И если ему уже не суждено вернуться назад, то может быть, его записи как-нибудь доживут до потомков, естественным, так сказать, путем. А ученые из его времени смогут благодаря им узнать настоящую картину прошлого. Только на это и оставалось уповать.
Время от времени Игорь Борисович перечитывал свои записи, вспоминая события, которые, казалось, проходили в его жизни совсем недавно.
* * *
После того случая, когда был убит Карлос Штейнц и погиб Михаил, Игорь Борисович отыскал в лесу камень, под которым покоился настоящий Вильгельм. Здесь друзья вырыли еще одну могилу и похоронили своего товарища. Водрузили на могилу надгробный камень, на котором высекли имя «Майкл» латинскими буквами, а ниже русскими «Михаил Подгорный». Дат указывать не стали. Ведь это выглядело бы совсем нелепо.
На следующий день после похорон Михаила к Игорю Борисовичу пришел Тоулак. Он позвал его к себе в дом. Здесь верховный жрец усадил Вильгельма на низкую деревянную скамеечку в главной комнате дома, в которой жрец проводил свои обряды. Сам он уселся на такую же скамейку напротив.
Ко мне недавно приходил Отец Вселенной по имени Догмут, начал Тоулак. Он сказал, что ты не из тех людей, которые пришли к нам с запада. Ты из другого мира.
При этих словах у Игоря Борисовича все похолодело внутри. Чего ожидать от жреца?
Тем временем Тоулак продолжал:
Догмут поведал, что он может отправить послание в твой мир. Но оно должно быть очень легким, иначе доставить его будет слишком трудно. У тебя есть, что сказать близким, оставшимся в твоем мире?
Пожалуй, да, ответил ошарашенный ученый. Он никак не мог поверить в то, что есть возможность сообщения с его миром будущего. Но раз Тоулак говорит об этом, значит есть.
Но что это может быть? спросил Игорь Борисович жреца. На чем можно написать письмо?
Вот, кусочек материи. Она очень легкая. У тебя есть чем написать?
Да, ответил профессор и пошарил в кармане куртки. Он извлек авторучку, которую он всегда носил с собой на всякий случай. Там же он хранил небольшую записную книжку, но ее он доставать не стал. Тоулак с любопытством посмотрел на необычный для него предмет.
Игорь Борисович взял крошечный кусочек белой материи и, с трудом выводя на нем буквы, написал: «Нас осталось четверо. Михаила не стало». Он протянул эту миниатюрную записку жрецу.
Что ты будешь дальше делать с этим?
Я отдам послание Догмуту. Он его отправит, просто ответил Тоулак.
Я могу на это посмотреть?
Нет. С Отцами Вселенной могут общаться только жрецы. Тебе запрещено.
Хорошо, сказал Вильгельм. О том, что я из другого мира никто не должен знать.
Это я понимаю. Мы никому не будем говорить об этом. Эта тайна известна только Совету жрецов. А они умеют хранить тайны.
На том они и расстались.
* * *
Через пару месяцев после освобождения деревни от крестоносцев Вильгельм и Ирбиз поженились. Родители девушки были благодарны рыцарю за спасение дочери. Они с радостью отдали Ирбиз за столь благородного, пусть и чужеземного, мужчину. Игорь Борисович души не чаял в юной лоугеттке. Она спасала его от тяжких раздумий о далеком мире будущего, от воспоминаний по погибшему Михаилу и от тоски по любимой Иришке, которую он не чаял уже увидеть. Через девять месяцев после свадьбы в семье Норденбергов родился первенец. Родители назвали его Майклом в память о товарище ученого.
Сначала Вильгельм и Ирбиз жили в предводительской палатке. Но вскоре на берегу бухты появился форт, названной в честь жены рыцаря Венделя, прибывшей сюда из далекого поместья вслед за мужем. Вендель был назначен комендантом форта, а его супругу по имени Ольга частенько видели на побережье. Дружинники Вильгельма так и стали называть эту бухту«Бухта Ольги».
С наступлением холодов Вильгельм с женой и дружиной перебрался в форт. И все же это было временное размещение, поскольку Игорь Борисович понимал, что ему необходимо построить замок. Время это спокойным не назовешь. После гибели Штейнца главари Ордена еще больше ополчились на Вильгельма, и отряды крестоносцев появлялись то тут, то там, сжигая деревни и чиня разбой. Профессору приходилось то и дело совершать вылазки, чтобы пресечь бесчинства на территории, которую он уже начинал считать своей. Но его немногочисленный отряд мог не удержать оборону в случае серьезного нападения главных сил Ордена. Поэтому Вильгельму требовалось укрепленное жилище, являющееся одновременно и крепостью. Его он решил построить на том самом мысу, где и был обнаружен замок в далеком будущем.
К мысу тогда не вело никаких дорог. Вокруг только густой дремучий лес. Отряду рыцаря пришлось буквально прорубать себе путь мечами. Но когда они приблизились к оконечности мыса, то вышли на скалистое плато, знакомое уже ученому и его друзьям. Именно таким они увидели это место, когда вышли из замка в первый день пребывания в мире прошлого, после того как замок растворился у них на глазах.
На строительство главной башни замка ушло четыре года. Все это время Вильгельм вместе с Ирбиз и родившимся у них сыном жил в форте, защищавшим деревню Йелломерокли, как называли ее лоугетты.
После гибели Штейнца, рыцари Андреас, Джерд и Берхальд, перешедшие было на сторону Ордена, повинились перед Вильгельмом и просили его о прощении. Игорь Борисович дал шанс этим рыцарям искупить свою измену и вновь принял их присягу. Норденбергу присягнули и некоторые рыцари из войска Штейнца. Таким образом, отряд Вильгельма пополнился новыми силами. Помимо этого ему достался еще и обоз Карлоса. Тех, кто не пожелал присоединяться к его отряду, Вильгельм отпустил.
Он достроил оборонительную стену вокруг деревни, укрепив ее деревянными сторожевыми башнями. Попасть в деревню теперь можно было только через одни из двух ворот, установленных в южной и северной частях стены, или со стороны моря, где на берегу бухты деревню защищал бревенчатый форт.
Благодаря построенным укреплениям деревня стала настоящим оплотом местного населения. Сюда приходили лоугетты из других деревень, расположенных поблизости. Они строили себе новые дома и оставались здесь жить. Приходили в Йелломерокли и жители с запада, сбежавшие с земель, находящихся под властью Ордена. Они убегали от тяжелой жизни, устроенной им жестокими феодалами, заслышав о появлении нового вольного поселения на берегу Большого залива. Вскоре места для новых домов внутри оборонительной стены стало не хватать, и всё прибывающие люди начали селиться за ее пределами. Поселение росло, превращаясь в небольшой городок.
Отец Пауль, примкнувший к Вильгельму, решил основать христианскую церковь в возникшем городе. При помощи своих единоверцев он соорудил двухэтажное деревянное строение, с колокольней на крыше. Внутри все выглядело по скромному, поскольку святой отец излишеств не любил и довольствовался малым. Он поселился в новоиспеченном храме. Его паства состояла из христиан, пришедших сюда с западных земель. Лоугетты же не спешили обращаться в новую веру. Да и Пауль особо на этом не настаивал. Ему хватало забот с теми прихожанами, которые появились у него сразу, как только он открыл свою церковь.
4. Герцогство Норденберг
После освобождения Йелломерокли дружина Вильгельма вела ожесточенную борьбу с Орденом за земли, лежащие в округе на берегу Большого залива. Успешным боевым действиям помогала волшебная сила меча, переданного Вильгельму жрецами лоугеттов. Но на один только меч полагаться не приходилось. Его энергия после каждого использования должна восполняться. Откуда меч брал эту энергию, непонятно. Но спустя день-два он снова начинал светиться голубоватым светом, что говорило о том, что меч уже готов к применению. Поэтому, для победы над врагом требовались еще отвага дружинников и боевой талант их предводителя. К счастью, с этим все было в порядке. В результате нескольких побед дружина Вильгельма пополнилась новыми воинами и рыцарями, перешедшими на его сторону из рядов военных отрядов Ордена.
После пяти лет жестокой борьбы вся территория от берега Большого залива до рек Лиссути и Геймы оказалась под контролем Норденберга. Орден был вынужден признать право владения этой землей за Вильгельмом. А король, в то время соперничавший с Орденом за сферы влияния в своем разрозненном королевстве, пожелал заручиться поддержкой со стороны успешного рыцаря. Для этого он произвел его в герцоги, признав все подконтрольные ему земли Норденбергским герцогством, и заключил с Вильгельмом военный союз. Тем самым он приобрел себе сильного союзника на востоке, чем ослабил позиции Ордена в своей стране.
Пышный приезд короля в замок Вильгельма произвел неизгладимое впечатление, как на самого хозяина замка, так и на все его окружение. Король вручил Норденбергу герцогские регалии, среди которых оказался серебряный медальон, с одной стороны которого рельефно выделялся герб герцога, а с другой его профиль. В этом постарались мастера его величества. Теперь Вильгельм был не просто вождем своей дружины, но и носил официальный титул, дающий ему практически безграничную власть на его территории.
После приезда короля, Вильгельм нарисовал на щите с изображением герба герцогскую корону на голове змеи, обозначающей символ вечности.
Поскольку появилось новое герцогство, необходимо было позаботиться о его столице. Деревня Йелломерокли давно уже выросла и превратилась в небольшой городок с морским портом. Вильгельм решил сделать этот город своей столицей и назвал его Йеллоклендом. У коренных жителей поселения большой популярностью пользовалось изображение морского конька. Оно часто встречалось в украшениях домашней утвари и жилищ. Да и само название деревни переводилось как «желтый морской конек». Поэтому символом Йелокленда на его гербе стало изображение золотистого морского конька. Его стали изображать и на монетах, которые впоследствии начал чеканить Вильгельм.
Лоугеттский язык постепенно входил в обиход у дружинников Вильгельма, а также у крестьян и прочего люда, пришедшего в Йеллокленд с запада. Он становился основным языком для общения. Но у местного народа не было своего алфавита. Тогда ученый предложил для письменной речи использовать латиницу, которую хорошо знали его люди. Письменный язык взялся разработать Егор, изучавший его основы в свое время, будучи аспирантом Еловградского университета. Для обучения местного населения письменности Игорь Борисович распорядился создать первую в городе школу, во главе которой он и поставил Егора.
Вот тут-то новый герцог и задумался над тем, что ему нужна бумага, запасы которой были крайне ограничены. Поначалу он закупал ее у купцов, заходивших в Йеллоклендский порт. Но эти грубые листы, привозимые из далеких стран, ценились на вес золота. Вильгельм понимал, что для успешного распространения грамотности в его вотчине, ему необходимо налаживать собственное производство. Профессору и его товарищам пришлось здорово поработать мозгами, чтобы придумать технологию изготовления бумаги, имея только общее представление об этом процессе, поскольку никто из них не был технарем и ранее даже не задумывался над тем, а как собственно это делается. Но их труды не пропали даром, и вскоре в Йеллокленде заработала первая мануфактурабумажная. Радости Игоря Борисовича не было предела. Ведь теперь он мог вести свои записи, не опасаясь того, что скоро станет не на чем писать.
* * *
В боевых походах Вильгельма место сбежавшего Ллойда занял Аждар. Как-то так получилось, что у этого молодого ученого открылись неплохие способности к военному делу. Аждар хорошо разбирался и в тактике ведения боя, и в стратегии. Он буквально стал правой рукой Вильгельма. Оруженосец рыцаря Юв начал даже ревновать к Аждару, полагая, что тот заменяет и его Юва роль. Действительно, предводитель дружины с тех пор как появился в своем лагере в окружении четырех иноземцев, стал меньше прибегать к услугам оруженосца, а все больше пользовался помощью Аждара и других его спутников. Это обескураживало Юва. Он долго ходил и мучился от ревнивых мыслей, пока однажды не подошел к Аждару и не вызвал его на поединок.
Зачем тебе, Юв, драться со мной? не понимал молодой воин из далекого Туркменистана.
У Вильгельма должен остаться только один оруженосец, заносчиво ответил Юв.
Аждар не то чтобы боялся драться с молодым оруженосцем Вильгельма, напротив, он опасался, что нанесет ему непоправимые увечья. Он ничего не имел против Юва, оруженосец был даже симпатичен ему. Они оказались с ним примерно одного возраста, и Аждар с удовольствием подружился бы со своим сверстником. Но отказаться от поединка означало прослыть трусом.
Может, мы сможем как-то миром все решить? все еще пытался отменить схватку Аждар.
Нет, не можем, ответил Юв и выхватил из ножен меч. Защищайся!
Аждару ничего не оставалось, как последовать примеру соперника. И надо сказать, вовремя, поскольку тот налетел уже на него, и молодой ученый еле успел отбить удар, отскочив в сторону. Поединок начался. По мере того, как шла эта схватка, кровь в жилах Аждара закипала, и он уже не жалел своего противника. Юв оказался на редкость умелым воином, и от ударов его меча было нелегко отбиваться. Напористость оруженосца начала выводить из себя Аждара, и он от обороны начал переходить к нападению. Меч в его руках со свистом разрезал воздух. Аждар наступал на противника. Юв пятился, отбиваясь от сильных ударов. Но вот он крутанулся в сторону и сделал выпад справа. Аждар ловко увернулся от удара и отступил на пару шагов. Инициатива вновь оказалась на стороне Юва.
Так они попеременно теснили друг друга и уже изрядно устали, как вдруг между ними на поляне оказалась девушка-лоугеттка. Она выглядела еще совсем юной. Грубое серое платье свободного покроя, какое носили все местные женщины, подпоясанное кожаным поясом, скрывало щуплую фигурку. Девушка встала между сражающимися молодыми людьми, широко расставив ноги. Глаза ее гневно горели. Воины опустили мечи и удивленно уставились на незнакомку.
Что вы делаете? выкрикнула девушка. Вы же убьете друг друга.
Это наш честный поединок, промолвил Юв.
Зачем вам драться? продолжала допрос девушка.
«Действительно, зачем?»подумал Аждар. Он был очарован так неожиданно появившейся незнакомкой. И чувствовал себя глупцом, вступившим в схватку с Ювом. Он бросил свой меч на землю и протянул руку оруженосцу.
Мир? спросил он его.
Юв все еще не остыл от внезапно прекратившейся дуэли, но все же пожал руку Аждару.
Предлагаю тебе свою дружбу, Юв. Ты доказал свое превосходство в этом поединке.
Девушка удовлетворенно отступила назад.
Постой, как тебя зовут? обратился к ней Аждар.
Эмм, ответила незнакомка.
Спасибо тебе, Эмм, произнес друг профессора. Ты спасла одного из нас от гибели. Ты из Йелломерокли?
Да, ответила девушка.
Давай мы тебя проводим до деревни. Юв, обратился он к оруженосцу, Ты не прочь проводить прекрасную леди?
Молодой человек молча согласился. Хоть туземка и была очаровательна, но он не считал ее достойной именоваться высокородным словом «леди». Однако спорить с Аджаром не стал. В конце концов, новый советник Вильгельма, прибывший из другой страны, мог и не знать этих тонкостей обращений. А девушка Юву понравилась. Они втроем покинули место недавней схватки и направились в сторону деревни.
Этот случай сдружил Юва и Аждара. Причем они вдвоем принялись ухаживать за Эмм. Однако Юв был привержен принципам своего времени, которые не позволяли дворянину водиться с простолюдинкой. Он даже осуждал своего господинаВильгельма, женившегося на Ирбиз. Правда, вслух этого не высказывал, считая, что это не егооруженосца дело. Несмотря на все странности Вильгельма, возникшие после появления его в окружении «спасителей, пришедших из заморской страны», Юв боготворил своего господина. И никак не посмел бы ничего плохого сказать в его адрес, даже если внутренне не соглашался с его действиями.
В общем, оруженосец вскоре перестал встречаться с Эмм. Но Аждара отговаривать не стал. О его происхождении он ничего не знал, хотя мог предположить, что новый советник Вильгельманаверняка потомственный вояка, и у себя на родине имел далеко не самый низкий статус. Он видел, как Аждар влюбленно смотрел на девушку из лоугеттской деревни, да и Эмм относилась с нескрываемой симпатией к этому широкоскулому и слегка узкоглазому молодому человеку.
Аждар после поединка поговорил с Игорем Борисовичем по поводу Юва. Он объяснил, что оруженосец ревностно относится к тому, что Вильгельм стал меньше прибегать к его помощи. Профессор внял словам товарища и переменил свое отношение к Юву. Теперь рядом с герцогом можно было всегда увидеть двух его приближенных: Юва и Аждара.