Он помнил военные годы и те, что были сразу после боевых действий. В те дни в магазинах почти ничего не было. Они пытались обмануть ничто с помощью мишуры и свечей, но им не очень повезло. Теперь, однако, трудные времена миновали. Немецкий народ снова мог наслаждаться жизнью.
Кэти пошла в одном направлении, ведя за собой Клаудию и Адольфа. Генрих самостоятельно направился вниз по улице. Может быть, он делал покупки для Илзе. Если бы Друкер был в возрасте его сына, он бы пошел за ней по магазинам; он был уверен в этом.
Как бы то ни было, он отправился за покупками для своей жены. Он нашел отличную покупку лиможского фарфора в магазине недалеко от здания городского совета. В магазине был представлен широкий ассортимент товаров, импортированных из Франции, и все это по очень разумным ценам. Он отметил это, когда делал свою покупку. Да, сэр",сказал клерк, кивая. В самом Париже вы не смогли бы купить эти вещи так дешево.
Я верю в это, - сказал Друкер. Почему это может быть так, ему никогда не приходило в голову. Он считал само собой разумеющимся, что Германия имеет право первой претендовать на все, что производит Франция. В конце концов, Германия была бьющимся сердцем рейха.
Вы хотите, чтобы я завернул это в подарочную упаковку, сэр?спросил клерк.
Да, пожалуйста". Друкер ненавидел сам заворачивать подарки. Большое вам спасибо. А потом положите это в обычный пакет, если будете так добры. Он вышел из магазина очень довольный собой. Тарелка, на которой была воспроизведена картина восемнадцатого века с изображением затененного грота, великолепно смотрелась бы на каминной полке или, возможно, на стене.
Он не потрудился вернуться к "фольксвагену", пока нет. Он знал, что делает покупки более эффективно, чем Кэти и дети. Вместо этого он разглядывал витрины, бродя по улицам Грайфсвальда. Он задумчиво остановился перед магазином, где продавались товары, привезенные не из Франции, а из Италии. Медленная улыбка скользнула по его лицу. Он зашел внутрь и сделал покупку. Этот тоже был у него в подарочной упаковке. Продавщица, симпатичная молодая женщина, была очень любезна. Судя по тому, как она улыбнулась, она могла бы быть любезной, если бы его интересовало что-то другое, кроме товаров в магазине. Но он не проявлял большого интереса ни к кому, кроме Кэти, и поэтому не экспериментировал.
Когда он вернулся к машине, то обнаружил, что остальные члены семьи опередили его, и ему пришлось терпеть их поддразнивания всю дорогу домой. Вы получите уголь на Рождество, каждый из вас, прорычал он в притворном гневе, бурый уголь, который даже не будет гореть без вони и дыма.
Рождественским утром, перед восходом солнца, он вывел свою семью на улицу. Они смотрели на восток, но не в сторону Вифлеема, а в сторону Пенемюнде, примерно в тридцати километрах отсюда. К его разочарованию, туман был слишком густым, чтобы они могли увидеть, как новейший А-45 поднимается в небеса, но рев ракеты отдавался в их костях.
Может быть, ты когда-нибудь прокатишься на нем, Генрих, Адольф", сказал он.
Лица его сыновей светились гордостью. Клаудия спросила: А как насчет меня? Лучшее, что он мог сделать, чтобы ответить ей, это сменить тему.
Они вошли внутрь и открыли подарки, что позволило им отвлечься. Кэти в восторге воскликнула, увидев тарелку из Лиможа. Она купила Друкеру модную пенку и немного турецкого табака, чтобы он курил в ней. Он пыхтел от восторга. Генрих купил шикарную литровую пивную кружку. Он начал наполнять, а затем опорожнять его, после чего почувствовал сонливость и покраснел.
Может быть, нам все-таки стоило купить пол-литровую кружку, - сказал Друкер. Кэти рассмеялась. Генрих выглядел оскорбленным и ошеломленным одновременно.
Адольф получил танк "Леопард" на батарейках с пультом управления на конце длинного провода. Он молниеносно пронесся через гостиную и вокруг рождественской елки, пока не обмотал проволоку вокруг елки и не смог все исправить задним ходом. Клаудия восторженно взвизгнула, когда открыла свой подарокбелокурую пластиковую куклу с эффектным гардеробом и еще более эффектной фигурой. Этот был недешевым, так как его привезли из США, но он сделал ее такой счастливой, что Друкер решил, что он того стоит.
Все мои друзья будут завидовать, хихикнула Клаудия, особенно Ева. Она хотела его уже несколько недельпрактически целую вечность.
Может быть, у нее тоже есть один",сказал Друкер. Радость Клаудии немного испарилась; она об этом не подумала. Но потом, поскольку это было Рождество, она просияла и сделала все возможное.
После рождественского ужина из жирного жареного гуся вся ее обида улетучилась, и на этот вечер вся обида Друкера тоже. Генрих вышел, чтобы отвезти Ильзу на вечеринку. Адольф продолжал уничтожать врагов рейха до самого сна, пока Клаудия играла с американской куклой.
У Генриха был ключ. После того как младшие дети легли спать, ничто не мешало Кэти и Друкеру подняться по лестнице в свою спальню. С видом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы, Друкер достал вторую подарочную упаковку из-под запасной подушки в шкафу и протянул ей. Она издала тихий вскрик счастливого удивления. Почему ты не отдал это мне вместе со всем остальным?спросила она.
Ты увидишь",ответил он и закрыл дверь спальни, когда она открыла посылку. Она издала еще один тихий вскрик: в нем была пара подвязок с оборками и другие кусочки кружева и почти прозрачные. Он ухмыльнулся. Подарочная упаковка для тебя".
Она искоса посмотрела на него. А потом, я полагаю, вы будете ожидать, что развернете меня.
Очень скоро он сделал именно это. Через некоторое время после того, как ее развернули, они лежали бок о бок, обнаженные и счастливые. Он лениво поиграл с ее соском. Счастливого Рождества",сказал он.
Я надеюсь, что так оно и было, - сказала она ему, ее голос дрогнул.
Джавол!ответил он, как мог бы ответить своему командующему генералу. Он жалел, что не мог отдать честь по-другому, но в среднем возрасте это занимало больше времени.
Она так долго лежала тихо, что он подумал, не заснула ли она. Затем она сказала Ганс? тоном, совершенно отличным от того, который она использовала. Он издал бессловесный звук, чтобы показать, что слушает. Она наклонилась и прошептала ему на ухо: Мать моего отца Я думаю, что она действительно была еврейкой.
Он ничего не сказал сразу. Что бы он ни сказал, он знал, что это коснется, сформирует всю оставшуюся их совместную жизнь. Молчание, с другой стороны, только встревожило бы ее. Он прошептал в ответ: Пока гестапо так не думает, кого это волнует? Она обняла его, потом разрыдалась, а потом, очень быстро, действительно заснула. Через пару часов он сделал то же самое.
10
Я не понимаю, - сказал Феллесс. Она говорила это много-много раз с тех пор, как приехала в Великий Германский рейх. Большую часть времени, как и сейчас, она не имела в виду, что не могла понять переводчика, который переводил слова какого-то чиновника на язык Расы. Для Большого Урода этот переводчик говорил на этом языке достаточно хорошо. Однако то, что он сказал, и то, что сказал чиновник, не имело для нее никакого смысла.
Я повторюсь",сказал сотрудник службы безопасности. Он казался достаточно терпеливым, достаточно готовым объясниться. Из-за того, что он потерял большую часть волос на макушке, он казался ей немного менее чужим, чем многие тосевиты. Ниже широкого лба у него было узкое лицо с заостренным подбородком. Он говорил на гортанном немецком языке. Переводчик превратил его слова в те, которые Феллесс мог понять: Евреи заслуживают уничтожения, потому что они низшая раса.
Да, вы уже говорили это раньше, группенфюрер Эйхман, - сказал Феллесс. Но сказать что-то и продемонстрировать, что это правда, это не одно и то же. Разве это не так, что евреи дали тосевитской империи, известной как Соединенные Штаты, много способных ученых? Разве это не правда, что евреи, находящиеся под властью Расы, процветают в Польше, Палестине и и в других местах? Она немного изучила тосевитскую географию, но немного.
Это правда, старший научный сотрудник, да, - спокойно сказал Эйхман. На самом деле, они доказывают мою точку зрения".
Челюстные мышцы Феллесса напряглись. Ей хотелось укусить его. Это желание было атавистическим, и она это знала. Но, может быть, боль заставила бы его высказать то, что она сочла разумным. Как это доказывает вашу точку зрения?потребовала она. Разве это не доказывает прямо противоположное?
Ни в коем случае, - сказал Эйхман. Ибо цель и высшее предназначение любой расы состоит в том, чтобы сформировать Переводчик заколебался. Он сказал: Термин "фолькиш" не имеет точного перевода на языке Расы. Группенфюрер имеет в виду, что судьба каждого вида тосевитов состоит в том, чтобы сформировать не-империю, состоящую из этого конкретного вида и ни из какого другого.
Феллессу пришла в голову тысяча вопросов, начиная с "Почему?" Она подозревалаболее того, была уверена, что никто не отвезет ее туда, куда она захочет. Вместо этого она попробовала другой вопрос: Чем евреи чем-то отличаются от этого?
Они неспособны создать собственную не-империю", ответил Эйхман, все еще звуча бесстрастно, как ни в чем не бывало. Вместо этого они обитают в не-империях, созданных другими, лучшими расами, как вирусы болезней обитают в теле. И, опять же, подобно вирусам, они отравляют и разрушают тела, в которых они обитают.
Давайте предположим, что многое из того, что вы говорите, правда", сказал Феллесс. Был ли этот вывод, который вы сделали на основании полученных данных, подтвержден экспериментально? Дал ли кто-нибудь этим евреям землю, на которой они могли бы основать не-империю? Пытались ли они и потерпели неудачу? Какой вид экспериментального контроля вы могли бы придумать?
Они не пытались и не потерпели неудачу", ответил Эйхман. Они вообще не пытались, что свидетельствует о том, что они неспособны.
Возможно, это только демонстрирует, что у них не было возможности, - сказал Феллесс.
Эйхман покачал головой взад и впередбольшой Уродливый жест отрицания. В течение двух тысяч лет не существовало независимой еврейской не-империи.
Феллесс рассмеялась ему в лицо. Во-первых, это неадекватный образец. Две тысячи летдаже две тысячи ваших долгих летне такое уж большое время с точки зрения истории расы или группы, независимо от вашего мнения. Во-вторых, вы спорите по кругу. Вы говорите, что евреи не могут сформировать не-империю, потому что в течение этого периода времени у них не было возможности сформировать не-империю, а затем вы говорите, что у них не было возможности, потому что они не могут сформировать не-империю. У вас может быть одна или другая вилка языка в этом аргументе; у вас может не быть и того, и другого.
Группенфюрер Эйхман зашевелился за своим столом. Переводчик пробормотал Феллессу: Группенфюрер не привык к такому неуважению, даже со стороны представителя мужской Расы.
Это снова заставило Феллесса рассмеяться. Во-первых, я не принадлежу к мужской Расе. Я представительница этой Расы, как вам должно быть очевидно. С другой стороны, когда элементарная логика расценивается как неуважение, я не уверен, что рациональная дискуссия между группенфюрером и мной возможна. Я не уверен, что группенфюрер вообще разумное существо. Но его вид контролирует оружие из взрывоопасного металла. В один прекрасный день они могут начать пытаться построить звездолет. Что же нам тогда делать?
Здесь у меня есть выбор, - сказал Эйхман. Я могу понять, что вы говорите, женщина инопланетного вида, у которой нет личного опыта общения с Тосев-3 и его расами и видами. Или я могу следовать словам и учениям Гитлера в его знаменитой книге "Моя борьба". Гитлер провел всю свою жизнь, размышляя над этими проблемами. Я доверяю его решениям гораздо больше, чем вашим. Если это заставляет меня казаться нелогичным в ваших глазах, я готов заплатить такую цену.
Он был непроницаем, как броня "лендкрузера". С его точки зрения, то, что он сказал, имело определенный смыслно только определенный, поскольку его выводы, насколько мог видеть Феллесс, оставались выводами сумасшедшего. Его представленияи, по-видимому, представления этого Гитлерао важности отдельной не-империи для каждой мельчайшей разновидности тосевитов также показались ей абсурдными. Она призналась себе, что ее собственное пристрастие было к единству и простоте Империи.
Она попыталась снова: Если у каждой фракции тосевитов должна быть своя собственная не-империя, как вы оправдываете правление Рейха над французами, бельгийцами, датчанами и другими такими разными группами тосевитов? Большие Уроды, вовремя вспомнила она, иногда обижались, когда их называли Большими Уродами за их большие, уродливые лица.
Это, старший научный сотрудник, очень просто, - ответил Эйхман. Мы победили их на поле боя. Это доказывает наше превосходство над ними и демонстрирует наше право управлять ими.
Разве это не так, что они тоже время от времени побеждали вас на поле боя?спросил Феллесс. Разве эти события не являются случайными колебаниями силы, а не испытаниями конкурентной добродетели в эволюционном смысле?
Ни в коем случае, - ответил мужчина-немец через переводчика. Правда, в свое время французы победили нас. Но это было сто пятьдесят лет назад, и с тех пор они породнились, тем самым ослабив свою расу до такой степени, что мы легко смогли победить их не один раз, а три разахотя в среднем конфликте у нас отняли нашу победу ударом в спину.
Феллесс снова рассмеялся. Она ничего не могла с этим поделать. Абсурдность представления о том, что эволюция протекает таким образом или может привести к глубоким результатам за столь короткое поколение, почти не поддается описанию.
Что не поддается описанию, так это высокомерие Расы, воображающей, что она может прийти на нашу планету и осмелиться понять нас за такое короткое время, - сказал Эйхман.
Понимаете тосевитов? Особенно немецкие тосевиты? Феллесс не думала, что когда-нибудь сделает это. Она сказала: Даже власти тосевитов в других не-империях, а также в областях, управляемых Расой, не согласны с интерпретацией, предложенной Рейхом.
А чего бы вы ожидали? Плечи Эйхмана двигались вверх и вниз в тосевитском жесте безразличия, похожем на тот, который использовала Раса. Когда евреи будут доминировать в этих других не-империях, а также в областях планеты, которыми вы управляете, они, естественно, попытаются скрыть научный факт, который выставляет их в дурном свете.
Евреи не доминируют в тех областях этой планеты, которыми правит Раса, - сказал Феллесс и добавил выразительный кашель. Раса доминирует в этих областях.
Так вы думаете сейчас", сказал сотрудник службы безопасности Германии. В один прекрасный день ты скажешь что-нибудь ещеесли когда-нибудь заметишь марионеточные веревочки, прикрепленные к твоим запястьям и лодыжкам. Но, возможно, ты даже не осознаешь, что носишь кандалы.
Это сделало это. Мысль о том, что Большие Уроды любого рода манипулируют Расой без ведома Расы, была слишком абсурдной, чтобы ее рассматривать. Феллесс поднялась со своего стулакоторый, будучи сделан для Больших Уродов, все равно был не слишком удобени сказала: Я не вижу смысла в дальнейшем обсуждении в этом направлении. Должен сказать, я нахожу странным, что тосевиты, которые признают превосходство Расы в столь многих областях, отказываются верить, что наши знания превосходят другие.
К ее разочарованию, Эйхман не попался на удочку. Я согласен: это бессмысленно", сказал он. Я согласился на вашу просьбу об интервью из вежливости, не более того. Я давно осознал глубокое невежество Расы в вопросах, связанных с отношениями между группами тосевитов и угрозой со стороны евреев. Хорошего дня.
Добрый день. Дрожа от ярости, Феллесс вышла из кабинета Эйхмана, из мрачной каменной кучи, известной как Кайзербург, и села в ожидающий ее автомобиль, сделанный из тосевита, даже не заметив замерзшую воду на земле или температуру, способствующую замерзанию воды. Отвезите меня обратно в посольство сию же минуту, - прорычала она водителю. Сию минуту, ты меня слышишь?
Это будет сделано, превосходная женщина", сказал водитель. Мудро поступив, он не сказал больше ни слова, пока не доставил исследователя в единственное уютное место во всем Нюрнберге.
Она поднялась в свою каюту в том же приподнятом настроении, в каком покинула рабочее место Эйхмана. Оказавшись там, она ввела в систему данных разговор, который у нее был с Большим Уродом, пока он был еще свежотвратительно свежв ее памяти. Даже едкий комментарий, который она сделала вместе с интервью, не смог успокоить ее.
"Мне следовало укусить его", подумала она. "Клянусь Императором, мне действительно следовало укусить его." Затем она остановилась и вздрогнула. "Общаясь с Большими Уродами, я становлюсь таким же нецивилизованным, как и они."
Она пошла в соседнюю дверь и попросила впустить ее в палату Томалсса. Вместо допуска она получила записанное сообщение о том, что он самостоятельно проводит полевые исследования и вернется в середине дня.
Феллесс недовольно пробормотал и зашипел. Она попросила Томалсса помочь ей. Она не просила его проводить самостоятельные исследования. Общение с Большими Уродами, с их страстью к индивидуализму, тоже развратило его.
Она вернулась в свои покои. Она оставалась какой угодно, только не счастливой. Общение с тосевитами не могло никого сделать счастливым, по крайней мере, так она была убеждена. Но глубина ее собственной ярости, разочарования и отчаяния ужаснула ее. С момента ее преждевременного пробуждения у нее не было ничего, кроме плохих новостей о Тосеве 3 и его обитателях.
Может быть, она могла бы найти новости получше. Может быть, лучшие новости пришли бы, в некотором смысле, от Tosev 3. То, что она чувствовала сейчас, любое изменение было бы улучшением. Томалсс не одобрил бы этого, но в данный момент ей было все равно, что думает Томалсс. Томалсс ушел, чтобы заняться чем-то своим. Феллесс рассмеялся. Она задавалась вопросом, узнает ли он, когда вернетсяэто не займет слишком много времени, что она сделала. Она снова рассмеялась. Она сомневалась в этом. Он много знал о Больших Уродах, но, похоже, это было все, что он знал.
Она подошла к своему столу и открыла один из ящиков. В нем, не так давно на Тосеве 3, она уже спрятала четыре или пять флаконов травы под названием имбирь. Этот мужчина или тот, все они давно живут в этом ужасном, холодном мире, дали ей траву, сказав, что это улучшит внешний вид этого места. До сих пор она не экспериментировала; это было против правил. После встречи с немецким мужчиной по имени Эйхман ей было все равно. Все, о чем она заботилась, это облегчение.
Она высыпала немного имбиря на ладонь. Запах поразил ее обонятельные рецепторы: пряный, чужой, манящий. Ее язык высунулся почти сам по себе. Через несколько мгновений рыжий исчез. Еще через несколько мгновений трава достигла мозга Феллесса.
Почему мне никто не сказал?пробормотала она сквозь охвативший ее экстаз. Она и представить себе не могла, что это может быть так хорошо. Она была умнее, быстрее, могущественнее, чем когда-либо могла себе представить. Единственным ощущением, которое можно было сравнить с этим, было спаривание, которое она внезапно вспомнила гораздо ярче, чем с тех пор, как в последний раз вступала в свой сезон.
Веселье и радость наполнили ее. Так же как и желание попробовать что-то другое. Она высыпала еще немного имбиря на ладонь. Заметит ли Томалсс? Скоро она все узнает.
Томалссу не понравился немецкий. Он не знал никого из представителей мужской Расы, кому бы нравился немецкий. Многие из мужчин, сражавшихся против них, уважали их военные способности. Некоторые мужчины, работавшие в посольстве, также уважали их способность приобретать и развивать новые технологии. Но они никому не нравились.
Они высокомерны, сказал ему Веффани, посол Расы, так высокомерны, как если бы они сделали что-то, чтобы оправдать такое высокомерие, как, несомненно, сделала Раса. Они кровожадны и не только непримиримы, но и гордятся этим".
Понимание того, как и почему это было так, было бы полезно для Гонки. Чтобы попытаться получить хоть какое-то представление об этом, Томалсс поговорил с неким Рудольфом Хоссом, офицером, ответственным за одно из предприятий по производству убийств, которыми управляла Deutsche. Его вопрос был самым простым из возможных: Как ты можешь делать то, что делаешь? Разве это тебя не угнетает?
Почему это должно быть так? Хосс ответил зевком. Это мое задание. Мой долгподчиняться приказам моего начальства и выполнять свое задание в меру своих возможностей".
Если бы это сказал представитель мужской Расы, это было бы похвально. Но ни один представитель мужской расы и мечтать не мог о таком задании, как у Хосса. Довольно отчаянно Томалсс спросил: Но разве вы не подумали отказаться от этого задания, когда оно было вам дано?
Почему я должен был это сделать? Хосс казался искренне озадаченным. Моя подготовка подходит мне для этой работы. Кроме того, если бы я этого не сделал, это сделал бы кто-то другой, а я могу сделать это лучше, чем большинство.
Но характер задачи" Томалсс начал задаваться вопросом, правильно ли его переводчик выполняет свою работу. Мог ли Большой Уродец, сидевший напротив него за столом, так не обращать внимания на то, что он делал?
Очевидно, Хосс мог бы. Он сказал: Это такое же задание, как и любое другое.
Как бы Томалсс ни старался, он не мог проникнуть глубже этой настойчивой обязанности к истинным чувствам, которые Хосс испытывал по поводу своей работы. Может быть, у него не было истинных чувств по этому поводу. Томалсс не поверил бы, что такое возможно, но, похоже, так оно и было.
Он вернулся в посольство со смесью облегчения от возвращения в домашнюю обстановку и разочарования из-за того, что не смог достичь своей цели. Смесь чувств заставила его раздраженно зашипеть, когда кто-то попросил впустить его в комнату. Кто там?раздраженно спросил он.
Я: Феллесс, - последовал ответ из-за пределов камеры.
Женский голос звучал странно, но Томалсс не стал зацикливаться на этом. Прискорбным фактом было то, что он не мог отказать ей во въезде, не тогда, когда она вызвала его сюда, чтобы помочь в своих исследованиях. Входи, превосходная женщина, - сказал он и нажал кнопку, открывающую герметичную дверь. Учитывая мастерство дойче в обращении с ядовитыми газами, это показалось Томалссу более чем разумной мерой предосторожности.
Я приветствую тебя", сказал Феллесс, подбегая к нему.
Я приветствую тебя, превосходящая женщина", покорно сказал Томалсс. Он повернул свои глазные турели в сторону Феллесса с определенной долей любопытства. Ее голос действительно звучал странно, и двигалась она тоже странно, как будто двигалась быстрее, чем ей было нужно.
Знаете ли вы, старший научный сотрудник, что тосевиты, скорее всего, являются наиболее агрессивным видом, эволюционировавшим где-либо во всей галактике?сказал Феллесс.
Правда, - сказал Томалсс с выразительным кашлем. Не имело значения, был ли голос Феллесс не совсем правильным, не тогда, когда она говорила такие вещи. "На самом деле, Большие Уродыэто
Он глубоко вздохнул, готовясь перечислить многочисленные беззакония тосевитов. Когда воздух попадал в его легкие, он проходил мимо его обонятельных рецепторов. Запах, который они уловили, был знакомым, но совершенно неожиданным. Он уставился на Феллесса. Длинные чешуйки между его глазными башенками встали дыбом, образуя нечто вроде гребня, чего они не делали с тех пор, как он прибыл на Тосев-3.
Феллесс тоже уставилась на него. Эрекция его гребня была только одной реакцией его тела на этот запах. Почти неосознанно он отодвинул стул и, обойдя стол, подошел к Феллессу. С каждым шагом он становился все более прямолинейным, пока, наконец, не стал ходить почти как Большой Уродец. Самка согнулась в позе, несколько похожей на позу уважения, которая оставляла ее заднюю часть высоко поднятой и отводила обрубок хвоста в сторону.
Томалсс поспешил встать позади нее. Его репродуктивный орган торчал из клоаки. Он вложил его в ее руку. Мгновение спустя он издал свистящее шипение, когда удовольствие пронзило его тело.
Когда он отпустил ее, он сказал: Я не знал, что ты вступаешь в свой сезон, превосходная женщина.
Я тоже, - сказал Феллесс. Мое тело обычно дает мне некоторое предупреждение. На этот раз у меня их не было. Я попробовал имбирь некоторое время назад, и
Дальше этого она не продвинулась. Исходящие от нее феромоны все еще наполняли воздух и все еще опьяняли Томалсса. Визуальные сигналы, которые он давал, снова взволновали Феллесс, и она снова приняла позу спаривания. Томалсс снова соединился с ней, точно так же, как он наблюдал, как Большие Уроды мужского пола неоднократно соединялись с женщинами.
После второго спаривания он был так же измотан, как и она. У него были проблемы с ясным мышлением. Он все еще чувствовал запах феромонов. Он хотел снова соединиться, даже если не был уверен, что его тело откликнется на его желание. Хрипло он сказал: Может быть, тебе лучше уйти. Посольство какое-то время будет хаотичным местом, если это действительно наш женский сезон на Tosev 3.
Но этого не должно быть. Феллесс казался таким же ошеломленным, как и Томалсс. Я не думал, что вступаю в сезон, как я уже сказал. Я не думаю, что я должен вступить в сезон в течение некоторого времени. Но я сделал это. Клянусь Императором, я это сделал. Она опустила глаза, как ей и следовало бы. Затем, сама собой, ее голова начала опускаться. Ее задние конечности начали подниматься.
Томалсс снова двинулся за ней. Если бы он уже не соединился дважды за считанные мгновения, он бы соединился с ней еще раз. Вместо этого сдавленным голосом он сказал: Убирайся.
Феллесс, все еще наполовину в позе спаривания, метнулась к двери. Она ткнула когтем в утопленную кнопку рядом с ним. Дверь скользнула в сторону. Она выбежалаи чуть не столкнулась с Веффани, который поднял руку, чтобы включить интерком и попросить разрешения войти.
Прошу прощения, высокочтимый сэр", выдохнул Феллесс.
Не нужно извинений, старший научный сотрудник, - ответил посол в Рейхе. Как и Томалсс, он сделал вдох, чтобы сказать что-то еще. Как и Томалсс, он остановился на невысказанных словах. Длинные чешуйки на макушке его головы приподнялись, как это все еще делали Томалссы. Он стоял почти прямо.
Феллесс снова начала принимать полную позу спаривания. Но для Томалсса визуальные сигналы Веффани не были сигналом к спариванию. Для него миллионы лет эволюции заставили их кричать: Соперник! Он направился к Веффани, растопырив пальцы, открыв рот в чем угодно, только не в смехе.
Это было нерационально. Это было что угодно, только не рационально. Какая-то маленькая часть его разума прекрасно это понимала. Он в ужасе наблюдал, как большая, доминирующая часть приказывала ему выследить и убить самца, который был его начальником.
Веффани тоже был охвачен яростью, теперь, когда он увидел визуальные сигналы Томалсса вместе с запахом феромонов Феллесса. С тем, что, должно быть, потребовало больших усилий, он сказал: Это безумие. Мы должны остановиться".
Истина. Оставшаяся часть разума Томалсса, которая все еще могла ясно мыслить, ухватилась за предлог, чтобы не разорваться и не наброситься на Веффани. Затем телефон зашипел, требуя его внимания. Это был стимул, против которого эволюция выработала мало средств защиты. Он отвернулся, чтобы ответить на звонок. Веффани не набросился на него.
Звонок оказался несущественным. Когда Томалсс отключился, он увидел, что Веффани просто отключается от Феллесса. Посол воспользовался его рассеянностью, чтобы спариться.
Превосходная женщина, пожалуйста, уходите, пока мы все окончательно не спятили", сказал Томалсс. Феллесс выпрямилась из позы спаривания и поспешила прочь по коридору.
Ее феромоны витали в воздухе, но не на таком уровне, чтобы вывести Томалсса и Веффани из себя. Теперь, когда наступил сезон, это очень мило, - сказал Веффани. Скоро все закончится, и мы сможем вернуться к тому, чтобы быть самими собой.
Правда", сказал Томалсс. И это тоже будет мило. Я рад, что спарился, но я не скучал по этому, пока так долго обходился без этого.
Ну, конечно, нет, - сказал Веффани. Неужели мы тосевиты, чтобы думать о совокуплении каждое мгновение дня и ночи? Он сделал паузу, затем поцокал языком в самоуничижении. В данный момент мы с таким же успехом могли бы быть Большими Уродами. Я все еще чувствую желаниеи желание тоже поссориться с тобой.
И я с вами, превосходящий сэр. Остроумие Томалсса, отвлеченное желанием спаривания, оставалось менее острым, чем должно было быть. Когда ему приходило в голову что-то новое, он проклинал себя за то, что не заметил этого раньше. Как тосевиты будут смеяться над нами теперь, когда мы снова интересуемся подобными вопросами.
Как я уже сказал, скоро все закончится, - ответил Веффани. И в одном вы можете быть уверены: у тосевитов короткая память. Очень скоро они забудут свои насмешки и примут наше поведение как нормальное для нас, точно так же, как их поведение, каким бы отвратительным мы его ни находили, является нормальным для них".
В некотором смысле, превосходящий сэр, это очень проницательное наблюдение с вашей стороны, - сказал Томалсс и объяснил послу в Рейхе, как Кассквит, хотя и воспитывался как можно ближе к женщине Расы, все еще регулярно искал физического облегчения. Исследователь продолжил: Хотя, боюсь, вы, возможно, слишком оптимистичны, с другой стороны, ибо когда это Большие Уроды доказывали, что принимают кого-либо из нас или других фракций своего вида?