Ну а это, я кивнул на Домнина, деловито резавшего добытое из своего вещмешка солёное сало на толстые ломти, Гризли, в миру Вячеслав. Меня зовут Михаил, позывной Шершень.
Земляной как-то уж больно пристально посмотрел на меня, чуть заметно кивнув каким-то своим мыслям. Немного позднее он подсел ко мне и чуть слышно спросил;Вы ведь из ОСНАЗА*? Я ваших видел перед войной. Они точно в таком же снаряжении были, он кивнул на наши масккостюмы, мы их из-за "ленточки" встречали.
(* ОСНАЗ- подразделение особого назначения. Первый Отряд особого назначения был образован 1 апреля 1921 г. В его задачу входила борьба с внутренними врагами советской власти и "защита завоеваний революции". В середине 1924 г. на основе отряда ОСНАЗа была сформирована Дивизия особого назначения при Коллегии ОГПУ. После смерти "железного Феликса" ей было присвоено имя Ф. Э. Дзержинского.)
Нет, мы не осназ, я повернулся к разочарованному пограничнику, Бери выше, мы- спецназ. Почувствуй разницу, я хлопнул его по плечу и встал, Уходить отсюда надо.
Так мы и собирались пробираться на восток, Земляной встал следом за мной.
На востоке сейчас опасно. Мы там с Гризли пошумели слегка и немчура там дюже злая сейчас. Так что вы как хотите, а мы пойдём другим путём, я хмыкнул своей невольной шутке.
Шум, что немцы устроили, и мы слышали, потому и решили переждать здесь, когда успокоятся. Что это вы там натворили, что они бомбят каждую ёлку в лесу?
Да так, я с показным безразличием пожал плечами, Гиммлера шлёпнули с парочкой генералов.
Да ну?! глаза у Земляного стали размером с блюдце, Нет, правда, что ли?
Правда-правда. Вон, Гризли ему лично из своего карамультука башку отстрелил напрочь. Так что дорога на восток сейчас закрыта и надолго. Да и отсюда надо убираться побыстрее, пока немцы район прочёсывания не расширили.
И куда?
Уйдём южнее, я разложил карту, оставшуюся ещё от немецких лётчиков с юнкерса, на котором меня пытались вывезти в Германию, Вот смотри, здесь есть крупный Выгонощанский лесной массив. Думаю, там будет возможность укрыться и переждать всю эту шумиху. Ну а потом и на восток можно податься. Надо только взять языка и уточнить обстановку.
На том и порешили и после быстрого перекуса тронулись в путь. К вечеру вышли к шоссе в районе станции Лесная. Переходить через него решили ночью. Да и проблематично было это сделать в светлое время. По шоссе в обе стороны шло непрерывное движение. Я с тремя пограничниками и Гризли в придачу расположился на небольшой, поросшей лесом возвышенности и наблюдал в бинокль за дорогой. Эх, сюда бы эскадрилью "шершней" и разнести здесь всё в труху.
Словно услышав меня откуда-то со стороны послышался всё нарастающий гул. Высоко в небе показались летящие с востока бомбардировщики. В бинокль смог разглядеть хорошо знакомые мне силуэты наших пикировщиков Ар-2. Вот они сорвались в пике и, преодолевая сильный зенитный огонь, высыпали свой смертоносный груз куда-то за лес. Похоже, что бомбили железнодорожную станцию. Одновременно откуда-то из-за деревьев на малой высоте выскочили несколько штурмовиков Та-3 и словно огненной косой прошлись по шоссе, сметая всё на своём пути. Нет, я конечно видел на полигоне работу "таиров", но вот так, вблизи, зрелище было просто апокалиптическое. Залпы из блоков НУРСов представляли собой сплошные потоки огненных стрел, впивающихся в танки, бронемашины и грузовики. Рядом со мной в пол голоса восторженно матерился Земляной, а в глазах Гризли горел какой-то адский огонь.
Штурмовики, тем временем, зашли на второй заход и причесали дорогу и обочины пулемётно-пушечным огнём. А в небе появились новые действующие лица. Откуда-то сверху на "таиров" свалилась четвёрка Ме-109х. Что там происходило с бомбардировщиками, я не видел, они скрылись из видимости, но думаю их тоже не оставили без внимания. Боюсь, что сейчас повторится сцена из фильма "Живые и мёртвые", когда немцы как на полигоне сбивали летящие без истребительного прикрытия советские бомбардировщики. Я аж зубами заскрипел от бессилия, но, как оказалось, зря.
Мессеры вдруг резко вильнули в сторону, а им наперерез устремилась пара И-185х. Хм, боевой радиус у этих истребителей чуть больше 400 километров. Не думаю, что кто-то пошлёт их в прикрытие на предельную дальность без возможности вести бой. Значит до линии фронта не более трёхсот километров, а это, в свою очередь, означает, что история окончательно пошла по другому сценарию и немцев всё же смогли остановить.
На дороге тем временем творился форменный хаос. Немцы в беспорядке бегали туда-сюда, а мой взгляд приковало к себе легковое авто, съехавшее в кювет и опрокинувшееся на бок. Удачно было то, что авто ехало в западном направлении и съехало с дороги с нашей стороны. На постановку задачи Земляному с его пограничниками ушло буквально несколько секунд и вот они уже скрылись в высокой траве. Гризли расположился поудобнее, расставив сошки на "Незабудке" и приготовившись, в случае необходимости, прикрывать наших.
Земляной со своими вернулся минут через тридцать, гоня пинками немецкого офицера в чине майора с витыми погонами на лимонно-жёлтой подкладке и таща на себе какого-то гражданского, на животе которого сквозь белую рубашку проступала кровь.
И нафига ты его приволок? кивнул я в сторону гражданского.
А вдруг кто-то важный? Земляной вытер пот со лба, Вот этот вот, он кивнул на майора, уж больно защищал его. Да и портфель у него очень уж большой. Может там что важное есть.
Ладно, хрен с тобой, я махнул рукой, но потащишь его ты сам.
В нашем импровизированном лагере раненый гражданский пришёл в себя. Перед этим его осмотрела наша хирург Наталья Вейдель и только покачала головой. Не жилец. К тому времени я скинул с себя маскировочный костюм и
расхаживал в форме немецкого ефрейтора, периодически ловя неприязненные взгляды со стороны некоторых членов нашего маленького отряда.
Кто вы? Назовите себя? по немецки обратился я к раненому.
Увидев перед собой немецкого солдата тот немного успокоился.
Меня зовут Вальтер Френтц. Я личный фотограф фюрера. В моём портфеле заснятая и проявленная киноплёнка с убийством русскими бандитами рейхсфюрера Гиммлера. Её нужно немедленно передать командованию, чтобы её поскорее доставили в Берлин. Я сам хотел это сделать, но, видимо, фортуна отвернулась от меня. Поспешите. Фюрер должен знать, как всё произошло, с каждым словом он говорил всё тише и тише и, произнеся последнюю фразу, отключился.
Вот так да. Можно сказать у нас в руках документальное подтверждение совершённого нами. Эх, хотел бы я посмотреть это кино. Теперь остро встал вопрос, как переправить плёнку командованию, только уже не немецкому, а в Москву. Ну да решим и этот вопрос.
А вот допрос майора- связиста дал очень много полезной информации. По началу он кочевряжился и наотрез отказался говорить, всеми силами изображая из себя героя Рейха. Пришлось припугнуть его.
Майор, вы всё равно умрёте, но у вас есть выбор умереть как солдату и мужчине или.,- я многозначительно замолчал.
Или что? опасливо спросил он.
Видите вон того русского? я кивнул на Гризли, расположившегося чуть в стороне и разбирающего свою винтовку для чистки. Странно, что Ваньки Воронова рядом не было. Вот кто был буквально в восторге от крупнокалиберной снайперки, Я отдам вас ему. Он с огромным удовольствием выпотрошит вас как свинью; он умеет это делать мастерски. Вы увидите все свои внутренности прежде, чем умрёте.
Как по заказу Гризли обернулся в нашу сторону и ощерился в подобии улыбки. Похоже он ещё до конца не отошёл от увиденного разгрома на шоссе. От этого оскала, да ещё сквозь свалявшуюся от ползания по болотам и торчащую клочками бороду, майора аж передёрнуло.
Обещаю вам, майор, что если вы ответите на мои вопросы, то я огражу вас от этого русского, а потом дам пистолет с одним патроном и разрешу написать последнюю записку родным.
Связист оказался очень информированным. От него я узнал, что на наши поиски брошены не малые силы. Три батальона полевой жандармерии, охранные части 4-й танковой и 2-й полевой армий, тыловые подразделения трёх армейских корпусов. Кроме этого подняты все подразделения вспомогательной полиции в Белоруссии. С воздуха ведётся постоянная авиаразведка. Любые подозрительные места сразу подвергаются бомбардировке и туда выезжают мобильные подразделения для прочёсывания. По всем дорогам разъезжали усиленные патрули. То, что мы так удачно смогли вывернуться ничем кроме как чудом не назовёшь.
Френтц оказался в машине майора совершенно случайно. Узнав, что майор должен выехать в генерал-губернаторство*, он напросился в попутчики. Очень уж не хотелось личному кино-фото хроникёру Гитлера отдавать в чужие руки бесценные плёнки. А так можно было, при наличии ума, получить некоторые плюшки для себя лично.
(* Генерал-губернаторство (нем. Generalgouvernement) в 19391945 годах административно-территориальное образование на территории оккупированной в 1939 году нацистской Германией Польши.)
По ситуации на фронте майор тоже оказался достаточно информированным. На сегодняшний день линия фронта пролегала, если смотреть с севера на юг, по рубежам Нарва- Псков- Витебск. Далее на центральном участке фронта имелся так называемый Минский выступ. Город до сих пор держался в полуокружении. Южнее линия фронта проходила по рубежу Гомель- Киев- Кривой Рог- Перекоп. В Киеве ситуация была чем то схожа с той, что в моём прошлом была в Сталинграде. Немцы медленно, метр за метром, преодолевая ожесточённое сопротивление Советских войск продвигались по городу к Днепру. А вот на юге немцы вплотную подошли к Крыму. Одесса пока держалась. Самое удивительное, что до сих пор держалась Брестская крепость. Советская авиация периодически устраивала налёты на окружавшие крепость немецкие войска и сбрасывали обороняющимся оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие. Несколько раз удавалось десантировать в крепость подкрепление.
Вообще, судя по рассказу майора, в этот раз у немцев всё пошло не так. Блицкриг явно забуксовал с первых же минут. Артиллерия нанесла удар по пустым казармам пограничников, которых накануне вечером вывели на рубежи обороны. Люфтваффе понесло колоссальные потери в первые же часы. Краснозвёздные истребители ждали птенцов Геринга в полной готовности. Стоило первым бомбардировщикам пересечь границу СССР, как на них накинулись истребители и устроили форменное избиение. Учитывая, что, зачастую, немцы летели без истребительного прикрытия, то потери в бомбардировщиках у них были страшные. А советские самолёты устроили конвейер в небе, когда один полк возвращался, выполнив боевую задачу, а ему на смену уже подходил другой. К обеду немцы оправились и в небе завязались ожесточённые бои. Как бы то ни было, но на первые дни войны советские ВВС если и не захватили полностью господство в воздухе, то вполне уверенно удерживали паритет, что дало возможность наносить бомбо-штурмовые удары по наступающим немецким частям и аэродромам противника.
На земле сразу после начала артобстрела советской территории немцы получили не слабую ответку в виде уже нашего артиллерийского удара по изготовившимся к броску частям и позициям артиллерии. Так что немецкое наступление началось с задержкой на два часа. С первых же метров на советской земле немцы почувствовали, что эта война будет очень сильно отличаться от того парадного марша по Европе, что они прошли до этого.
Пограничники, как и в моём прошлом, встретили врага на линии госграницы. Ни одна застава не отошла. Немцы умылись большой кровью. С большим трудом преодолев оборону погранзастав, Панцерваффе вышли на оперативный простор иударили в пустоту.
Разогнавшись, они преодолели несколько десятков километров, абсолютно не встречая организованного сопротивления. Командиры передовых танковых батальонов слали по радио победные доклады, уже представляя, как им на грудь вешают железные кресты. Кресты они получили, правда берёзовые.
Дав немецким танкам как следует оторваться от основных сил и снабжения, их, банально, заманили в засады и расстреляли. А кого-то проутюжили с воздуха советские штурмовики. Из передовых немецких подразделений практически никто не выжил. Более того, вконец обнаглевшие русские уволокли к себе все подбитые немецкие танки. Но орднунг есть орднунг и вскоре по нашей земле покатился железный немецкий каток. А вот тут уже и тактика советских войск изменилась. Теперь немцев встречали хорошо укреплённые узлы обороны, размещённые в ключевых точках на перекрёстках дорог, у мостов и бродов.
Большое удивление у немецких генералов вызвало то, что часто узлы обороны размещались там, где ещё год назад было непроходимое болото. Как будто русские заранее знали, что это лето будет засушливым и непроходимые заболоченные участки станут вполне преодолимыми для танков. Вернее могли бы стать, если бы не эти русские.
Вообще майор очень возмущался коварством большевиков. Поля были распаханы и на них застревала техника, обочины дорог во многих местах были искуственно заболочены, Посевов почти нигде не было и уже начинал остро вставать вопрос с обеспечением армии продовольствием, потому что и скотины, которую можно было бы пустить под нож, почти нигде не оказалось.
Наконец, преодолев сопротивление узлов обороны, немцы упёрлись в линию УРов на старой границе. А вот тут их ждал по настоящему неприятный сюрприз. УРы оказались полностью готовы к обороне, а за их спиной стояли свежие, полностью готовые дивизии Красной Армии. С огромным трудом, ценой больших потерь немцам всё же удалось прорвать первую линию обороны и. упереться во вторую. А потом в третью. Начался самый страшный кошмар Вермахта под названием позиционная война. Все планы на быстрый разгром большевиков пошли прахом.
Проклятый Минск держался, будто неприступная крепость, не давая возможность развить наступление на Москву. Брестская крепость, на взятие которой отводились считанные часы, вот уже почти два месяца успешно оборонялась, нанося немецкой армии большие потери. Да и чёрт бы с ней, с этой крепостью, но обороняющие её не давали возможность задействовать в полном объёме Брестский железнодорожный узел для перевозок войск и снабжения. Да ещё постоянные налёты русской авиации сделали любые перевозки делом крайне рискованным. Люфтваффе всё ещё не оправилось от разгрома первых дней и не могло обеспечить надёжное прикрытие путей снабжения. Однако, по словам майора, это не надолго. На западе резко снизилась активность английской авиации, что позволило перебросить в Россию высвободившиеся авиационные соединения.
Более менее успешно у Вермахта дела шли на юге. Там немцам удалось в полной мере воспользоваться просчётами советского командования и дойти до Перекопа. Крым пока не был блокирован с суши, но, похоже, это было делом ближайшего будущего.
Удалось выяснить для чего, собственно, Гиммлер прилетал в, почти что, прифронтовой город, рискуя нарваться в воздухе на советские истребители. Тут всё было довольно просто; Гитлер отправил его к Минску, чтобы он отвесил генералам волшебного пенделя и заставил побыстрее взять, застрявший словно кость в горле, город.
Я вообще не понимаю, вещал майор всё больше распаляясь, почему вы, русские, так упорствуете. Ведь ясно же, что Германия всё равно победит, как победила все европейские страны с их мощными и современными армиями. А что вы, русские, можете противопоставить непобедимому Вермахту? Не лучше ли покориться и не проливая свою кровь, принять новый порядок?
А новый порядок подразумевает, что всеми на континенте будут управлять немцы, а остальные будут лишь в качестве рабов? поинтересовался я, заранее зная ответ.
Да, таково предназначение высшей расы, управлять низшими, с пафосом ответил немец.
А с чего вы взяли, что именно вы, немцы, являетесь высшей расой? Кто вам рассказал этот бред? Геббельс? Вот уж точно образец истинного арийца, я с сарказмом усмехнулся, А остальные ваши вожди? Что Гитлер, что Геринг, что теперь уже постоялец ада Гиммлер. Посмотрите на них и на вон тех бойцов, я кивнул в сторону сидящих чуть в сторонке пограничников, Кто из них больший ариец? Так что вопрос о расовом превосходстве явно не вам поднимать. А вообще вы, немцы, забыли заветы своего великого Бисмарка и полезли войной на Россию. И знаете что, майор, я посмотрел немцу в глаза, вы эту войну уже проиграли. Она закончится в Берлине. Вы радуетесь каким-то своим сегодняшним победам, но даже не подозреваете, что воевать русские ещё и не начинали. Так что ваших родных ждёт неприятный сюрприз в виде наших танков на Александер-платц.
Да, с вождями нам не повезло, сник майор, Они явно не образец арийца. Но на стороне Германии экономика и промышленность всей Европы.