Еще одна возможность для колонизации долины Нила лежала в смешивании с местными бадарийцами, у которых столетиями нарабатывался коллективный иммунитет. Но эти создания имели недоразвитый мозг, что вело к неизбежной деградации. Конечно, таким путем можно было вывести рабочих, так сказать руки, но как защитить от страшных болезней руководителей (мозг)? Лекари применяли минеральные лекарства: мышьяк и сурьму.
Эти сильные яды убивали паразитов, но не всегда щадили и самих пациентов. Нужны были природные лекарства. Колонисты жевали по советам бадарийцев листья и цветы Нильского лотоса, но это мало помогало. В древних легендах, в ветхих кожаных манускриптах, переписываемых тысячелетиями, сохранились сведения о лекарствах загадочного западного континента: табаке и коке. Никотин и кокаин убивает паразитов! Сами растения вырабатывают его, чтобы убивать этих гадов, и сохранить свои листья. Конечно, путь до них был очень далек и опасен, данных лекарств не хватило бы на всех, но с их помощью можно было хотя бы обезопасить руководящую элиту новой страны.
Быстро сказка сказывается, но нескоро дело делается. Все же, в итоговом результате, длительные путешествия увенчались успехом. Кедровые корабли привезли с запада столь нужные лекарства, которые можно было получить в далекой заморской стране у примитивных обезьянолюдей. Небольшие отряды привитых людей уходили на восточный низкий берег Нила, завязывали дружбу с соседями бадарийцами, женились на их женщинах. На западный высокий берег, где обитали бадарийцы, никто пока не покушался, так как для сельского хозяйства более подходил низкий восточный, так что поводов для конфликта не возникало.
Постепенно население в долине Нила росло, простой народ продолжал страдать от болезней, но постепенно привыкал к ним, как к неизбежности, элита замкнулась и обособилась, введя жесткую кастовую систему, и храня драгоценные лекарства для себя. Кто хотел переселиться, тот давно это сделал. Время шло, простонародье смешалось с туземцами и отупело, элита замкнулась в себе. Часто, чтобы сохранить чистоту крови благородных предков, братьям приходилось жениться на своих сестрах. Но население все росло, лекарств не хватало и вскоре уже и часть элиты (как показывают древнеегипетские мумии) стала страдать от паразитарных болезней. Династии фараонов сменяли друг друга, часто допуская на трон людей со смешанной кровью. Страна стремительно вырождалась, древние знания оказались забыты.
Глобализация развивалась, теперь уже не нужно было правителю самому находиться на неблагополучном месте и подвергаться опасности заболеть. Пусть простонародье страдает, руководство может жить в более здоровых местностях. Так и повелось. Независимость Египта канула в лету, он стал продовольственным придатком более развитых стран. Ассирия, Персия, Македония, теперь Рим. Правителю уже не нужно самому кормить комаров и паразитов, чернь хлеб вырастит и доставит и так.
Древние знания оказались никому не нужны, у завоевателей были свои боги, что привело к логическому итогу: полвека назад римский император Феодосий запретил все другие культы, кроме официального христианства. Такие жрецы, как Сидор, бежали в пустыню, на периферию, где влачили жалкое существование, скатываясь на роль деревенских колдунов и оракулов. Людская раса ослабла и забыла о прежних страданиях.
И вот теперь позабытые знания пригодились. Нужен огромный ковчег, убежище. Лучше всего горное. А для недалеких людей, предназначенных для обслуживания избранных, можно пригрозить грядущим нашествием вандалов, которые не щадят ни старого, ни малого. Так что настала пора действовать. Сидор дал ошеломляющий сигнал по цепочке жрецов, которые известили некоторых сильных мира сего. Катаклизм, возвещал жрец, свершится в потоках крови и под ливнем звезд. Пора было уносить ноги и спасаться.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
И вот настал день совещания тайного братства. В древнем полузабытом и полуразрушенном храме, сохранившимся в дальнем оазисе, как осколок давно минувших эпох, собрались на совещание два десятка важных людей. Руководители и технические специалисты, приглашенные для консультации. Десяток мрачных ветеранов, прошедших множество пограничных войн и умеющих молчать, охраняли это собрание снаружи. Где же найти необходимое убежище, чтобы пережить грядущую глобальную катастрофу?
Несколько сильных мира сего высказали устойчивое мнение, что три или четыре тысячи человек будет вполне достаточно, чтобы сохранить в необходимом убежище привычный уровень жизни и комфорта, а полтысячи воинов и ополченцев смогут разогнать всех дикарей, которые бы попытались покуситься на их жизни и имущество.
Ночь окутывала мир. Свечи и факелы чадили в неподвижном воздухе, пуская по стенам волну пляшущих теней. В темном зале, за огромным древним столом из черного дерева, сидели избранные решать грядущую судьбу человечества. Где-то далеко жалобно выла собака.
Перво-наперво присутствующие рассмотрели решение переправиться через песчаное море Сахары на юг, чтобы найти искомое убежище в глубинах континента, в стране черных.
Привлеченный в качестве консультанта, поднялся ливиец Сифакс, высокий сухощавый и темноволосый человек. Его обветренное, загорелое и покрытое шрамами лицо было словно выдублено жгучим солнцем и знойным ветром. Ливийцы были народом древним, угрюмым, загадочным, могучим и безжалостным. Много раз Сифакс возглавлял караваны идущие к южным черным дикарям за золотым песком, крепкими эбонитовыми рабами, экзотическими зверями и прочими редкостями. Два десятка пар горящих от волнения глаз было обращено в его сторону.
Он почтительно поклонился всем присутствующим, прокашлялся и начал говорить:
Ширина великого песчаного моря измеряется 37 днями плавания, и оно отделяет черных от белых. Карфагеняне путешествуют с караванами, состоявшими иногда из 700 верблюдов, к тому месту, которое называется Тамбукту [Тимбукту], как и в другую страну, именуемую Кантор, за золотом и находят его там, в огромном количестве. Наместник Карфагена, ежегодно получает с юга много золота, слоновой кости и перьев страуса. Но дорога очень тяжела, часто бывает, что назад возвращается только десятая часть людей и животных. Кроме того, существующие колодцы по тропе не позволяют пройти каравану численностью более чем из 1,52 тысячи человек, больше просто не хватит воды, а взять ее негде, посреди движущихся барханов раскаленной пустыни. Цари гарамантов, древнего и зловещего царства юга, властвующие в пустыне, могут не пропустить наших людей для переселения, так как они позволяют проходить по своей земле только торговым купцам, с которых берут большие пошлины. Если же мы договоримся и заплатим им, то приведенным нами юг двумстам воинам придется нелегко, чтобы завоевать себе место под солнцем, среди многочисленных черных племен. Купцам там всегда рады, но переселенцам нет, а большее число воинов нам не провести.
Бывший финикиец, а нынче почтенный римский гражданин Магон, темнолицый властный толстяк невысокого роста, облаченный в пурпурную тунику, украшенную золотым шитьем, небрежным жестом прервал ливийца, важно и задумчиво сказав:
Хорошо, давайте рассмотрим вкратце другие варианты, а уже потом будем уточнять, чтобы не терять даром времени.
Повинуясь его волчьему взгляду, поднялся финикийский моряк, суровый гигант Ганнон, обладающий могучей фигурой атлета. Потрясая звериной гривой черных волос, он с ходу начал свое повествование:
Наши большие зерновозы сейчас простаивают без дела, так что мы легко сможем собрать большую эскадру в 70-100 кораблей и загрузить на борт три или четыре тысячи человек. Но куда же нам плыть? На юг от мыса "Нет" в Африке Дальней, нам на них не пройти, там всегда дуют противные ветры и встречные течения. Только гребные галеры с многочисленными гребцами могут прорваться к Мысу Зеленому и дальше. Но на галерах в тех водах плавать весьма опасно, из-за высоких волн и грозных штормов. До мыса "Нет" и даже немного дальше, враги вандалы могут нас легко достать по суше. Далее, до мыса Зеленого простирается безжизненная пустыня, а южнее мы просто не сможем перебросить достаточное число людей. Если же мы примем решение высадиться на островах в Западном океане, то скажу Вам, что острова Блаженных (Канарские) и так густо населены, а на Затерянных островах (Азорских) такому большому числу людей будет нелегко прокормиться. Тем более, в случае гнева богов, и грядущей катастрофы (сам то я в такое не слишком верю) на этих островах мы будем весьма уязвимы для буйства природных стихий.
Слышал ли ты что-либо о западном континенте? мягко спросил его Сидор, и его орлиное лицо озарилось ужасающей улыбкой.
Сам я туда не плавал, туда никто не плавал последние четыреста летпочтительно ответил богатырь Ганнонно в моей семье сохранились позабытая мудрость и древние лоции. Летом путь туда возможен, нужно лишь только за островами Блаженных найти попутное течение. Ветер там также будет почти все время попутным и погода в это время года благоприятствует плаванию. Но раз на раз не приходится, бездонный океан велик и грозен своими штормами, без нужды никто не хочет подвергать свою жизнь смертельной опасности. К тому же плыть за Столбами Мелькарта (проливом Гибралтар) нам придется сорок дней или больше, так что возникнет проблема с продовольствием и пресной водой.
Я тоже нашел в древних лоциях путь к Заливу глубоких вод (Гондурас) где лежит земля кокипрожигая моряка огненным взором заговорил Сидор. Голос его гремел в древнем зале, отражаясь эхом от стен, так что мурашки у всех присутствующих пробежали по коже. Отблески пламени горящих свечей и факелов отражались от его бритого черепа. Сверкнув своими черными глазами, Сидор продолжил свою речь:
Рядом с океаном там находится горная местность, так что мы легко сможем укрыться и спасаться от ледников или вулканов внизу, а от наводнений на высоте. Жалкие местные племена пребывают на уровне обезьян, так что для них мы, заморские пришельцы, будем богами! Если же я Вас обману, то убейте меня без всякой жалости, лучше места нам не найти.
Эта проникновенная речь произвела большое воздействие на всех присутствующих.
Это безумиепрошептал ливиец Сифакс. Холод пробежал по его спине, и кровь застыла в жилах при мысли о трудностях предстоящего путешествия.
Но ставки были уже сделаны, теперь нужно было только выполнять принятое решение.
После прошедшего совещания деятельность закипела. Крепость Гиппон в Нумидии держалась на последнем издыхании, там уже готовилась эвакуация солдат в Карфаген. Теперь самые недалекие люди уже понимали, что скоро полчища варваров затопят всю округу и всем тогда не поздоровится. Собирался флот, готовились припасы. Из тысяч кандидатов для переселения отбирались десятки необходимых специалистов. Олигархи и толстосумы собирались переселяться вместе со своими клиентами и слугами, отобранные специалисты и моряки прихватывали с собой семьи. Мест на отбывающих кораблях для всех не хватало. Сидор, как пророк, ведущий за собой этих людей, постарался включить в число отъезжающих как можно больше жрецов старых египетских богов, наплевав на мнения ливийцев, финикийцев, нумедийцев и даже нескольких римлян. Кто хочет, тот может добираться самостоятельно. Но не в его убежище, и не с ним.
Через полтора месяца огромная флотилия взяла курс на запад. Опаленные зноем бурые горы, круто обрывающиеся в море, лишь чуть-чуть розовели, когда корабли поставили свои паруса под свежий ветер. Корабли медленно проплывали мимо зеленого североафриканского берега, поросшего рощами финиковых пальм и оливковых деревьев. Мимо города Карфагена, с его вонючим Туниским озером, куда этот мегаполис сбрасывал свои канализационные стоки. Мимо осажденной варварами крепости Гиппон, откуда уже началась эвакуация измученного длительной осадой гарнизона.
Далее начинались земли уже вошедшие в африканское королевство вандалов. Множество полей осталось нераспаханными, почерневшие пепелища обозначали места, где некогда находились цветущие деревни и роскошные усадьбы. Шакалы открыто охотились вдоль заросших бурьяном дорог, да в горах скрывались банды исхудавших беженцев. Но плыть было относительно безопасно, так как пока эти северные дикари не обращали никакого внимание на море. Только захватив Карфаген, и приобретя его могучий флот, эти северные варвары станут грозой морей, пока что они ни с чем больше обычной лодки обращаться не умели.
Протянувшееся на севере Африки средиземноморское побережье сравнительно легко доступно для любых пришельцев, поэтому именно здесь возникли древнейшие порты и города. Это побережье всегда манило многочисленных врагов, и отсюда в глубины Черного континента проникала чужая культура. Но за спиной этих городов и портов природа воздвигла труднопреодолимую преградукрасные горы Риффа. Высадка и даже завоевание побережья, отнюдь не открывали пути для проникновения во внутренние области страны. Кое-что могли бы порассказать об этом еще римские легионы, которые на этом клочке земли разбивали свои первые укрепленные лагери.
Вот и легендарные столбы Мелькарта, которые этот древний финикийский бог воздвиг как предел известного мира. Европейский и африканский мыс украшали высокие колонны с воздвигнутыми на них огромными фигурами бронзовых идолов. Эти богопротивные изображения будут уничтожены мусульманами, захватившими эти земли через пару столетий.
Грозный океан встретил флотилию переселенцев по-летнему спокойно. Впрочем, флотилии предстояло продвигаться вдоль тех же знакомых берегов римской провинции Африки Дальней со столицей в Волюбилисе (в 80 километрах от марокканского города Феса).
Но картина побережья разительно изменилась. Атлантические берега были скалисты и изломанны, тут почти не имелось естественных гаваней, тихих, защищенных заливов, здесь постоянно рокочут пенистые волны прибоя, с одинаковым усердием разбивавшие о прибрежные скалы как финикийские, так и римские галеры. Устья же рек загромождены высокими песчаными отмелями, омываемыми волнами Атлантического океана. Но даже здесь финикийцы и римляне основали множество прибрежных портов: римский Тинги (Танжер), основанный еще финикийцами и захваченный вандалами в числе первых городов в 428 году, южнее него лежала АрсилаКонстанция Зилис римлян, далее к югу располагался прославленный финикийский Ликс (ныне аль-Араш), еще далее бухта Сале, еще южнее безымянная рыбацкая деревушка, ставшая в будущем главным портом Марокко Касабланкой, далее легендарный Сафи, где поселенцы финикийцы постепенно заменялись евреями, еще южнее располагался античный Карикон Теихиос (Эль-Сувейда).
И все, дальше к югу всякая цивилизация заканчивалась. Мыс Гир (нынешний Агадир) редко посещался кораблями торговцев и ловцов пурпурных раковин, а еще южнее располагались острова Блаженных, тянувшие свои высокие вулканические пики в небо и хорошо видимые с африканского берега. Туда корабли добирались совсем редко.
Пока флот переселенцев тащился к югу вдоль берега, Сидор взял быстроходный корабль и вместе со смелым капитаном Ганноном посетил Затерянные острова. Ему нужно было уточнить свои древние лоции, остаются ли они правдивыми в современном мире. Остальной флот переселенцев они должны были догнать уже у островов Блаженных.
И вот они плывут на запад в неизведанное море, повинуясь капитану, ориентирующемуся на древние семейные предания. Усиливающийся день ото дня морской бриз наполнял их паруса. Впереди- неизведанные моря и неведомые земли. 300 часов плавания от крайнего иберийского мыса, где многочисленные седые древние мегалиты поросли бурым мхом, на запад, и теперь нужно было внимательно следить за полетом птиц. Капитан Ганнон выпускал из клетки припасенных черных воронов и смотрел, в какую сторону полетит эта мудрая птица. Вот и показались долгожданные Затерянные острова, они были совсем необитаемы. Здесь имелось только много ястребов и других птиц, гнездящихся в вулканических скалах, которые были некогда вершинами гор затонувшего континента Лемурии.
Здесь наши предки добывали драконову кровь- произнес воодушевленный удачным плаванием Ганнон. Имелся в виду сок знаменитого Канарского драконового дерева, из которого финикийцы получали ценную красную краску.
Сидор лишь загадочно улыбнулся. Им нужно было двигаться еще дальше на запад, на крайний остров Ворона (Корву). Затерянный в бескрайнем Западном океане остров, расположенный почти в 900 км от материка. Еще древние карфагеняне конца IV в. до н. э. пришли как-то в мимолетное соприкосновение с Корву, самым далеким из Азорских островов. Этот факт, неоднократно подвергавшийся сомнению, был доказан благодаря новейшим нумизматическим изысканиям (кладам карфагенских монет обнаруженных на острове). Повторно европейцы откроют этот остров только в середине 15 веке, спустя тысячелетие.