Гестапо в лице штурмбанфюрера Дитера Куна подошло к ней после лекции и сказало: Еще одно стимулирующее обсуждение вопросов. Примите мои комплименты, независимо от того, чего, по вашему мнению, они могут стоить.
Спасибо, - сказала Моник и отвернулась, чтобы ответить на искренний вопрос студента о том, где готы высадились на побережье Малой Азии. Это был последний реальный вопрос, который у нее был. Когда она закончила разбираться с этим, Дитер Кун все еще стоял и ждал. Ее гнев вспыхнул. Будь ты проклят. Чего ты хочешь?
Если ты не против, мы вместе поедем обратно в твою квартиру, - сказал Кун.
А если со мной не все в порядке? Моник уперла руки в бедра.
Кун пожал плечами, не совсем так, как сделал бы француз. Тогда мы все равно вместе поедем к тебе домой. Он никогда не был с ней иначе, как вежливым, но ясно дал понять, что не намерен принимать отказ в качестве ответа.
Почему?спросила она, пытаясь выиграть время.
На самом деле она не ожидала ответа, но офицер СС дал ей один: Потому что в отношениях вашего брата с Ящерами происходит что-то странное. Может случиться так, что в скором времени он увидит в нас друзей или, по крайней мере, коллег по профессии, а не врагов.
Это не звучало как ложь. Но тогда, если бы это было так, этого бы не было. Тем не менее, Моник начала отмахиваться от этого пока не вспомнила утреннюю пробку. Это как-то связано с трахающимися Ящерицами? она спросила.
Его глаза, карие, как у нее, слегка расширились. Ты очень умна, - сказал он, как будто задаваясь вопросом, не слишком ли она умна для ее же блага. Как ты это выяснил? Ситуация прояснилась только в последние несколько недель. Ни в газетах, ни по радио об этом не говорилось. Мы позаботились об этом".
Я хотела бы больше доверять интеллекту, но я видела, как пара из них, ах, развлекалась, когда я ехала в университет этим утром, - ответила Моник.
А",сказал Кун. Я понимаю. А теперь, может быть, мы пойдем?
Моник задумалась. Единственный другой выбор, который она видела, это кричать и надеяться, что прибежит достаточно французов, чтобы хорошенько избить эсэсовца. Но это было бы опасно не только для нее, но и для любого, кто пришел бы ей на помощь. Она вздохнула. Очень хорошо", сказала она, хотя это было не так.
Кун, как обычно, пришел подготовленным. Велосипед, на котором он ездил, был почти таким же старым и испорченным, как у нее. Она ездила верхом каждый день. Насколько она знала, он этого не сделал. Даже в этом случае ему не составляло труда оставаться с ней. У нее возникло ощущение, что он, если уж на то пошло, сдерживается. Она ускорилась до такой степени, что могла бы участвовать в гонках. Кун застрял, как заусенец. Он взглянул на нее и кивнул, явно наслаждаясь происходящим. Черт бы его побрал, он даже не дышал тяжело.
Впуская его в свою квартиру, она уже не в первый раз пожалела, что ей приходится беспокоиться только о том, что он сорвет с себя брюки. Она подозревала, что не смогла бы остановить его, если бы он попыталсяи француженке, осмелившейся подать жалобу на всемогущую СС, повезло бы, если бы ее просто проигнорировали. Но Кун не интересовался ее теломили не интересовался настолько, чтобы делать что-то в этом роде. Для него она была инструментом, ключом, а не объектом желания.
Позвони своему брату", сказал он сейчас. Должно быть, он увидел упрямое сопротивление на ее лице, потому что продолжил: Вы можете сказать ему, что я заставляю вас это сделать. Вы можете, если хотите, сказать ему, что я хочу поговорить с ним, потому что я хочу. Тогда почему бы вам просто не позвонить ему самому и не вмешивать меня в это?потребовала Моник. Больше всего на свете она хотела не застрять между братом, которого она не знала, и эсэсовцем, которого знала слишком хорошо.
Он с большей вероятностью обратит внимание на свою сестру, чем на кого-то, кто уже некоторое время охотится за ним, - ответил Дитер Кун.
Он не обращал на меня никакого внимания больше двадцати лет, - сказала Моник. Кун посмотрел на нее. Взгляд говорил: "Продолжай в том же духе". Ненавидя себя, она сняла телефонную трубку и набрала номер, который с таким трудом выучила.
Алло? Это была женщина с сексуальным голосом. Жена Пьера? Его любовница? Только его секретарша? Были ли у контрабандистов секретарши? Моник не знала.
Привет",сказала она в ответ. Это сестра Пьера. В моей квартире есть эсэсовец, которому нужно с ним поговорить.
Это заставило ее на несколько секунд замолчать, а затем голос Пьера, такой же полный подозрительности, как и у женщины, когда Моник впервые заговорила с ней: Привет, сестренка. Что это за чушь насчет эсэсовца? Это тот парень, который хотел быть твоим парнем?
Да". Лицо Моники вспыхнуло. Она сунула трубку Куну. Вот.
Спасибо". Он принял это с полным апломбом. Бонжур, Дютурд. Я просто подумал, что вам следует знать, что имбирьнастоящий афродизиак для самок ящериц. Раньше им не нравилась эта торговля. Теперь у них есть еще большая причина ненавидеть это. Если они придут за вамикогда они придут за вамимы и пальцем не пошевелим, чтобы остановить их, если только мы не заручимся некоторым сотрудничеством с вашей стороны.
Он хорошо играл в эту игру. Моник уже знала это. Теперь она увидела это снова. Она задавалась вопросом, как сильно это повлияет на ее брата. Не так уж много, как она надеялась. Если бы Пьер не играл в эту игру хорошо, он бы сам не смог так долго оставаться в бизнесе.
Он что-то сказал. Моник слышала его голос, доносившийся из телефона, но не слова. Дитер Кун, очевидно, слышал эти слова. Я думаю, что вы оптимист, - ответил он. Я думаю, что на самом деле ты ведешь себя как дурак. Как я уже сказал, если вы не будете сотрудничать с нами, мы не будем сотрудничать с вами. До свидания. Он повесил трубку, затем повернулся к Моник. Твой брат упрям. Он будет жить, чтобы сожалеть об этомкак долго, я не могу сказать.
Моник разрыдалась. Сквозь них она указала на дверь. Убирайся". Скорее к ее удивлению, Кун ушел. Несмотря на это, она долго плакала.
Страха поднял один глаз от документов и фотографий, которые дал ему майор Сэм Йигер, и посмотрел на самого тосевита. Вы подтверждаете то, что мои источники в землях, управляемых Расой, уже сообщили мне, - сказал он. Я нахожу это в высшей степени забавным. Разве вы не согласны?
Я просто мог бы, командир корабля",ответил Игер. В течение последних двадцати лет Раса называла нас сексуально дикими, и теперь ваши самцы и самки спариваются всякий раз, когда у них появляется такая возможность. Да, это довольно забавно, все в порядке.
Атвар будет сбрасывать свою кожу пятнами", сказал Страха с некоторым болезненным удовольствием. Самки, вступающие в течку вне соответствующего брачного сезона, будут чем-то новым и неожиданным. Гонка не в лучшей форме справляется с новым и неожиданным. Он добавил выразительный кашель. И Атвар не очень хорошо справляется с новым и неожиданным даже для мужчины этой Расы.
Йигер сказал: Если вы уже знали об этом, судовладелец, мне жаль, что я заставил вас прийти ко мне домой, чтобы посмотреть на эти вещи".
Не беспокойтесь",ответил Страха. Я знаю, что одна из вещей, которыми я являюсь, это инструмент тосевитов. Я сам выбрал эту роль, если вы помните. Он негромко рассмеялся. Как странно, что трава, которая доставляет мужчинам столько удовольствия, оказывается, доставляет женщинам и мужчинам еще больше удовольствия.
Командир корабля, это одна из вещей, о которых я хотел вас спросить, - сказал Йигер. Сейчас в Лос-Анджелесе есть пара представительниц этой Расы. Если бы мы договорились дать им немного имбиря, пока ты был рядом если вы хотите, чтобы мы это сделали, мы можем позаботиться об этом за вас. Вы многое сделали для нас за эти годы".
Страха подумал об этом, затем сделал отрицательный жест рукой. Вы имеете в виду это великодушно, я не сомневаюсь. Я верю, что Большой Уродец, который жил без женщины так долго, как я, был бы склонен согласиться. Но вы должны понимать, что у мужчины этой Расы нет желания, пока его обонятельные рецепторы не уловят запах самки в ее пору.
Нет, я это понимаю", ответил Йигер. Если бы мы дали одной из этих женщин имбирь, вы бы почувствовали этот запах. Я подумал, хочешь ли ты этого, вот и все.
Еще раз, я говорю вам спасибо, но нет", сказал Страха. Я доволен тем, что остаюсь таким, какой я есть. Если бы я мог полностью присоединиться к формирующимся сейчас колониям, это могло бы быть чем-то другим, но я знаю, что это никогда не будет разрешено.
Ссыльный. И снова это слово ударило в него. Это было то, чем он был. Он никогда не будет никем другим. Он никогда не мог быть никем другим. Если бы Атвар умер завтра, его заменил бы Кирел, который с таким же успехом мог вылупиться из того же яйца. А Реффет, командующий флотом колонизационного флота, был слишком новичком на Тосеве-3, чтобы понять, что заставило Страху поступить так, как он поступил.
Предположим, ему удалось свергнуть Атвара после того, как Большие Уроды взорвали свою первую бомбу из взрывчатого металла. Предположим, он отправился покорять всю холодную, несчастную планету. Что бы он теперь сделал? ведь наверняка некоторые женщины попробовали бы имбирь при его режиме. Ему самому хотелось попробовать прямо сейчас, когда он сидел здесь и разговаривал с Йигером.
Он действительно не знал, что будет делать. Он действительно знал, что Атвар был рад этой проблеме. Что бы ни сделал Атвар, это, вероятно, было бы полумерой, слишком малой и слишком запоздалой. Таков был путь Атвара. Страха так и сказал.
Нелегко понять, что он может сделать, - сказал Йигер, повторяя мысль Страхи. Много имбиря попадает в те части Тосева 3, которые занимает Раса, и там тоже много выращивается. Я не понимаю, как Раса сможет помешать женщинам попробовать его. И когда они это сделают
Действительно, Сэм Йигер",сказал Страха. Предотвратить это будет трудно. И я слышал, что самки продолжают выделять феромоны в течение некоторого времени после того, как их впервые стимулировала трава.
Я этого не слышал. Мне лучше записать это". Йигер так и сделал. Зазвонили колокольчики у его входной двери. Он поднялся на ноги. Извините. Он поспешил посмотреть, кто там; у него не было интеркома, чтобы проверить его здесь, в кабинете.
После того, как дверь открылась, Страх услышал, как Йигер говорит по-английски: О, привет, Карен. Заходи. Джонатан вернулся в свою спальню. Химия сегодня вечером, не так ли?
Совершенно верно, мистер Йигер. Он должен помочь мне в этому него это получается лучше, чем у меня. Этот голос был выше и тоньше, чем у Йигера: он исходил, по мнению Страхи, от Большой Уродливой женщины. И, конечно же, тосевитка, которая прошла мимо дверного проема, носила длинные медные волосы и обладалаи, действительно, демонстрировалавыступающими молочными железами. Она также демонстрировала много кожи, которая была выкрашена в хорошую имитацию рисунка, который носил младший офицер по разминированию.
Страха не знал, что делать с молодыми Большими Уродцами, имитирующими подобную Гонку. Когда он увидел это в первый раз, пару лет назад, он был оскорблен. Теперь он был более близок к смирению и надеялся, что это означает ассимиляцию в действии. Даже отпрыск Сэма Йигера так украшал себя.
О",сказал молодой тосевит, увидев его. Она приняла почтительную позу, насколько это было возможно для Большого Урода, и перешла с английского на язык Расы: Приветствую вас, превосходящий сэр.
Я приветствую вас, младший офицер по разминированию",ответил Страха с кривой усмешкой. Мой настоящий титулКапитан корабля.
"Корабль?.. Маленькие глазки женщины расширились так широко, как только могли. Все еще сохраняя почтительную позу, она сказала: Я не хотела никого обидеть.
Я не считаю себя оскорбленным. Страха наблюдал, как она пялится на его богато разрисованное тело, и задавался вопросом, скоро ли она будет щеголять чем-то подобным. Вы хорошо говорите и понимаете мой язык", сказал он. А теперь иди и изучай свою химию. Это может оказаться полезным для вас позже в жизни".
Из-за спины молодой женщины Сэм Йигер снова заговорил по-английски: Да, беги, Карен. Боюсь, я говорю здесь о магазине. Она продолжила, ее яркие волосы сияли. Игер вернулся в кабинет. Надеюсь, она не слишком вас побеспокоила, капитан.
Ее присутствием? Нет, ответил Страха. Я говорил правду, когда сказал, что она хорошо говорила. Но я надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что предпочел бы, чтобы более опытный младший офицер отвечал за охрану заминированного района.
На самом деле, я согласен с вами." Йигер покачал головой, жест смущения, понятный Страхе. Но иногда я думаю, что многие молодые мужчины и женщины скорее принадлежали бы к Расе, чем к себе подобным. Он засмеялся громким тосевитским смехом. Однако даже те, кто наиболее точно имитирует Расу, забывают, насколько ваши брачные привычки отличаются от наших. Подражать им было бы нелегко.
Как все, похоже, обернулось, ваши молодые самки и самцы сказали бы, что они подражают нашим самкам и самцам под влиянием имбиря, - заметил Страха. Это позволило бы им делать все, что им заблагорассудится, в вопросах, касающихся спаривания.
Они уже подошли слишком близко к тому, чтобы делать все, что им нравится, - ответил Йигер. Все было не так, когда я был подростком. И мой отец мог бы сказать то же самое до меня, и его отец до него".
Там, в предложении, у вас есть разница между вашим видом и моим, - ответил Страха. У нас все всегда одинаково от одного поколения к другому", он сделал паузу. Хотя я действительно задаюсь вопросом, будет ли это так же верно на Тосеве 3, как и на других мирах, которыми мы правим. Все, что мы здесь делаем, кажется построенным на песке.
Если вы не можете измениться в этом мире, у вас наверняка возникнут проблемы, - сказал Сэм Йигер.
Изменить наши брачные привычки будет нелегко", сказал Страха. Но я также вижу, что удержаться от изменения наших брачных привычек тоже будет нелегко. Я жажду имбиря прямо сейчас. Несомненно, женщины будут жаждать этого так же сильно, как и мужчины. Если при каждом вкусе это стимулирует их выделять феромоны, указывающие на то, что они в сезон жизнь на этой планете станет для нас еще более сложной, чем она есть сейчас. Тогда вам лучше привыкнуть к этой идее, - сказал Йигер. Как вы думаете, как это изменит ваше общество?
Я не знаю. В отсутствие данных я бы предпочел не пытаться угадывать", ответил Страха. Мой вид не так склонен к безрассудным спекуляциям, как ваш. Он указал на тосевита. Однако я скажу вам вот что: жизнь для вас, независимых Больших Уродов, тоже стала сложнее, чем была раньше. Что вы имеете в виду?спросил Игер, а затем осекся. "ой. Конечно. Нападение на колонизационный флот.
Да, нападение на колонизационный флот, - согласился Страха. Вы, Большие Уроды, быстро учитесь, но вы также быстро забываете. Раса совсем другая. Если через двести лет Раса узнает, какая не-империя виновна в этом нападении, мы накажем эту не-империю. И мы будем искать истину все эти двести лет.
Я понимаю, - сказал Йигер, но Страхе стало интересно, действительно ли он это сделал. В конце концов, он сам был тосевитом, даже если обладал необычным пониманием образа мыслей этой Расы.
Есть что-нибудь еще?спросил его Страха. Йигер снова покачал головой, на этот раз отрицательно. Типичная неэффективность тосевитов, подумал Страха, когда один жест выполняет функцию для двух разных значений. Командир корабля-изгнанника поднялся на ноги. Тогда я уйду. Теперь мне есть о чем подумать, и вам, я полагаю, тоже. Правда, - сказал Йигер. Он подошел со Страхой к входной двери и стоял, наблюдая, пока мужчина не сел в тосевитский автомобиль, в котором его перевозили из одной точки в другую в этом городе, который был немалым даже по меркам Расы.
Отвези меня обратно домой, - сказал он Большому Уроду, который был его водителем и охранником.
Это будет сделано, командир корабля. Парень завел мотор машины. Сделав это, он заметил: Это была привлекательная женщина, которая вошла в дом майора Йигера. Он добавил выразительный кашель.
Как скажешь, - ответил Страха. Я рад, что вы нашли, чем себя развлечь, пока я разговаривал с майором. На мне, уверяю вас, привлекательность женщины, если таковая вообще была, была потрачена впустую. Однако я заметил, что она была самым невероятным младшим офицером по разминированию.
Его водитель рассмеялся. Я верю в это! Он оглянулся на Страхупривычка, о которой судовладелец хотел бы забыть, пока автомобиль двигался. Как вы судите, привлекательна ли женщина этой Расы?
Скорее по запаху, чем по виду, рассеянно ответил Страха. Он подумал, не следовало ли ему сказать Йигеру, что он все-таки хочет спариться с самкой. Если ему повезет, его яйца присоединятся к новому обществу, которое строила здесь Раса, даже если он не сможет. Он пожал плечами. Спаривание просто не было для него таким срочным делом, как для тосевитов. Он совсем не скучал по этому. Возвращение домой к своему джинджеру показалось ему гораздо более неотложным. Не мешкайте, - сказал он водителю, и автомобиль поехал быстрее.
11
Смех Рэнса Ауэрбаха, резкий хриплый, звучал почти так же, как предсмертный хрип, как и искреннее веселье. Ты думаешь, это правда? он спросил Пенни Саммерс. Ты думаешь, имбирь действительно заставляет этих чешуйчатых ублюдков приходить в течку, как будто это было весной?
Слишком много людей говорят это, чтобы это было ложью, - ответила Пенни. Я тоже думаю, что это чертовски забавно, на самом деле. Это как бы отплата им за все гадости, которые они о нас подумали, понимаешь, что я имею в виду? Она закурила "Роли".
Дай мне одну из них, хорошо?сказал Ауэрбах. После того, как он сделал это и помог сделать еще один шаг в разрушении своих и без того поврежденных легких, он продолжил: Да, поворотэто честная игра, все в порядке.
Это заставило его выглянуть из окна спальни своей квартиры в Форт-Уэрте, просто чтобы посмотреть, не заметил ли он чего-нибудь необычного. Он этого не сделал. Люди, с чьими деньгами ушла Пенни, тоже обещали какой-то поворот. Они не доставили товар. Он начинал надеяться, что это означало, что они этого не сделают.
Пенни сказала: Надо бы раздобыть еще немного имбиря и переправить его контрабандой в Мексику. Я слышал, там много женщин.
Думаешь, ты сможешь? Если Рэнс и не звучал сомнительно, то не от недостатка усилий. Есть некоторые люди, которые тебя не очень любят, помнишь?
Не нужно много работать, чтобы получить джинджер, - сказала Пенни, скривив губы. Черт возьми, я могу купить немного в продуктовом магазине. Но я бы хотел вылечить его известью, сделать так, чтобы Ящерицам стало жарко и они беспокоились об этом, прежде чем я его уберу. Самая сложная частьэто продажа на чужой территории. Если ты не будешь осторожен с этим, однажды кто-нибудь найдет тебя плавающим в ирригационной канаве.
Тогда зачем рисковать?спросил Ауэрбах. С тех пор как Ящерицы проделали в нем все дыры, он был гораздо менее склонен рисковать, чем в те дни, когда служил в армии.
Но глаза Пенни заблестели. Чтобы получить действительно большую долю, зачем еще? У меня есть хорошее начало в одном из них, после того как я поехал и надул парней в Детройте. Но я хочу большего. Я хочу достаточно, чтобы я мог просто пойти куда-нибудь, убежать от всего и не беспокоиться о том, откуда придет мой следующий десятицентовик до конца моих дней.
Например, где?сказал Рэнс, снова сомневаясь. Большая Леденцовая гора?
Пенни покачала головой. Нет, я действительно это имею в виду. Как звучит Таити? Примерно так далеко от Канзаса, как только можно, по крайней мере, по эту сторону страны Оз.
Рэнс задумчиво хмыкнул. Организация, называющая себя "Свободная Франция", все еще управляла Таити и соседними островами. Ни США, ни Япония не потрудились их проглотить, отчасти потому, что это привело бы к конфликту между ними, отчасти потому, что Свободные французы оказались очень полезными: они вели дела со всеми, как с людьми, так и с Ящерицами, и ни у кого не задавали вопросов.
Как бы тебе это понравилось?спросила Пенни. Ты мог бы весь день валяться на пляже, сосать ром, как будто он вышел из моды, и улыбаться местным девушкам, когда они проходят мимо без рубашек. И если ты сделаешь что-нибудь большее, чем просто улыбнешься им, я надеру тебе прямо по яйцам.
Ты прелесть, - сказал Ауэрбах, и Пенни рассмеялась. Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, кто-то постучал в дверь. Кто это, черт возьми?пробормотал он и медленно направился к нему. Не то чтобы у меня было много компании.
Когда он открыл дверь, то обнаружил двух мужчин, стоящих в коридоре. Один из них, широкоплечий, мясистый парень, положил большую руку себе на грудь и сильно толкнул. Поджав под себя одну больную ногу, он повалился навзничь, как будто в него стреляли. Когда он упал, тощий приятель мускулистого парня сказал: Не издевайся над нами, джимпи, и ты будешь продолжать дышать. Нам нужно закончить кое-какие дела с твоей подругой. Держу пари, ты даже знаешь, о чем мы говорим, не так ли?
Оба громилы прошли мимо него, уверенные, что Пенни там, а также уверенные, что он не представляет для них опасности. Скорее всего, они осматривали заведение, так что их первая уверенность была точной. Однако у их второй уверенности были некоторые недостатки. Рэнс привык носить этот пистолет 45-го калибра за поясом брюк, и рефлексы, которые он отточил в армии, все еще работали. Несмотря на то, что при ударе у него заныли обе ноги и плечо, менее чем через мгновение в руке у него был тяжелый пистолет.
Он выстрелил без единого слова предупреждения. Пистолет 45-го калибра дернулся в его руке. На спине куртки толстяка появилась дыра. Кровь и кишки проделали гораздо большую дыру в передней части его животатакую дыру, как знал Ауэрбах по опыту, в которую можно было бросить собаку.
Громила издал хриплый крик и рухнул на пол. Его друг резко повернулся, рука метнулась к карману брюк. У него были похвально быстрые рефлексы, но недостаточно быстрые, чтобы позволить ему опередить пистолет, уже нацеленный на него. Первая пуля Ауэрбаха попала ему в грудь. Он выглядел очень удивленным, когда стоял там, покачиваясь. Ауэрбах выстрелил в него снова, на этот раз в лицо, и его затылок взорвался. Он упал сверху на другого бандита, который все еще корчился и кричал. Ауэрбах почувствовал запах крови, дерьма и бездымного пороха.
Пенни вышла из-за угла спальни с пистолетом в руке. Она не кричала, не блевала и не падала в обморок. Она направила пистолет в голову здоровенного бандита, в которого Ауэрбах выстрелил сзади, явно намереваясь прикончить его.
Не надо", сказал ей Рэнс. Убери свой кусок подальше. Возвращайся в спальню и звони копам. Если полдюжины человек еще этого не сделали, значит, я китаец. Эти два ублюдка вломились сюда, намереваясь ограбить нас или что-то в этом роде, и я их заткнул. Нам не нужно ни слова говорить о джинджер.
Хорошо, Рэнс. Она кивнула. Широкоплечий громила, во всяком случае, перестал стонать; с такой раной он долго не протянет. Все равно приглядывай за ними, на всякий случай.
Я так и сделаю. Своими обычными медленными, болезненными движениями Ауэрбах приподнялся на стуле. Он взглянул на кровавую бойню, затем покачал головой. На что ты хочешь поспорить, что чертов домовладелец попытается всучить мне счет за уборку?
Пенни не ответила; она уже вернулась в спальню, чтобы воспользоваться телефоном. Одна из соседок Рэнса просунула голову в его квартиру через открытую дверь. Она увидела его раньше, чем заметила что-либо еще, и начала говорить: Привет, Рэнс. Люсиль сказала, что где-то раздавались выстрелы, но я сказал ей, что это была не что иное, как петарда Именно тогда она заметила два залитых кровью трупа в задней части гостиной. Она побледнела. О, милый, страдающий Иисус!выпалила она и убралась оттуда ко всем чертям.
Ауэрбах рассмеялся, но его смех прозвучал неуверенно даже для него самого. Его тоже трясло, как после битвы с Ящерами. Начинается реакция, подумал он. Его трясло; пистолет 45-го калибра дрожал в его руке. Решив, что ни один из головорезов больше не доставит ему хлопот, он снова поставил пистолет на предохранитель.
Из спальни Пенни крикнула: Копы уже в пути. Вы были правыя был не первым, кто дозвонился до них. Примерно через минуту Рэнс услышал приближающиеся сирены. Полицейские машины остановились перед многоквартирным домом.
Четверо полицейских в синей форме взбежали по лестнице, все с пистолетами в руках. Первый полицейский, вошедший в квартиру, посмотрел, присвистнул и сказал через плечо: Нам не понадобится скорая помощь, Эдди, только фургон с мясом коронера. Он повернулся к Ауэрбаху. Ладно, приятель, что, черт возьми, здесь произошло?
Рэнс рассказал ему, что произошло, хотя это прозвучало так, как будто он думал, что мертвецы в его гостиной были парой обычных грабителей, а не наемными убийцами для контрабандистов имбиря. Еще один полицейскийЭдди? обошел тела и пошел поговорить с Пенни в спальню. Через некоторое время он и полицейский, который разговаривал с Ауэрбахом (его звали Чарли Макмиллан), сошлись во мнениях.
Макмиллан сказал: Вы и ваша подруга рассказываете одну и ту же историю. Я не думаю, что у нас есть какие-либо причины обвинять вас в чем-либо, не тогда, когда эти парни ворвались к вам домой.
Один из других полицейских Форт-Уэрта склонился над телами. Он сказал: Они оба собирают вещи, Чарли".
"хорошо." Макмиллан задумчиво посмотрел на Рэнса. Очень хорошая стрельба для того, кого только что ударили по заднице. Где ты научился обращаться с таким оружием?
Вест-Пойнт, - ответил Ауэрбах, отчего глаза полицейского расширились. Я служил в армии, пока Ящеры не застрелили меня за несколько месяцев до того, как прекратились боевые действия. Я больше не могу передвигаться очень быстрочерт возьми, я вообще почти не могу передвигаться, но я все еще знаю, что делать с пистолетом 45-го калибра в руке.
Он чертовски уверен, что знает, - сказал полицейский у тела. Эти мальчикиистория. Я не делаю ни того, ни другого. Ты узнаешь их, Чарли?
Макмиллан неторопливо подошел и посмотрел на трупы. Закурив сигарету, он покачал головой. Конечно, нет. Они, должно быть, не из города. Я бы знал любого из наших парней с сильным оружием, которые пытались бы выполнять подобную работу". Он снова повернулся к Ауэрбаху. Они выбрали не того парня для начала, это точно".
Это факт",согласился другой полицейский. Вы не собираетесь предъявлять обвинения этим людям?
Обвинять их? Черт возьми, нет. Макмиллан затряс головой почти так сильно, что у него свалилась шляпа. За таких сукиных сынов должна быть награда. Все, что я собираюсь сделать, это взять официальное заявление мистера Ауэрбаха и его подруги, а затем подождать, пока коронер придет, сфотографирует его и увезет тела.
"Ладно. По-моему, звучит неплохо, сказал полицейский у трупов. Для Ауэрбаха это тоже звучало хорошо. Сорвался с крючка, подумал он.
Макмиллан достал блокнот и ручку. Прежде чем начать снимать показания, он заметил: Может быть, их отпечатки скажут нам, кто они такие. Литл-Рок может знать, даже если мы этого не знаем. Он затушил сигарету, затем сказал: Хорошо, мистер Ауэрбах, расскажите мне это еще раз, только на этот раз медленно и спокойно, чтобы я мог записать это на бумаге.
Ауэрбах не прошел и половины своего заявления, когда в его квартиру неторопливо вошел рослый парень, которого все полицейские называли Доком. В одной руке у него была черная сумка врача, а в другойфотоаппарат со вспышкой. Посмотрев на тела, он печально покачал головой и сказал: Этот ковер никогда не будет прежним.
Как будто его слова были каким-то сигналом, домовладелец Рэнса вошел следом за ним. Он бросил один взгляд и сказал: Ты получишь счет за уборку, Ауэрбах.
Я знал, что ты мне это скажешь, Джаспер, - ответил Ауэрбах. Имей сердце. Если бы они застрелили меня, тебе пришлось бы заплатить самому.
Они, черт возьми, этого не сделали, так что вы, черт возьми, можете раскошелиться, - сказал хозяин. Копы закатили глаза. Ауэрбах тяжело вздохнул. Это был бой, который он знал, что проиграет.
Пара здоровенных помощников коронера по очереди несли тела вниз на носилках. Коронер ушел вместе с ними. Джаспер уже ушел; он сказал то, что пришел сказать. Чарли Макмиллан закончил получать показания. Затем он и его приятели тоже ушли, оставив Ауэрбаха одного в квартире с пропитанным кровью ковровым покрытием.
Положив пару кубиков льда в стакан, Рэнс налил им виски. Пока Пенни готовила себе напиток, он сделал большой глоток и сказал: Знаешь что? Таити звучит чертовски хорошо.
Аминь",сказала Пенни и одним глотком допила виски.
Кассквит пожелал, чтобы Томалсс вернулся с поверхности Тосев-3. Никогда раньше он не отсутствовал так долго. Никто из других мужчин на орбитальном звездолете по-настоящему не относился к ней как к члену Расы. До сих пор Томалсс служил буфером между ней и ними. Теперь, всякий раз, когда она выходила из своего купе, ей приходилось иметь с ними дело самой. В результате она выходила из купе так редко, как только могла.
Еще хуже, чем давно знакомые исследователи, были мужчины и женщины из колонизационного флота. Для них она была всего лишь Большой Уродинойв лучшем случае варваром, в худшемговорящим животным. Она тосковала по Дому; все, что она читала и смотрела, заставляло ее тосковать по Дому. Но мужчины и женщины, прибывшие из мира в центре Империи, были гораздо более черствы по отношению к ней, чем те, кто был более знаком с Тосев-3 и его уроженцами. Это было больно.