Если бы она вела себя так, как будто не знала, о чем он говорит, он бы решил, что они с Джонатаном изучали что-то другое, кроме немецкого языкаскорее всего, биологию. Но она ухмыльнулась, кивнула и направилась к двери, так что он дал им преимущество сомнения.
Когда пилот открыл люк шаттла, Феллесс сказал: Я никогда не думал, что мои отношения с тосевитами будут включать отношения с теми, кто еще не принял участие в Гонке.
Если ты хочешь поладить с дойче, ты пока даже не будешь думать об этом, превосходная женщина, - сказал пилот, который был ветераном флота завоевания. Что касается их, то они самые большие и лучшие в округе. Они даже иногда называют себя Расой Мастеров.
Рот Феллесса открылся в громком смешке веселья. Какая наглость!воскликнула она. Какое высокомерие!
Но после того, как она вышла из шаттла, немцы казались менее наглыми, даже если у нее все еще оставалось сильное впечатление о том, насколько они были высокомерны. Их мужчины, завернутые в серую ткань, со стальными шлемами на головах, автоматическими винтовками в руках, возвышались над ней настолько, что она задалась вопросом, не были ли они специально выбраны из-за роста. Пара немецких сухопутных крейсеров нацелила свое оружие на шаттл. Они были узнаваемыми потомками машин, которые рейх использовал во время боевых действий. Они также были заметно более грозными. Не будучи солдатом, она не могла сказать, соответствуют ли они тем, кого создала Раса. Однако, если бы это было не так, они не могли бы сильно промахнуться.
Мужчина в гражданском костюмебело-черной ткани, с матерчатым головным уборомподошел и заговорил на языке Расы:
Вы старший научный сотрудник Феллесс?
Я, ответила она: ее первые слова с диким Большим Уродом.
Я Франц Эберляйн из Министерства иностранных дел", сказал он. Вы должны предъявить мне свои верительные грамоты, прежде чем вам разрешат въехать в Нюрнберг.
Ее проинструктировали, чтобы она ожидала такого требования. Это будет сделано, - сказала она, зная, что это было только для проформы. Листок, который она ему дала, был написан как на языке Расы, так и странными угловатыми буквами, которые немецкие писали на своем языке. Все в порядке?спросил Феллесс, тоже для проформы.
Эберляйн, казалось, читал документ на ее языке, а не на своем собственном. Alles gut, - сказал он, а затем на языке Расы: Все хорошо. Он кивнул солдатам, которые, не двигаясь, постарались выглядеть менее угрожающе. Затем он повернулся и махнул рукой в сторону края огромной бетонной плиты, на которую приземлился шаттл. Подъехал автомобиль тосевитского производства. Вот ваш транспорт до посольства Расы.
Она была рада видеть, что за рулем сидел мужчина этой Расы. Большой Уродец из Министерства иностранных дел открыл заднюю дверь, когда машина остановилась. Когда Феллесс проходила мимо него, он щелкнул каблуками и согнулся в талии. Это было, как она узнала, тосевитским эквивалентом позы уважения.
Добро пожаловать в Нюрнберг, старший научный сотрудник, - сказал водитель. Я надеюсь, вы простите меня за отсутствие разговоров, пока мы идем. У этого транспортного средства нет автоматического управления, поэтому я должен обращать внимание на дорогу и на Больших Уродов, использующих его. Если я стану причиной аварии, Гонка понесет ответственность за ущерб".
Кто из тосевитов несет ответственность за ущерб, причиненный уничтожением кораблей колонизационного флота?спросил Феллесс. Мужчина не ответил, возможно, потому, что он следил за дорогой, возможно, потому, что на этот вопрос пока не было хорошего ответа.
Большие уроды уставились на Феллесс и ее водителя, когда они въехали в столицу Великого Германского рейха. Она тоже уставилась на то, что должно было быть самой помпезной архитектурой, которую она когда-либо видела. Гонка, по большей части, строилась по причинам чисто практическим. Так было не всегда, не совсем, но даже очень медленные изменения, которые знала Империя, уже давно привели к исчезновению других стилей.
Не здесь. Когда дойче строили здания, они, казалось, хотели похвастаться тем, какие они великолепные. Водитель объяснил, что это за здания: Это конгресс-холл ведущей политической фракции здесь, нацистов. Он вмещает пятьдесят тысяч. Этот дворец спорта вмещает четыреста тысяч человек, хотя немногие находятся достаточно близко, чтобы хорошо видеть. Эта открытая площадка с трибунами по обе стороны предназначена для ритуальных митингов. Нацисты превратили свою идеологию почти в своего рода поклонение императору. А теперь, продвигаясь дальше на север, мы выходим на гранд-авеню, где расположено наше посольство и посольства других тосевитских не-империй.
Феллесс не был уверен, что делало проспект таким величественным. Она была намного шире, чем нужно, и это навело меня на мысль. Эти Большие Уродцы, кажется, приравнивают размер и величие, - сказала она.
Правда",согласился водитель. Посмотрев вперед, Феллесс увидел знакомый функциональный куб здания посреди абсурдно богато украшенных сооружений вокруг. Мужчина указал на него. Там находится наше посольство. По обычаям тосевитов, он считается частью Империи. Наши самцы охраняют его, а не Большие Уроды.
Это удивительно сложная концепция", сказал Феллесс.
Однако они настаивают на взаимности, - пренебрежительно сказал водитель, останавливаясь перед зданием. Солдаты независимых не-империй защищают свои посольства в Каире".
Что касается Феллесса, то это свидетельствовало о почти невыносимом высокомерии со стороны Больших Уродов. Она вышла из автомобиля, который был нагрет до уровня, который она сочла удобным, и поспешила внутрь посольства. Мужчины флота завоевания отряхнули там самое архаичное слово: раса не нуждалась в посольствах с тех пор, как Империя объединила Дом.
Посол был таким же устаревшим термином, который оказался полезным на Tosev 3. Посол Расы в Рейхе, мужчина по имени Веффани, вскоре вызвал Феллесса в свой кабинет. Я приветствую вас, старший научный сотрудник",вежливо сказал он.
Я приветствую вас." Феллесс посмотрела на него с немалым любопытством. Скажите мне, высокочтимый сэр, если хотитеэто краска для тела, которую носили послы в древние времена, или вы были вынуждены изобрести что-то новое?
В голосе Веффани зазвенела гордость: Это подлинно. Исследование предоставило изображение посла давным-давно, и моя раскраска тела во всех деталях соответствует его.
Превосходно! Я рад это слышать", сказал Феллесс. С некоторой неохотой она отвлеклась от далекого прошлого Дома и направилась сюда и сейчас, на Тосев-3. Моя благодарность за предоставленную мне возможность присутствовать на вашей завтрашней встрече с не-императором Германии. Опыт, который я приобрету, должен быть ценным.
Я надеюсь, что это так, старший научный сотрудник, - сказал Веффани. Собеседование будет проходить в его резиденции и проводиться через переводчика-тосевита. Тот, кого использует Гиммлер, достаточно свободно владеет нашим языком; вам не составит труда следить за тем, что говорят обе стороны.
Еще раз благодарю вас, высокочтимый сэр, - сказал Феллесс. Что я должен искать в этом Гитлер, так его звали?
"Нет. Гиммлер. Гитлер был его предшественником. Гитлер был самым своевольным разумным существом, которое я когда-либо встречал или, действительно, когда-либо представлял. Гиммлер последовал за ним после тайных политических маневров, которые никто из представителей Расы до конца не понимает. Раньше он возглавлял немецкую тайную полициюи, по сути, возглавляет ее до сих пор. Он менее яркий, менее резкий, а также, я полагаю, менее умный, чем Гитлер. Единственное, чем он не является, так это менее упрямым. Это, как вы обнаружите, является общим фактором среди лидеров тосевитов. Британский Большой Урод по имени Черчилль Веффани издал огорченный звук.
Феллесс пожал плечами. По ее мнению, один Большой Уродец был очень похож на другого. Где вы меня тем временем разместите?спросила она с не очень тонким намеком.
Веффани, к счастью, понял, что это такое. Один из секретарей проводит вас в комнату для посетителей, - ответил он. Вы, конечно, захотите устроиться здесь. Встреча с Гиммлером назначена на середину утра; тогда я вас и увижу. Как говорят тосевиты, немцыпунктуальный народ.
Я не буду вас задерживать", пообещала Феллесс, и она этого не сделала. Тот же водитель отвез ее и Веффани в резиденцию немецкого не-императора, так что они прибыли как раз к назначенному времени. Пара высоких тосевитов в длинных черных плащах и шапках с высокой тульей, которые делали их еще выше, сопроводили посла и исследователя к Гиммлеру. Комната, в которой их принял немецкий не-император, была, по тосевитским стандартам, пустой, украшенной только немецким знаменем с крючковатым крестом и портретом тосевита, в котором Феллесс узнал Гитлера по странной небольшой поросли волос под его мордой.
У Гиммлера там тоже росли волосы, но они были более характерны для Крупных уродливых мужчин. Он посмотрел на Веффани и Феллесса через корректирующие линзы, затем заговорил на своем булькающем языке. Как и было обещано, переводчик хорошо использовал язык Расы: Он приветствует вас вежливо и сердечно.
Передайте аналогичные приветствия от имени моего коллеги и от себя лично",сказал Веффани.
Это будет сделано", сказал переводчик.
Гиммлер прислушался. У Больших Уродов были более подвижные черты лица, чем у представителей Расы, но он, казалось, был приучен держать лицо неподвижным. Веффани сказал: Вы знаете, что СССР и Соединенные Штаты обвиняют Рейх в нападении на колонизационный флот.
Конечно, они знают, - сказал Гиммлер. Он был инопланетянином, но Феллесс показалось, что она услышала безразличие в его голосе. Она не могла себе представить, как он мог быть равнодушным, пока он не продолжил: Что еще они могли сказать? Если они скажут что-нибудь еще, они подвергнут себя опасности. Я отрицаю это. Я всегда отрицал это. То, что делает рейх, он не отрицает. Это провозглашает".
Феллесс знала, что в этом есть доля правды. Идеология "Дойче", казалось, предполагала постоянное хвастовство. Действительно, Раса Мастеров, презрительно подумала она.
Невозмутимый Веффани сказал: У них есть доказательства своих утверждений.
Обычные подделки? Да, Гиммлер был равнодушен, до ужаса равнодушен. Я видел это так называемое доказательство. Утверждения США и СССР противоречат друг другу. Они оба не могут быть правдой. Они оба могут быть ложью. Они являются. Мы предоставили вам гораздо лучшие доказательства, касающиеся Советского Союза". Под "лучше" Феллесс понимал, что он имеет в виду более правдоподобное, но не обязательно правдивое.
Веффани воспринял его точно так же. Посол сказал: У меня есть собственные доказательства того, что на днях несколько немецких солдат пересекли границу с Польшей. Они не имеют права этого делатьПольша все еще наша. Я настаиваю на том, чтобы они были наказаны.
Они уже были, - сказал Гиммлер. Подробности наказания будут вам сообщены
. Я также требую извинений перед Расой", сказал Веффани.
Мы бы не наказали их, если бы считали, что они правы, - сказал немецкий не-император. Поскольку мы наказали их, мы должны считать их неправыми. Это делает ненужными любые дальнейшие извинения".
Он был логичен. Он был благоразумен. Если бы он был мужчиной этой Расы, он мог бы быть школьным учителем. Он также возглавлял нотемп, который специализировался на уничтожении определенных групп Больших Уродов, живущих в нем, без какой-либо логической, рациональной причины, которую Раса когда-либо могла найти. Даже когда Веффани признал, что при обстоятельствах, описанных Гиммлером, никаких извинений не потребуется, Феллесс изучал тосевитского не-императора. Для своего вида он казался совершенно обычным. Так или иначе, это делало его более тревожным, а не менее.
8
Составив документ, о котором она думала в течение некоторого времени, Кассквит полировала его, когда динамик у двери зашипел, объявляя, что кто-то снаружи хочет войти.
Кто это? спросила она, используя свой палец, чтобы заставить документ исчезнуть с экрана компьютера.
Я: Томалсс, последовал ответ.
Входите, господин начальник, сказала она. Всегда пожалуйста.
Последнее было не совсем правдой, но она ничего не могла с этим поделать. Она намеревалась представить документ Томалссу, когда закончит его, но не хотела, чтобы он видел его, пока она этого не сделает. И как она могла работать над этим, пока он был здесь?
Я приветствую тебя, Кассквит, сказал он, когда дверь открылась, чтобы показать его знакомое лицо и фигуру.
Я приветствую вас, высокочтимый сэр, ответила она. Склонившись в почтительной позе, она поняла, как рада, что с ним не было Феллес. Как бы ни извинялась другая исследовательница, она все равно смотрела на Кассквита как на наполовину инопланетянина, наполовину животное. Когда она была с Томалссом, он, казалось, смотрел на Кассквита точно так же. Однако, когда он навестил ее один, он приблизился к тому, чтобы обращаться с ней так, как если бы она была представительницей Расы во всех отношениях.
Чего бы сейчас ни хотел Томалсс, похоже, ему было трудно перейти к сути дела. Он сказал: Я рад, что ты выросла из детеныша и превратилась в нечто, приближающееся к зрелости.
Я благодарю вас, высокочтимый сэр, - серьезно сказал Кассквит. Я также рад этому, так как это делает меня меньшим бременем для вас и более способным заботиться о себе.
Вы великодушны, Кассквит",сказал Томалсс.
Я знаю, что меня было труднее вырастить, чем нормального детеныша, господин начальник, и я приветствую ваше терпение в заботе обо мне, - сказал Кассквит. Я ничего не могу с собой поделать, если бы я не был так готов начать самостоятельную жизнь, как это сделал бы детеныш Расы.
Томалсс пожал плечами. Теперь, когда этот опыт позади, я могу честно сказать, что не все из них было негативным. Вы должны знать, что, хотя вы были более зависимы, чем детеныш Расы, вы также овладели языком с большей готовностью, чем это мог бы сделать такой детеныш. Как только я смог связаться с вами, дела действительно значительно улучшились.
Я рада это слышать, - сказала Кассквит, что было одним из самых больших преуменьшений в ее молодой жизни. Обычно сравнения между тем, как она выглядела или вела себя, и стандартами Расы были ей невыгодны. Похвала обрушилась на нее, как дождь на пустыню, которая редко ее видела: цифра, применимая к большим участкам Дома.
Это правда, - сказал Томалсс. И это также правда, как я уже упоминал ранее, что ты сейчас взрослая или почти взрослая.
Ему было не по себе. Что-то было не так. Хоть убей, Кассквит не могла сказать, что именно. Иногда прямой подход срабатывал хорошо. Она попробовала сделать это сейчас: Что вас беспокоит, господин начальник? Если это что-то, с чем я могу помочь, вы знаете, что это моя привилегия, а также мой долг.
Это не сработало, не в этот раз. Это только сделало Томалсса еще более нервным, чем раньше. Он расхаживал взад и вперед по комнате, его пальцы на ногах стучали по металлу, обрубок хвоста подергивался от волнения. Наконец, с явным усилием воли, он остановился и осторожно повернул к ней одну глазную башенку. Он сказал: Знаете ли вы, что эта камера может быть освещена инфракрасным светом, светом, на который ваши глазаи, в меньшей степени, мои тожене реагируют?
Кассквит уставился на него. Она не могла представить себе большей неуместности. Все еще озадаченная, она сказала: Я не знала, что такое можно сделать в этой комнате, нет. Я действительно знал, что это можно сделать, говоря в более общем плане. Например, наземные крейсеры могут видеть цели с помощью этих инфракрасных лучей даже в полной темноте.
Да, это так",согласился Томалсс. Он снова принялся расхаживать по комнате. Его хвост задергался сильнее, чем когда-либо. Это как раз одна из целей, для которых полезны инфракрасные лучи: я имею в виду видение в том, что в противном случае было бы темнотой.
Ну, конечно, - сказал Кассквит, все еще пытаясь понять, почему он так взволнован. Затем она сама разволновалась, вспомнив, когда они с Феллессом в последний раз навещали ее вместе, и что она делала, когда они навещали ее. Ты наблюдал за мной в темноте, - прошептала она.
Кровь прилила к ее щекам, ушам и голове, как это бывало, когда она была подавлена. Он видел ее, когда она доставляла удовольствие, поглаживая свои интимные места. Конечно, она была подавлена. Кем еще она могла быть? Ублажая себя таким образом, она без всякой надежды на противоречие доказала, что она Большая Уродина и даже близко не похожа на настоящую представительницу женской Расы.
Она со стыдом подняла глаза к потолку. Я не думала, что вы знаете, высокочтимый сэр", сказала она все еще шепотом.
Я знаю", сказал Томалсс. Я знаю это уже некоторое время. Я не сержусь, Кассквит. Он выразительно кашлянул, чтобы подчеркнуть это. Я даже не разочарован в тебе. Пожалуйста, поймите это. Вы не только продукт своего окружения. Вы также являетесь продуктом своей биологии. Если бы это было иначе, вы бы сейчас были женщиной этой Расы, а не кем ты являешься".
Почему ты мне это рассказываешь?спросил Кассквит. Разве вы не могли наблюдать молча и осмотрительно?
Я мог бы, да",сказал Томалсс. На самом деле, я так и сделал. Но теперь необходимо сделать выбор: не сию минуту, вы понимаетев конце концов, мы не торопимся, как дикие тосевиты, но тем не менее рассмотрение должно начаться.
Я полагаю, что да, - неохотно сказал Кассквит. То, что ты говоришь, имеет хороший логический смысл. Однако то, что она почувствовала, когда прикоснулась к себе, было настолько далеко от здравого логического смысла, насколько это вообще возможно. Гонка, насколько она знала, все время была логичной. Она хотела бы быть такой. За исключением тех случаев, когда она прикасалась к себе, ей хотелось бы быть такой. Затем Она не знала, чего хотела тогда, кроме того, что это могло продолжаться вечно.
Томалсс сказал: Я должен сказать тебе, Кассквит, это нелегко для меня. Вопросы, касающиеся поведения тосевитов при размножении, наиболее чужды Расе и лежат в основе различий между нами и Большими Уродами.
Он тоже смущен, понял Кассквит. Если бы он не считал своим долгом обсудить это с ней, он, без сомнения, был бы счастливее ничего не говорить. Она восхищалась им за то, что он выполнял свой долг, несмотря на смущение.
Она сказала: Каковы мои возможности, господин начальник? Единственные, кого я вижу, это продолжать свое нынешнее поведение и не продолжать его и не продолжать его, по крайней мере иногда, было бы трудно для меня . Без какого-либо освобождения, когда давление не совсем принадлежности к Расе стало слишком сильным, что бы она сделала? Она понятия не имела. Она не хотела выяснять это.
Я понимаю",сказал Томалсс. То есть я понимаю настолько хорошо, насколько позволяют мне наши различия в биологии. Самки тосевитов потенциально могут быть сексуально доступны самцам в любое время года. Из этого следует, что в течение всего года также будет проявляться интерес и желание к мероприятиям, связанным со спариванием. Ваше поведение, кажется, подтверждает это.
Я полагаю, что вы можете быть правы, превосходящий сэр, сказал Кассквит, хотя я никогда не думал о том, что я делаю, как о брачном поведении, только как о чем-то, что доставляет мне удовольствие.
Брачное поведение предназначено для того, чтобы доставлять удовольствие, чтобы организмы продолжали его преследовать, - сказал Томалсс. Кассквит сделала утвердительный жест рукой; она уже сталкивалась с этой концепцией раньше. Томалсс продолжил: У вас есть или могут быть другие возможности, помимо тех, которые вы упомянули, хотя они могут потребовать значительного обсуждения, прежде чем их можно будет реализовать.
Какие еще возможности?потребовал Кассквит. Если какие-либо другие исследователи выращивали Больших Уродов с младенчества, я об этом не знаю.
Нет, ничего подобного, - сказал Томалсс. Возможно, было бы лучшея осмелюсь сказать, что это было бы лучшедля других исследователей, кроме меня, взяться за такой проект, но никто этого не сделал. Кроме меня, ни у кого не хватило на это терпения.
Я понимаю, господин начальник",сказал Кассквит. Вы много раз говорили о трудностях, связанных с выращиванием детенышей тосевитов. Если это так, то какие еще альтернативы есть для меня?
Томалсс испустил шипящий вздох. Если желание спариваться станет неконтролируемым, я полагаю, что можно было бы организовать доставку самца с поверхности Тосев-3, чтобы заняться этим вопросом. Я не настаиваю на этом курсе, заметьте; я просто упоминаю об этом как о возможности.
А-дикий тосевит? Кассквит использовал отрицательный жест рукой. Я думаю, что нет, высокочтимый сэр. Я хочу как можно меньше знакомиться с Большими Уродами; моя судьба, к лучшему или к худшему, связана с Расой".
Я согласен, Кассквит",серьезно сказал Томалсс. Но, как бы сильно ваш дух ни принадлежал Расе, он заключен в тосевитское тело с тосевитскими гормональными побуждениями. Мы все еще находимся в процессе выяснения их силы, но все, что мы узнали, доказывает, что их не следует презирать.
Кассквит снова склонился в почтительной позе. Вы великодушны, высокочтимый сэр, проявляя ко мне столько внимания. Но, во-первых, я не желаю встречаться ни с какими дикими самцами-тосевитами. Она выразительно кашлянула. И, во-вторых, вы понимаете, что я так же несведущ в правильном брачном поведении тосевитов, как и Раса до прихода в этот мир. Я полагаю, что существует такая вещь, как правильное брачное поведение тосевитов; как бы зверски они ни вели себя, Большие Уродыне звери.
Все это правда. Томалсс казался удивленным и вскоре показал, почему: Это тоже правда, которая не приходила мне в голову. Если вы хотите узнать больше о брачном поведении тосевитов, вы можете обратиться к нашим архивам по этому вопросу. Он дал ей код, с помощью которого она могла извлечь их из информационной системы.
Я благодарю вас, высокочтимый сэр, - сказал Кассквит. Я и не подозревал, что эти архивы существуют. Нельзя искать то, о чем не знаешь, что оно есть.
Опять же, правда",сказал Томалсс. Осмотрите некоторые из них, если хотите. Это может помочь повлиять на ваше решение. А теперь, сказав то, что я пришел сказать, я удаляюсь. Он так и сделал, со всеми признаками облегчения.
Кассквит вернулся к компьютеру. Она намеревалась вызвать документ, над которым она работала, тот, в котором она просила увеличить автономию от Ttomalss. Но здесь он пришел, чтобы дать ей больше самостоятельности другого рода.
Любопытство взяло верх над ней. Она полагала, что знала, что так и будет. Она воспользовалась кодом доступа, который дал ей Томалсс. Экран компьютера показывал совокупление двух диких, небритых тосевитов. Кассквит наблюдал за происходящим со смешанным чувством восхищения и ужаса. Поза показалась ей абсурдной, а то, что делал мужчина, вряд ли могло доставить удовольствие. На самом деле это выглядело так, как будто должно было быть очень болезненно.
Однако, очевидно, это было не так. Самка подавала признаки того же удовольствия, которое испытывал Кассквит, когда гладил себя. Более глубокие стоны мужчины, казалось, были одного и того же рода, даже если и отличались по степени. После того, как запись закончилась, компьютерное меню спросило, не хочет ли она просмотреть еще одну. Она дала утвердительный ответ.
И снова очарование и отвращение боролись друг с другом. Некоторые из практик, которым предавались Большие Уроды, выглядели крайне антисанитарно. Наконец, Кассквит выключил компьютер. Она была очень, очень рада, что не попросила Томалсса снабдить ее диким тосевитским самцом.
Моник Дютурд остановила свой велосипед перед телефонной будкой общественного пользования по дороге домой из университета. Однако, прежде чем соскользнуть с велосипеда, она покачала головой и снова начала крутить педали, на этот раз вверх по боковой улице. Телефон на ее обычном маршруте был слишком вероятен для прослушивания. Пройдя несколько кварталов, она подошла к другому киоску, на этот раз перед небольшим рынком.
Лучше",сказала она и опустила подставку для ног. Прежде чем подойти к телефону, она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что на побережье никого нет. Она даже сунула голову на рынок, чтобы убедиться, что штурмбанфюрер Дитер Кун не скрывается там после того, как перехитрил ее. Парень внутри, моющий кабачки, довольно красивый молодой человек с дьявольской бородкой на подбородкепомахал ей рукой и послал воздушный поцелуй. Она проигнорировала его, как игнорировала полдюжины случайных приглашений каждый день.
Порывшись в сумочке, она нашла монету в двадцать пять пфеннигов и опустила ее в прорезь для монет телефона. Она была рада услышать гудок; ей бы не хотелось звонить через оператора. Она все еще сомневалась, стоит ли ей вообще его ставить. Но наверняка брату, с которым она так долго была в разлуке, звонили и другие. Что было еще одним?
Все, подумала Моник. Все, а может быть, и ничего.
Она набрала номер. На то, чтобы найти его, ушло много времени, и это означало иметь дело с людьми такого сорта, с которыми она не имела ничего общего с тех напряженных дней сразу после прекращения боевых действий. Она не доверяла им тогда и до сих пор не доверяет. Насколько она знала, они забрали у нее деньги и дали номер, который соединит ее с городским отделением полиции. И если бы они это сделали, может быть, это было бы и к лучшему.
Телефон звонил и звонил, и звонил. Моник уже собиралась повесить трубку, вернуть свою четверть балла и отказаться от всего этого как от плохой работы, когда кто-то ответил: Алло? Кто там?
Моник не ожидала увидеть на другом конце провода женщину с сексуальным голосом. Взволнованная, она выпалила: Позвольте мне поговорить с Пьером.
И кто ты, черт возьми, такой? Из сексуального голос в мгновение ока превратился в жесткий и подозрительный.
Я его сестра", в отчаянии сказала Моник.
Ты лживая сука, вот кто ты есть", огрызнулась другая женщина. У него нет сестры. Значит, он снова обманывает меня, не так ли? Он пожалеет.
Я не такой. У него есть. А он нет, сказала Моник. Скажи ему, что я помню, что собаку, которая была у нас, когда он ушел на войну, звали Александр.
Она подождала, не повесит ли женщина трубку. Молчание затянулось. Наконец женщина сказала: Он говорил мне об этой собаке. Я не думаюя мог ошибаться, но я не думаю, что он сказал бы об этом любой из своих шлюх. Ты подожди. Я посмотрю, заговорит ли он с вами.
Подожди, это сделала Моник. Оператор напугал ее недельным ростом, потребовав еще двадцать пять пфеннигов. Она заплатила. Оператор снова снял трубку.
На него вышел еще один человек. Скажи мне свое имя, - сказал он, его голос был странным и знакомым одновременно.
Пьер? Я твоя сестра Моник, Моник Дютурд, ответила она.
Поскольку она не ожидала, что к телефону подойдет женщина, вздох теперь тоже застал ее врасплох. Ну, я мог бы догадаться, что рано или поздно ты меня догонишь, - сказал он. Жизнь в университете наконец-то наскучила, да?
Ты знаешь обо мне? Это показалось ей самой несправедливой вещью, которую она когда-либо слышала.
Он рассмеялся. Мое делознать вещи, сестренка. Чем больше вещей вы знаете, тем лучше, и тем больше вы можете с ними сделать".
Ты говоришь совсем как эсэсовец, который тебя ищет, - сказала Моник, достаточно злая, чтобы попытаться вывести его из состояния самодовольства.
Но он рассмеялся. Он может продолжать поиски. Возвращайся домой. Изучите свои надписи. Забудь обо всем этом. Я бы хотел, чтобы Кун держал свой проклятый рот на замке, вот и все. Если он знал имя немки, может быть, он действительно знал о ней все.
Будь осторожен, Пьер, - сказала она. Не делай глупостей.
Не беспокойся обо мне",сказал он. Я Ах, эти ублюдки пытаются подключиться к линии. Так долго. Он повесил трубку. Зазвонил телефон. Оператор потребовал еще четверть марки. Моник снова заплатила. Она снова села на велосипед и направилась домой.
Как Пьер узнал, что делают немцы? Дитер Кун сказал, что ему слишком уютно с Ящерами, чтобы устраивать Рейх. Может быть, они дали ему устройство, которое сообщало бы ему такие вещи. Люди обогнали ящеров с тех пор, как появился флот завоевателей, но электроника пришельцев все еще превосходила все, что создавали простые люди.
Моник боролась с неразрешимой надписью, когда в ее квартире зазвонил телефон. Она догадалась, кто бы это мог быть, еще до того, как сняла трубку с подставки. И действительно, Дитер Кун заговорил на точном французском с немецким акцентом: Добрый день, Моник. Очень интересная лекция, как всегда, и очень интересный телефонный звонок. Это помогло мне не так сильно, как мне бы хотелось, но тем не менее это было интересно.
Как много из ее разговора с братом он слышал? Слышал ли он что-нибудь? Были ли его устройства лучше, чем думал Пьер? Или он блефовал, надеясь, что Моник расскажет ему больше, чем он уже знал?
Автоматическое недоверие к немцам заставило ее заподозрить последнее. Она сказала: Я же сказала тебе, что не хочу, чтобы ты мне больше звонил.
Мой дорогой профессор Дютурд, я звоню не по светскому поводу, уверяю вас, - ответил Кун, все еще точный, все еще вежливый, но внезапно в его голосе появилась железность, которой раньше не было. Я звоню по поводу безопасности Великого Германского рейха". Во французском языке не было привычки писать существительные с большой буквы, как в немецком. Моник услышала или вообразила, что услышала, как заглавные буквы с глухим стуком встали на свои места.