Да-а С одной стороны, и фильмы довоенные не врали: радостный сегодня вечером народ по улицам, улыбаясь, прохаживался; а с другой, и перестроечные разоблачения насчет повальных «врагов народа» и ночных «черных воронков», тоже не шибко преувеличены. Правда, она, как всегда, где-то посередине
Проснувшись утром под настырное и противное дребезжание металлического будильника, подпрыгивающего на тумбочке возле кровати, Алексей Валентинович чрезмерно мощным хлопком доставшейся ему от прежнего обладателя тяжелой ладони едва не смял его в лепешку. В комнату даже через задернутые шторы уже вовсю пробивалось веселое летнее солнце. Алексей Валентинович впервые рассмотрел тело своей новой молодой жены при ярком свете, ночью он познакомился с ним только на ощупь. Тело было полноватым, с точки зрения модных худосочных тенденций конца ХХ и начала ХХI века, но совсем не рыхлым: беломраморное, пышное в нужных местах женственностью. И к его искреннему удивлению совсем не пахнущее потом, даже в области непривычно лохматых темных подмышек. Все внимательно рассмотренное обилие плоти так ему понравилось, что его теперешний молодой организм помимо воли снова соответственно отреагировал и он, уже совершенно не мучаясь совестью по поводу измены первой жене Лене, опять обнял нынешнюю жену Клаву и попытался продолжить с ней ночные удовольствия.
Сань, перестань, стала убирать его нахальные руки полусонная Клава, еще не успев открыть глаза. Я так на работу опоздаю. Потерпи до вечера. А вообще, распахнула она свои синие глазищи, ночью было что-то! Мне, Санечка, еще никогда так не было. Ты извини, но мне даже такая мысль постыдная ночью в голову приходила, что, мол, твоя потеря памяти имеет и оч-чень даже приятную сторону
Я рад, тихонько засмеялся «Санечка». Памятьдело наживное, а так тебе теперь будет хоть каждую ночь. Обещаю! Ладно, Клавдия, уговорилавстаем. Только еще один вопрос, возможно, глупый: а почему у тебя подмышки не пахнут ни чем, а у меня, хоть я их вчера и два раза с мылом мыл, все равно потом пованивают?
Ой, Сань, засмеялась Клава, ну у тебя и вопросы Квасцами я их протираю. Камень такой. В аптеке продается. Это меня еще моя бабушка научила. Квасцы, она говорила, всю заразу убивают и тогда пот ничем не пахнет, даже если потеешь. Многие женщины ими пользуются.
А я раньше не пользовался?
Нет, конечно. В смысле, под мышки ими не протирал. Ты квасцами только кровь себе останавливал, если во время бритья случайно резался. Они и для этого хороши. В каждой парикмахерской их держат.
Так я, выходит, все время козлом вонял?
Ну, почему же, козлом? Просто мужским потом пах, как и большинство мужиков и парней. Некоторые, правда, пытаются перебить этот свой естественный запах одеколоном. Но мне одеколон не нравится.
А ты со мной своими квасцами поделишься?
Ну, ты, муженек, и изменился после аварии: курить бросилдля здоровья вредно и изо рта воняет, квасцы просишьподмышки тоже воняют. Прямо, барышней стал кисейной или, может быть, графом каким-нибудь из «бывших». Ладно, куда ж тебя теперь денешь? Бери вон в тумбочке, в красненькой мыльнице, прозрачный такой камень, пользуйся на здоровье. Ты его под краном вначале смочи и протирай, где тебе нужно, аристократ ты мой шоферский. Маникюр хоть делать не будешь?
3. Два хватания за револьвер.
По какому-то молчаливому уговору, ночное происшествие в нижней квартире они с Клавой не обсуждали. Что тут обсуждать? Оба сделали вид, что ничего такого и не было. Может, приснилось? Так же, быть может, делали вид и все прогуливающиеся с радостными, улыбчивыми лицами по тихим улочкам Харькова вчера вечером.
Клава объяснила и даже нарисовала на тетрадном листочке в косую линейку, как Сане добраться до районной поликлиники. «Саня» аккуратно сложил листок; спрятал его к своим документам и больничной справке в растянутый нагрудный карман белой не только застиранной, но и в одном месте заштопанной рубахи; проверил наличие мелких бумажных денег и монет в потертом и засаленном кожаном кошельке и вышел под ручку с Клавой из прохладного подъезда под зеленый навес тополей на тихую тенистую улочку. Яркое утреннее солнце кое-где пробивалось через пыльную листву, поднимая настроение. Ночной кошмар в нижней квартире в свете наступившего дня казался каким-то нереальным, приснившимся. На Пушкинской они втиснулись в нужную марку трамвая, расплатились с крикливой кондукторшей за проезд и с удовольствием тесно прижимались друг к дружке несколько коротких остановок. Потом «Саня» сошел, более-менее вежливо где голосом, где широкими плечами растолкав полдюжины человек, а одного в шляпе, закрывающего проход, даже совсем нелюбезно выпихнув перед собой на мостовую. Клава, держась одной рукой за свисающую с горизонтального поручня кожаную петлю, другой помахала ему через открытое окошко и поехала в липкой тесноте красного внизу и желтого вокруг окон вагона дальше, на завод.
В районной поликлинике с утра тоже было людно и тесно, в принципе, как и в гораздо более поздние времена, хорошо знакомые Алексею Валентиновичу. Где именно находится кабинет хирурга, Клава не знала, и подсказала это Максимову уже задерганная с утра пожилая женщина в регистратуре. Ждать, причем стоя и в не продуваемом глухом коридоре, пришлось часа полтора.
Здравствуйте, вежливо поприветствовал Алексей Валентинович двух сидящих за разными столами женщин в белых халатах и подошел к более старшей и насупленной. За хирурга он принял ее. Вторая, очевидно, была медсестрой.
Что у вас? неприязненно и не поднимая глаз от перебираемых бумаг, поинтересовалась более старшая, напрочь проигнорировав приветствие.
Вот, протянул Алексей Валентинович бумаги, выданные ему в больнице и сел на стоящий возле стола потертый стул. Хирург недовольно зыркнула на него (ему даже показалось, что сейчас она заорет визгливым голосом: «Кто вам разрешал садиться?»
Ну, наложили вам швы. И что? Через десять, нет, уже восемь дней я их вам могу снять. А сегодня зачем пришли? Только время отнимаете. Хотите, чтобы мы вам каждый день перевязку делали? А работать за вас кто будет? Вы женаты? тараторила врач.
Да, ответил на последний вопрос Максимов. А какое это имеет отношение к моему приходу? К перевязкам? К оформлению больничного листа?
Если женаты, пусть ваша жена вас и перевязывает! Нечего по поликлиникам ходить, очередь создавать.
Я, уважаемая гражданка доктор, вообще-то после автомобильной аварии. У меня почти полная амнезия произошла. Мне доктора отдых и покой рекомендовали. Там же есть заключение и психиатра с Сабуровой дачи, и хирурга из больницы, куда меня скорая отвезла. Мне сказали, что у вас, в моей районной поликлинике, мне должны больничный оформить. Для восстановления здоровья.
Так, Галя, окликнула хирург медсестру, а ну-ка, сними с больного повязку, да не трать время на размачивание: он здоровый и, как я посмотрю, сильно умныйпотерпит. (Терпеть не пришлось: швы были сухие, и бинт к ним не прилип).
Ну, замечательно заживающие подсохшие швы. Когда находитесь дома, можете голову даже не бинтоватьзаживут быстрее. Я, со своей стороны, вообще не вижу необходимости ни в каком больничном.
Как это? удивился Алексей Валентинович. А потеря памяти?
Милый мой! Где я, а где твоя память? Я хирург. Была бы у тебя проломлена голова или, хотя бы, швы гноились, тогда да, можно было бы говорить о больничном. А искать твою памятьэто, не ко мне! Галя, смажь ему швы йодом, да забинтуй по новой.
А к кому?
Не знаю, безразлично пожала плечами хирург. Может быть, к участковому терапевту, а может, и она не захочет с таким случаем связываться. Ты что думаешь? Нас ведь тоже проверяют, кому и почему мы больничный даем. Газеты читаешь? Радио слушаешь? Вся страна в едином порыве бьется над выполнением и перевыполнением очередного пятилетнего плана, а всякие, ты ж понимаешь, прогульщики, будут в это время на больничном прохлаждаться. Ты где шоферишь?
На паровозостроительном.
А! Так какого лешего ты вообще у нас время отнимаешь? Ты в коридоре очередь больных видел? А у вас на заводе есть своя мощная санчасть. И хирург есть и просто терапевт. К себе на завод и обращайся. Пускай они и решают, что с тобой делать. Следующий! громко закричала она в сторону еще закрытых дверей и вернула бумаги Алексею Валентиновичу.
А как отсюда на мой завод доехать? Подскажите, я ведь не помню.
Здесь тебе не справочное бюро! Иди, иди, прогульщик. Сам найдешь.
Понял, понял, добрая женщина! Спасибо за участие и безмерное сочувствие. Должно быть, муж вас сегодня ночью не ублажил, так не надо на мне свою женскую неудовлетворенность срывать.
Иди отсюда, саботажник! А то милицию позову.
И вам не хворать, гражданка доктор. Если вы в таком же духе общаетесь и со своим супругом, вряд ли он вообще захочет вас, такую добрую и ласковую ублажать.
Не дослушав до конца, что о нем думает добрая женщина, Алексей Валентинович выхватил у нее свои бумаги и вышел в коридор, хлопнув дверью так, что штукатурка вокруг дверного косяка слегка просыпалась на пол белым инеем.
Ладно, без сопливых обойдемся, особенно без сопливых вредных, неудовлетворенных теток. Паровозостроительныйэто в позднее время завод Малышева. А где Малышевский завод? Помнится, его главная проходная выходила на Плехановскую, если ехать отсюдатрамвай5 туда ходил. Может, и в довоенное время (то есть сейчас) туда трамваем доехать было можно? Алексей Валентинович снова вышел на Пушкинскую и подошел к фанерному газетному ларьку на трамвайной остановке. Пожилой киоскер с обвислыми усами и в сером мятом картузе подтвердил, что да, до Плехановской можно доехать на 5-ой марке. А вот, кстати, и она.
Утро давно прошло, рабочие и служащие Харькова уже несколько часов как вовсю выполняли и перевыполняли пятилетний план, поэтому трамвай шел полупустым и Алексей Валентинович, купив билет, смог даже присесть на свободное место. Место было жесткое, деревянное; с поручней, идущих под потолком вдоль вагона, свисали, болтаясь на ходу, кожаные петли для держания. За окном медленно проплывал довоенный еще мирный и не разрушенный Харьков.
Паровозостроительный завод Алексей Валентинович узнал самостоятельно, хотя он выглядел и непривычно: еще не были построены многие корпуса и здания. На пустой в этот час проходной скучал за перегородкой очередной усатый мужчина, пожилой вохровец в темно-синей форме. Максимов достал из нагрудного кармана документы, выбрал небольшую темно-красную книжечку заводского пропуска, развернул и показал вахтеру. Тот лениво, особо не всматриваясь, кивнул, возможно, даже узнал шофера Нефедова. Но «Нефедов» не поспешил миновать вертушку турникета. Не убирая в карман пропуск, он нагнулся к приоткрытому окошку:
Слушай, товарищ, подскажи мне, пожалуйста, а как пройти в заводскую санчасть?
Чего? встрепенулся вохровец? В санчасть? А ну, покаж пропуск поближе.
Он выхватил цепкой рукой вновь предъявленный пропуск и, нацепив на нос очки в тусклой стальной оправе, стал внимательно изучать.
И что, Нефедов, проработав у нас шофером больше четырех лет, ты не знаешь, где наша санчасть? А, может, ты и не Нефедов ни какой вовсе? А?
Ну, да, настоящего Нефедова я «убил и закопал, и надпись написал», а с его пропуском пришел на заводдиверсию совершить и секреты украсть.
Но, но! Ты тут не шути, понимаешь! Василий! крикнул он кому-то вглубь вахтерской, а ну-ка, выйди, придержи этого гражданина.
За турникетом открылась дверь, и вышел Василий, уже безусый, но тоже немолодой сухощавый мужичок тоже в темно-синей мятой форме с коричневой потертой кобурой нагана на не по уставу обвисшем ремне.
Ладно, достал Алексей Валентинович из нагрудного кармана еще и врачебные выписки из больницы и от психиатра, читайте, протянул их в окошечко усатому вахтеру, очевидно более главному. Василий близко не подошел, очевидно, оценив опасные габариты «шпиона-диверсанта», но кобуру, зачем-то расстегнул.
Я тебе кто, потряс бумагами усатый вахтер, доктор? Чтобы в этой твоей писанине разбираться? Не мое это дело. Василий, заводи задержанного в комнату, а не послушаетсядействуй по уставуприменяй оружие.
Василий вытащил из кобуры черный наган и, совсем сдурел дядька, со щелчком взвел большим пальцем курок. Барабан послушно провернулся на одну каморуМаксимов почему-то обратил большее внимание не на наставленное ему в грудь черное дуло, а на блеснувшие медным цветом плоских головок утопленных пуль еще шесть барабанных камор, по три с каждого бока.
Заходи, махнул вохровец взведенным револьвером в сторону двери перед турникетом, и руки подними.
Мужики, покрылся холодным потом Алексей Валентинович, прикипев взглядом к смерть сулящему нагану, вы что, совсем тут охренели у себя на проходной? Ни за что, ни про что стрельнуть меня вздумали? Даже ни в чем не разобравшись? В транспортный цех лучше позвоните. Начальник, Палыч, знает, что я позавчера в аварию попал и память потерял. Пусть подтвердит или сам подойдет. Лоб у меня перевязан, видите? И пушку свою убери или, хоть, курок спусти. Ведь пальнешь по дурочкетак еще и в меня влепишь!
Понадобитсяи влеплю, сухо подтвердил Василий. На Гражданской, было дело, многим влепил. Тебе сказано: поднять руки? С первого раза не доходит? Без дырки в брюхе? Во-от, уже лучше. А теперь подойди к двери, открой и заходи. У стены на скамейку садись и жди. Руки можешь опустить на колени, но по карманам не лазить.
Внутри вахтерской к нему подошли еще несколько вохровцев с наганами в кобурах. «Нефедову» приказали встать, опять поднять руки и тщательно обыскали. Все из карманов сложили на стол и разрешили снова сесть. Бумаги забрал еще не старый, коренастый и щетинисто усатый, а-ля Ворошилов, мужчина с кобурой не нагана, а более современного ТТ. Похоже, главный среди этих заводских церберов. Вдумчиво изучив бумаги и документы, он поднял черную трубку телефона и толстым пальцем набрал нужный номер.
Алло! Транспортный? Петренко с центральной проходной говорит. Торяник у себя? На территории бегает? Ну, если ему надо, пусть и дальше бегает. Такой вопрос: работает у вас шофером некто Нефедов Александр Александрович? Ага, работает. А как он выглядит? Опишите вкратце. Ага: здоровяк метр восемьдесят; метровые плечи; кулаки, как арбузы; глаза добрые; лицом пригожий, но, к сожалению, женатый. Понял ваше по нем страдание, гражданка. А не знаете, в аварию в последнее время он не попадал? Ага, позавчера попал и, как сказали, память потерял. Пока, все сходится. А вы можете все-таки кого-нибудь ко мне на проходную прислать, кто его опознать сможет? Ага, жду. Да нет, милая, не волнуйтесь вы так. Не тело опознать. Живой, пока еще.
Слушай, Михалыч, обратился Петренко к усатому вохровцу, первому проявившему бдительность, а чего ты, собственно говоря, бучу поднял? Документы Нефедова в полном порядке. Личность со всеми фотографиями совпадает.
Так, э-э-э Не знает он, где наша санчасть.
Ну, не знает. Все правильно. Он же тебе, дуболому чугуевскому, свои медицинские справки показал, где черным по белому написано: амнезия у него после удара головой. Память, то есть, потерял.
А я, шо? Доктор что ли? Слова такие непонятные врачебные понимать должон? Вот вызвал он у меня подозрение, и я, согласно устава, распорядился его задержать. А уже ваше дело, товарищ Петренко, как начальника караула, с ним разбираться. Тот он, за кого себя выдает, или не тот.
Безусый, воевавший в Гражданскую Василий опустил наган дулом в пол и, придерживая большим пальцем рифленую спицу курка, аккуратно спустил его без выстрела. Потом спрятал снятый с боевого взвода револьвер в кобуру, застегнул узкий ремешок на латунный шпенек крышки, презрительно сплюнул на пол и пошел в другой угол вахтерской где, очевидно и проводил время дежурства. Все остальные вохровцы тоже разбрелись по своим лавочкам, стульям, табуретам и занялись прерванными делами: кто курить, кто болтать друг с дружкой, кто чаи гонять, а кто и просто дремать сидя. Только въедливый Михалыч продолжал что-то недовольно бурчать себе в нависающие над губой прокуренные усы.
Противным резким голосом заверещал телефон.
Начальник центральной проходной у аппарата, опять поднял черную трубку Петренко. А, это ты, Палыч, нашли все-таки тебя на территории. Ага, звонил. Ага, Нефедов. Да, понимаешь, мой служивый бдительность решил проявить. Ага, пропуск и прочие документыв порядке. Ну, ты понимаешь, приходит здоровенный забинтованный парень, согласно пропуску, работающий у нас больше четырех лет, и спрашивает, где наша санчасть. И что мы должны думать? Ну, да, показал справки из больницы Ну, сразу не поверили Бдительность, опять же Ладно, ладно, не кричи. Распетушился. Уже почти разобрались Вот пусть она придет и глянет, если опознаетотдадим тебе в целости и сохранности. Ну, а если нетбез суда и следствия в расход. Гы-гы-гы. Тут у нас возле проходной как раз стенка подходящая. Гы-гы-гы