Второй Контакт - Гарри Тертлдав 13 стр.


Конечно, это не так, старина",  успокаивающе сказал Раундбуш. Конечно, это не так. Вот почему в этом было бы что-то особенноеили, может быть, больше, чем что-то особенноедля вас, если бы вы занялись этим вопросом для нас. Мы сами заботимся о себе; вам не нужно беспокоиться об этом.

Барменша принесла новые пинты пива. Голдфарб заплатил ей; Раундбуш купил первый патрон. Гольдфарб всегда давал щедрые чаевыеон не мог позволить себе репутацию подлого человека. Но, несмотря на то, что он собрал свои монеты, барменша смотрела только на его спутника.

 Ваше здоровье,  сказал Раундбуш после того, как она наконец отстранилась, и поднес новую пинту к его губам.

 Ваше здоровье,  эхом отозвался Гольдфарб. Он уставился через тесную комнатушку на старшего офицера.  Кто именно "мы", сэр?

Мои коллеги, - сказал Раундбуш: ответ, который не был ответом. Я думал, что парню в вашей ситуации может понадобиться любая помощь, - он снова сделал движение, отсчитывающее деньги,  и все друзья, которых он может найти.

Разве это не интересно?сказал Гольдфарб. О, да, Раундбуш, конечно, помнил, что он еврей, и знал, насколько непросто обстоят дела у евреев в Британии в наши дни. И что бы вы хотели, чтобы я сделал?спросил он.

Порыскайте немного, посмотрите, сможете ли вы выяснить, как эти поставки пошли не так, - ответил Раундбуш. Это безопасно, как дома.

Гольдфарб не спрашивал, безопасно ли это, как дома. Полжизни в королевских ВВС убедили его в том, что если бы кто-нибудь сказал ему, что это безопасно, как дома, без его просьбы, то вряд ли было бы что-то в этом роде. Если бы кто-то заглянул к нему через несколько лет, чтобы заверить, что это безопасно, как дома, этого не могло быть.

Он сделал глоток своего "Гиннесса". Нет, спасибо, сэр",  сказал он.

Так, так",  сказал Бэзил Раундбуш. Это неправильный ответ. Поверь мне, старина, что бы с тобой ни случилось, если ты скажешь "да", с тобой случится нечто худшее, если ты скажешь "нет". И вы бы не хотели, чтобы это случилось и с вашей прекрасной семьей, не так ли? Это было бы очень печально".

Неприятный холодок тревоги пробежал по Голдфарбу. Раундбуш и все его друзья были в идеальном положении, чтобы разрушить его карьеру, если бы они этого захотели достаточно сильно. И если бы они захотели поиграть в другие игры, на какую помощь властей мог бы рассчитывать Гольдфарб? Ответ казался слишком простым. Он проглотил остатки своего стаута в пару глотков. Я думаю, что я передумал",сказал он.

Ах, столица. Раундбуш просиял. Ты не пожалеешь об этом.

Я уже сожалею об этом, - сказал Гольдфарб. Другой член королевских ВВС засмеялся, как будто он пошутил.

В эти дни Моник Дютурд больше концентрировалась на резных камнях, чем на колонизационном флоте Ящеров. Она ничего не могла поделать с флотом. Если бы она собрала воедино достаточно интересных надписей, то смогла бы наконец закончить эту статью о культе Исиды в окрестностях. Она действительно с нетерпением ждала реакции, когда это увидит свет. Это был более тщательный синтез, чем кто-либо пробовал раньше, и в конечном итоге он мог привести к продвижению по службе.

Она была рада, что ее специализация была сосредоточена на средиземноморских провинциях в первые дни Римской империи, а не, например, на германских вторжениях. Что бы ни говорил французский ученый о германских вторжениях, современные германские захватчики, скорее всего, решат, что это неправильно. А у немцев не было привычки давать тем, с кем они не соглашались, возможность пересмотреть свое мнение.

Ее рот скривился от досады, когда она вытащила фотографию надписи из-под Арля. Она сама сделала фотографию, но она была не так хороша, как могла бы быть. Если бы она подождала еще пару часов, солнце наполнило бы буквы тенью вместо того, чтобы размыть их. Она низко склонилась над фотографией, делая все возможное, чтобы убедиться, что правильно написала надпись.

Зазвонил телефон. Она подскочила. Мерде!сказала она; она ненавидела, когда ее прерывали любого рода. Бормоча что-то себе под нос, она подошла к телефону. Алло? Кто бы это ни был, она намеревалась избавиться от него как можно быстрее.

Это оказалось труднее, чем она надеялась. Бонжур, Моник. Ики Дитер Кун, - сказал эсэсовец на ее уроке римской истории на своем хорошем, хотя и формальном французском. Прокомментировать ка ва?

Assez bien, мерси",ответила она. И так далее? Он несколько раз приглашал ее выпить кофе, поужинать и один раз сходить в кино. Если бы он был французом, она, скорее всего, уже перешла бы к использованию tu с ним. Но она не была готоваона задавалась вопросом, будет ли она когда-нибудь готоваиспользовать интимное местоимение с немцем.

У меня тоже все идет достаточно хорошо, спасибо",  сказал Кун. Не хотите ли съездить со мной на обед к морю? Он также использовал vous, а не tu; он не пытался навязать ей близость. Ей еще не приходилось бороться с ним, как она почти наверняка сделала бы после того, как несколько раз встречалась с одним из своих соотечественников. Она задавалась вопросом, был ли он нормальным, или, возможно, он ухаживал за ней, чтобы создать видимость нормальности.

Обед, который он купилу него всегда было много наличных,  был бы тем, за что ей не пришлось бы платить. Ей понравилась идея замочить СС. Все еще Я работаю, - сказала она и бросила тоскующий взгляд, которого он не мог видеть, обратно на ее стол.

Ее голос звучал нерешительно даже для нее самой. Она ничуть не удивилась, когда Дитер Кун рассмеялся и сказал: Похоже, тебе не помешал бы перерыв. Ну же. Я буду там через полчаса".

Хорошо",сказала она. Кун снова рассмеялся и повесил трубку. Она тоже, качая головой. Знал ли он, что она боялась сказать "нет"? Если и знал, то не использовал это в своих интересах. Это была еще одна причина, по которой она задавалась вопросом, насколько он был нормальным.

Он постучал в ее парадную дверь ровно через двадцать девять минут после того, как положил трубку. Его выбор времени всегда соответствовал всем клише о немецкой эффективности. Вам подходит Chez Fonfon?спросил он.

Это было одно из лучших бистро с морепродуктами в Марселе. Моник только знала об этом; она не могла позволить себе есть там на свою зарплату. Это подойдет, - сказала она и слегка улыбнулась царственному согласию в ее тоне.

Кун придержал дверь открытой, чтобы она села на пассажирское сиденье его потрепанного зеленого "фольксвагена". Она знала, что он водил одну из маленьких машин с багги, с тех пор как приняла его за француза по имени Лафорс. Она ничего об этом не подумала; фольксвагены были самыми распространенными автомобилями в Рейхе и на оккупированных им территориях.

Автомобиль с грохотом помчался на запад, к морю, мимо базилики Святого Виктора и форта д'Антрекасто, которые помогали охранять порт в далекие времена, когда угрозы должны были быть заметны, чтобы быть опасными. Кун вел машину с такой же самозабвенностью, как и любой француз, и выехал двумя колесами на тротуар, когда припарковался возле ресторана. Увидев ошеломленное выражение лица Моники, он усмехнулся и сказал: Я следую обычаям страны, где я нахожусь. Он выскочил, чтобы снова открыть ей дверь.

В Chez Fonfon она заказала буйабес после того, как официант заискивал перед ними, услышав немецкий акцент Куна. Парень дал им то, что должно было быть лучшим столиком в заведении, с видом на голубую воду Средиземного моря.

И за мой австралиец",сказал Кун. И вино блан.

Там действительно есть кефаль? Спросила Моник, и кивок официанта заставил его челкупугающе похожую на гитлеровскуюподпрыгнуть вверх и вниз на лбу. Он поспешил прочь. Моник снова обратила свое внимание на эсэсовца. Римляне одобрили бы это. Если бы не помидоры в бульоне, люди ели буйабес здесьможет быть, на этом самом местеи в римские времена.

Некоторые вещи меняются очень медленно",  сказал Кун. Однако некоторые вещи меняются быстрее. Казалось, он собирался сказать что-то еще, но официант поспешно подошел с графином белого вина. Моник не привыкла к такому быстрому обслуживанию. Эсэсовец принял это как должное. Почему нет? она подумала. Онодин из завоевателей.

Немного вина смягчило ее горечь. Она сделала все возможное, чтобы расслабиться и насладиться видом и едойкоторая также была подана с удивительной быстротойи компанией, в которой она оказалась. Но еда занимала большую часть ее внимания, как и должно было быть. Очень хорошо",сказала она, промокая губы салфеткой. спасибо.

С удовольствием",ответил Кун. Я не думаю, что они приготовили бы здесь кефаль живой в стеклянном сосуде, чтобы мы могли наблюдать, как она меняет цвет, когда погибает.

Она обвиняюще ткнула в него пальцем. Ты слишком много учился.

Я считаю, что невозможно слишком много учиться, - сказал он, как обычно, серьезно. Никогда не знаешь, когда та или иная информация может оказаться полезной. Из-за этого нужно стараться знать все.

Я полагаю, что это полезное отношение в вашей профессии, - сказала Моник. Ей не очень хотелось думать о его профессии. Чтобы не думать об этом, она осушила свой бокал. Официант, который кружил вокруг стола, как пчела вокруг цветка, наполненного медом, снова наполнил его.

Это полезное жизненное отношение",  сказал Кун. Вы не находите, что это так?

Это может быть",ответила Моник. Если бы кто-нибудь, кроме эсэсовца, предложил это, она бы согласилась без колебаний. Она выпила еще белого вина. Выпив, она обнаружила, что вино тоже ослабило ее осторожность, потому что услышала, как она говорит: Одна информация, которую я хотела бы получить,  это то, что, по вашему мнению, вы видите во мне.

Кун мог бы избежать этого. Он мог бы просто отказаться отвечать. Мысль о том, что она может чего-то добиться от него, была абсурдной, и она прекрасно это понимала. Он потягивал свое вино и несколько секунд смотрел на Средиземное море, прежде чем сказать: У тебя есть брат.

Теперь она уставилась на него с откровенным изумлением. Возможно, у меня есть брат, - сказала она. Я даже не знаю, верю я или нет. Я не видел Пьера больше двадцати лет, с тех пор как его призвали на фронт в 1940 году. Мы слышали, что его схватили, а потом больше ничего не слышали.Ее охватило волнение. Долгое время я думал, что он мертв. Разве это не так?

Нет, это не так, - сказал Дитер Кун. Он не только жив, он живет здесь, в Марселе. Я надеялсяпризнаюсь, я надеялся,  что вы сможете привести меня к нему. Но все, что я узнал о тебе, заставляет меня поверить, что ты говоришь правду и не общаешься с ним.  Он вздохнул. C'est ля ви.

И что сделал мой брат, чтобы ты захотел его найти?спросила Моник, прежде чем успела спросить себя, действительно ли она хочет знать.

Этот городэто не упорядоченный город, - сказал офицер СС суровым неодобрительным голосом. Некоторые части этого города с таким же успехом могли бы быть воровскими рынками, как в арабских городах Африки.

Это Марсель",сказала Моник. Там, где Кун был суров, ее это забавляло. Марсель всегда был таким, во Франции, но не за ее пределами. Жители Марселя всегда торговали там, где и в чем они могли получить лучшие предложения.

Это иногдачастовключало людей. Во время и сразу после боевых действий евреи с деньгами и связями тысячами покидали Рейх из Марселя. Евреям в наши дни приходилось нелегко, но другая контрабанда все еще поступала и уходила. Никто, кроме контрабандистов, не знал подробностей, но все имели представление об общих чертах.

Вы знакомы с Порт д'Экс?спросил Кун.

Я не думаю, что кто-то действительно знаком с Порт д'Экс, не со всем этим, - ответила Моник. Это базар, своего рода рынок, подобный тем, что есть в Алжире, как вы сказали. Все время от времени заходят в края. Я сделал это. Почему?

Потому что ваш брат, мой дорогой профессор Дютурд, некоронованный король Порт-д'Экс, - сказал ей Кун. Мой долгпопытаться организовать его отречение.

И почему это так?спросила Моник. Разве это не значит, что тот, кто займет его место, ничем не будет отличаться? Если вы спросите мнение любого, кто изучал историю, я думаю, он скажет вам то же самое.

Это может быть, - сказал Кун. Но также может случиться так, что тот, кто займет место вашего брата, будет более склонен помнить, что он человек, и менее склонен быть таким дружелюбным к Ящерицам.

Первым побуждением Моники было бросить все, что она делала, и попытаться дозвониться до брата, которого она так долго не видела, чтобы предупредить его об опасности. Ее второй мыслью было, что это было именно то, чего хотел бы от нее эсэсовец. Он позволит ей поохотиться, а затем схватит Пьера, как только она приведет его к добыче. Ничего не делать было нелегко, но это было лучшее, что она могла сделать, если хотела продолжать иметь брата, даже того, кого она не знала.

Нет. Она могла сделать еще одну вещь, и она сделала это: Пожалуйста, будьте достаточно вежливы, чтобы отвезти меня обратно в мою квартиру. Пожалуйста, также будьте достаточно вежливы, чтобы больше не звонить мне. И, пожалуйста, окажите любезность больше не посещать занятия, которые я предлагаю в университете.

Первый, конечно",сказал Кун. Я не варвар. Моник придержала язык, что, без сомнения, было к лучшему. Эсэсовец продолжал: Что касается второго, то это тоже будет так, как вы пожелаете, хотя я наслаждался вашей компанией, помимо любых, э-э, профессиональных соображений. Последнеенет. Даже если я ничего не узнаю о твоем брате, я узнаю о римском мире, который меня интересует. Я буду продолжать присутствоватьразумеется, не доставляя себе неудобств.

Моник едва ли могла приказать ему держаться подальше. Осознав это, она пожала плечами и поднялась на ноги. Кун шлепнул банкнотами по столуон не был таким грубияном, чтобы заставить ее заплатить за собственный обед. Когда они возвращались к его незаконно припаркованному "фольксвагену", она подумала, что знает, что у него на уме: пока он держится рядом с ней, он может навести справки о ее брате. "Ты этого не сделаешь",  яростно подумала она, но в то же время задавалась вопросом, как она вообще сможет удержаться от поисков Пьера теперь, когда она знала, что он тоже живет в Марселе.

В эти дни иерархия Коммунистической партии обычно собиралась не внутри Пекина, а за его пределами. Это снижало риск того, что маленькие чешуйчатые дьяволы уничтожат весь центральный комитет одним ударом. В первый раз, когда была назначена встреча в маленьком городке к северо-западу от города, Лю Хань с нетерпением ждала ее, думая, что это вернет ее в дни ее юности и позволит Лю Мэй увидеть, как она жила тогда.

В итоге она была разочарована. Окрестные крестьяне ничего не знали о рисовых полях, подобных тем, за которыми она ухаживала близ Ханькоу. Они выращивали пшеницу, ячмень и просо, ели лапшу и кашу, а не бесконечную миску риса за миской. Земля была сухой, а не влажной: пустыня летом, с желтой пылью, всегда летящей на ветру, и замерзшая пустошь долгой зимой.

Только одно было у этих крестьян таким же, как и у тех, с кем она выросла: их труд никогда не кончался.

Утки, куры, собаки и дети шумели на узких пыльных улочках Фэнчэня, когда Лю Хань и Лю Мэй приехали в город в предгорьях, чтобы поговорить со своими товарищами. И-и-и, у меня устали ноги, - сказала Лю Хань. Я чувствую, что прошла пешком десять тысяч ли. Она знала, что это заняло бы у нее почти весь путь через Китай, но нисколько не стеснялась преувеличивать.

И моя, мама, - послушно сказала Лю Мэй. Она огляделась вокруг. Я не вижу чешуйчатых дьяволов здесь, в Фенчене.

Нет, и я не думаю, что ты это сделаешь, - сказал Лю Хань. Маленьких дьяволов недостаточно, чтобы они могли разместить гарнизоны в каждом городе. У них те же проблемы, что и у японцев до них, и они правят так же: они удерживают города и контролируют дороги из одного города в другой. Все, что они делаютвсе, что они могут делатьв сельской местности, это совершать набеги и воровать.

Однако теперь, когда у них приземляются корабли, их будет больше. Лю Мэй говорила серьезно, как обычно. Когда она заговорила о маленьких чешуйчатых дьяволах, то говорила еще серьезнее, чем обычно. Она редко улыбалась, но ее хмурый взгляд был яростным и грозным.

Мужчина средних лет вышел из одного из зданий на главной улице: таверны, рядом с парой пьяниц, которые храпели перед ней. Мужчина не был пьян. Хотя он был одет в крестьянскую темно-синюю тунику и брюки, держался он с солдатской прямотой. Добро пожаловать",крикнул он. Добро пожаловать вам обоим.

Спасибо тебе, Нье Хо-Тин",сказал Лю Хань. Лю Мэй кивнула в знак приветствия.

Хорошо, что вы здесь",сказал Нье. Мао спрашивал о тебе. Есть пара моментов, по которым он будет рад узнать ваше мнение. Он поколебался, затем продолжил: И я тоже рад тебя видеть.

Я всегда рад вас видеть, - сказал Лю Хань более или менее правдиво. Они были любовниками в течение нескольких лет, сражаясь бок о бок с маленькими чешуйчатыми дьяволами, пока Мао не отправил Нье Хо-Тина на юг, чтобы возглавить сопротивление империализму чешуйчатых дьяволов, а Лю Хань осталась, чтобы помочь радикализировать пролетарских женщин Пекина. С тех пор они оба нашли других партнеров.

Нье улыбнулся Лю Мэй. Какой милой стала ваша дочь, - сказал он.

Лю Мэй опустила глаза с подобающей скромностью. Лю Хань изучал ее. Ее нос был слишком большим, лицо слишком длинным и узким, волосы слишком волнистыми, чтобы она соответствовала совершенным китайским стандартам красоты: все это признаки ее отца. Но Нье был правпо-своему она была прекрасна.

Значит, Мао здесь? Сказал Лю Хань, и Нье Хо-Тин кивнул. Кто еще?

Линь Пяо и Чу Те из Народно-освободительной армии, - ответил Нье. Чжоу Эньлай не смог выбраться с юга; маленьким дьяволам там очень трудно". Он сделал паузу, поморщился и добавил: И Ся Шоу-Тао здесь, со мной.

Куда бы ты ни пошел, ты должен брать с собой свою комнатную собачку?спросила Лю Хань с кислотой в голосе. Ся Шоу-Тао был неутомимым и способным революционером. Он также был неутомимым пьяницей и бабником. Однажды он пытался изнасиловать Лю Хань; она все еще иногда жалела, что не перерезала ему горло, когда у нее была такая возможность.

Нье Хо-Т'Ин указал пальцем. Мы остановились вон в той гостинице. У них есть комната, которая ждет вас двоих.

Хорошо",  сказал Лю Хань. Когда мы встретимся?

Нье усмехнулся. Ты не сильно изменился, не так ли? Сначала бизнес, все остальное потом. Лю Хань не ответила; она стояла посреди улицы, скрестив руки на груди. Нье переминался с ноги на ногу, затем, наконец, сказал: Мы встретимся завтра утром, рано. Мао всегда встает рано; он никогда хорошо не спит.

Да, я знаю, - сказал Лю Хань. Она повернулась к дочери. Давай. Давайте посмотрим, что это за комната.

Это оказалось примерно тем, что она ожидала: далеко от главного зала жилого дома (чего лучшего заслуживали женщины?), маленький, темный, но с достаточным количеством одеял и большим количеством топлива для канга, низкого, толстого, глиняного очага, на котором они могли лежать, чтобы максимально использовать его тепло.

Будет приятно снова увидеть Мао",  сказала Лю Мэй. Прошло уже несколько лет.

Он тоже будет рад тебя видеть, - сказала Лю Хань. Она задавалась вопросом, насколько Мао был бы рад увидеть ее дочь. У него былаи, она знала, заслуженнаярепутация человека, которого привлекают молодые девушки. Однако он особенно любил молодых, невежественных крестьянских девушек: для них, как лидер надежд Китая, он был чем-то вроде бога, а может быть, и не следующим. Лю Мэй получила лучшее образование, которое мог дать ей Лю Хань. Она могла восхищаться и уважать Мао, но она не поклонялась и не будет поклоняться ему.

Лю Хань пережил период поклонения Мао. Она была рада, что справилась с этим. Некоторые так и не сделали этого, даже после того, как Мао отбросил их в сторону. У Лю Хань не было такого образования, какое она получила для своей дочери, но ее собственный твердый стержень здравого смысла никогда полностью ее не покидал: во всяком случае, ненадолго.

На следующее утро они с Лю Мэй вышли позавтракать. В главном зале, болтая со служанкой, сидела Ся Шоу-Тао. Он нахмурился, когда вошла Лю Хань. Он много раз подвергался жесткой самокритике, но его привычки никогда не менялись.

По тому, как он смотрел на Лю Мэй, он представлял ее тело под одеждой. По тому, как он посмотрел на Лю Хань, он понял, что она знает, что он делает. Его улыбка была наполовину смущенной, наполовину испуганной. Лю Хань хотела бы, чтобы все это было страшно, но это должно было сработать. С улыбкой на лице Ся сказал: Доброе утро, товарищ э-э, товарищи.

Доброе утро, - сказала Лю Хань, прежде чем Лю Мэй смогла ответитьона не хотела, чтобы ее дочь разговаривала с развратником. Отведи меня к месту встречи.

Она говорила как человек, имеющий право отдавать приказы. Ся Шоу-Тао повиновалась, как будто у нее тоже было на это право. Поскольку Лю Мэй не будет на встрече, он не мог пытаться что-либо сделать с нейили с нейкакое-то время. И он знал, что лучше не беспокоить Лю Хань.

Взгляните на дворец пролетариата, - кисло сказал он, указывая на сарай, видавший лучшие времена.

Внутри, на циновке на земляном полу, сидели Мао Цзэдун, Чу Те, Нье Хо-Тин и Линь Пяо. После кратких приветствий Мао сразу перешел к делу: Мы не получили большую часть оружия, которое обещали нам наши товарищи в Советском Союзе. Молотов говорит мне, что это потому, что маленькие чешуйчатые дьяволы в последнее время перехватили несколько караванов.

Это очень плохо, - сказал Ся Шоу-Тао: в кои-то веки его замечание, с которым Лю Хань не мог не согласиться.

Это хуже, чем очень плохо, - сказал Мао, проводя рукой по волосам. Ему было около семидесяти; волосы отступили спереди, оставив его лоб высоким и выпуклым. Как бы компенсируя это, он позволил своим волосам отрасти по бокам и сзади пышнее, чем их носило большинство китайских мужчин. Он продолжал: Молотов лжет мне. Большинство из этих караванов так и не были отправлены.

 воскликнул Лю Хань. Это было для нее новостью, и очень плохой новостью. Судя по испуганной реакции всех ее коллег, кроме Линь Пяо, для них это тоже было новостью. Лин сказал: Как спрашивал Ленин, что нужно делать?

У нас должно быть оружие, - сказал Мао, на что все кивнули. Без оружия борьба с империалистическими чешуйчатыми дьяволами наверняка была бы проиграна. Лидер китайской революции продолжал: СССР стремится выслужиться перед маленькими дьяволами, чтобы они не наказали Советский Союз за нападение на корабли колонизационного флота. На мой взгляд, СССР должен был напасть на эти корабли любой ценой, но Молотов слишком реакционер, чтобы согласиться.

Он предает международную солидарность рабочих и крестьян",  прогремел Ся Шоу-Тао.

Так он и делает. Голос Мао был сух. И все, что мы можем с этим поделать, это помнить. Он покачал головой. "Нет. Это все, что мы можем сделать для СССР. Но мы должны получить оружие, независимо от того, поставляет его нам Молотов или нет.

Это правда, - сказал Чу Те. Он выглядел как стареющий крестьянин, но он держал Народно-освободительную армию вместе не меньше, чем Мао держал Коммунистическую партию. Если он сказал, что что-то военное было так, значит, так оно и было.

Где еще мы можем сейчас достать оружие?спросил Нье. Японцы? Он скорчил гримасу, чтобы показать, что он об этом думает. Я не хочу снова давать восточным карликам опору в Китае.

Я тоже, - сказал Мао. Хотя они, вероятно, не стали бы нам помогать. Они не похожи ни на СССР, ни на США, ни на Рейх. У них нет бомб из взрывчатого металла. Чешуйчатые дьяволы терпят их независимость, но не признают, что они равны. Ужасные вещи могут произойти с Японией очень быстро, и японцы могут сделать относительно мало, чтобы сопротивляться.

В любом случае, если бы они помогли кому-либо в Китае, они помогли бы Гоминьдану, - сказал Линь Пяо. Реакционеры любят реакционеров". Все кивнули. Наряду с борьбой с чешуйчатыми дьяволами, китайцы продолжали сражаться между собой. Лю Хань думал, что Чан Кайши скорее сдался бы маленьким дьяволам, чем Мао.

У нас должно быть оружие, - повторил Мао. Ни одна из трех независимых держав не может по-настоящему хотеть, чтобы Китай полностью проиграл маленьким чешуйчатым дьяволам. СССР пока нам не поможет. Рейх находится в неблагоприятном положении и является самым реакционным из трех; Гитлер помогал Гоминьдану в 1930-х годах. Это оставляет Соединенные Штаты".

Америка тоже скорее помогла бы Гоминьдану",  сказал Ся Шоу-Тао.

Возможно,  сказал Мао,  но это не значит, что Америка тоже не поможет нам. Нам помогали США в борьбе с Японией. Нам тоже оказали некоторую тихую помощь в борьбе с маленькими дьяволами. Теперь нам нужно больше".

Как нам его получить? Япония и острова, которыми управляет Япония, блокируют нас от США. Лю Хань гордилась тем, что знала это. В те дни, когда она жила в деревне близ Ханькоу, она даже не знала, что мир круглый.

Чтобы не придавать этому слишком большого значения, мы должны послать посланника просить милостыню, - сказал Мао. Против империализма Ящеров капиталисты США помогут даже революционерамесли мы достаточно смиримся. В деле революции у меня нет гордости.

Хороший пример для всех нас, - пробормотал Чу Те.

Взгляд Мао метнулся к Лю Ханю. Вы, товарищ, не только женщина и, следовательно, склонны апеллировать к буржуазной сентиментальности, но и обладаете американскими связями, с которыми никто из нас не может сравниться.

На мгновение Лю Хань не поняла, о чем он говорит. Затем, совершенно неожиданно, она это сделала. Моя дочь!"  воскликнула она.

Да, Лю Мэй и ее американский отец, теперь удобно и героически погибшие, - согласился Мао, как будто Бобби Фиоре имел в жизни Лю Хань не больше значения, чем его нынешнее удобство. Если я смогу организовать пути и средства, я отправлю вас обоих в Соединенные Штаты с чашами для подаяния. Ты помнишь что-нибудь по-английски?

Не более одного-двух слов, - ответил Лю Хань. Чешуйчатые дьяволы унесли ее в космос. Она пережила это. Если бы Мао послал ее в Америку, она бы поехала. Я посмотрю, как много я смогу узнать, прежде чем уйду.

Йоханнес Друкер был рад вернуться в космос не только потому, что это означало, что ему удалось освободить свою жену от призрака еврейской бабушки, скрывающейся в ее генеалогическом древе, но и потому, что онв отличие от многихнаслаждался невесомостью и потому, что он мог лучше служить Великому Германскому рейху здесь, чем где-либо ещеопределенно лучше, чем в заключении гестапо.

На его корабль поступил резкий сигнал: Космический корабль Рейха! Космический корабль рейха! Немедленно подтвердите, космический корабль Рейха! Это говорила Ящерица, и он не утруждал себя тем, чтобы говорить на человеческом языке.

Подтверждаю",  сказал Друкер. Давай, самец Расы.

У меня есть информация для вас и предупреждение, - сказала Ящерица. Ты будешь повиноваться, или пожалеешь". Он выразительно кашлянул.

Продолжай",сказал Друкер. Я не могу сказать, что я буду делать, пока не услышу то, что вы должны мне сказать.

Информация: Раса наказывает Рейх за убийство мужчин и женщин на борту уничтоженных кораблей колонизационного флота, - сказал Ящер. Предупреждение: любая попытка помешать наказанию будет иметь самые серьезные последствия. Ты слышишь? Ты понимаешь? Ты повинуешься?

Я слышу. Я понимаю,  ответил Друкер. Я не могу сказать, подчиняюсь ли я, пока не поговорю со своим начальством. Я сделаю это сейчас".

Если ваши начальники мудры, они будут повиноваться. Если они не мудры, мы научим их мудрости". Ящерица прервала связь.

Проверив свое местоположение, Друкер связался по рации с немецким кораблем в южной части Индийского океана и передал то, что сказал ему Ящер. Я не слышал, чтобы они звучали так решительно с тех пор, как мы сражались, - закончил он. Каковы мои приказы?

Он был настолько уверен, насколько не имело значения, каким будет ответ. Рейх не мог сохранить свою независимость, подчиняясь Ящерам. Он проверил экран радара на предмет целей, по которым он мог бы запустить свои ракеты и нацелить свое оружие. Он не ожидал, что продержится долго, но он продержитсякак там говорили американцы? Спуститься вниз, раскачиваясь, вот и все.

И затем, к его удивлению, последовал ответ: Не предпринимайте никаких действий.

Повторите, пожалуйста?сказал Друкер, не уверенный, что может поверить своим ушам.

Не предпринимайте никаких действий",  снова донеслось с корабля-ретранслятора. Нам говорят, что это наказание будет чисто символическим и также будет применено к России и Америке. Если нас ввели в заблуждение, вы продолжите мстить лжецам за Фатерланд.

Джавол",сказал Друкер. Не уверенный, что Ящеры прослушали его разговор с кораблем, он переключился на частоту, которую они использовали, и вернулся к их языку: Космический корабль Рейха вызывает Гонку.

Продолжай. Ответ пришел сразу же. Ты слышишь? Ты понимаешь? Ты повинуешься?

Я слышу. Я понимаю,  сказал Друкер, как и раньше. Я буду повиноваться, если только наказание, которое вы назначите, не будет настолько суровым, что мое начальство прикажет мне сражаться. В таком случае я буду подчиняться им, а не тебе.

Это делает тебе честь как воину",сказала Ящерица на другом конце провода. Это не спасет тебя от смерти, если ты будешь достаточно глуп, чтобы сражаться.

Я служу рейху",ответил Друкер. Я служу фюреру. Фюрер, или, по крайней мере, светловолосые парни Гиммлера из СС, в последнее время плохо обращались с ним, а Кэтиеще хуже. Это не означало, что он был готов отказаться от Великого Германского рейха. Без Рейха, подумал он, ящеры наверняка захватили бы весь мир, а не только его половину.

Назад Дальше