Да, ваша светлость.
Они вошли в каминный зал. Злюукен устало сел на первый попавшийся стул.
Вам принести ужин, ваша светлость?
Да, Хорц, если это только возможно без кухарки.
О, мой господин, Агиста осталась со мной и непременно обслужит вашу светлость.
Учтиво поклонившись, дворецкий вышел. Злюукен осмотрел комнату. Все выглядело по-прежнему. Только грустный траурный налет присутствовал на каждой вещи. Полумрак зала и непривычная тишина делали неуютным его родной дом.
Через три минуты вернулся дворецкий, неся на разносе похлебку и кувшин с вином.
Извините, мы никого сегодня не ждали. Поэтому, я вам даю все, что осталось от нашего скромного ужина. Но если ваша светлость пожелает
Нет, нет, Хорц. Я буду очень рад и тому, что ты принес. За годы скитаний я привык к любой пище. Я даже могу целыми днями не есть.
Дворецкий стоял рядом, обслуживая хозяина.
Очень жаль, ваша светлость, что прислуга так рано уехала, проговорил он. Но можно будет завтра сообщить в городе о вас, и слуги вернутся. Некоторые не очень хотели покидать замок.
Нет, Хорц. Прислуги мне не надо. Вы вдвоем с Агистой вполне сможете справиться с хозяйством. Я не прихотлив А сейчас приготовь мне комнату. Я очень устал.
Глава 2
Появление Злюукена Норденберга обрадовало бургомистра. Правительство герцогства возложило на него обязанности по управлению имуществом потомков легендарного Вильгельма до появления законного наследника.
Старший сын Густава НорденбергаСильвер, еще во время правления своего отца по исполнению двадцати пяти лет занял пост главнокомандующего армией герцогства. В то время это маленькое государство было втянуто в одну войну, в которой Сильвер вел успешные боевые действия. Но, к несчастью, в крупной битве под Вистбургом его смертельно ранило в живот, и он, спустя несколько дней, скончался. Война вскоре закончилась. Для герцогства она ничего не принесла, кроме военных расходов. На старости лет Густав отошел от государственных дел, а его младший сын Фронкер, уже после смерти отца, собственноручно подписал указ об окончательном упразднении монархической власти. Таким образом, семья Норденбергов стала простой семьей, всего лишь носящей титул герцогов. Но, несмотря на это, с Норденбергом все считались, герцога приглашали на все празднества и важные государственные мероприятия.
Фронкер умер, не женившись и не оставив после себя детей. Вот почему мистеру Дорвалу приходилось ломать голову, выискивая наследников Норденбергов. Он, конечно же, знал о Злюукене. Но после своего изгнания, средний сын Густава бесследно исчез, и до настоящего момента о нем не поступало никаких известий.
Новость о появлении нового хозяина замка принесла в город кухарка Агиста во время посещения базара, где она закупала продукты. Вскоре это известие докатилось и до бургомистра. Дорвал тот час решил поехать в замок и повидать Злюукена.
На его стук в ворота замка ответил знакомый голос дворецкого:
Кто там?.. А, это вы, господин Дорвал! Постойте минутку, я доложу хозяину. Он не велел никого впускать без своего разрешения.
Шаги дворецкого удалились. А удивленный бургомистр остался стоять перед закрытыми воротами. Его лошадь в нетерпении переступала с ноги на ногу, выражая тем самым солидарность своему хозяину.
Вскоре до ушей бургомистра снова долетел голос Хорца:
Господин Дорвал! Очень сожалею, но его светлость сегодня не принимают. Если вам будет угодно, приезжайте завтра к обеду.
Сраженный таким беспардонным негостеприимством герцога, Дорвал сел в бричку и укатил в город.
Бывшие слуги герцога, узнав о появлении нового хозяина замка, ждали, что поступит приглашение вернуться на прежнее место. Но никто их не приглашал. Впрочем, не все так особо и рвались возвращаться. Только лишь пожилой плотник Милл и потомственная служанка Мэри, привязанные к герцогскому дому, вместе пришли к бургомистру выяснить, как настроен Злюукен по поводу прислуги.
Увы, дорогие мои Мэри и Милл, пока я ничего не знаю. Вот собираюсь посетить замок второй раз и поговорить с новым хозяином.
В положенный час мистер Дорвал прибыл к замку. Ему открыли ворота. Дворецкий помог сойти с брички и провел гостя в каминный зал.
Войдя в помещение, бургомистр очутился в полумраке, освещенном небольшим количеством свечей. С темных стен на него взирали лица предков Норденбергов. Слуга предложил гостю сесть за стол, где стояли приборы на двоих человек. Дорвал уселся на неудобный дубовый стул с высокой резной спинкой. Часы, висевшие где-то сзади, начали похоронно отбивать одиннадцать часов.
Доброе утро, господин Дорвал, послышался резкий скрипучий голос с лестницы, откуда уже спускался герцог.
О, доброе утро, господин Злюукен! воскликнул бургомистр.
Худощавый потомок Вильгельма в наглухо застегнутом черном камзоле прошел к столу. Его лицо, состоящее, казалось, из одних морщин, выражало полное равнодушие к гостю.
Он сел. Подошел Хорц и принес поджаренную утку, разложил блюдо по тарелкам, налил в бокалы вина.
Я приношу свои извинения за вчерашний отказ принять вас, господин Дорвал, проговорил Злюукен. Но сейчас вы можете полностью распоряжаться мною и моим гостеприимством.
При этих словах на лице герцога мелькнула неприятная усмешка. Дорвалу стало как-то не по себе.
А вы угощайтесь, угощайтесь, господин бургомистр, говорил Злюукен, запихивая за воротник салфетку.
Дорвал принялся за утку, запивая ее прохладным вином. Над столом царило молчание, нарушаемое только хрустом отрываемых частей птицы, звоном столовых приборов и звуками пережёвывания пищи. Наконец, бургомистр заговорил:
Господин Злюукен, я принес все необходимые бумаги, касающиеся вашего наследства.
Герцог одобрительно кивнул.
Далее, продолжал бургомистр. Прислугу замка я пристроил в городе. Но, поскольку, вы вступили во владение замком, то, наверное, вам понадобиться ее вернуть.
Слуг мне не надо. Достаточно Хорца и Агисты. Они справятся с хозяйством.
Вот как? Я думаю, что для некоторых слуг это будет не совсем приятное известие.
Меня не интересует, что они подумают.
Бургомистр ничего не ответил. Он снова погрузился в молчание. В это время Хорц принес новый по тем временам заморский напиток кофе и разлил его по чашкам для хозяина и гостя.
Господин Дорвал, произнес Злюукен, отпив из своей чашки. У меня к вам вопрос. Вы как глава города должны иметь сведения о всех его жителях, живших со времен основания. По крайней мере, моих предков.
О, да. У нас имеются архивы, где зарегистрированы и ваши родственники, начиная с Вильгельма Норденберга.
Вот именно о Вильгельме я и хочу у вас узнать.
Меня интересуют, произнес после небольшой паузы Злюукен, сведения о смерти и захоронении Вильгельма.
Странно, что это вас интересует, промолвил удивленный бургомистр. Но я вам обещаю выдать все, что у нас есть о вашем предке.
* * *
« смерть Вильгельма Норденберга была скрыта членами его семьи, от чего дата смерти точно не установлена. Предположительно это произошло в 1227 году от рождества Христова. Захоронен герцог тайно. Место захоронения родственники не сообщали»
Злюукен отбросил рукопись в дальний конец стола.
Черт! громко выругался он и закрыл лицо руками.
После того, как бургомистр отвез документы о Вильгельме в Норденбергский замок, слуга, провожая его до ворот, сообщил, что герцог не желает больше видеть гостей у себя в замке и просит больше его не беспокоить. Все это сильно встревожило Дорвала. До сих пор у него были хорошие отношения с семейством Норденбергов. А теперь этот новый хозяин, которого когда-то выгнали из дому, буквально закупорился в стенах древнего замка. Дорвалу вспомнилось неприятное выражение лица Злюукена, его недобрая усмешка и скрипучий, проникающий в самую душу, голос. Казалось, что с тобой разговаривает не человек, а сам дьявол. У бургомистра даже мурашки пробежали по спине при воспоминании о последнем разговоре.
Брр, поежился он в бричке, несущей его в Йеллокленд.
Город располагался не далеко от замка. С его высоких холмов хорошо виден мыс с угрюмым сооружением. Поскольку в замке жило теперь всего три человека, то окна почти не светились. Но зато по ночам в одной из башен творилось что-то неладное. Сквозь узкие бойницы пробивались яркие разноцветные вспышки. А у кого был хороший слух, те в тишине ночей даже слышали звуки, похожие на взрывы. Все это стало вызывать различные толки среди горожан. О замке начали поговаривать как о проклятом месте, а его хозяина называли не иначе как колдуном.
Почти никто не видел Злюукена. Но ходили упорные слухи, что он иногда выходит из замка и рыскает по окрестным лесам, как будто в поисках чего-то. Из обитателей замка можно было увидеть только кухарку Агисту. Она раз в неделю появлялась в городе, покупала продукты на базаре и какие-то порошки и жидкости в аптеке Брауна. Она приходила в аптеку со списком различных препаратов, а Браун выдавал приготовленные химикаты и принимал новый заказ. Поначалу он пытался задавать вопросы, но пожилая женщина как воды в рот набрала. А один раз неожиданно закричала на бедного аптекаря, чтобы тот больше ни о чем не спрашивал. Он и не стал спрашивать, поскольку получал неплохое вознаграждение за свою работу.
Агиста, ранее разговорчивая, теперь словно немая, проходила по улицам под недобрыми и, в тоже время, любопытными взглядами прохожих. А порою чей-то неосторожный выкрик несся ей в след:
Эй, Агиста! Что нового у Колдуна?!
Глава 3
В Йеллокленд приходило лето. Оно первыми, еще робкими теплыми днями завоевывало царство природы, чтобы отшуметь густой листвой деревьев, одарить мальчишек и девчонок солнечным загаром и морскими купаньями. В бухте Ольги появилось множество парусных рыбацких лодок. В порту наступало деловое оживление, приходили и уходили заморские корабли, привозя грузы и рассказы о дальних странах. Наступал июнь.
Этот месяц знаменателен одной давней традицией. Речь идет о древней легенде мальчишек Йеллокленда, легенде о Венке Дружбы. Даже те, кто был окружен друзьями, отправлялись в загородный лес собирать первые цветы, чтобы сплести их в венок и отправить в море. Заливы рядом с городом покрывались разноцветными кружочками. Их уносило волной в морскую даль к новым, еще неведомым друзьям. Все мальчишки верили в чудо, что венок найдет другой такой же мальчишка, живущий на берегу Скандинавии, Дании, Англии, Голландии, Франции, России или даже Нового Света. Они верили, что когда-нибудь, преодолевая расстояния и время, встретятся с далекими, еще неизвестными им друзьями.
В один из июньских дней ватага мальчишек весело шагала из лесу по тропинке, ведущей в одну тихую бухточку. Каждый из них нес в руках венок. И у каждого свой, не похожий на другие. Кто-то предпочитал собирать только один вид цветов: одуванчики, ромашки, васильки или ярко-оранжевые жарки. А кто-то делал венок из разных цветов, да еще выплетая какой-нибудь узор.
Мальчишек было шесть. Впереди всех шел долговязый парень в засученных штанах по имени Глюк. Следом за нимблизнецы Ромми и Томми, аккуратно одетые и причесанные; рябой, словно кукушкино яйцо, Фаниэль по прозвищу Фан; молчаливый толстячок Макс и Юмм. Светлые, слегка вьющиеся волосы, широкое лицо с выделяющимися скулами, чуть-чуть курносый нос и ясные голубые глазатак можно описать этого мальчишку. «Ангелочек,»часто отзывались о нем соседи, приходившие в гости к родителям Юмма. Но на самом деле он не был «ангелочком». Он был таким как все. Таким же безалаберным и беззаботным. Носился с утра до ночи с приятелями по городу, приходил домой с порванными штанами, иногда с подбитым глазом. Ребята, с которыми шел Юмм, жили все в одном квартале на юге города. Там стояли небольшие одноэтажные домики рыбацких семей. У одних только близнецов папа с мамой имели университетское образование и преподавали в городской школе, единственной на весь Йеллокленд.
Компания мальчишек приближалась к берегу. Здесь они спустились с крутого песчаного обрыва на пляж, скинули с себя одежду и, забежав в воду, положили венки на лениво поднимающуюся и опускающуюся волну. Шло время отлива, специально выбранное для отправки венков в их неведомый путь. Покачиваясь на волне, цветные кружочки начали медленно удаляться от берега к выходу из бухты.
После совершенного обряда ребята выбрались на пляж и разлеглись на песке. Солнце стояло высокосамое время для загара. Делать было нечего.
А я вчера встретил в городе кухарку Колдуна, проговорил Глюк, высыпая из зажатой ладошки на живот тонкую струйку песка.
Ну и что? безразлично отозвался Фан.
Я хотел ее спросить, что это Колдун делает в местных лесах, а она меня чуть не огрела своей корзиной.
Ну и правильно, сказал Томми. Ты наверняка ее опять дразнил.
Да я совсем ее не дразнил.
А, действительно, зачем Колдун ходит по лесу? задумчиво произнес Юмм.
Собирает какие-нибудь травы, сделал предположение Фан. Вон и Агиста все время ходит к аптекарю. Зачем она туда ходит?
А может этот Колдунлекарь? продолжил рассуждение Ромми. Может он придумывает новые лекарства?
Не, сказал Фан. Если бы он был лекарем, так тогда бы лечил людей. А он всех сторонится и никого не пускает к себе в замок.
При упоминании о замке, все молча посмотрели на выглядывающую из-за леса башню.
А что если мы расследуем, чем занимается Колдун? предложил Юмм. Он сел на корточки и посмотрел на ребят.
Ты что, рехнулся? ответил ему Глюк. Он превратит тебя в какую-нибудь вонючую жабу, и дело с концом.
А если не превратит, не унимался Юмм.
Дело интересное, серьезно произнес Фан, но рискованное.
Дело, действительно, представлялось интересным. Шутка ли выследить колдуна и узнать, чем он занимается. Но Колдун, то есть Злюукен, был загадочной и мрачной для жителей Йеллокленда личностью. Его побаивался даже сам бургомистр. Поэтому, ребята с опасением отнеслись к предложению Юмма. Но любопытство, а также безделье, связанное с наступившими каникулами, перевешивали страх. Тем более это занятие достойно смелых, а из компании мальчишек никто не считал себя трусом.
Все больше разгораясь идеей, друзья начали строить планы осуществления возникшего замысла. Перво-наперво решили создать штаб с наблюдательным пунктом. Глюк предложил для этого заброшенную ветряную мельницу на краю города. Недолго думая, ребята поднялись с песка и отправились туда. Дорогой они продолжали обсуждать предстоящее дело.
У моего отца есть старая подзорная труба, говорил Фан. Завтра я попытаюсь принести ее.
Это хорошо, отвечал ему Юмм. Трубу мы установим на мельнице. Но наблюдать из штабаэтого мало. Колдун ходит по лесу, и мы его не всегда сможем увидеть с мельницы. Надо организовать летучие отряды разведчиков и патрулировать в лесу.
А это не опасно? вдруг вставил, молчавший до этого Макс.
Без риска здесь не обойтись, конечно, ответил Глюк. Но слабые сердцем могут удалиться.
На его слова Макс обиженно надулся. Он хоть и младше всех, но трусливым себя не считал. Правда, ему было страшновато встречаться один на один с Колдуном, но вместе с товарищами он не боялся.
Ничего, Макс, не слушай ты этого задавалу Глюка, успокоил малыша Томми. Мы знаем, что ты не трус и выгонять из отряда не будем.
Макс приободрился и зашагал рядом с близнецами.
А каким образом мы будем осуществлять патрулирование? продолжил разговор Фан.
На мельнице у нас будет постоянный наблюдательный пункт, Юмм на ходу сочинял стратегический план. Там мы установим дежурство: по два человека, которые будут сменяться через каждые два часа. Если они заметят, что Колдун вышел из замка, то тогда за ним отправится наблюдать отряд разведки.
Ты это здорово придумал, Юмм, не сдержался от восхищения Глюк. А что будет, если Колдун заметит, что мы за ним следим?
Нам надо быть осторожными, заметил Фан. А если кто и попадется, то он не должен выдавать остальных.
Тогда, чтобы быть уверенными в том, что никто не проговорится, пусть каждый даст клятву.
Это мы сделаем на мельнице.
Вскоре ребята дошли до места. Мельница перестала функционировать, когда построили новую на реке. Произошло это давно, еще задолго до появления на свет наших друзей. Сейчас мельница представляла собой высокое здание с заколоченными окнами. Ее крылья поломались. Но внутри еще можно увидеть огромный жернов, перемоловший за свою жизнь несчетное количество муки.
Мальчишки взобрались наверх по ветхой лестнице под самую крышу. Здесь находилось небольшое помещеньицечердачок с круглыми окнами в каждой из четырех стен. Это как раз то, что нужно. С окон можно разглядывать окрестности, и отсюда хорошо виден замок. Все ребята согласились, что место для штаба и наблюдательного пункта подходящее.