Нет, он не мог сказать ничего из этого в таком месте, где это могло стать достоянием общественности. Судя по тому, что он собрал в посольстве Рейха, дискуссии на эти темы велись на самом высоком уровне. Если бы командиры флота, командиры кораблей и послы хотели знать его мнение, они бы спросили его. Его должность могла быть старшим научным сотрудником, но он не был достаточно старшим, чтобы высказывать свои взгляды без приглашения. И те, кто выше его, не были бы в восторге, если бы его незапрошенные взгляды распространились по компьютерной сети.
Он вздохнул. Иерархия и забота о статусе были и всегда были отличительными чертами Расы. Вернувшись Домой, где все играли по правилам, они прекрасно работали и вносили свой вклад в стабильность общества. На Тосев 3 Здесь Томалсс опасался, что они сделали Расу менее приспособленной, чем следовало бы.
Легко приспосабливается",пробормотал он. Навыки преодоления трудностей. Расе не следовало приспосабливаться. Ему не нужно было справляться. Большие Уроды должны были быть теми, кто справлялся со всеми трудностями. К настоящему времени они должны были принять завоевание. Они должны были изучать язык Расы вместо своего собственного множества языков. Они должны были начать поклоняться императору, как это сделал сам Томалсс.
Вместо этого они упрямо предпочитали свои собственные суеверия. Некоторые из них даже осмеливались насмехаться над почитанием прошлых Императоров, даже если оно хорошо служило Расе в течение ста тысяч лет и более, а также Работевам и Халлесси с тех пор, как они были завоеваны. Томалсс сердито зашипел, вспомнив высокомерного доктора Рашера в рейхе.
Аут снова выстрелил когтем. Это было для протокола: Я считаю, что мы должны как можно активнее продвигаться вперед с программами, направленными на ознакомление Больших Уродов с духовными преимуществами почитания Императора. Приведение их к системе верований, более соответствующей истине, чем их собственные суеверия, может только помочь в их ассимиляции в Империи.
Выразительно кашлянув, он снова выключил диктофон. Это мнение должно было попасть в поток данных Гонки. Он так сильно переживал по этому поводу, что добавил выразительный кашель. Чем скорее фанатики вроде Хомейни перестанут использовать местные суеверия, чтобы настроить Больших Уродов против Расы, тем лучше.
И тут на Томалсса снизошло вдохновение. Он включил диктофон в третий раз. Экономические стимулы, - сказал он, излагая основную идею, а затем усилил ее: Если тосевиты будут облагаться налогом за привилегию продолжать придерживаться своих местных суеверий, но не в том случае, если они согласятся поклоняться духам прошлых императоров, истина будет легче распространяться среди них.
Почти сама по себе его рука сформировала утвердительный жест. Если бы соблюдение их суеверий стоило тосевитам, находящимся под властью Расы, денег, они были бы более склонны отказаться от этих суеверий и принять правильные обычаи, которые преобладали на трех других планетах Империи. Их не будут принуждать к этому, что может вызвать фанатичное сопротивление. Они просто пришли бы к выводу, что в их собственных интересах соблюдать стандартную практику.
Как великолепно хитро",сказал Томалсс. Что может быть лучше для избавления от суеверий, чем лишить их существования?
Теперь ему предстояло искать мужчин и женщин на руководящих должностях, которые поддержали бы его план. Ему хотелось скакать от радости и возбуждения. У него не было такой хорошей идеи с тех пор, как он решил вырастить тосевита, детеныша среди Расы.
Затем он вспомнил, что случилось с ним после того, как он забрал своего второго детеныша. Ему повезло, что Лю Хань не убил его после похищения. Но, конечно, Большие Уроды не были бы так взволнованы налогами, как своими собственными отпрысками.
6
Горппету Багдад нравился не больше, чем Басра. Во всяком случае, ему это нравилось меньше, чем Басра, потому что это был более крупный город с большим количеством Больших Уродов в нем. И все эти Большие Уроды были едины в своей ненависти к Расе.
Его отряд всегда двигался вместе. Это был стандартный порядок в Багдаде. Мужчины не могли передвигаться по этим узким извилистым улочкам поодиночке или по двое. Они просто исчезли, когда это произошло, исчезли или попали в засаду и были убиты. Целые отряды тоже гибли таким образом. Горппет не любил зацикливаться на этом.
Как мы определяем, что является улицей, а что нет?раздраженно спросил Бетвоссон всегда мог найти, на что пожаловаться. С таким количеством обломков, разбросанных повсюду, то, что раньше было улицами, и то, что раньше было домами, выглядят одинаково.
Просто следуйте за мной, - ответил Горппет и двинулся дальше. У него тоже были проблемы с отличием улиц от домов, но он не собирался в этом признаваться. Он выбрал то, что выглядело как самый простой маршрут через изрытый кратерами ландшафт. Его глазные башенки пытались смотреть во все стороны одновременно. Обломки свидетельствовали о том, что Большие Уроды упорно сражались здесь поблизости. Оставалось достаточно места, чтобы у их твердолобых тоже было много укромных местечек. И там было много несгибаемых.
Кто-то нацарапал что-то извилистым местным почерком на побеленном участке стены из сырцового кирпича, который не был разрушен. Что это говорит, старший сэр?спросил один из солдат Горппета.
Духи Императоров прошлого отвернутся от меня, если я узнаю, - ответил он. Я научился немного говорить на этом жалком языкеарабском, как они его называют, но я не могу прочитать ни слова. Каждый звук имеет один символ, если он находится в начале слова, другой в середине и еще один, если он находится в конце. Больше хлопот, чем оно того стоит.
В любом случае, там, наверное, просто написано: Аллах акбар!", сказал Бетвосс. Я не думаю, что эти тосевиты знают, как сказать что-то еще.
Крикикрики тосевитовдоносились впереди. Горппет направил на них винтовку. "Мы продвигаемсяосторожно", сказал он. Он представлял себе всевозможные ужасные возможности, когда воспользовался грудой обломков, чтобы взобраться наверх и посмотреть, что происходит, не подвергая большую часть себя обстрелу.
В чем дело, высокочтимый сэр? Даже Бетвосс казался встревоженным. Любой, кто хотел еще одной драки с Большими Уродами, был сбит с толку, по крайней мере, так думал Горппет. Он считал Бетвосса сумасшедшим, все верно, но не настолько.
А потом, когда он увидел, что происходит, он рассмеялся с облегчением. Ничего, кроме стаи тосевитов, гоняющих мяч по ровному участку земли", сказал он. Мы можем продолжать.
Пинать мяч было любимым видом спорта Больших Уродов в округе. Судя по тому, что слышал Горппет, это был любимый вид спорта Больших Уродов почти во всех землях, которыми правила Раса. Горппет и сам не видел в этом особого смысла, но тогдахвала Императору! он не был Большим Уродом.
Тосевиты настороженно посмотрели вверх, когда он и его товарищи приблизились. Продолжайте", сказал он на гортанном местном языке. Играй. Мы не беспокоим вас, если вы не беспокоите нас.
Если бы Большие Уроды действительно захотели причинить неприятности Но один из них сказал на языке Расы: Это хорошо". Он сказал то же самое по-арабски, чтобы его товарищи-тосевиты поняли. Они снова начали пинать мяч, их мантии развевались, когда они бежали за ним.
Все еще настороженный, Горппет повел своих самцов мимо Больших Уродов. Но они были поглощены своим видом спорта и уделяли команде мало внимания. Горппет задавался вопросом, сколько из них сражалось здесь, пока Раса не собрала достаточно солдат, чтобы превратить последнее восстание из кипения в шипение. Довольно много, если только он не ошибся в своей догадке.
Как будто встреча со стаей тосевитов была хорошим предзнаменованием, остальная часть патруля также прошла гладко. Горппет провел свой отряд через периметр колючей проволоки и вернулся в казармы без каких-либо неприятных инцидентов. Если бы только все было так просто все время, - сказал он.
Это, вероятно, означает, что Большие Уроды что-то замышляют, - сказал Бетвосс. Горппет хотел бы поспорить с этим, но не мог.
Как оказалось, Раса что-то замышляла. Офицер обратился с речью к руководителям патрулей: Один из наших экспертов по Большим Уродам придумал способ заставить их почитать духов прошлых императоровзаставить их заплатить, если они сделают что-нибудь еще. Нам приказано собирать монеты за пределами домов их суеверий. Если они не заплатят, их не допустят.
Горппет высунул язык, призывая к вниманию. Когда офицер разрешил ему говорить, он сказал: Господин начальник, вы хотите сказать, что мы становимся сборщиками налогов, а не солдатами?
Мы становимся сборщиками налогов и солдатами, - ответил офицер, и Горппет понял, что причудливая раскраска тела парня не помешала ему быть очень недовольным полученными приказами. Я не говорю, что это будет легко, потому что я ни на мгновение в это не верю. Но это то, что от нас требуется, и так оно и будет сделано.
Превосходящий сэр, вы хоть представляете, что могут сделать Большие Уроды, если мы попытаемся заставить их заплатить, прежде чем мы позволим им войти в дома их суеверий?потребовал Горппет. У него была такая идея, и она его совершенно не волновала.
Мы также собираемся к завтрашнему утру поставить лендкрузер" или боевую механизированную машину перед каждым из указанных домов", ответил офицер, что доказывало, что у него действительно была какая-то идея. То, как он проигнорировал почти непокорный тон допроса Горппета, доказывало то же самое. Он продолжил: Вы должны понимать, что эта политика не носит регионального характера. Это должно быть сделано на всех участках Tosev 3 в соответствии с правилами Гонки. Чем скорее Большие Уроды начнут поклоняться духам прошлых Императоров, как это делаем мы, тем скорее они станут довольными гражданами Империи".
Горппет предположил, что это имело смысл, по крайней мере, в долгосрочной перспективе. Раса обычно мыслила в терминах долгосрочной перспективы и преуспела, придерживаясь долгосрочных стратегий до Tosev 3. Такие стратегии могли бы еще преуспеть и здесь, но они были склонны заканчиваться неприятно для бедных мужчин, которым приходилось приводить их в действие прямо в данный момент.
Другой командир отделения, должно быть, думал в том же духе, потому что он сказал: Я ожидаю, что мы можем рассчитывать на Хомейни и других фанатиков, которые будут использовать нашу политику в максимально возможной степени.
Я думаю, что это, скорее всего, правда, - с несчастным видом согласился офицер. Нам придется посмотреть, оправдают ли результаты этой политики те трудности, которые она принесет с собой. Мы все здесь ветераны, каждый мужчина из флота завоевания. Мы знаем, что наши отношения с тосевитами полны экспериментов и импровизаций. Может быть, это сработает. Может быть, этого и не будет. Нам придется подождать и посмотреть. Он сделал повелительный жест. Вы, мужчины, свободны.
Вот и все для того, чтобы быть ветеранами вместе, подумал Горппет. Он вернулся в казарму и рассказал мужчинам своего отделения, в чем заключался новый план. Никому из них особо нечего было сказать по этому поводу. Бетвосс был слишком пораженвозможно, слишком потрясендаже для того, чтобы жаловаться. Пришел санитар с указанием местонахождения дома суеверий, к которому был приписан отряд. Это подтвердило слова Горппета и заставило всех помрачнеть еще больше, чем когда-либо.
Когда наступило утро, все мужчины убедились, что у них с собой достаточно боеприпасов. Они также позаботились о том, чтобы их бронежилеты наилучшим образом прикрывали их жизненно важные органы. Возможно, он и не выдержит мощной пули, но это была лучшая надежда, которая у них была.
К облегчению Горппета, дом суеверий, где его отряд должен был собирать плату, находился недалеко от казарм. Солдаты прибыли туда незадолго до восхода солнца. "Лендкрузер" уже прибыл, и командир отделения почувствовал себя лучше. Он искренне надеялся, что его огромная масса и грозное ружье заставят Больших Уродов дважды подумать о любых неприятностях.
Тосевит в повязках и головном уборе отчитывал командира "лендкрузера", который стоял в своем куполе, наблюдая и ожидая. Этот мужчина либо не говорил по-арабски, либо предпочитал притворяться, что не знает. Большой Уродливый округлый на Горппете. Что ты здесь делаешь?потребовал он.
Собираю деньги", ответил Горппет. Если ваши мужчины и женщины не заплатят по полдинара каждый, они не войдут. Полдинара?взвыл Большой Уродец. По полдинара за каждую из пяти ежедневных молитв? Вы сделаете из нас нищих!
У меня есть приказ, - бесстрастно сказал Горппет. Он указал стволом винтовки в сторону "лендкрузера". У меня есть власть выполнять хорошие приказы".
Ты злая. Великий сатана вечно будет жечь тебя в адском огне! сказал Большой Уродец. Зачем ты мучаешь нас? Почему ты преследуешь нас?
Что касается Горппета, то тосевиты мучили Расу гораздо больше, чем наоборот. Прежде чем он успел сказать это, усиленные крики с башен по углам дома суеверий вызвали местных Больших Уродов на первые петиции дня к воображаемому всемогущему Большому Уроду за пределами неба.
Горппет расположил своих самцов у входа. Поскольку он знал арабский лучше остальных, он объявил: Полдинара за вход. Если вы не заплатите, идите домой и поклонитесь духам прошлых императоров.
Его собратья-мужчины поддержали его винтовками, направленными на Больших Уродов, приходящих на поклонение. "Лендкрузер" поддерживал его своей пушкой, пулеметом и устрашающей массивностью. Несмотря на все это, он думал, что ему придется начать стрелять в толпу у здания. Тосевиты кричали, ругались, махали руками в воздухе и прыгали вверх-вниз. Но они были застигнуты врасплох и не подумали принести огнестрельное оружие в дом суеверий.
Некоторые из них бросали монеты или развевающиеся бумажки, также находившиеся в обращении в качестве денег. Горппет не был уверен, что все эти платежи были полудинарами. Он не очень внимательно проверял. Любой платы было достаточно, чтобы удовлетворить его. Он использовал дуло своей винтовки, чтобы заманить в дом суеверий тех, кто давал деньги любого рода.
Некоторые из остальных продолжали сердито слоняться вокруг. Другие направились обратно к своим домам. Он надеялся, что они вздохнули с облегчением, получив предлог уйти, и не собирались возвращаться позже с оружием.
Скорее к его удивлению, Большие Уроды не начали стрелять. Бетвосс сказал: Ну, нам это сошло с рук. Я бы никогда не поверил, что мы сможем.
На этот раз нам это сошло с рук, - сказал Горппет. Эти тосевиты приходят сюда молиться пять раз в день, помните. Нам придется взимать с них эту плату каждый раз, когда они приходят. Кто знает, как долго они будут это терпеть? Он вздохнул. Если бы только они почитали духов прошлых императоров, нам было бы легче жить.
Правда", сказал Бетвосс. Но у них есть все эти дома для их собственных суеверий, и ни одного для истины. Как мы можем ожидать, что они будут поклоняться Императорам, если им негде это сделать?
Горппет удивленно уставился на другого самца. Как и любой недовольный, Бетвосс был полон идей. Как и в случае любого недовольства, большинство из них были плохими. Но этот показался Горппету довольно хорошим. Он сказал: Ты должен передать это властям, Бетвосс. Это может принести вам премию или повышение по службе.
Если бы это дало Бетвоссу бонус, это могло бы улучшить его кислое отношение. Случались и более странные вещина Тосев-3 происходило множество более странных вещей. И если бы Бетвосс получил повышение, Горппету больше не пришлось бы беспокоиться о нем. Горппет повернул свои глазные башенки в ту и другую сторону. Ему не придется ни о чем особенно беспокоитьсяво всяком случае, до следующего призыва к поклонению в этом доме суеверий.
Вместе со своей семьей Реувен Русси направился в синагогу в нескольких кварталах отсюда на вечернюю службу в пятницу. Он был менее набожен, чем его родители, и иногда чувствовал себя виноватым из-за этого. Они страдали из-за своего иудаизма еще до того, как нацисты вторглись в Польшу. Для него быть евреем было довольно легко на протяжении большей части его жизни: ящеры обычно предпочитали евреев мусульманам. Он задавался вопросом, нуждается ли его вера в укреплении в огне преследований.
С другой стороны, Джудит и Эстер относились к своей вере более серьезно, чем он к своей, и их вообще никогда не преследовали. Они болтали со своей матерью, когда семья завернула за последний угол по дороге в синагогу. Может быть, они просто еще не были подвержены потоку светских знаний, которые он приобрел.
Но его отец тоже был полон светских знаний и все еще верил. Рувим почесал в затылке. Очевидно, он не понимал всего, что происходило.
Мойше Русси указал на толпу евреев, собравшихся перед синагогой. Это было необычно. Привет", сказал он. Интересно, что происходит.
Что бы это ни было, многие люди были взволнованы. Сердитые крики на идише и иврите достигли ушей Реувена. Ривка Русси тоже указала пальцем. Смотри", сказала она. Перед входом стоит Ящерица. Что он там делает?
Может быть, он хочет обратиться",сказала Эстер. Джудит хихикнула.
Рувим наклонился к отцу и пробормотал: Как бы мы сделали ему обрезание? Мойше Русси сдавленно фыркнул. Он укоризненно погрозил пальцем Реувену, но в этом жесте не было его сердца. Это была шутка такого рода, которую мог бы отпустить любой врач или студент-медик.
По мере того как Реувен приближался к синагоге, крики начали превращаться в понятные слова. Возмутительно!воскликнул кто-то. Навязывание!воскликнул кто-то еще. Мы не будем с этим мириться!пронзительно предупредила женщина. В мужском голосе послышался упрек: После всего, что мы для тебя сделали!
Ящерица, которая была вооружена и одета в бронежилет, продолжала шипеть на иврите: У меня есть приказ. Я не могу пойти против своих приказов.
Каковы будут ваши приказы?спросил Рувим на языке Расы, проталкиваясь сквозь толпу к дверному проему.
Как он и надеялся, самец отреагировал, услышав свой собственный язык. Возможно, вы объясните это этим тосевитам лучше, чем я, - ответил он. Мой приказ таков, что никто не может войти в этот дом суеверий, не заплатив предварительно пятьсот миллов.
Полфунта?воскликнул Рувим. "почему? Какова цель этого приказа? Как я могу это объяснить, если я этого не понимаю?
Это делается для того, чтобы уменьшить суеверия, - сказала ему Ящерица. Если вам, тосевитам, придется платить налог, чтобы собраться вместе, чтобы отпраздновать то, что не соответствует действительности, есть надежда, что вы обратитесь к почитанию духов прошлых Императоров, что является правдой.
Какая-то женщина схватила Рувима за руку. Что он говорит?потребовала она.
Рувим перевел слова мужчины. Они вызвали новую бурю протеста. Некоторые формулировки, в которых был выражен протест, заставили Эстер и Джудит воскликнуть, то ли в ужасе, то ли в восхищении, Реувен не мог точно сказать. Налог на религию? сказал кто-то. Кто когда-нибудь слышал о налоге на религию?
Но старик с белой бородой ответил: Я приехал в Палестину, когда здесь еще правили турки. Раньше они облагали налогом евреев, да и христиан тоже. Только мусульмане отделались тем, что не заплатили.
Поняв это, Ящерица сказала: Мы тоже облагаем налогом мусульман. Мы облагаем налогом всех, кто не почитает императоров".
Они пытаются обратить нас в свою веру!возмущенно сказала женщина.
Ящерица тоже это поняла и сделала отрицательный жест рукой. Вы можете следовать своему суеверию",сказал он. Но если ты это сделаешь, тебе придется заплатить.
Мойше Русси достал свой бумажник. Я заплачу, - сказал он и дал мужчине банкноту в два фунта и еще одну на пятьсот миллов. Это для всей моей семьи.
Проходите", сказала Ящерица и посторонилась, чтобы пропустить русских в синагогу. Рувим обнаружил, что они не были первыми, кто вошел внутрь. Он и его отец сидели по правую сторону прохода, его мать и сестрыпо левую. Все разговоры между мужчинами, с одной стороны, и женщинамис другой, были о налоге.
Как будут платить бедные евреи?спросил толстый мужчина. Это немалая плата.
Может быть, мы сможем заставить Гонку снизить его", сказал отец Реувена. Если мы не сможем, то остальным прихожанам придется платить за евреев, которые не могут заплатить за себя. Как мы могли бы тратить деньги более угодным Богу способом?
Толстяк выглядел так, словно ему вообще не хотелось тратить деньги, независимо от того, угодно это Богу или нет. Рувим положил руку на плечо отца. Я горжусь тобой, - сказал он.
Мойше Русси пожал плечами. Если мы не поможем друг другу, кто поможет нам? Ответ таков: никто. Мы видели это слишком много раз, на протяжении слишком многих сотен лет. Мы должны сами позаботиться о себе".
В паре рядов перед русскими ученого вида мужчина с пушистой седой бородой говорил: Римляне тоже поклонялись своим Императорам. Они не пытались заставить евреев сделать это. Ящеры тоже не пытаются заставить нас поклоняться их Императорам, - ответил кто-то другой. Они просто пытаются сделать это дорого для нас, если мы этого не сделаем.
Достаточно верно. Человек, похожий на ученого, кивнул. Но я не совсем это имел в виду. Кто в наши дни поклоняется мертвым римским императорам?
Рувим расхохотался. Он ничего не мог с собой поделать. Вот и мы!" воскликнул он. Мы обратим всех Ящериц в иудаизм, и тогда нам больше не придется беспокоиться об уплате налога".
Это вызвало смех даже у его отца. Но седобородый мужчина сказал: А почему бы и нет? Слушай, Израиль, Господа Бога нашего, Господь един". Это не говорит о том, как Он выглядит; Он ни на что не похож. Он такой же Бог Ящериц, как и наш. Ничто не мешает им стать евреями: мы не говорим о том, что у Бога есть сын-человек.
Рувим чуть не повторил шутку об обрезании ящериц, но придержал язык; похоже, это не подходило, не в синагоге. Его отец задумчиво сказал: Они могли бы стать мусульманами так же легко, как евреями. Это вызвало мрачное молчание. Никому эта идея совсем не понравилась.
Ученый мужчина сказал: Они могли бы, но они не будут, по крайней мере, до тех пор, пока мусульмане продолжают восстать против них. И совершенно очевидно, что они хотят, чтобы мы забыли наши собственные религии и поклонялись их Императорам. Это облегчило бы им управление нами".
Политика и религия",сказал Мойше Русси. Религия и политика. Они не должны смешиваться. Беда в том, что они слишком часто это делают, он вздохнул. Какое-то время здесь мы просто могли поклоняться так, как нам заблагорассудится. Я полагаю, это было слишком хорошо, чтобы длиться долго.
Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать на это, раввин и кантор заняли свои места в передней части собрания. Пение в приветствии субботы заставило Реувена забыть о налоге, который его отец заплатил за вход в синагогу во всяком случае, на какое-то время.
Но после окончания службы, после того, как Реувен и его отец присоединились к своей матери и сестрам-близнецам, он сказал: Если мусульманам придется платить по полфунта пять раз в день, все беспорядки, через которые мы прошли до сих пор, будут выглядеть как ничто особенное. Этот город взлетит на воздух, как ракета".
У нас достаточно продуктов, чтобы продержаться некоторое время, - сказала его мать. Мы уже проходили через это раньше. Мы можем сделать это снова, даже если беспорядки будут еще хуже. Что бы ни делали арабы, они не могут быть хуже, чем нацисты в Варшаве.
Это правда",согласился отец Реувена и добавил выразительный кашель для пущей убедительности. Я думал, что Рейх уже развалился бы от собственного зла, но я ошибался. Когда мы жили в Лондоне, этот парень по имени Эрик Блэр, который выступал со мной в эфире, называл нацистов и русских ботинком перед лицом человечества навсегда. Раньше я думала, что он слишком мрачный, но теперь я в этом не уверена.
Ты время от времени упоминаешь его, - сказал Рувим. Ты знаешь, что с ним случилось после того, как мы покинули Англию?
Он мертвуже десять или пятнадцать лет, - ответил Мойше Русси, что застало Реувена врасплох. Его отец продолжал: Туберкулез. У него был этот особый мягкий кашель даже тогда, когда я его знал, но, насколько я знаю, он никогда не позволял этому мешать его вещанию. Он вздохнул. Это очень плохо. Он все еще был бы молодым человеком, и он был одним из самых честных людей, которых я когда-либо встречал.
Они шли по тихим улицам обратно к своему дому. Мотыльки порхали вокруг уличных фонарей. Дневная жара спала; ночной воздух заставил Рувима порадоваться, что на нем был свитер. Комар сел ему на руку. Он ударил по ней, но она с жужжанием улетела прежде, чем он смог ее раздавить.
Когда муэдзины призовут на молитву завтра утромначал он.
Мы узнаем, что произойдет", сказал его отец. Нет смысла доставлять неприятности. Мы все равно получаем от этого достаточно.
Поскольку на следующее утро была суббота, у Реувена не было занятий. Раса считала семидневный цикл человечества абсурдным, но отказалась от попыток навязать медицинскому колледжу свой собственный десятидневный ритм. Выходныеанглийское слово, которое Ящерам пришлось позаимствовать. У них был обычай чередовать дни отдыха в течение недели, так что девяносто процентов из них были заняты в любой момент времени. Они считали мусульманскую пятницу днем отдыха, еврейскую субботу и христианское воскресенье одинаково неэффективными.
Реувен проспал усиленные призывы к молитве на рассвете из мечетей в мусульманских районах Иерусалима, и его тоже не разбудили выстрелы. На завтрак он съел хлеб с медом и запил его стаканом молока. Однако облегчение, которое он испытал от тишины в городе, было слаще меда.
Это длилось недолго. Он надеялся, что так и будет, но не ожидал этого, по крайней мере в глубине души. Он и его семья направлялись на субботнюю утреннюю службу, когда из мусульманских районов донесся призыв к молитве, раздалась стрельба: не только из винтовок, но и из автоматического оружия, а мгновение спустяиз пушки.
Мойше Русси остановился как вкопанный. Мы возвращаемся, - сказал он, и его тон не допускал противоречия. Одному Богу известно, какими будут улицы, когда службы закончатся, и я не хочу выяснять это экспериментально.
Бог также узнает, почему мы не пошли в шул сегодня утром, - согласилась Ривка Русси. Она положила руку на плечо каждого близнеца. Давайте, девочки. Возвращайся в дом. Стрельба возобновилась, на этот раз гораздо ближе. Мать Эстер и Джудит подтолкнула их. И поторопись.
К тому времени, как они добрались домой, по улицам уже мчались машины скорой помощи, машины человеческого производства звенели колокольчиками, а машины с Ящерицами внутри настойчиво шипели, чтобы освободить дорогу. Рувим поспешил к телефону. Прежде чем он успел поднять трубку, она зазвонила. Он схватил его. Алло?
С тобой все в порядке?спросила Джейн Арчибальд.
Да, у нас здесь все хорошо, - ответил он и добавил: Я как раз собирался тебе позвонить. Безопасно ли в общежитии?
Пока да",ответила она. Здесь пока никаких проблем. Все это направлено против Ящериц, а не против нас. Но все беспокоятся о тебе и твоей семье.
Это обескуражило Рувима; он надеялся, что Джейн позвонила только потому, что беспокоилась о нем. Но он повторил: У нас все в порядке. Я надеюсь, что от города что-нибудь останется, когда все это снова утихнет.
Если это когда-нибудь произойдет, - сказала Джейн. И я наполовину не уверен, что Ящерицы надеются на то же самое. Возможно, они ищут еще один предлог, чтобы убивать людей, которым они не нравятся, и иметь наглость противостоять им. Из-за того, что Раса сделала с Австралией, она, естественно, думала о них хуже всего. Но когда вертолет пролетел низко над домом и начал поливать ракетами цель в нескольких кварталах от него, Реувену было трудно сказать ей, что она обязательно ошибется.
Лю Хань, Лю Мэй и Нье Хо-Тин смотрели на север из четырехэтажного здания, которое маленькие чешуйчатые дьяволы каким-то образом еще не успели снести. Сквозь дым и пыль Лю Хань разглядел колонну танков, наступавших на Пекин. С юга приближалась еще одна колонна. Народно-освободительная армия сделала все возможное, чтобы отбросить чешуйчатых дьяволов. В конце концов, всего, что он мог сделать, оказалось недостаточно.
Что теперь?спросила Лю Хань у Нье.
Сейчас?повторил офицер Народно-освободительной армии с мрачным лицом. Теперь мы пытаемся сбежать в сельскую местность и вести там революционную борьбу. Мы не можем удержать этот город, и после того, как маленькие дьяволы отвоюют его, наверняка начнется великая кровавая бойня. Правда, - сказал Лю Хань на языке чешуйчатых дьяволов. После того, как их восстание увенчалось успехом, коммунисты приговорили к суммарному наказанию каждого коллаборациониста, которого они могли поймать. Лю Хань был уверен, что враг не будет настолько глуп, чтобы не отплатить ему тем же.
Один из наступающих танков начал обстреливать город из своей большой пушки. Каждый взрыв разрушал немного больше Пекинаи возвращал домой оставшихся внутри людей которые не могли надеяться остановить продвижение маленьких чешуйчатых дьяволов.
Но Народно-освободительная армия продолжала сражаться. У защитников Пекина не было настоящей артиллерии, с помощью которой можно было бы противостоять танкам маленьких дьяволов. У них действительно были минометы; трубы были едва ли больше листового металла, и ремесленники могли изготовить бомбы, которыми они стреляли. Эти бомбы начали разрываться среди танков.