Дуньязада не пропускала ни единого слова, потом подалась вперед, выставив подбородок, как тогда, перед схваткой с джинном.
Только посмейте его тронуть!выпалила она. - Я прикажу Султану подвесить вас за большие пальцы, пока вы не начнете молить Аллаха, чтобы вам отрубили головы, вы, вонючие бедуины, сучьи отродья, пожиратели потрохов, жалкие негодяи, верблюжий навоз!
Поток ругательств не иссякал. Биллингс только диву давался. Разбойники разинули рты. Первым опомнился Ибрагим.
- Джафир! - рявкнул он в попытке возвратить утраченный апломб. - Тащи новый кувшин. Этот почти пуст.
Приплюснутый метнулся, как на пожар. Остальные поспешили к барной стойке.
Разбойники опьянели еще недостаточно, чтобы сладить с Дуньязадой.
Впрочем, ждать оставалось недолго.
Без лишних вопросов Али-Баба поведал все, что узнал о жизни разбойников по обрывкам их разговоров и по собственным наблюдениям.
- Они именуют себя защитниками бедняков и не воруют у бедных. Правда, у тех и красть нечего. В благодарность им отдают красивейших дочерей. В свободное время они прикидываются купцами и ремесленниками. Ибрагим держит базар в Багдаде, Джафир известный портной и приторговывает невольницами на стороне. Награбленное перевозят только крупными партиями, а до той поры прячут. Странствуют они по ночам, днем спят в палатках. Лошадей у них восемь. Шесть для добычи, две для кувшинов с пивом. Достаточно оглядеться вокруг, чтобы понять, как они помогают беднякам, - резюмировал Али-Баба.
Грязные, презренные псы! - выпалила Дуньязада.
По-прежнему терзаемый головной болью, Биллингс промолчал.
Али-Баба снова завел шарманку про любимую козочку: как растил ее с ранних лет, как беседовал с нею, отправляясь в город за покупками. Люди считали его сумасшедшим, но он не обращал на пересуды внимания. Бадр-аль-Будур была прекраснейшей козочкой на свете, другой такой не сыскать.
Едва он умолк, Дуньязада рассказала их историю: как Биллингс выкрал ее из дворца Султана и хотел забрать в свой дворец, но по дороге волшебный ковер угодил за Занавес; рассказала про джинна и птицу рухх, как та, защищая яйцо, уволокла их в горы, как они спаслись и обнаружили пещеру; рассказала про долину и Медный город. После она повторила уже слышанное Биллингсом предание про Занавес и пустилась в детальные описания кольца - по счастью, разбойники не сумели стащить его с пальца. Наконец Дунни рассказала про великую войну Сулеймана с джиннами-вероотступниками; как Сулейман приказал заточить всех неверных в медные кувшины, а кувшины бросить в море Эль-Каркар; тем же, кто принял веру Сулеймана, дозволили поселиться в стране джиннов. Али-Баба жадно впитывал каждое слово и не сводил с девочки восторженного взгляда, каким он наверняка смотрел на любимую Бадр-аль-Будур.
Между тем пиво в кувшине убывало, вертикальные солнечные лучи, падавшие сквозь расщелину в потолке, все сильнее меняли наклон.
Дуньязада все говорила, а Али-Баба внимательно слушал. Настал черед сказки о рыбаке из арсенала Шехеразады. Естественно, не обошлось без джинна. Биллингс внезапно рассвирепел. Неужели они не понимают, в какой попали переплет! И как можно без умолку болтать, не выпив за день ни капли воды? Конечно, Дуньязада хотела как лучше и просто-напросто старалась развлечь своих спутников, но ведь всему есть предел!
Сгустились сумерки, один из разбойников зажег лампы, пиво лилось рекой. Вскоре Ибрагим с Джафиром, пошатываясь, двинулись к пленникам. Увидев у Джафира клинок с длинным лезвием, Биллингс понадеялся, что его освободят, дабы начать летный урок. Только бы правая рука не затекла от долгого бездействия, тогда спустить курок будет делом техники, Морозитель по-прежнему покоился в кармане брюк, Биллингс чувствовал его через ткань. Разбойники либо не заметили оружие, либо приняли его за грошовую безделицу. Однако, как выяснилось, Ибрагима волновал не ковер, а Дуньязада - главарь уже выпил достаточно, чтобы сладить с дерзкой пленницей. По крайней мере, он так думал. Ибрагим ткнул в девушку пальцем и приказал Джафи-ру разрезать путы.
Тот с плотоядной улыбкой повиновался.
-Поднимайся, собачья дочь! - скомандовал главарь.Защитники бедных желают танцовщицу.
Дуньязада смотрела на него с выражением, с каким обычно смотрят на выгребную яму.
- Хочешь, чтобы я станцевала?
- Танец живота, - осклабился Джафир.
Дочь визиря принялась растирать онемевшие конечности, потом встала и отпихнула от себя истекающую слюной парочку.
- Хорошо, станцую.
К вящему негодованию Биллингса и Али-Бабы она, кружась, направилась к бару.
X. Супер-джинн
Если не считать сокровищ, пещера теперь напоминала стриптиз-клуб двадцать первого столетия, где недавно прошел парад пожарной дружины. Дружинники сгрудились за барной стойкой, чтобы получше разглядеть стриптизершу. Воздух наполнился стуком глиняных чаш, оглушительным свистом и возгласами.
Горы слитков почти не загораживали обзор, и Биллингс ошеломленно наблюдал, как Дуньязада завиляла животом, точно профессиональная танцовщица. Потом, к его вящему ужасу и к радости зрителей, она сбросила туфли и начала стаскивать шальвары. По счастью, под ними обнаружились еще одни, розовые. Но если она снимет и эти?
Лавируя среди нагромождения домашней утвари, Дуньязада взяла лампу - ту самую, где якобы заточен джинн, и затрясла ею на манер цимбал, при этом незаметно потирая полированную поверхность.
Вконец осоловевший разбойник рванул вперед и попытался облапить танцовщицу, но та ловко огрела его лампой по затылку. Посрамленный ловелас плюхнулся на колени и под оглушительный хохот товарищей посеменил к бару.
Дуньязада продолжила тереть лампу.
Биллингса обуял праведный гнев. Ну не может она быть настолько наивной, чтобы верить в благородного джинна, который появится и всех спасет! Сначала бредни про кольцо, теперь это!
Тем временем, к компании примкнул новый дружинник. Настоящий великан, ростом под три метра, широкоплечий, с квадратным, словно вытесанным из камня лицом, и серыми глазами, в чьих недрах бушевал ураган. На великане был алый шелковый жилет, подчеркивавший могучий оголенный торс, небесно-голубые шелковые шальвары и длиннющие персидские туфли на высоких каблуках. С каждым вздохом из его ноздрей вырывался пар.
Благоговейный ужас, застывший на лицах разбойников, не шел ни в какое сравнение с тем, какой недавно испытал Биллингс. Дуньязада опустила лампу и тоже уставилась на великана; Биллингс видел, что она ошеломлена не меньше остальных. Выходит, он был прав: его спутница не верила в появление джинна, просто надеялась.
- Ты... ты, должно быть, раб лампы? - пролепетала она.
Великан подался вперед, в два исполинских шага пересек комнату и сейчас могучим дубом возвышался над Дунни. Его ноздри затрепетали, ураган во взгляде перерос в смерч; дружинника буквально трясло от ярости.
- Запомни, юная дева, ваши предания лгут: я вовсе не раб, а просветленный джинн, имя мне Дахиш. По доброте душевной я возложил на себя миссию помогать смертным вроде тебя, если они окажутся в беде и подадут сигнал бедствия, потерев лампу эстетики. Проще говоря, я суперджинн, способный перевернуть небо и землю одним лишь звуком своего голоса.
Дуньязада побледнела, но не дрогнула:
- Пускай тебе под силу перевернуть небо и землю одним лишь звуком голоса, но отныне ты подчиняешься мне, обладательнице лампы.
Могущественный джинн оскалился, однако через секунду примирительно вздохнул.
- Ладно, твоя взяла. Чего изволите?
Девочка без промедления ткнула в сторону четырнадцати разбойников.
- Эти вонючие бедуины держат нас с Али-Бабой ради выкупа. Еще они задумали расправиться с Биллом, как только он объяснит, как управляться с волшебным ковром. Хочу, чтобы ты прогнал их прочь!
Дахиш повернулся к коленопреклоненным разбойникам.
- Ложь! - крикнул Ибрагим. - Они едва не украли наши богатства, добытые непосильным трудом. Мы схватили воров, но намеревались отпустить перед возвращением в родной край. Мы люди честные, у нас дома жены, дети. Если кого и нужно покарать, так это девчонку с сообщниками!
Дахиш пожал плечами:
- Тем не менее, лампа у нее.
- Но она наша! - завопил Ибрагим. - Мы укра... купили ее в Багдаде и привезли сюда. Она наша, наша!
- Они воры! - выпалила Дуньязада. - Все в этой комнате краденное.
Дахиш снова повел плечами.
- Меня это не касается. Ты приказала прогнать их, а посему...
- Постой! - Дуньязада выхватила у Джафира нож, обрезала путы, удерживавшие Биллингса с Али-Бабой. После сунула клинок разбойнику обратно за пояс и милостиво кивнула супер-джинну. - Можешь продолжать.
Дахиш взмахнул рукой, и четырнадцать разбойников исчезли.
Дуньязада со спутниками вытаращили глаза.
- Куда они делись?
Я перенес их вместе с лошадьми в гнездо рухх.
Дочь визиря изменилась в лице.
- Кто тебя просил трогать лошадей!
-Они только занимали место, - равнодушно бросил джинн.
- Мне они не мешали. И потом, я не просила переносить разбойников в гнездо рухх!
- В другой раз, госпожа, выражайтесь яснее, - парировал Дахиш.
- Немедленно перенеси их прочь из гнезда!
Джинн только вздохнул.
- Ваше желание исполнено.
- Ну и где они теперь?
В пустыне, в тысячах миль отсюда.
- Но они погибнут!
- Разве вы не желали им смерти?
- Лошадям нет!
- В тех краях достаточно пищи и воды, чтобы не погибнуть от голода и жажды.
Биллингс не верил своим ушам, но попытка не пытка. Поравнявшись с Дунни, он взглянул в надменное лицо ее собеседника.
- Скажи, как нам попасть по ту сторону Занавеса?
Если Дахиш и услышал вопрос, то виду не подал. Он возвышался над присутствующими точно монолит, которому безумный скульптор придал человеческую форму.
- Дунни, спроси его, как проникнуть за Занавес?
- Отвечай, Дахиш, - приказала дочь визиря.
- Что?
- Как попасть за Занавес!
- Не могу сказать.
- Не можешь или не знаешь?
Джинн презрительно усмехнулся.
- Конечно, знаю.
- Тогда говори!
- Просветленным джиннам запрещено обсуждать Занавес. Более того, мы единственные способны преодолевать его.
- Не единственные! Нам тоже это удалось, и разбойники беспрепятственно путешествовали между эпох. Даже самому обычному джинну такое под силу!
- Ложь! Только нам известна тайна Занавеса!упорствовал Дахиш.
- Так раскрой ее!
- Нет. Если считаете, что обычный джинн ведает секретами Занавеса, отправляйтесь в Медный город и расспросите Ид-Димирьята.
- А кто это?
- Повелитель земных джиннов. Теперь я могу удалиться?
- А вдруг Ид-Димирьят не захочет говорить с нами?
Дахиш всплеснул руками.
- Значит, заставьте. Госпожа, могу я, наконец, удалиться?
- Хорошо, ступай. Но ты можешь еще понадобиться, -предупредила Дуньязада.
Су пер-джинн испарился.
Уф! - Биллингс в изнеможении опустился на пол.
Дочь визиря отложила лампу и принялась с интересом разглядывать привезенную разбойниками добычу: золото, серебро, самоцветы, шелка.
- Дуньязада, только представь, какой базар мы откроем в Багдаде, если сумеем переправить туда эти богатства! -размечтался Али-Баба.
- А зачем нам базар, Али? Зачем работать ради денег, если уже имеющихся хватит до скончания дней?
- Верно,согласился юноша.
Дочь визиря поспешила к Биллингсу. Али-Баба следовал за ней по пятам.
- Как твоя голова, Билл? Полегче?
- Немного. - Собравшись с силами, Биллингс поднялся. - Дунни, немедленно надень шальвары!
Она безропотно повиновалась:
- Совсем про них забыла.
- Чего ради было вообще устраивать стриптиз!
- Чтобы разбойники не заметили фокуса с лампой, пока пялятся на мои ноги. Да и потом, одни шальвары я сняла, зато на мне оставались вторые.
По сути, на тебе осталось нижнее белье!негодовал Биллингс.
- Но ведь разбойники этого не знали.
- Розовые тебе очень идут, - с придыханием произнес Али-Баба.
Биллингс в бешенстве воззрился на юношу.
- Какая разница, идут или нет! Кстати, разбойники захватили с собой воды?
- Боюсь, только буза, - ответил Али-Баба.
- Мы можем подкрепиться и пивом, - вмешалась Дунни. - Все лучше, чем ничего. У меня во рту пересохло, даже говорить не могу.
Биллингс недоверчиво хмыкнул.
- Буза не только утолит жажду, но и подарит безмятежность, - вторил Али.
Биллингс решительно топнул ногой.
- Нет. - От одного лишь запаха ячменного пива, которым пропиталась вся сокровищница, к горлу подступила тошнота. Чего доброго, стошнит всех троих.Безопаснее будет слетать к ручью. Но прежде поедим, если разбойники не тронули провизию. Кроме того, есть небольшой шанс, что куллехи не перевернулись, тогда мы сумеем утолить жажду на месте.
Он достал фонарик, на который воры почему-то не польстились, Али-Баба взял из ниши светильник, и троица двинулась по тоннелю во внешнюю залу. Дахиш не соврал насчет лошадей - за исключением тобогана, конюшня была пуста.
Первым делом Биллингс осмотрел сани. Похоже, Ибрагим всерьез подумывал о летных уроках и запретил разбойниками прикасаться к механизму. Даже аккумуляторы не сели - инерционный регулятор автоматически отключился через пятнадцать минут после приземления. К несчастью, все куллехи опрокинулись, в них не осталось ни капли воды. Биллингс проверил содержимое ящиков с продовольствием и инструментами. На вид все цело. Может, воры просто не справились с замками.
Теперь предстояло накормить три голодных рта. Дунь-язаде досталась порция солонины с сыром, Биллингс и Али-Баба довольствовались сосисками с бобами. Ужинали у входа в пещеру, лампа тускло озаряла своды, лунный свет плескался у ног.
- Билл, когда нанесем визит Ид-Димирьяту? - спросила Дунни.
- Сегодня.
- Я заставлю его рассказать нам про Занавес.
- С помощью кольца? - уточнил Али-Баба.
- Именно.
«Пропади ты пропадом вместе со своим кольцом!» -пронеслось в голове у Биллингса. Однако он подавил раздражение и стал обдумывать план действий. Допустим, джинн и впрямь существует, тогда есть какой-никакой шанс найти его и развязать язык. Конечно, шанс мизерный, но попробовать стоит, пусть даже ценой неизбежного посещения башни. Но в башню Биллингс отправится один. Дунь-язаде с Али он сообщит о своем решении, когда они доберутся до города.
По-хорошему, оставить бы их обоих в пещере, но риск слишком велик. Дахиш действительно заставил разбойников исчезнуть, но где гарантия, что они не вернутся. Нельзя допустить, чтобы юная парочка снова угодила им в лапы.
Когда с едой было покончено, Биллингс встал.
- Пора в путь.
- Билл, а как же сокровища? - встрепенулась Дуньязада.
- Заберем на обратной дороге.
- Я хочу взять волшебную лампу.
- Успеешь.
Дунни забралась в сани.
- Али, сядешь сзади нее на ящик. Держись за кресло, только покрепче.
Белый как мел юноша двинулся к тобогану.
- Не бойся, Али, - успокаивала его девушка. - На волшебном ковре летать весело.
- А я и не боюсь. - Али-Баба заклацал зубами и вцепился в кресло с такой силой, что костяшки чуть не выскочили наружу.
Не гася светильника, Биллингс устроился рядом с Дунни, пристегнулся, проверил, надежно ли пристегнут ее ремень. Удовлетворенный, он нажал кнопку свободного полета и активировал инерционный регулятор времени внутри исторических эпох.
- Тронулись.
Развернувшись, сани вырулили на лунную дорогу.
XI. Ротонда
Сани приземлились на берегу почти там же, что и накануне.
- Али, опасайся гуль, - предостерегла Дуньязада. - Особенно в женском обличье.
- Гульи? О, я их совсем не боюсь.
- Все равно, будь начеку, - проворчал Биллингс.
Путники жадно припали к ручью; после Биллингс наполнил все шесть куллехов.
- Поплаваем, Билл? - предложила Дуньязада, пока он грузил кувшины в тобоган.
- Не сегодня.
Тогда одолжи свой гребень. Хочу расчесаться.
Тем временем Али-Баба придвинулся к Биллингсу вплотную и зашептал.
- Локоны на ее челе темны как ночь, а лоб сияет, словно луна на небосклоне.
- Ты про Дунни?
- Никогда не встречал девы прекраснее, - продолжал Али.
Биллингс не нашел, что ответить.
- Наберем еще фруктов, Билл? - спросила дочь визиря, возвращая расческу.
- Почему нет.
Приметив урожайную ветвь, девчушка вскарабкалась Биллингсу на плечи - к вящему разочарованию Али, который жаждал оказаться на его месте.
«Отлично! Только влюбленного сопляка мне не хватало!»
Лови! - Дунни бросила дыню, но та, выскользнув из рук Али-Бабы, плюхнулась на землю. Впрочем, юноша быстро приноровился, и без труда поймал остальные плоды. -Билл, достаточно?