Сквозь какофонию шума певец завыл по-английски:
Когда командующий флотом скажет: "Мы будем править этим миром из космоса",
Мышипим, шипимпрямо в лицо командиру флота.
Командующий флотом думает, что Земля предназначена для Расы.
Мышипим, шипимпрямо в лицо командиру флота.
Шипение исходило не из горла Большого Урода. Они больше походили на то, как если бы их делали, выливая воду на раскаленный металл. Это хорошо сочеталось бы с другими странными звуками, исходящими из игрового автомата.
Несколько мужчин стояли перед игроком. Их рты были широко открыты. Они думали, что запись была самой забавной вещью, которую они когда-либо слышали. Страха задумался. Это было варварство, это было грубо, это было грубои это было направлено против Атвара. Это решило Страху за него: он решил, что запись тоже довольно забавная.
Я приветствую тебя, командир корабля. Это был Ульхасс, мужчина, с которым Ристин делил свой дом. Как и его товарищ, на нем была раскраска американского военнопленного. Может быть, он находил это забавным, точно так же, как забавной была песня тосевитов. Это было настолько близко, насколько Страха когда-либо подходил к пониманию того, почему эти двое мужчин предпочитали американскую раскраску для тела Расе.
Я приветствую тебя, Ульхасс. Страха гордился тем, что сохранил свою собственную богато украшенную раскраску кузова, хотя он никогда больше не будет командовать 206-м Императорским Яуэром или любым другим кораблем Расы. Он позаботился об этом.
Угощайтесь чем угодно, что вам подходит, судовладелец, - сказал Ульхасс, почти так же, как Ристин при входе. Много есть, много пить, много пробовать. И еще много сплетен. Я рад, что вы решили присоединиться к нам. Мы рады вас видеть. Ты недостаточно часто бываешь среди себе подобных.
Я здесь". Страха оставил все как есть. Эти бывшие пленники, счастливо устроившиеся в обществе тосевитов и составлявшие компанию друг другу, были едва ли более его соплеменниками, чем Большие Уроды. Поскольку они были захвачены в плен, Раса с готовностью простила их. Многие из них путешествовали взад и вперед между Соединенными Штатами и районами Тосева 3, где правила Раса.
Страхи не было. Он бы этого не сделал. Он не мог. Гонка ясно дала понять, что его могут арестовать, если он когда-нибудь покинет США. Лидеры местной не-империи также ясно дали понять, что не хотят, чтобы он уезжал. Точно так же, как он слишком много знал об этой Расе, он также слишком много знал о них.
Он пошел на кухню, взял немного ветчины и картофельных чипсовпока он здесь, ему будет веселои налил немного чистого спиртного. Большие Уроды приправляли большую часть своего алкоголя вещами, которые большинство мужчин Расы находили крайне неприятнымиобожженная древесина и древесные ягоды были парой их любимыхно они также перегоняли его без ароматизаторов. Что Страха мог пить без угрызений совести, и он пил.
На высоком прилавке стояла банка с имбирем. Любой, кто хотел попробовать, мог попробовать один или несколько. Позже, сказал себе Страха. Если бы он сказал себе "нет", то понял бы, что лжет. С "Позже" было легче иметь дело.
Вбежав внутрь, самец чуть не столкнулся со Страхой. Извини, друг, - сказал он, высыпая немного имбиря на ладонь. Затем одна из его глазных башенок повернулась к Страхе, разглядывая его сложные завитки краски. Другой самец проявил к нему уважение. Э-э, извините, судовладелец.
Все в порядке, - сказал Страха, и другой самец попробовал имбирь, который он взял. Видя его удовольствие, Страха резко решил, что "позже" стало "сейчас". После его собственного хорошего вкуса даже изгнание казалось более приемлемым, чем было на самом деле. Но, несмотря на экзальтацию, он знал, что это не продлится долго.
Я правильно расслышал, командир корабля?спросил другой мужчина. Ты сказал одному из этих Больших Уродов, что, по твоему мнению, эта не-империя расстреляла колонизационный флот? Не дожидаясь ответа, он открыл рот, чтобы рассмеяться. Это даже смешнее, чем Спайк Джонс. Видя непонимание Страхи, он добавил: Тосевит с глупой песней.
О, - сказал Страх, а затем, как обычно, настороженно спросил: Как ты об этом узнал? Я знаю, что это никогда не появлялось в газетах.
Тот Большой Уродливый мужчина, который брал у вас интервьюХертер, так его зовут? поговорил со мной немного позже, ответил другой мужчина. Он говорил о том, как ты дернул его за хвост. Он тоже подумал, что это забавно, как только понял, что ты не это имел в виду.
Чего я не понимал, так это того, что он был готов это напечатать, - сказал Страха. Большие Уроды в этой не-империи несут свободу на грани распущенности".
Несколько других мужчин тоже слышали историю о злоключении Страхи с репортером. Это позволило ему провести на собрании более увлекательное время, чем он ожидал. Даже мужчины, которые использовали английский так же охотно, как свою собственную оригинальную речь, смеялись бы над глупостями тосевитов.
Но когда Страха рассказал эту историю своему водителю на обратном пути к себе домой, Большой Уродец был совсем не удивлен. Никогда больше не рассказывай эту историю, командир корабля, - сказал он с выразительным кашлем. Рейх и СССР могут получить слишком много пользы, если вы это сделаете". Он оставался вежливым, даже почтительным, но все равно отдавал приказ.
К этому я и был сведен: к тому, чтобы выполнять приказы Больших Уродов. Страха вздохнул. Он бывал в обстоятельствах и похуже этого, но немногим более унизительных. Он снова вздохнул, издав долгий, скорбный свист. Это будет сделано.
"Либерти Эксплорер" долгое время пересекал Тихий океан из Шанхая в Сан-Педро с остановками в Маниле, контролируемой японцами, и в Гонолулу. Несмотря на то, что документы для нее и ее дочери были в полном порядке, Лю Хань оставалась в своей каюте на борту американского грузового судна всю остановку в Маниле и убедилась, что Лю Мэй сделала то же самое. Лю Хань все еще считала, что ей повезло пережить нападение японцев на ее деревню к северу от Ханькоу. Она не хотела давать восточным гномам шанс закончить работу, не тогда, когда ей пришлось выставлять чашу для подаянияи оружиев США.
Лю Мэй хотела, по крайней мере, выйти на палубу и увидеть Манилу больше, чем она могла видеть из иллюминатора каюты. Когда Лю Хань наложила на это вето, ее дочь возразила: Японцы не собираются бомбить этот корабль
. Не открытоони не могут позволить себе злить США, - ответила Лю Хань. Но они не хотят, чтобы прогрессивные силы в Китае набирали силу в Соединенных Штатах. Если они знают, что мы на бортуа у них есть шпионы, как и у Гоминьдана, они могут попытаться устроить нам или кораблю несчастье. Лучше не рисковать.
Ни "Либерти Эксплорер", ни горстка его пассажиров не потерпели никаких неоправданных несчастий во время долгого путешествия через океан. Лю Хань воспользовалась медленным путешествием, чтобы как можно лучше изучить английский язык и поработать над ним вместе с Лю Мэй. Она никогда не будет говорить свободно. Она надеялась, что сможет добиться того, чтобы ее поняли, и понять кое-что из того, что ей говорили люди.
Теперь, стоя на носу старого грузового судна, она посмотрела вперед и сказала по-китайски своей дочери: Вот оно. Теперь нам придется убедить американцев предоставить оружие и деньги нам, а также Гоминьдану.
Мы могли бы сделать это на Гавайях", сказала Лю Мэй.
Лю Хань покачала головой. "Нет. Это не часть материка, поэтому то, что там происходит, не всегда доходит до остальной части страны. И Гонолулу уже не тот порт, каким он был до того, как маленькие чешуйчатые дьяволы сбросили на него одну из своих больших ужасных бомб. Мы должны были закончить это путешествие, приехать в провинциюнет, штатКалифорния.
Она не упомянула о своем самом большом страхе: что американцы забудут о ее приезде. Все это должно было быть устроено. Лю Хань знал, как часто в Китае все, что должно было быть устроено, шло не так, как надо, а китайцы, само собой разумеется, были лучшими людьми в мире. Полагаться на этих круглоглазых иностранных дьяволов, чтобы они поступали так, как должны, было испытанием для ее нервов.
Сан-Педро выглядел таким же оживленным портом, как Шанхай, хотя, насколько она могла судить, у всех лодок и кораблей были двигатели. Она не видела парусных джонок, перевозящих грузы из одной гавани в другую, как это было бы в китайских водах. Когда "Либерти Эксплорер" приблизился к суше, она заметила несколько крошечных парусников, слишком крошечных для любого использования, которое она могла найти.
Она подошла к моряку и указала на одного из них. Эта лодка, зачем?спросила она, одновременно изучая и практикуя свой английский.
Мэм, это прогулочная лодка", ответил американский иностранный дьявол. Кто бы там ни был, он просто плывет, чтобы хорошо провести время, может быть, тоже немного порыбачит.
Лодка для хорошего времяпрепровождения? Лю Хань не была уверена, что поняла, но моряк кивнул, и она поняла. И-и-и!" сказала она. Товарищ по парусной лодке, он очень богат. В своем воображении она представила неизвестного мужчину, безжалостно эксплуатирующего иностранных дьяволов, чтобы он мог получить богатство, необходимое ему для покупки собственной лодки.
Но моряк покачал головой. Не обязательно быть такой богатой, мэм. Мой брат делает детали для часов здесь, в Лос-Анджелесе, и у него есть маленькая парусная лодка. Ему это нравится. Я и так провожу достаточно времени на воде, так что встречаюсь с ним не так уж часто, но он прекрасно проводит время.
Лю Хань не следила за всем этим, но она поняла большую часть. Либо лодки здесь были намного дешевле, чем она себе представляла, либо американские пролетарии зарабатывали гораздо больше денег, чем она считала возможным.
Вышел буксир, чтобы помочь подтолкнуть "Либерти Эксплорер" к пирсу. Лю Хань посмотрела на людей, работающих на пирсе. У них не было принципиального сходства друг с другом, как у китайцев. У некоторых белых мужчин, которых она видела, были желтые волосы, у некоторыхчерные, а у одного, что удивительно, волосы были цвета недавно отчеканенной медной монеты. Наряду с белыми были также чернокожие и смуглые мужчины, которые действительно немного походили на китайцев, за исключением того, что они были более коренастыми и волосатыми.
Лю Мэй уставилась на разных рабочих. Так много разных видов, все вместе", пробормотала она. Она видела нескольких русских, но не так много других, кто был кем-то, кроме китайцев. Как они могут жить вместе и создать нацию?
Это хороший вопрос", сказал Лю Хань. Я не знаю ответа. Глядя на американцев, она продолжала пытаться найти тех, кто был похож на Бобби Фиоре. В каком-то смысле это было глупо, и она это знала. Но, с другой стороны, в этом был смысл. Отец Лю Мэй был единственным американцем, которого она когда-либо знала. Что может быть естественнее, чем искать таких же, как он?
Лю Мэй указала пальцем. И посмотри! Там мужчина держит табличку на китайском языке. Это, должно быть, для тебя, мама. Она сияла от гордости. Видишь. Там написано: "Американский народ приветствует Лю Хань". О!
Прежде чем она успела дочитать надпись, ее мать сделала это за нее. Там также написано: "Американский народ приветствует Лю Мэй". А последняя строка гласит: "Два героя в борьбе за свободу".
Я не герой, - сказал Лю Мэй с подобающей скромностью. Я всего лишь твой товарищ, твой попутчик".
Ты еще молод, - сказала Лю Хань. При таком мире, каков он есть, у тебя будут шансы стать героем. Она молилась богам и духам, в которых, как хорошая коммунистка, она не должна была верить, чтобы защитить свою дочь. Бобби Фиоре был героем, отдавшим свою жизнь в революционной борьбе против империализма маленьких чешуйчатых дьяволов. Лю Хань всем сердцем надеялась, что ее дочери никогда не придется идти на такую же жертву.
Линии на носу и корме быстро пришвартовали "Либерти Эксплорер" к пирсу. Трап с глухим стуком опустился вниз. Давай, мама, - сказала Лю Мэй, когда Лю Хань не сразу двинулась с места. Мы должны достать оружие для Народно-освободительной армии".
Вы, конечно, правы, - сказал Лю Хань. Просто позвольте мне убедиться, что эти глупые черепахи не потеряют наш багаж и не сбежят с ним. На самом деле, она не думала, что моряки это сделают. Они показались ей необычайно честными. Может быть, им просто необычайно хорошо платили. Она слышала, что американцы такие, но не воспринимала это всерьез, пока один моряк не рассказал о своем брате, фабричном работнике, владеющем парусной лодкой.
Когда она убедилась, что те немногие вещи, которые она и Лю Мэй привезли из Китая, будут сопровождать их с грузового судна, она спустилась по трапу, ее дочь последовала за ней. К ним подошел мужчина с китайской вывеской в руках. Вы мисс Лю Хань?спросил он, говоря по-китайски с акцентом, который говорил о том, что на кантонском диалекте он чувствует себя как дома.
Да, я товарищ Лю Хань, - ответил Лю Хань по-английски. Это моя дочь, товарищ Лю Мэй. Кто ты такой? Она остерегалась ловушек. Она будет остерегаться ловушек, пока жива.
Китаец ухмыльнулся, положил табличку и хлопнул в ладоши. Никто не говорил мне, что вы говорите по-английски, - сказал он на этом языке, используя его быстро и жаргонно. Меня зовут Фрэнки Вонг. Я должен быть вашим помощникомвашим водителем, вашим переводчиком, всем, что вам нужно. Ты следишь за мной?
Да, я понимаю большинство, - сказала Лю Хань и получила более чем небольшое удовольствие, приведя его в замешательство. Все еще по-английски, она продолжила: Вы с Гоминьданом?
Я ни с кем не встречаюсь, - сказал Фрэнки Вонг. Он снова перешел на китайский: Почему я должен хотеть быть с какой-либо фракцией там? Мой дед был крестьянином, когда приехал сюда помогать строить железные дороги. Все круглоглазые ненавидели его и обзывали грязными именами. Но он был чернорабочим, а я юрист. Если бы он остался в Китае, он бы всю свою жизнь оставался крестьянином, и я тоже был бы крестьянином.
Это не обязательно должно быть правдой, - сказала Лю Мэй. Посмотри на мою мать. Она родилась крестьянкой, а теперь состоит в Центральном комитете".
Фрэнки Вонг переводил взгляд с матери на дочь и обратно. Я думаю, что, возможно, Мао проделал лучшую работу по отбору людей для поездки в Соединенные Штаты для него, чем кто-либо здесь думал, что он сделал, - медленно сказал он. Матрос с тележкой спустил по трапу ящик и покатил его к китаянкам. Вонг посмотрел на него. Это твои вещи? По кивку Лю Хань он заговорил с моряком на быстром английском, теперь быстрее, чем она могла поспевать. Он снова повернулся к ней. "Ладно. Он последует за нами до отеля. Пойдем, я отвезу тебя к своей машине.
То, что у адвоката может быть автомобиль, не удивило Лю Хань. Юристы были важными людьми в Китае; у нее не было причин полагать, что они не будут важными людьми здесь. Но многие люди, которые водили здесь автомобили, были явно неважны. Лю Хань мог судить об этом по тому, как они были одеты, и по потрепанным, ржавым машинам, которые были у некоторых из них. Она также могла судить об этом по тому, сколько автомобилей было на улицах: сотни, тысячи, десятки тысяч, достаточно, чтобы забить их так, как люди пешком и на велосипедах забили улицы Пекина.
Лю Мэй заметила это, а также заметила кое-что еще. Посмотри, какие широкие все улицы, мама", сказала она. Они так хорошо держат автомобили, я думаю, что они были созданы для того, чтобы держать их
. Вы правы, - сказал Фрэнки Вонг. Вы правы, и вы умны. Сто лет назад Лос-Анджелес был всего лишь деревней. Эти улицы были созданы с учетом автомобилей".
Лю Хань думала об этом, когда он вел их мимо зданий и домов города, которые также казались ей расположенными очень далеко друг от друга. Большой город, выросший из деревни всего за сто лет? Все великие города Китая были великими на протяжении многих веков. Она слегка рассмеялась. Лос-Анджелес поразил ее так же, как Земля в целом поразила маленьких чешуйчатых дьяволов: он вырос слишком быстро, чтобы казаться вполне естественным.
Перед отелем собралась толпа людей. Некоторые размахивали флагами США. Некоторые размахивали красными флагами. Некоторые тоже размахивали флагами Гоминьдана с двенадцатиконечными звездами. Не беспокойся об этом",сказал Фрэнки Вонг. Это просто означает, что они знают, что ты из Китая.
Лю Хань осторожно позволила себя успокоить. Когда мы увидим чиновников, которые могут нам помочь?спросила она. Они приедут в этот, она медленно и внимательно прочитала буквы, отель Билтмор, или нам придется ехать к ним?
Теперь Вонг смотрел на нее с откровенным уважением. Из того, что я слышал, вы не знали английского до того, как собрались приехать в США.
Немного. Очень немного, с давних пор, ответила Лю Хань, бросив взгляд в сторону Лю Мэй. Но тогда я не мог его прочитать. Я думаю, что выучить этот алфавит проще, чем выучить китайские иероглифы. Было бы еще проще, если бы буквы все время звучали одинаково". Ее дочь, которая училась вместе с ней, кивнула в знак согласия.
Фрэнки Вонг рассмеялся. Многие люди, которые выросли, говоря по-английски, согласились бы с вами в этом. На самом деле, я один из них. Но давайте сначала устроим вас здесь, прежде чем мы будем беспокоиться о реформировании английского языка. Как это звучит?
Это придется сделать, - сказал Лю Хань. Вонг снова рассмеялась, хотя и не думала, что пошутила.
Сэм Йигер завязал галстук цвета хаки, затем проверил результат в зеркале на раздвижной двери шкафа в спальне. Ты выглядишь очень красиво, дорогой", сказала Барбара.
Чтобы сделать это для меня, потребуется нечто большее, чем униформа, - ответил Йигер. Его жена фыркнула. Он посмотрел на нее. Ты сейчас, детка, хорошо выглядишь.
Барбара осмотрела себя. Ее лазурное платье подчеркивало ее глаза. Она вернула локон на место. Если вам нравятся женщины среднего возраста, я, возможно, соглашусь, - сказала она. Возможно.
Он обнял ее за талию и коснулся губами ее губ, но недостаточно сильно, чтобы испортить помаду. Я не знаю о женщинах среднего возраста в целом, но я могу вспомнить одну, которая мне особенно нравится. Его рука сомкнулась на ее тазовой кости. И мне тоже нравится то, что ты делаешь. Я просто хотел бы делать это почаще. Но я тоже среднего возраста.
Средний возраст, скоро семнадцать, судя по тому, как ты меня лапаешь, - сказала Барбара, вывернувшись. Но у нее была улыбка на лице и улыбка в голосе. "Теперьготов ли наш сын?
Лучше бы ему быть таким, - сказал Сэм. И как игрок в бейсбол, и как солдат, его жизнь текла по часам. Это было его второй натурой. Это еще не было второй натурой Джонатана, которая время от времени вызывала трения, а иногда и чаще, чем время от времени. Сэм повысил голос: Ты готов идти, Джонатан?
Почти, - ответил Джонатан, в его голосе было что-то меньшее, чем улыбка. Мне действительно обязательно приходить на это мероприятие, папа?
Да, ты знаешь". Йигер держал себя в руках обеими руками. Мы уже обсуждали это раньше, ты же знаешь. Это официально неофициальный прием, который означает семью и все такое. Что бы ты сделал, если бы нас здесь не былопозвонил Карен и спросил, сможет ли она приехать? Он сделал так, чтобы казалось, будто быть с ней наедине в доме совсем не весело.
Ну, да, я мог бы это сделать. Джонатан сделал так, как будто его отец был тем, кто вложил эту мысль ему в голову, как будто у него никогда не было бы этого без помощи Сэма. Они оба лгали сквозь зубы, и оба это знали.
Тебе придется найти другое время, вот и все, - сказал Сэм. Но не унывай. Я слышал, что у этого эмиссара есть дочь примерно вашего возраста. Может быть, она будет милой.
Большой шанс", сказал Джонатан.
Сэм покачал головой. В том возрасте он не был таким циничным. Он был уверен, что не сделал этого. И если бы кто-нибудь предложил ему шанс познакомиться с девушкой, которая могла бы быть симпатичной, он бы сбежал как выстрел. В этом он тоже был уверен. Еще раз взглянув на часы, он сказал: Ну же, давай посмотрим на тебя. Нам нужно идти, ты же знаешь.
Я иду, я иду. Когда Джонатан вошел в спальню, он действительно прошел проверку. Он ничего не мог поделать со своей бритой головой, но это было далеко не уникально среди детей его возраста. Его костюм не был кричащего покроя или цвета, и, если на его галстуке был рисунок, похожий на краску для тела, это не была безвкусная краска для тела.
Позвольте мне взять мою сумочку, и мы можем идти. Барбара надела ремешок на плечо. Это должно быть весело.
Джонатан что-то пробормотал, его голоса было достаточно, чтобы уберечь его от неприятностей. У Сэма тоже были свои сомнения, но он держал их при себе. За эти годы он побывал на достаточном количестве официальных мероприятий, чтобы знать, что некоторые из них были интересными, большинство из них так или иначе не представляли собой ничего особенного, а некоторые заставляли его жалеть, что он не остался далеко-далеко. Он даже понял, как ему приказали присутствовать на этом: он был экспертом по ящерицам, этот Лю Хань приехал из страны, угнетаемой Ящерицами, и поэтому По мнению начальства, без сомнения, все это казалось совершенно логичным.
Барбара нашла еще один стимул для своего сына, когда они втроем направились к Бьюику: "Еда, вероятно, будет хорошей".
«да?» Джонатан взвесил это. Он сам бывал на нескольких подобных мероприятиях. Через мгновение он кивнул. Хорошо, это довольно жарко". Чтобы показать, насколько это было жарко, он выразительно кашлянул.
Я ожидаю, что там будут некоторые Ящерицыя имею в виду, некоторые из тех, кто живет здесь, - сказал Сэм, отпирая дверь со стороны водителя. Если вы хотите поговорить с ними на их языке, это прекрасно. Это будет хорошей практикой для вас. Это оказалось даже лучшим стимулом, чем еда. Как бы сильно Ящерицы ни очаровывали Джонатана и его команду, у него было не так уж много возможностей встретиться с ними.
Сэм выехал на автостраду Харбор у Роузкранса. Автострада продвинулась так далеко на юг всего пару лет назад; из-за этого добраться до центра Лос-Анджелеса было несложноза исключением случаев, когда несчастный случай все усложнял, как это случилось сегодня вечером. Йигер что-то бормотал и кипел от злости, пока они не проехали мимо, а затем изо всех сил нажал на газ.
Хорошо, что мы ушли немного раньше",заметила Барбара.
Придется потратить немного дополнительного времени, - ответил он, проезжая мимо машины, которая ехала недостаточно быстро, чтобы его удовлетворить. Он рассмеялся. Ящерицы думают, что мы сошли с ума из-за вождения без ремней безопасности. Но они никогда не будут продаваться, никогда за миллион лет. Единственное, что волнует людей, это скорость. Словно в доказательство своей правоты, он пронесся мимо машины, сжигающей бензин, которая не могла свернуть со своего пути.
Он съехал с автострады на Шестой и проехал несколько кварталов на восток до Олив, на которой стоял Билтмор, напротив Першинг-сквер. Он припарковался на стоянке к северу от отеля. Флаги США, красные знамена Народно-освободительной армии и национальные флаги Китаядругими словами, флаги Гоминьданавсе развевались снаружи двенадцатиэтажного здания в форме буквы Е. Указывая на эти последние, Барбара сказала: Она, наверное, хотела бы, чтобы их там не было.
Ты прав. Наверное, так оно и есть, сказал Сэм, который провел пару дней, зная о приеме, зацикливаясь на Китае. Он кивнул в сторону отеля, когда они подошли ко входу. Довольно модное место, а, Джонатан? Он не сказал "горячий"; это был не его сленг, так же как "шикарный" не принадлежал его сыну.
Думаю, все в порядке, - ответил Джонатан, решив не производить впечатления.
Внутри Сэма попросили предъявить удостоверение личности. Он сделал это без колебаний. Он мог быть марионеткой Ящерицы, сторонником Гоминьдана или даже японским агентом, ни у кого из которых не было причин любить Народно-освободительную армию. Возможно, он даже работал на НКВД; Молотов не хотел бы, чтобы китайские коммунисты делали покупки где угодно, кроме как в его магазине. Когда он убедил охранников, что он не является ни тем, ни другим, они записали его имя и имена его жены и сына и позволили им пройти в приемный зал.
Джонатан направился прямиком к буфету. Как только он наполнил свою тарелку, он встал вокруг, чтобы посмотреть, не привели ли какие-нибудь другие чудаки людейесли повезет, симпатичных женщинего возраста. Сэм и Барбара посмотрели друг на друга с одинаковым удивленным выражением лица. В возрасте Джонатана Сэм вел бы себя точно так же. Однако в возрасте Джонатана танцы в амбаре были самыми крупными светскими мероприятиями, которые Сэм когда-либо видел. Даже маленькие городки болла класса D казались ему утонченными. Он покачал головой. В наши дни мир стал другим, более быстрым местом.
Он тоже огляделся, но не в поисках хорошеньких девушек, а чтобы посмотреть, что это была за толпа. Когда он заметил Страху, его бровь взлетела вверх. Капитан корабля поднял руку в знак приветствия. Сэм кивнул в ответ. Если бы главный перебежчик Ящериц был здесь, это означало бы одобрение события, все в порядке.
И там была почетная гостья, китаянка, которой пришлось бы встать на цыпочки, чтобы сделать пять футов. Ее дочь была на несколько дюймов вышеи если Джонатан ее не заметил, то не обратил внимания, потому что она была очень хорошенькой девушкой. Йигер взял выпивку, затем направился к ним, чтобы выполнить свой церемониальный долг.
Слушая Лю Хань и Лю Мэй, он понял, что они совсем немного говорят по-английски. Китаец в костюме, более элегантном, чем все штатские, принадлежавшие Сэму, переводил для них. Проделав большую работу по переводу самостоятельно, Йигер осознал его пределы. Единственным китайцем, которого он понимал, был чоп суэй. Еще "Где есть завещание, там есть и адвокат", подумал он.
Когда он подошел к двум женщинам, он кивнул имон видел, что они не пожимали друг другу руки, как будто привыкли это делать, и заговорил на языке Расы: Я приветствую вас, женщины из далекой страны.
Они оба воскликнули по-китайски, а затем оба одновременно заговорили на языке Ящериц. Через мгновение Лю Мэй замолчала и позволила своей матери продолжить: Я приветствую тебя, солдат-тосевит, американский солдат". Она говорила менее свободно, чем Сэм, но у него не было проблем с ее пониманием.
Он назвал ей свое имя и звание и объяснил, что его специальностьиметь дело с Расой. Пока он говорил, он заметил, что китаецна нем была пуговица с именем Фрэнк Вонгвыглядит все более и более несчастным. Лю Хань тоже заметила; Сэм сразу увидел, что на ней нет мух. Она заговорила с Вонгом по-китайски. Он расслабился и пошел за выпивкой.
Лю Хань издал лукавый смешок. Я убедил его, что он слишком много работает. Теперь у него есть шанс восстановиться.
Умно. Йигер выразительно кашлянул. Он и Лю Хань обменялись лукавыми ухмылками. Он спросил: А что вы думаете об американцах теперь, когда вы впервые встречаетесь с нами?
Это не первая моя встреча с американцами. Отец Лю Мэйамериканец", сказал Лю Хань. Он был пленником, как и я. Мы были частью экспериментов Расы над брачными привычками тосевитов. Ты знаешь об этих вещах?
Да, я знаю о них. На мгновение Сэм задумался, почему она так открыто признается в чем-то столь постыдном. Затем он мысленно дал себе пинка под зад. Она хотела выкрасить Ящериц в черный цвет, чтобы вызвать как можно больше сочувствия к своему делу.
Она продолжала: Он был хорошим человеком. Он был далеко не лучшим человеком, которого я встречал в этих экспериментах. Когда я знала, что у меня будет ребенокэто прозвучало как Когда я знала, что снесу яйцо", но Сэм понял"он поехал со мной в Китай. Раньше он играл в вашу не-имперскую игру и зарабатывал деньги в Китае, бросая и ловя мяч в качестве шоу.
Бейсбол?сказал Сэм по-английски, и Лю Хань кивнула. Лю Мэй отвернулась; Йигер задался вопросом, как часто она слышала эту историю. Слегка посмеиваясь, он сказал Лю Ханю: До того, как я стал солдатом, я сам играл в бейсбол.
Правда?спросила она, и он кивнул. Она склонила голову набок. Может быть, вы знали его. Он начал говорить, что это маловероятно, учитывая, сколько людей играет в бейсбол в Соединенных Штатах. Прежде чем он успел это сделать, она продолжила: Его звали Бобби Фиоре. Она произнесла это очень четко.
Господи Иисусе! Он залпом опрокинул свой скотч с содовой. Бобби Фиоре? Голова Лю Хань поднялась и опустилась. Игер уставился на него. Бобби Фиоре? Мы играли в одной команде. Мы делили комнату, когда путешествовали. Мы вместе ехали в поезде, когда началась Гонка, и все разгорелось. Я вышел до того, как приземлились их вертолеты. Я так и не узнал, что с ним случилось.
Он пристально посмотрел на Лю Мэй. Теперь, когда он знал, он мог видеть в ней итальянца со второй базы, в ее подбородке, в ее носу, в ее волосах. На ней, однако, все это выглядело хорошо. Через двадцать лет он слышал, как его старый сосед по комнате смеялся над дружеским оскорблением.
Лю Хань сказал: Он мертв. Он умер в Шанхае, сражаясь в Гонке. Меня там не было. Но я слышал, что он умер очень храбро.
Бобби Фиоре. Боже мой. Сэм пожалел, что его стакан не опустел. Ему хотелось еще глотнуть скотча, но он не хотел уходить. Могу я представить моего сына, - он указал на Джонатана, а затем махнул ему, чтобы он подошел, вашей дочери, которая также является дочерью моего старого друга?