Много всего. И это «много» требовало рабочих рук. В то время как общий ресурс человеко-часов у Андрея был жестко ограничен.
Он сам, Устинка с Егоркой, Петр, Илья, Игнат да два бобыляэто всего восемь мужчин. Точнее семь с половиной, так как Игнат являлся инвалидом и полноценно работать не мог. А это всего девяносто человеко-часов в сутки, если каждый день трудится всем по двенадцать часов.
Имелись, правда, еще и женщины. Но их помощь не выходила значимой, хотя бы потому, что на кого-то требовалось повесить хозяйственное обеспечение. То есть, приготовление еды, стирку, таскание воды и прочее. Тем более, что дам также много не наблюдалось. Евдокия, жена кузнеца да три вдовушки. Где-то на горизонте маячила еще и Марфа, но Вот как все утихнетможно будет заняться ее обучением, а пока на ней лежал труд учетчика, который отслеживалгде сколько чего. Просто чтобы ничего не упустить и немного разгрузить Андрея в этом плане.
Еще были дети. Но их трудовые возможности позволяли их использовать только в качестве вспомогательных «юнитов» не имеющих определяющего значения в тяжелом и напряженном труде.
И вот с этими «тремя калеками» Андрей пытался лихорадочно подготовиться к обороне. Расставляя само собой приоритеты, ибо хвататься за всене сделать ничего.
Первым и самым важным делом была крепость. Просто потому, что обороняться в ней даже палками намного проще, чем сражаться в поле нормально вооруженными. Следом же шла обитаемость укрепления. Ведь в случае чеговнутри крепости нужно будет держать осаду.
Строго говоряполный комплекс тех же построек был бы готов полноценно лишь к осени. А сейчастакминимальный эрзац. И тот факт, что в условиях этого трудового угара Андрей сумел освободить от строительных работ кузнеца, поручив ему изготовление сулицвообще чудо. Мог и не рискнуть на такой волюнтаризм, опасаясь не успеть сделать главное.
Сражение же показало, что «капусточка, конечно, дело хорошее, но дома нужно держать и мясную закуску». То есть, пора переходить к задачам третьей очереди, отодвинув целый блок из комплекса «обитаемости» в сторонку. На время.
Прежде всего, Андрей ясно осозналучаствовать в бою, и руководить им одновременномалореальная задача. Разве что отрывочно.
Поэтому, что? Правильно. Ему требовалось срочно придумать что-то вроде боевого расписания с уставом. А потом донести в голову каждого подчиненного что, как и зачем он должен делать в том или иной случае. Хотя бы в основных и самых вероятных.
Ну и возобновить тренировки.
Для Андрея оказалось неприятной неожиданностью то, что Петр не умеет пользоваться сулицами. Очевидно опытный в боевом плане человек был совершенно не знаком с этим оружием. Что в общем-то логично, так как оно не применялось.
Да, в целом выбор парня оправдался. И Петр сумел не только с относительной эффективностью применить незнакомое оружие, но и избежать смерти или ранения. Тот же Устинка или Егорка на его месте обязательно выхватили бы проблем, когда нападающие стали бы кидать сулицы в ответ. Но все равнотренировки требовалось возобновить
И вотне успели дух перевести, как новые гости.
Андрей напряженно всматривался вдаль, но пока разглядеть, кого именно черти принеслине мог. Совершенно очевидно, что для нападения на крепость этого количества людей недостаточно. Даже несмотря на броню и хорошее вооружение. Но вдругэто только то, что на виду?
Свои! раздался от них громких возглас.
Но парень не спешил. Не видел пока их лиц
Что-то ты уж больно осторожный, хохотнул здороваясь, произнес дядька Кондрат.
Два десятка разбойников в гости заглянули. С ними два воина в панцирях, с луками да при саблях. И стрелы добре пущать умели.
О как выдохнул озадаченно гость. Да и все его спутники напряглись.
Мнюначалось. У меня предчувствие было. Хотя Петр сказывалто дело ненадежное. Но оно меня вновь не подвело.
Понимаю.
Привез ли ты, что я просил?
Да, конечно. улыбнулся гость. И два бобыля во главе с Петром отправились вместе с гостями к лодке. Помочь дотащить. Андрей же, ссылаясь на то, что во время последнего боя слегка ногу повредил, остался в крепости. Как и Устинка с Егоркой.
Понятное делосам просил. Но подозрительность его зашкаливала. Поэтому он старался не высовываться пока. А то, мало ли? Вдруг дядька Кондрат его предал? Долг перед Петром Глазом, что был у него, перешел брату покойника. А тот, хоть и числился родичем Андрею, но доверия особенного не вызывал. Мало ли чего он там задумал?
Но все обошлось.
Он дядьку Кондрата перед отъездом тогда, с отцом Афанасием, просил кое-что закупить и привезти. Не бесплатно. И тот не отказался подработать таким нехитрым способом. Полрубля на дороге чай не валяются. Да и парню он открыто симпатизировал.
Привез он маховых перьев гусиных да плах хорошо просушенного дерева на древки для стрел. Ну и такпо мелочи. Благо, что этого добра в Туле всегда можно раздобыть. Не так, чтобы и много. Но все же.
Луком Андрей поначалу пренебрегал. Это тело еще толком не адаптировалось. А других стрелков под рукой у него не наблюдалось.
Это ведь если как английских лучниковвыводить толпу в поле, да бить залпами «в ту степь», накрывая площади, там данавыки особенно не нужны. Во всяком случае, если не хвататься за варбоу с его конским фунтажом. Здесь же стрелков мало, цели рассеяны и стрелять нужно уметь. Иначе все в пустую.
Поэтому он и не дергался.
Какой смысл в оружие, которым ты толком не можешь пользоваться? А главноене можешь быстро освоить. Ну, в разумных пределах быстро, как те же сулицы.
Но стрелы были нужны все равно. Так что, без лишней суеты он решил добыть материала для них. Заодно и с дядькой Кондратом без навязчивого присутствия отца Афанасия можно было бы поговорить.
Зачем такая морока? Почему нельзя было обойтись местными ресурсами? Потому что
Стрелыэто достаточно непростое ремесленное изделие, требующее не только подходящих материалов, но и понимания того, что ты делаешь. Конечно, можно слепить что-то и тяп-ляп дендрофекальным методом. Но лететь такая поделка будет куда-то туда А Андрея это не устраивало.
Там ведь в чем беда?
Если древко окажется слишком гибким для данного лука, то стрела станет забирать вправо. Если слишком жесткойто влево. Причем летит она не просто по баллистической траектории, а выписывая в воздухе спираль. Хуже того, в процессе движения по этой самой спирали, она еще сама «шевелится» как волан, активно рыская по курсу и накручивая «жопкой» еще одну спираль.
И тут начинают сказывать негативные факторы местного, весьма жидкого уровня технологического развития. Местные луки были бесконечны далеки от олимпиков XXI века и давали весьма нешуточные вибрации, что усиливало обе спирали. А ведь чем слабее они выражены, тем точнее летит стрела, при прочих равных.
Сказывалось все. Вот буквально все. Например, приклад стрелы. Прицельных полочек же не было. Вместо них использовался кулак, зажимающий лук. Схватился чуть выше или ниже нужного меставсестрела пошла по увеличенным спиралям. Поставил хвостовик на тетиве выше или ниже правильного положениятуда же.
Доходило до смешного. Сделал нормальные стрелы под обычный боевой шиловидный наконечник. Он не очень тяжелый. И летит. И попадает. Поставил на эту же стрелу охотничий срезень, куда побольше массой. И всестрела пошла вправо с резким ростом рассеивания, так как для такого наконечника древко оказалось слишком слабым.
Ну и так далее. Про поганые перья или древки из сушеных веточек даже и речи не шло. Когда ты стреляешь куда-то туда или по площадиеще может сгодиться, да и тоот безысходности. Но когда дело касается целевой стрельбы, то Х. м Из относительно хорошего лука погаными стрелами даже с десятипятнадцати метров в ростовую мишень надежно не попадешь. А если еще и лук дрянь, то и подавно
Поэтому Андрей и заморачивался. Наделать эрзац-говна, а потом из него слону в задницу не засадить с пяти шаговума великого не требовалось. Только ему не на слонов охотиться предстояло
Отец Афанасий в Москву собирается. между делом сказал дядька Кондрат.
Скоро? напрягся Андрей.
Как закончит накопившиеся дела, так и поедет. Сопровождение ему воевода уже выделил. Путь то не близкий, а лихие люди шалят. Да ты и сам видишь, чего мне тебе рассказывать?
А чего он собрался ехать то?
То мне не ведомо.
Вы погостите? постарался сменить тему Андрей, дабы не демонстрировать свою чрезвычайную заинтересованность в этом вопросе.
Да погостим маленько, ежели не стесним. Очень хочется посмотреть, что у тебя да как. Любопытство гложет аж жуть.
Только предупреждаюу меня опасно. Чуйка подсказывает, что эти разбойникине первые и не последние.
Так и мы не селяне, усмехнулся дядька Кондрат, а два его спутника кровожадно оскалились.
Андрей же продемонстрировал радушие. Но мысленно напрягся. Ведь получалось что? Их к нему подослали. Вопрос лишь в томкто именно и зачем. Свои? Ну может и свои. А если нет?
Глава 3
1553 год, 27 июля, Москва
Отец Афанасий сидел на лавочке у покоев митрополита и нервничал. Тот был занят и не мог пока принять его. А может и не хотел. Во всяком случае, червячки сомнения точили священника. Он еще тогда, при первом посещении, испытал разочарование.
Ну чего церкви стоило удовлетворить требования парня? Какая с того беда? А деньги ему можно и тайно передавать, если уж на то пошло, и митрополит так печется о его благополучии. Но что получилось выбить? Правильно. Слезы. Причем был даже формата силового, бесплатного отъема желаемого.
В принципе, священник понимал. Да, для церкви так выгоднее. И митрополиту нет никакого резона пытаться вникнуть в какие-то дела да нюансы там, в Туле. На большую политику в Москве они мало влияли, во всяком случае, на первый взгляд.
С другой стороны, Афанасий видел в парне огромный потенциал. И считал, что митрополит действует слишком грубо и резко. Много ли поместных дворян сумели меньше чем за год сделать столько всего? Макарий, по его мнению, просто не понимал, что там происходит на местах и жил, по сути, только Москвой. Из-за чего толкал столь ценного кадра к решительным противодействиям, загоняя в угол. А в таком положении и мышь опасна. Андрей же на мышь не походил совсем. Скорее на волчонка. Хуже того, по всему выходило, что церковь в его лице грабила человека царя. А это пахло еще хуже. Ведь можно же было все сделать иначе но нет, митрополит даже не пытался вникнуть в это дело
Как денек? спросил непонятно как подсевший человек на лавочку. Вот его не было, и вот он есть. Хотя, возможно, священник слишком погрузился в свои мысли.
Душно.
Не хочешь свежего кваса с ледника?
Афанасий удивленно повернулся к собеседнику и вздрогнул. Одет как поместный дворянин Московской службы. Может быть чуть получше. На поясе болталась сабля, подтверждая статус. Но главноеэто глаза. Они были внимательные и очень жесткие
Нет, мил человек. Жду, когда митрополит мне примет. Там и кваса, и сбитня откушаю. А ежели с тобой пойду, то опять тут сидеть да печься на солнышке.
Я угощаю.
Спасибо, я воздержусь.
Я настаиваю. Я не могу своего друга оставить на солнцепеке без освежающей влаги.
А
Ты хочешь меня обидеть отказом?
Я же сказал уже, что жду, когда митрополит освободиться. Дела церковные. И рад бы, да развел руками священник.
Он не освободится, пока ему не разрешат.
Отец Афанасий вздрогнул от этих слов, но едва заметно. В остальном же он остался таким же усталым и несколько хмурым священником, погруженным в свои думы. Но этот облик удержать ему оказалось непросто, потому что он наконец понял, КТО им заинтересовался. И это было ожидаемо. Рано или поздно, ОН должен был вмешаться.
Ну так что, пойдем?
А квас хороший?
Собеседник на это расплылся в улыбке и, не выдержав, хохотнул.
Ну разумеется! сказал он. Встал и поманил отца Афанасия за собой.
Идти пришлось недалеко. Подворье митрополита ведь находилось в кремле. Поэтому пяти минут не прошло, как священник вошел в царевы палаты. Насчет кваса его, кстати, не обманули. Прямо с порога угостили. Холодным, с ледника, что немало подняло его настроение и освежило мысли.
Очередной проход.
И вот Афанасий вошел в небольшую комнату с узким оконцем. Здесь горели три масляные лампы, обеспечивая приемлемую освещенность, достаточную для чтения.
Небольшой столик. Раскрытая книга, по которой палочкой водил высокого роста мужчина. Суховатый, но широкий в плечах и с мышцами заметными, что выдавали в нем если и не бывалого воина, то человека явно воинского сословия.
Чисто выбритая голова его была прикрыта маленькой расшитой шапочкой. Лицо несколько удлиненное, украшенное снизу густыми вьющимися усами с бородой рыжего цвета. Но не яркого оттенка, а скорее в сторону каштана с легкой чернотой. Эта растительность скрывала достаточно массивный, выступающий волевой подбородок. Но отец Афанасий смог его угадать. Массивный нос орлиного профиля, был, наверное, подходящим для такого лица, но на вкус Афанасия длинноват и великоват. Тонкие, плотно сжатые губы прекрасно сочетались с носом и давали ощущение не самого приятного в общение человека. Едкого что ли. Хотя, возможно, это было ошибочным ощущением из-за опущенных уголков губ в этакой гримасе легкого отвращения. Образ дополняли ярко голубые глазапроницательные, умные, но в тоже время жесткие, холодные и уставшие что ли. Эффект этот усиливало еще и то, что глаза были глубоко посаженными и небольшими с некоторой асимметриейлевый был несколько больше правого.
Не красавец, прямо скажем. Но очень яркая, легко запоминающаяся внешность. Которая дополнялась каким-то подсознательным ощущением умного до ядовитости и крайне опасного человека.
Доброго дня, отче, произнес этот человек. И голос его, несмотря на ожидания отца Афанасия, оказался довольно приятен. Баритон нижней тональности. Весьма насыщенный и громкий, заполнивший все помещение без особых усилий. С таким только в поле армией командовать.
И тебе доброго дня, Государь. с поклоном ответил священник.
Присаживайся, кивнул Иван на лавку у двери.
И отец Афанасий присел с огромным облегчением. Он впервые не только общался с царем, но и видел его. Как-то не доводилось раньше. Отчего он немало переживал, особенно в свете того, что его патрон сотворил в Туле его собственными руками
Иоанн свет Васильевич славился тем, что любил нередко принять человека даже самого низкого сословия. С тем, чтобы пообщаться с ним и попытаться разобраться в том, что же на самом деле творится на местах. Вот он и притащил священника, сразу как узнал о его прибытии.
Как твое самочувствие? начал царь издалека.
Священник напрягся, растерявшись с ответом. Ему показалось, что вопрос с подвохом. Поэтому
Боишься меня?
Да, государь, невольно согласился отец Афанасий. Оттого и теряюсь.
Хорошо. Не буду тебя терзать, сразу к делу перейду. Расскажи мне, что произошло в Туле.
По весне нынешней?
Да.
И отец Афанасий поведал. Искренне вывалив все, что знал. Потому как чувствовал вину и прямо предвкушал, что в случае чего разговор продолжится в подвале, на дыбе.
И что, этот Андрейка, читать-писать умеет?
Да, государь. Но он самоучка. Ни псалтыря, ни часослова не ведает. Как и супружница его. Но ее он сам учил.
Тоже без псалтыря и часослова?
Истинно так.
Это действительно он удумал и песню эту, и возглас?
Какой возглас государь?
Латиняне сие зовут девизом. За веру, царя и отечество! А песню, думаю, ты и сам догадываешься какую.
Ты очень проницателен, кивнул священник. Истинно так, догадываюсь. Да, их удумал Андрейка. Возглас сейперед смертоубийством Петра Глаза, который с него деньги вымогал. А песнюпо пьяному делу, когда с твоим слугой гулял по Туле.
А лампу и, как сказывают, печь?
Тоже он. Андрей вообще славен умом быстрым, чудного рассуждения. На обычные вещи смотрит и видит иной раз то, что другие не примечают. Да и действует не по-людски. Но от того, ни сколь не хуже. Например, отправился он после смотра в поместье, коим ранее отец его владел. И вместо того, чтобы заняться посевом репы той же или еще какими подобными делами, он за крепостицу взялся.