работала не покладая рук, чтобы накопить на подарок Блэр.
Но мне не пришлось отказываться от предметов первой необходимости или от чего-то важного. Электричество всё ещё работало. Счета были оплачены.
Блэр не пришлось пропускать ни экскурсию в школе, ни занятия скаутов. На столе всё ещё была еда.
Чёрт, в холодильнике всё ещё было пиво. Не то чтобы это было необходимостью, но я всё же могла немного побаловать себя.
Нет, красным флажком была не мысль о продаже моих трусиков.
Это была попытка решить, стоит ли пропускать несколько обедов, или я смогу начать свой полукустарный бизнес по продаже использованных трусиков, потому что мне нужны были деньги, чтобы купить запасные трусики, которые я надеялась продать.
Именно тогда я поняла, что это слишком.
Что я не смогу купить билеты.
Что я не смогу сделать это сама.
Мне удалось остановить слёзы, когда я смотрела на переднюю часть своей машины, но я не могла остановить их в уголках моих глаз, когда разблокировала свой телефон и нажала на экран.
Дрожа, я успокоила дыхание, когда телефон зазвонил один раз.
Дважды.
Три раза.
А потом он ответил.
Я всё думал, когда же ты позвонишь, приятно сказал Давид, сколько тебе нужно, моя дорогая?
Глава 12
Мне удалось уговорить его на неделю.
Она никогда не была так долго вдали от дома, сказала я, две неделиэто слишком много.
Это и её дом тоже, ответил Давид, или был бы, если бы ей разрешили проводить там хоть какое-то время.
Я сдержала инстинктивный ответ, который заключался в том, чтобы сказать ему, чтобы он обратился в суд, поскольку это, вероятно, уже не сработает в мою пользу.
Пусть она привыкнет. Это касается только её.
Две недели. Но мы можем разделить их на недельные блоки.
Я сделала спокойный вдох и выпустила его.
Одна неделя, а там посмотрим.
Его тон стал более холодным.
Я не думаю, что у тебя есть возможность для торга, как ты считаешь?
Ещё один вдох, на этот раз сквозь стиснутые зубы.
Я не торгуюсь, Давид. Я пытаюсь сделать то, что лучше для нашей дочери.
В обмен на деньги.
Вдох. Выдох.
Одна неделя.
Хм.
Это лучшее, что я могу сделать. Одна неделя. Если всё пройдёт хорошо, и она захочет, ещё одна через несколько месяцев.
Если она захочет? повторил он.
Я не собираюсь заставлять её делать то, чего она не хочет, ответила я.
Верно, моя дорогая, но я просто хочу подтвердить, что, если Блэр чего-то захочет, ты это рассмотришь?
Вдох.
Выдох.
Я рассмотрю это, сказала я, но тебе нужно будет подумать о постоянном увеличении алиментов.
Когда?
Когда я это рассмотрю?
Я почти слышала, как он закатывает глаза.
Когда у меня будет неделя с ней?
Мой желудок скрутило от отвращения, когда я поняла, что он согласен на это.
Сначала пришли мне деньги, а потом мы выберем неделю.
Ни в коем случае.
Давид, я не могу выбрать неделю прямо сейчас. Мне нужно проверить расписание скаутов, её школьные дела и
Я не думаю, что ты понимаешь, Кэт. Я не отправлю деньги, пока не проведу с ней неделю.
Тогда, я думаю, ты не получишь неделю с ней.
Позволь мне напомнить, кто из нас звонил, чтобы попросить денег, моя дорогая.
На этот раз не было ни вдоха, ни выдоха.
Да, и мне они нужны до Рождества. Так что в любом случае ты оставляешь меня в проигрыше, огрызнулась я, поэтому, думаю, ты не получишь неделю с ней.
Или ты могла бы просто
Но я не услышала, что я могла бы сделать «просто», так как я бросила трубку.
Я никогда раньше не бросала трубку при разговоре с Давидом.
Не думаю, что кто-то из нас знал, что делать; я наполовину ожидала, что он перезвонит сразу же, в бешенстве, крича и ругая меня за то, что я поступила так дерзко и неуважительно.
Но он не перезвонил и не пришёл, что не имело значения, поскольку я решила, что в любом случае вернусь к идее с использованными трусиками.
Я была настолько уверена, что это единственный вариант, что начала просматривать сайт Victoria's Secret и прицениваться к самым дешёвым трусикам моего размера, пока ждала, когда Блэр выйдет после рождественской вечеринки девочек-скаутов.
Именно в тот момент, когда я добавляла в корзину кучу трусиков из распродажи, у меня зазвонил телефон.
«Я переведу деньги в конце недели».
Срань господня.
Я уставилась на сообщение, расширив глаза.
Я выиграла.
Давид отступил от чего-то, и я выиграла.
Правда, мне пришлось дать ему неделю с Блэр. Так что я не совсем победила. Но всё же что-то в этом Богом забытом дне пошло на лад.
Я могла потерять лучшего друга, разбить бампер своей машины, приползти к бывшему мужу за деньгами и пообещать ему гораздо больше времени с дочерью, чем он когда-либо заслуживал, но, чёрт возьми, по крайней мере, у меня было это.
Оно было маленьким, но оно у меня было.
И именно это помогло мне пережить большую часть недели. Это то, что помогло мне пережить момент, когда машина Эшли остановилась позади моей, пока мы ждали девочек в одиночестве.
Это то, что помогло мне пережить, когда Блэр распахнула дверь и спросила, может ли она, пожалуйста, пойти к Леоне, чтобы они могли вместе послушать музыку.
Это то, что помогло мне пережить её сокрушённое выражение лица, когда я сказал, что нет, не сегодня, но, может быть, в следующие выходные.
Это помогло мне пережить понедельник, когда я пыталась не заплакать, отдавая все деньги, которые мне удалось сэкономить, мастеру по ремонту кузова.
И вторник, когда я получила сообщение от Эшли, которое я ещё не была готова прочитать.
И среду, когда она снова написала мне сообщение с просьбой позвонить, а потом сказала, что Леона хочет, чтобы Блэр приехала, и мы можем хотя бы позволить девочкам пообщаться.
В среду я написала ей короткое сообщение, в котором сказала, что согласна с тем, что девочки должны погулять, но, честно говоря, в тот день у меня ничего не получится.
Она написала мне в ответ короткое сообщение: «Хорошо. Конечно», которое, как я знала, означало, что она мне не верит, хотя я говорила правду.
В среду я в четвёртый раз на той неделе заплакала перед сном, несчастная, одинокая, и так стыдилась себя, что едва могла закрыть глаза.
Я одновременно жалела о своих словах и не жалела.
В средуну, технически, в четвергя сидела у окна в два часа ночи, глядя на дом напротив. Место было теперь чужое, но знакомое. Там я сидела с женщиной, которая была мне роднее, чем моя собственная семья.
Потом я поняла, что до Рождества осталось несколько дней, и что мы должны были провести его с Эшли, Леоной, Артуром и Дани, и что, скорее всего, этого не произойдёт, и мне придётся сказать об этом Блэр.
Я молча поблагодарила небо, что хотя бы получила билеты на Тейлор Свифт от Эшли несколько недель назад, так что мне не пришлось разбираться с этим дерьмом вдобавок к тому, что я принесла деньги в студию для Майка.
В среду я поняла, что отсутствие Эшли в моей жизни означает, что Дани тоже там не будет. Я пыталась убедить себя, что это хорошо, потому что Дани не для меня.
Что он был слишком молод, и это к лучшему. Что будет гораздо проще не быть рядом с ним, потому что у нас всё равно ничего не могло быть.
Я не могла перестать представлять себе его лицо и то, как он смотрел мне в глаза, когда я стояла перед ним на коленях. Как он прижимался ко мне, его тихий голос умолял меня дать ему время.
Я вспоминала его губы. Его руки. Его пальцы.
Это помогло мне пережить весь четверг, последний день в школе перед началом рождественских каникул Блэр. Это помогло мне справиться с работой, хотя я спала всего по три часа.
Это помогло мне сказать начальнику, что я ухожу немного раньше, потому что хочу сама забрать Блэр, так как мне не нужно было продолжать работать сумасшедшие часы теперь, когда Давид согласился давать мне больше денег. А также не будет ли он возражать, если я возьму выходной на следующий день, на что он сразу же согласился.
Это помогло мне пережить ставшую уже привычной волну тошноты каждый раз, когда я вспоминала, что позволила Давиду выиграть время с нашей дочерью.
Блэр не знала, что я планирую забрать её, поэтому я припарковала машину в соседнем квартале и подошла к школе, чтобы встретить её у дверей, а не ждать на парковке.
Там было ещё несколько родителей, которые толпились вокруг. Дыханье застыло в воздухе, пока мы дрожали у стен школы.
Я потёрла руки, жалея, что не взяла с собой перчатки, прислушиваясь к звукам, которые издавали младшие дети, наслаждаясь оборудованием игровой площадки, пока их старшие братья и сёстры заканчивали учебный день.
За несколько минут до звонка с урока мой телефон завибрировал, и я почувствовала это, потому что мои руки были засунуты в карманы в попытке согреться.
Почти не колеблясь, я достал его из кармана.
И тут же чуть не уронила, глядя на уведомление на экране.
Пять тысяч долларов.
На мой счёт от Давида автоматически поступило пять тысяч долларов.
Должно быть, это ошибка, подумала я. Может быть, один лишний ноль.
Пятьсот было меньше, чем я просила, но я бы не отказалась, чтобы он разделил всё на несколько платежей, чтобы попытаться дать мне меньше.
Дрожа, я сделала скриншот уведомления и отправила его Давиду.
«Это ошибка?»
Он едва подождал тридцать секунд, прежде чем отправить ответное сообщение.
«Я не совершаю ошибок, дорогая. Наслаждайся».
Наслаждайся.
Я уставилась на свой телефон, ошеломлённая до глубины души.
Пять тысяч долларов.
Этого было более чем достаточно для всего.
На билеты, машину и Я имею в виду, чёрт, там было столько, что я могла бы купить трусики по обычной цене из Victoria's Secret, плюс барабанную установку для Блэр, если бы я действительно хотела помучить себя.
Но было первое, о чём я больше всего беспокоилась; расплатиться с Майком было приоритетом. Почти с восторгом я покопалась в сумочке, чтобы найти чековую книжку и ручку.
Да, чековую книжку.
Тот, кто говорит, что чекам нет места в современном мире, не имеет ребёнка, который ходит в школу, занимается спортом и другими видами деятельности.
Чеки были намного проще, чем полторы тысячи электронных переводов, кредитных карт и прочего дерьма.
Всегда было какое-то мероприятие, на которое требовались деньги, или учитель требовал сорок два доллара и пятьдесят центов за экскурсию, только точная сумма или чеки.
Так что да, у меня была чековая книжка, и да, я регулярно ею пользовалась, и да, я выписала чек одному мистеру Майку Фестону на точную сумму билетов на чёртову Тейлор Свифт.
Я удержалась от того, чтобы добавить: «Вот тебе, ворчливый урод», в раздел примечаний, подписала его и сунула в карман, намереваясь заглянуть в студию по дороге домой.
И тут прозвенел последний звонок.
Волнение охватило школу ещё до того, как первая толпа учеников распахнула двери, чтобы поспешить домой на зимние каникулы.
Это была электрическая энергия, и, несмотря на моё истощение и общую неспособность чувствовать что-то выше уныния, я должна была улыбнуться, услышав радость и смех за стенами школы.
Старшие дети выходили первыми, вероятно, потому что подавляющее большинство из них умело застёгивать куртки и завязывать шнурки, за исключением тех, кто был слишком крут, чтобы оставаться в тепле зимой.
Они пронеслись мимо ожидающих родителей, смеясь, крича и ругаясь просто потому, что могли, потому что что же было делать? В конце концов, это было Рождество.
Большинство из них ушли к тому времени, когда дети помладше начали проникать в двери. Вопли «Мама! Посмотри, что миссис Варгас научила нас делать сегодня!», и «Ма-а-ам! МАМА! Может, заедем в "Макдоналдс" по дороге домой?», и «Мам? Что ты здесь делаешь?».
Привет, милая, сказала я в ответ на последний вопрос, когда Блэр с воплем пронеслась мимо других детей, сюрприз!
Мне не нужно идти в детский сад сегодня? спросила она, взволнованно обнимая меня за талию и заставляя моё сердце таять.
Нет, ответила я, обнимая её одной рукой, я решила, что мы устроим девичник. С горячим шоколадом, конфетами на ужин и рождественскими фильмами на десерт. И завтра я тоже взяла выходной, так что мы сможем провести весь первый день рождественских каникул вместе.
Её лицо как-то ещё больше просветлело, и она станцевала странную джигу, хихикая и кружась, заставляя меня вспомнить, почему в конце долгих, долгих дней это всегда того стоило.
Привет, Кэт! секунду спустя ко мне подбежала Леона. Ты заберёшь нас сегодня?
Чёрт.
О, Леона, я не уверена, сказала я, думаю, твоя мама может приехать за тобой.
Леона нахмурилась.
Правда? Но раньше дядя Дани забирал меня.
Конечно, блин, забирал.
Точно, сказала я, ну, давай ещё раз проверим и убедимся, что Дани не здесь, потому что я не поговорила с ним до того, как закончила работу.
Она посмотрела в сторону родительской парковки.
О. Он здесь. Наверное, потому что мне нужно идти в студию, она повернулась к Блэр, её глаза были широкими и искренними, но мы же будем проводить время на рождественских каникулах, верно?
Ну да, сказал мой дерзкий ребёнок, закатив глаза и хихикнув.
Да, повторила Леона, и они обе усмехнулись, обняв друг друга.
Увидимся позже, Кэт! сказала Леона и побежала в сторону парковки.
Идём, сказала я Блэр, я припарковалась на соседней улице.
Она тяжело вздохнула.
Хорошо, но ты можешь нести мой рюкзак? Он тяжёлый.
Тяжёлый? повторила я, забирая у неё рюкзак. Ты думаешь, это тяжело? Может быть, нам нужно начать есть больше брокколи на ужин, чтобы твои мышцы начали расти?
Брокколи не делает тебя сильнее, сказала она.
Конечно, делает.
Не-а. Это просто история, которую рассказывают детям, чтобы заставить их есть больше брокколи.
А зачем вообще тогда людям есть брокколи?
Я не знаю, мам. Но дети не должны, потому что это противно.
Я не смогла сдержать смех, когда мы вышли на тротуар.
Кэти! позвал кто-то сзади нас.
Ну, я сказала «кто-то», но я знала, кто это был.
И я проигнорировала его.
Эй, Кэти! Кэт!
Сэр, вам нужно вернуться в свою машину, услышала я голос одного из работников школы, здесь нет парковки.
Мне просто нужно быстро поговорить с ней. Кэт!
Сэр, вернитесь в машину.
Господи, леди, дайте мне одну чёртову секунду, чтобы
Мистер Райт, вокруг дети!
Мама, я думаю, Дани пытается привлечь твоё внимание, тихо сказала Блэр.
Я тяжело сглотнула.
Правда? Я его не увидела.
Он позади нас. Мисс Абернетти кричит на него.
Хотя мисс Абернетти пыталась использовать свои суперспособности возмущённой учительницы четвёртого класса, чтобы загнать Дани обратно в машину, он всё ещё стоял рядом с дверцей и бешено махал руками в мою сторону.
Что, в общем-то, было прекрасно.
Подожди здесь, сказала я Блэр, положила её рюкзак рядом с ней и направилась к Дани, прежде чем она успела ответить.
Он удивился, увидев, что я иду в его сторону, и двинулся ко мне, не обращая внимания на мисс Абернетти, которая яростно ругала его.
Кэти, сказал он, когда я подошла, что, блин, случилось с
Ты прямо сейчас едешь в студию? перебила я.
Он нахмурился.
Э, да, мне нужно работать и
Вот, я достала чек из кармана и протянула ему. Инстинктивно он схватил его. Отдай это старому хрену Майку. Скажи ему, что это от меня.
Мисс Инбер, здесь дети! сказала мисс Абернетти таким высоким тоном, что его почти не было слышно никому, кроме соседних собак.
Но это не имело значения. Я была на полпути назад к своей дочери ещё до того, как она закончила визжать.
Итак, какие конфеты ты хочешь на ужин? спросила я, подойдя к Блэр и схватив её рюкзак.
Она маниакально ухмыльнулась.
Карамельные чашечки с арахисовым маслом. И ярко-зёленые лягушки, которые очень мягкие и жевательные.
Когда мы пришли в магазин, мне удалось отговорить её от половины конфетных планов и убедить, что попкорнэто тоже конфета, а затем пообещать, что она сможет выбрать по крайней мере два из рождественских фильмов, которые мы смотрим, при условии, что в какой-то момент мы посмотрим и «Как Гринч украл Рождество».
И нет, не классический мультфильм. Мне чертовски понравилась версия с Джимом Керри.
Я уверена, что мы смотрели его сто раз, мам, жаловалась Блэр, когда мы вернулись домой.
Сто раз? повторила я, закрывая за собой дверь машины и снова хватая рюкзак Блэр. Я уверена, что мы смотрим его один раз на каждое Рождество. И тебе не сто лет.