Может, тебе стоит дать Кэт хотя бы секунду, чтобы надеть рубашку, предложил Артур, такой уравновешенный, что почти робкий.
Может, ей не стоило снимать её рядом с моим братом?! ответила Эшли.
Объяснений не будет.
Не будет никакого понимания.
А если учесть, как покраснело её лицо, и как гнев практически выливался из неё, то шансов восстановить нашу дружбу не было никаких.
Это было нормально. Я в любом случае предполагала, что так и будет. Просто теперь мне стало немного больнее от осознания того, что я ошибалась, и что у нас мог быть шанс.
Мы с Дани постарались не шуметь, так как Леона спала, на что Эшли несколько раз громко указывала, пока разглагольствовала.
Ей удалось попасть во все ноты: насколько я отвратительна, что это предательство, что она не думала, что я настолько мелочна, что способна на подобную чушь, но она догадывалась, что это имеет смысл, учитывая, как нелепо я поступила с билетами на концерт.
Дани попытался защитить меня. Его лицо стало таким же красным, как у Эшли, но у неё было уникальное положение: она была его сестрой и, в какой-то момент, его опекуном.
Это означало, что нападение на Дани вызывало реакцию мамы-медведицы, независимо от его чувств по этому поводу, и было невозможно преодолеть ярость, которую мне удалось вызвать в ней.
Тем не менее было приятно, что он попытался, и то, что они вдвоём кричали друг на друга, дало мне возможность, наконец, натянуть рубашку без того, чтобы все на меня пялились.
Не то чтобы это имело значение, поскольку Артур был единственным человеком в комнате, который не видел моих сисек, но по какой-то причине я чувствовала себя немного стеснённо.
Только когда я встала и взяла свою сумочку, Эшли снова обратила на меня внимание, остановившись на полпути в тираде, направленной на Дани.
Куда это ты собралась? спросила она.
Каким-то образом мне удалось найти свой голос.
Я ухожу.
Не уходи, резко сказал Дани. Эшли, успокойся на пять грёбаных секунд и послушай, ладно?
Эшли не успокоилась и не молчала пять грёбаных секунд, вместо этого она игнорировала Дани, насмехаясь надо мной.
Ты настолько эгоистична, что собираешься разбудить Блэр посреди ночи во время ночёвки, чтобы потом уйти? Потому что я как-то сомневаюсь, что ты планируешь прийти за ней утром.
Наступила тишина, в воздухе повисло тяжёлое ожидание, когда я почувствовала на себе три взгляда.
Эшли, жалобно произнёс Дани.
Я сглотнула боль и перекинула сумочку через плечо.
Блэр здесь нет, сказала я и направилась к двери.
Что? сказала Эшли. Что значит, Блэр здесь нет?
Я проигнорировала её, натягивая туфли и пытаясь удержаться от слёз.
Кэт, скажи мне, что, блин, ты имеешь в виду! потребовала она.
Оставь меня в покое! огрызнулась я.
Мама? спросил сонный голос из прихожей. Почему ты кричишь?
Ради всего святого, пробормотала Эшли, Леона, иди спать, пожалуйста.
Почему Кэт здесь?
Если бы я не задавала себе тот же вопрос!
Прежде чем кто-то успел ответить, я схватила куртку и толчком распахнула входную дверь. Золотистый свет следовал за мной по тротуару, пока дверь не захлопнулась, и я осталась в одинокой тишине. Моя жизнь рушилась вокруг меня.
Глава 15
Я провела ночь в темноте, в которой не было ни движения, ни снов, ни эмоций.
Воспоминания, страхи и сожаления накрыли меня с головой.
После визита всё стало только хуже, так что вполне логично, что меня ожидала ещё одна бессонная ночь, окутанная пеленой раздражения и гнева, горя и вины, печали и стыда.
Но я уснула.
Выйдя от Эшли и Артура, я добралась до дома, разыскала старый iPhone, который был у меня, когда я только уехала от Давида, и который всё ещё технически функционировал, и вставила в него свою SIM-карту.
Затем я подключила его к зарядке, разделась догола, легла на кровать и проснулась на следующее утро.
Полагаю, в этом был смысл. Человеческий разум может выдержать определённую нагрузку, прежде чем просто отключится, и именно в этой точке я и находилась.
Было дно, а потом было то, где бы я ни находилась. Ад, я полагаю. Это было несправедливо, неразумно и до ужаса реалистично, что всё это случилось с одним человеком, и он выжил.
По крайней мере, я выжила.
Я пережила это.
Едва-едва.
Проснувшись на следующее утро, я запаниковала, увидев множество пропущенных звонков с номеров, которые не были сохранены в моём телефоне, и подумала, что пропустила звонок Блэр.
К счастью, прежде чем я судорожно перезвонила по одному из номеров, экран засветился и высветил имя Давида.
Конечно, его номер был сохранён на этом телефоне.
Наш разговор был быстрым, и после того, как я повесила трубку, я не просто в истерике взглянула на экран, а поняла, что узнала оба номера, с которых я пропустила звонки.
Точнее, я узнала их после того, как поняла, что оба номера также написали мне СМС.
«Ты добралась до дома? Прости, если ты не хотела, но я должен был рассказать Эшли о том, что случилось. Она думала, что Блэр умерла, или что-то в этом роде».
«Ответь на звонок, пожалуйста. Дани рассказал мне, что случилось, и мне жаль, хорошо? Позволь мне помочь».
«Чёрт. Твой телефон сломан. Ты, наверное, не можешь это видеть».
«Хорошо, Дани также только что сказал мне, что ты сломала свой телефон. Если вдруг ты это видишь, предупреждаю, что я сейчас приду тебя проведать».
«Кэт. Впусти меня».
«Пожалуйста».
Я не могла определить, когда были отправлены сообщения, но, похоже, что они были отправлены накануне вечером. Не то чтобы это имело значение.
Я не была готова впустить кого-либо.
Были ещё сообщения от них обоих, но я проигнорировала их и встала с кровати. Я не была уверена в том, что чувствую.
Может быть, частично оцепенела, или мои эмоции ещё не оправились после того ошеломляющего скачка, в котором они побывали накануне. А может быть, я чувствовала просто спокойную покорность, пережив эту ночь.
И, возможно, мне было теперь немного лучше, когда я была удалена от хаоса и драмы. Теперь, когда я слышала, как моя дочь пожелала мне хорошего дня.
Теперь я знала, где нахожусь с Эшли, и где я должна находиться с Дани.
А может, это была смесь всех трёх чувств с примесью заблуждения, чтобы я могла попытаться защитить своё сердце, пока оно восстанавливается.
В любом случае я бездумно металась по спальне, надевая рабочую форму и расчёсывая волосы, разглядывая корни, пробивающиеся сквозь блёкло-розовый цвет и обдумывая, в какой цвет мне покраситься в следующий раз.
Зелёный казался праздничным, но я уже красилась в зелёный, и он имел тенденцию выцветать до отвратительного оттенка.
Может быть, синий, поскольку Рождество для меня будет синим, синим, синим.
Мой босс удивился, увидев меня, но ничего не сказал, так как я зарылась в работу.
Честно говоря, её было не так уж много; учитывая дополнительные часы работы и тот факт, что большинство магазинов уже были завалены нашей продукцией к Рождеству, всё было вполне управляемо.
Но этого было достаточно, чтобы большую часть дня я отвлекалась от хаоса, который был в моей личной жизни. Когда пробило три часа, и передо мной встал вопрос: либо идти домой, либо в третий раз подметать пол на складе, я решила, что пора идти домой.
Хорошего Рождества, сказал мой босс, когда я забирала свои вещи из офиса.
Вы не работаете на следующей неделе? спросила я.
Он покачал головой.
Нет. Счастливых праздников.
Я, должно быть, выглядела шокированной, потому что он рассмеялся.
Вряд ли кто-то будет здесь, так как школа закончилась, поэтому я решил, что мы закроемся на неделю.
Но
Это оплачиваемый отгул, Кэт. Все свободны на неделю, и, поверь мне, тебе нужен перерыв больше, чем кому-либо, он встал и обошёл стол, протягивая праздничный красный конверт. Ваша работа в этом сезоне не осталась незамеченной. Спасибо.
Я взяла конверт и открыла его, улыбнувшись блестящей и в то же время обычной открытке, а затем рассмеялась над одним из вложенных в неё подарков.
Red Lobster, сказала я, забирая подарочную карту, вы слишком хорошо меня знаете.
Это для вас с Блэр, сказал мой босс, остальноетвоя премия, которая сопровождается строгими инструкциями по уходу за собой, понятно?
Я развернула вторую, сложенную вдвое бумажку. Это оказался чек с премией, которая была перечислена на мой счёт. Большой бонус. Я подняла голову, глаза расширились.
Это
Да-да. Я слишком щедрый, очень добрый, неожиданный, бла-бла-бла, сказала он, махнув рукой, не надо на меня наезжать. Просто найди время расслабиться, побалуй себя хоть раз, и увидимся после Рождества.
Я почти обняла его, потом заколебалась, потом решила, что к чёрту, и всё равно обняла его.
По дороге домой я заехала в торговый центр и потратила премию на новый телефон. Это, как я поняла, соответствовало требованиям моего босса, поскольку технически старый и дерьмовый iPhone, который у меня был, всё ещё работал, так что не было необходимости в совершенно новом телефоне.
И я купила себе новый симпатичный чехол для него, а также зашла в ресторан китайской кухни на фуд-корте и побаловала себя ранним ужином.
В конце концов, босс сказал, что подарочная карта Red Lobster предназначена для того, чтобы я могла взять с собой Блэр. Так что я не могла потратить все деньги на жареные креветки и печенье, как бы мне ни хотелось быть эгоисткой.
Когда через некоторое время я вернулась домой, я чувствовала себя хорошо. Не отлично, не здорово, даже не удовлетворённо, но хорошо. И это было что-то.
А потом это чувство прошло.
Я думала, ты взяла выходной.
Я остановилась на тротуаре, уставившись на Эшли, которая сидела на ступеньке у входа.
Она не подняла на меня глаза, вместо этого глядя на пластиковый камень в своих руках, который она бездумно перебирала.
Мой запасной ключ.
Кто тебе о нём сказал? наконец смогла спросить я.
Леона. Она слышала, что ты сказала об этом Блэр, когда забирала её вчера из школы, Эшли встала и протянула камень, тебе нужно спрятать это получше.
Я нерешительно взяла его у неё.
Почему ты не вошла?
Потому что я не самонадеянный засранец, который полагал, что ты не будешь против, если я войду в твой дом без приглашения.
Я потеребила пирсинг на губе.
Как долго ты ждала?
Достаточно, чтобы почти решить стать самонадеянным засранцем. Могу я воспользоваться вашей ванной?
Моё лицо дёрнулось в почти улыбке.
Конечно.
Это было почти абсурдно, то, как она следовала за мной в дом. Как будто ничего не должно было измениться, но всё же изменилось.
Это были глупые мелочи, такие как знакомый способ, которым Эшли упёрлась рукой в стену, чтобы снять ботинки, в сочетании с воспоминаниями о Дани, прижимающим меня к той же самой стене.
Или то, как она без раздумий шла в мою ванную. Мой дом был ей знаком, как и мнееё.
Тем временем на кухне мне предстояло сделать выбор. Я могла выбрать гнев. Никто не стал бы меня винить, ни на секунду. Не после всего, что произошло, и не после того, что сказала Эшли.
Гнев был практически логичным выбором во всём этом. И даже если бы я не выбрала гнев, Эшли могла бы.
Но гнев не привёл бы меня никуда.
Поэтому я решила рискнуть.
Попкорн и пиво? спросила я.
Она заколебалась, потом усмехнулась.
Боже, да.
В этот раз мне было немного труднее сдерживать улыбку. Я пошла к холодильнику, в то время как Эшли нашла в шкафу пакет с попкорном.
Ещё одна знакомая сцена, за которой последовал ещё один неловкий момент. Мы обе сидели за столом, пока микроволновка творила своё волшебство. Мы не знали, что сказать, и не знали, кто должен нарушить молчание.
Когда я больше не могла этого выносить, я заговорила:
Как много Дани тебе рассказал?
Думаю, почти всё, ответила она, но как бы в общих чертах. Учитывая, сколько там деликатных нюансов, и тот факт, что он мой брат, я решила, что смогу прожить без лишних подробностей.
На этот раз мне даже не захотелось улыбнуться.
Верно.
Снова тишина, а затем Эшли тяжело вздохнула.
К черту всё. Кэт, прости меня, ладно? Я не понимала, через какое дерьмо ты проходишь, и сказала Это было последнее, что тебе нужно было услышать, а я говорила об этом так, как будто это пустяк. Мне жаль, что я была дерьмовым другом, и что ты не чувствовала себя нет, она остановилась и покачала головой, не то чтобы ты не могла поговорить со мной Но после моих слов у тебя вряд ли появилось бы желание. Мне жаль, что я заставила тебя так себя чувствовать. Мне хреново из-за этого. Ты не заслужила ничего подобного. Вообще ничего. Это чертовски хреново, и я скучаю по тебе.
Я спасибо, сказала я, ошеломлённая внезапностью всего этого, мне тоже жаль. За то, что не поделилась с тобой. И за то, что я сказала, когда мы были в кафе. И за
Я не знала, как закончить предложение. За то, что не спала с её братом, но пыталась? За то, что почти сделала это в её гостиной?
За то, что я перешла черту, которую не должна была переходить, привлекая из всех возможных людей её брата?
К счастью, Эшли, похоже, не хотела, чтобы я заканчивала это предложение так же сильно, как я не хотела его заканчивать.
Честно говоря, это было довольно дерьмово с твоей стороны, сказала она прямо. Я говорила себе, что ты не из тех людей, которые делают что-то подобное только для того, чтобы отомстить. Но я
Она запнулась, и я уставилась на неё, разрываясь между пониманием и обидой. Эшли подняла на меня глаза, на её лице появилось страдальческое выражение.
Я ненавижу, что вынуждена спрашивать, сказала она, но просто будь честна со мной. Было ли это
Нет, сказала я, почти онемев от шока, всё это началось до того, как мы поссорились.
Судя по выражению её лица, Дани не рассказал ей большую часть того, что случилось.
Что?!
Оборонительная реакция поползла по моей спине, и я почувствовала, что моё лицо покраснело.
Дело было не в тебе. Никогда. Мы Я всё время говорила, что мы не можем из-за тебя.
Как долго? спросила она с таким же ужасающим любопытством, с каким человек наблюдает за автомобильной аварией.
Я уставилась на своё пиво, отчаянно желая сделать глоток только потому, что во рту было ужасно сухо, но понимая, как плохо это будет выглядеть.
Мы поцеловались. Однажды ночью девочки ночевали у тебя, и он принёс ужин, наконец сказала я, а потом мы также целовались в тот день, когда Давид привёз Блэр пораньше. А потом прошлой ночью.
Мои эвфемизмы нисколько не обманывали её, но она любезно не обращала на это внимания.
Я даже не знаю, лучше это или хуже.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осмыслить её слова. Когда я это сделала, то посмотрела на неё с недоверием.
Ты не знаешь, что хуже? То есть то, что мы с Дани нравимся друг другу, хуже, чем если бы я переспала с ним в качестве какой-то больной расплаты? спросила я.
Я говорю, скорее, о том факте, что ты скрывала это от меня. Господи, это было ещё до концерта! воскликнула она.
Я не смотрела на это с такой стороны, так что не могла придумать, что ответить, и чуть не слетела со стула, когда микроволновка пискнула, сообщая, что попкорн готов.
Эшли подождала, пока я принесу миску и сяду, прежде чем заговорить.
Вот в чём моя проблема, сказала она, он мой младший брат. Он мой брат, но я его тоже вырастила. И это сразу же означает, что я всегда буду презирать любого, кто причинит ему боль.
Я знаю, и это
Но ты мне как сестра, продолжала она, не обращая внимания на мои слова. Долгое время ты была всем, что у меня было, и это значит, что я буду мгновенно презирать любого, кто причинит тебе боль.
Я не была готова к тому, что она посмотрит на меня. Выражение её лица было яростным, но искажённым смятением, разочарованием и страхом.
Я не знала, что сказать, поэтому просто смотрела, пока она не перевела дух и не продолжила.
У меня была готова целая речь обо всём этом, но осознание того, что это происходило дольше, чем просто прошлой ночью, это это всё меняет. Это не было ситуацией, которая произошла в один момент, или что-то в этом роде. Это Типа, он тебе нравится. И ты ему нравишься. Это не было чем-то одноразовым.
Я теребила кольцо на губах.
Нет. Не было.
Она вздохнула.
Я не могу читать тебе лекцию о том, что ты старше него, потому что это делает меня огромной лицемеркой. Артур был буквально отцом моей подруги. И я не могу спросить тебя, что ты видишь в нём, или что он видит в тебе, потому что я точно знаю, что вы оба видите друг в друге.
Она взяла попкорн из миски, но просто играла с ним, прежде чем посмотреть на меня.
Это действительно то, чего ты хочешь?
Я знала, что она хотела от меня услышать, но я не могла сказать этого.