За восемь дней будет непросто найти девять человек.
Президент беспомощно пожал плечами:
Придется потрудиться.
Боюсь, одного лишь документа, подтверждающего, что я твой зять, недостаточно, чтобы пройти юридические и бюрократические препятствия. Мне нужно железное прикрытие.
Я позабочусь об этом. Удостоверение альфа-два должно открыть перед тобой большинство дверей.
Неплохо, сказал Хаген. Даже у вице-президента только альфа-три.
Я дам тебе номер безопасной телефонной линии. Звони и днем и ночью. Понял?
Понял.
Есть вопросы?
Рэймонд Лебарон жив или мертв?
Пока что неизвестно. Его жена заявила, что тело, найденное в дирижабле, не принадлежит супругу. И, кажется, была права. Я попросил директора ФБР Сэма Эммета забрать останки из Майами-Дейд, штат Флорида. Сейчас они находятся в военном госпитале имени Уолтера Рида, над ними проводят экспертизу.
Я могу увидеть отчет судмедэксперта?
Президент изумленно покачал головой.
Ты никогда не упускал мелочей, да, Айра?
Возможно, там как раз что-нибудь и есть.
Достану тебе копию.
И еще нужны результаты лабораторных анализов из госпиталя.
Их тоже предоставлю.
Хаген затолкал бумаги назад в портфель, оставив в руках фотографию, сделанную на поле для гольфа. Он всматривался в нее уже раз четвертый.
Надеюсь, ты понимаешь, что Рэймонда Лебарона могут так и не найти.
Я думал об этом.
Сначала было девять негритят. Потом их стало восемь потом семь.
Семь?
Хаген поднес снимок к глазам президента.
Разве ты не узнаешь его?
Нет, честно говоря. Кстати, он говорил, что много лет назад мы знали друг друга.
Вспомни нашу университетскую бейсбольную команду. Ты тогда играл на первой базе, я был левым полевым, а Леонард Хадсон был кэтчером.
Хадсон? недоверчиво выдохнул глава государства. Ты думаешь, что Джо это именно он? Не может быть, Лео был толстяком, не меньше двухсот фунтов весил.
Он начал вести здоровый образ жизни, бегать по утрам. Шестьдесят фунтов скинул, между прочим. Ты никогда не скучал по нашей старой шайке. А я до сих пор слежу за ними. Помнишь их? Лео всегда был мозговитым парнем, сколько наград получил за свои научные проекты. С отличием окончив Стэнфордский университет, он стал директором национальной физической лаборатории имени Харви Паттендена в Орегоне, разрабатывал и запускал ракетно-космические системы еще до того, как об этом начали задумываться другие.
Достань его, Айра. Хадсонключ к остальным.
Только мне нужна лопата.
Он что, закопан?
Мертв и похоронен.
Когда?
Еще в 1965 году. Его самолет упал в реку Колумбия.
Тогда кто же Джо?
Леонард Хадсон.
Но ты же сказал
Его тело не нашли. Хитро, не так ли?
Мерзавец инсценировал смерть, чтобы уйти в подполье и управлять проектом «Колония Джерси», осенило президента.
Блестящий план, если подумать. Кто бы мог заподозрить, что он может быть связан с секретным проектом. Он может назваться любым именем, если захочет. Он теперь никто, но может сделать намного больше, чем обычный налогоплательщик, чье имя, особые приметы и привычки записаны в тысячах компьютеров.
Затянувшуюся тишину нарушил мрачный голос президента:
Найди его, Айра. Найди и притащи Хадсона ко мне до того, как все полетит в тартарары.
Госсекретарь Дуглас Оутс изучал сквозь стекла очков последнюю страницу письма из тридцати листов. Он внимательно вчитывался в каждый пункт, стараясь уловить скрытый смысл между строк. Наконец мужчина взглянул на своего заместителя Виктора Уайкоффа:
Кажется, это не подделка.
Наши специалисты думают так же, сказал Уайкофф. Бессодержательное красноречие, бессвязные слова, разрозненные предложения, все как обычно.
Фидель пишет, что у него все в порядке, спокойно сказал Оутс. Но то, как он это написал, беспокоит меня. Такое впечатление, будто он умоляет.
Не думаю. Кажется, он пытается подчеркнуть строжайшую секретность изрядной долей срочности.
Последствия его плана могут быть ошеломляющими.
Мои сотрудники досконально изучили письмо, сказал Уайкофф. Кастро не заинтересован обманывать нас.
Но вы же сами сказали, что документ прошел длинный путь, прежде чем попасть в наши руки.
Уайкофф кивнул.
Звучит безумно, но два курьера, доставившие письмо в наш офис в Майами, заявили, что тайно пересекли границу между Кубой и США на дирижабле.
Сквозь двойную линзу стереоскопа Анастас Рыков видел пустынные горы и темные хребты лунных кратеров. Перед взглядом советского геофизика пустынный лунный пейзаж разворачивался в трех проекциях и окрашивался в яркие цвета. С высоты в тридцать четыре мили все детали изображения были поразительно четкими. Ясно виднелись даже отдельные камни величиной меньше дюйма.
Рыков плотно прижал голову к подушке стереоскопа, изучая подборку фотографий, которые он медленно проворачивал под линзой на двух широких барабанах. Он был похож на режиссера, монтирующего фильм, только в более удобных условиях. Он останавливал вращение барабанов и приближал любую область на снимке, нажимая кнопки на небольшом пульте управления.
Фотографии были сделаны новейшими приборами с русского корабля, летавшего на Луну. Зеркальные сканеры отражали лунную поверхность через призму, раскладывая изображение на спектральные волны, оцифрованные в 263 различных оттенках серого, из черного на значении 263 преобразующиеся в белый на нуле. Потом компьютер космического корабля соединял элементы изображения в единую сеть на плотной ленте. После того как орбитальный космический корабль отправил данные, они были откорректированы лазером в негативный черно-белый цвет с голубыми, красными и зелеными волнами. Затем компьютер усиливал яркость и распечатывал их на двух соединенных лентах фотографической бумаги. При этом картинки накладывались одна на другую для создания стереоскопического эффекта.
Рыков поднял очки и потер покрасневшие глаза. Он взглянул на часы. Без трех минут полночь. Девять суток подряд он корпел над аппаратом, обследуя вершины и впадины поверхности Луны, лишь несколько раз прерываясь на короткий сон. Геофизик поправил очки и запустил пальцы в густые заросли сальных черных волос, отстраненно сознавая, что не мылся и не переодевался с самого начала работы над проектом.
Мужчина усилием воли отогнал усталость и снова вернулся к работе, начав рассматривать небольшую площадку вулканического происхождения на дальней стороне Луны. Оставалось всего два дюйма ленты, а потом она неожиданно заканчивалась. Начальство не сообщило, почему снимок так внезапно обрывался, но ученый решил, что просто при сканировании произошел сбой.
Поверхность Луны казалась изрытой и морщинистой, как прыщавая кожа под увеличительным стеклом, и больше отдавала в орехово-коричневый цвет, чем в серый. Метеориты изрешетили ее кратерами, словно шрамами.
Быстро проглядывая фотографии, уставший Рыков едва не пропустил кое-что необычное. Геофизик вернул изображение назад и увеличил область на краю крутого хребта, возвышающегося над маленьким кратером. Взгляд четко сфокусировался на трех крошечных объектах.
Увиденное поразило его. Рыков поднял голову и глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от окутавшего мозг тумана. Затем снова склонился над стереоскопом.
Наваждение не пропало. Правда, третий объект был скалойно в двух других он отчетливо разглядел человеческие фигуры.
Мужчина оторопел от увиденного. У него затряслись руки, внутри все похолодело. Потрясенный геофизик убрал голову с подушки стереоскопа, подошел к столу и открыл маленький блокнот с телефонными номерами советского военно-космического командования. Перед тем как дозвониться, он дважды набирал неверный номер.
В телефоне раздался нетрезвый голос:
Что случилось?
Это генерал Максим Есенин?
Да, кто звонит?
Мы раньше не встречались. Меня зовут Анастас Рыков. Я геофизик из космического лунного проекта.
Командующий советскими военно-космическими программами даже не попытался скрыть раздражение поздним звонком Рыкова:
Какого черта вы звоните мне ночью?
Ученый знал, что переступает грань дозволенного, но без колебаний выпалил в телефон:
Когда я изучал снимки с «Селена4», то наткнулся на кое-что совершенно невероятное. Думаю, вы должны узнать первым.
Рыков, вы пьяны?
Нет, генерал. Я жутко устал, но по-сибирски трезв.
Если вы не дурак, то должны понимать, что у вас будут большие проблемы из-за того, что не доложили как следует своему прямому начальству, а позвонили сразу мне.
Дело слишком важное, чтобы ставить в известность тех, у кого нет ваших полномочий.
Идите проспитесь и утром не будете таким наглым, сказал командующий. Я сделаю вам одолжение и забуду о звонке. Спокойной ночи.
Подождите! закричал Рыков, забывая обо всем. Если вы положите трубку, мне не останется ничего другого, как обратиться сразу к Владимиру Полевому.
Восклицание геофизика Есенин встретил холодным молчанием. Наконец он ответил:
Думаете, что у начальника службы государственной безопасности найдется время выслушивать бред сумасшедшего?
Когда он посмотрит в мое досье, то сразу поймет, что я уважаемый член партии и ученый, а совсем не безумец.
Да неужели? Раздражение Есенина сменилось любопытством. Он решил дать Рыкову выговориться. Ладно, слушаю вас. Что же может быть настолько жизненно важным для Родины-матери, что вы решили звонить сразу мне?
Ученый попытался взять себя в руки.
Я нашел доказательства того, что на Луне кто-то есть.
Спустя сорок пять минут генерал Есенин вошел в лабораторию фото-анализов геофизического космического центра. Краснолицый генерал был большим и крепким мужчиной, одетым в измятый мундир со сверкающими медалями. Волосы были пепельно-седыми, а взглядтвердым и неуступчивым. Он тихо подошел, слегка подав голову вперед, будто высматривая добычу.
Вы Рыков? без прелюдий спросил он.
Да, коротко, но твердо ответил тот.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, даже не думая о рукопожатии. Наконец Рыков откашлялся и указал рукой на стереоскоп.
Подойдите сюда, генерал. Пожалуйста, положите голову на кожаную подушку и посмотрите в окуляр.
Есенин склонился над окуляром и спросил:
Что я должен увидеть?
Присмотритесь к небольшой области, которую я обвел.
Генерал прислонился к подушке и невозмутимо заглянул в окуляр. Целую минуту он неотрывно смотрел в стереоскоп, на миг удивленно поднял глаза и потом снова склонился над окуляром. Наконец он медленно поднялся и уставился на Рыкова, не скрывая своего изумления.
Это не обман зрения? недоверчиво спросил он.
Нет, генерал. То, что вы только что увидели, правда. Две человеческие фигуры в скафандрах наводят какой-то прибор на «Селен4».
Есенин не мог поверить в то, что сам увидел.
Невероятно! Откуда здесь взялись люди?
Рыков растерянно пожал плечами:
Не знаю. Они либо астронавты США, либо инопланетяне.
Я не верю в фантастические сказки.
Неужели американцы отправили своих людей на Луну без того, чтобы не осветить такое событие во всех мировых новостях? И почему о нем не узнала наша разведка?
Можно предположить, что они оставили там людей во время программы «Аполлон», для сбора информации. Если только такое вообще могло быть.
Их последний известный полет на Луну состоялся в 1972 году, на корабле «Аполлон17», напомнил Рыков. Человек не может семнадцать лет подряд прожить в суровых лунных условиях без пополнения запасов.
У меня нет других идей, огрызнулся Есенин.
Он вернулся к стереоскопу и начал пристально всматриваться в фигуры людей, стоящих в кратере. Свет солнца, находящегося справа, отбрасывал их тени в обратную сторону. На них были белые скафандры и шлемы с темно-зелеными стеклами. Такой дизайн космического скафандра был Есенину незнаком. Он четко видел их следы, ведущие в кромешную темноту в тени у края кратера.
Я знаю, что вы ищете, генерал, сказал Рыков, но я уже осмотрел все, что только можно, и не увидел никаких следов космического корабля.
Может быть, они спустились туда сверху?
Там обрыв более тысячи футов.
Я не знаю, как такое возможно, произнес генерал.
Взгляните поближе на прибор, который они направляют на «Селен4». Похоже на большую камеру с очень длинным объективом.
Нет, возразил Есенин, в этом уж я разбираюсь. Это не камера, а оружие.
Какой-нибудь лазер?
Ну, не настолько продвинутое оружие. Мне кажется, они держат ручную зенитную установку американского производства. Похоже на «Лариат40». Наводится на цель лучом, зона поражениядесять миль на Земле, а в разреженной лунной атмосфере и того больше. Поступила на вооружение в НАТО около шести лет назад. Кажется, ваша теория про инопланетян отпадает.
По коже Рыкова пробежали мурашки.
Во время космических полетов каждый лишний миллиметр свободного пространства в ракете драгоценен. Зачем брать на Луну громоздкую и ненужную там зенитную установку?
Видимо, космонавты видели в ней надобность. Они использовали ее против «Селена4».
Геофизик задумался.
Тогда понятно, почему сканеры перестали работать уже через минуту. Они повредили их
выстрелом из зенитки, закончил за него Есенин.
Нам еще повезло, что сканеры смогли оцифровать и передать данные, перед тем как их разнесли.
Жаль, что экипаж корабля был не настолько удачлив.
Рыков вопросительно уставился на генерала, будто был не уверен, что расслышал его правильно.
Разве «Селен4» был не беспилотником?
Генерал вытащил изысканный золотой портсигар из кармана пальто, достал сигарету и прикурил от зажигалки, встроенной в крышку. Затем засунул портсигар в нагрудный карман.
Ну да, «Селен4» был беспилотным.
Но вы же только что сказали
Есенин холодно улыбнулся:
Я ничего не сказал.
Ученый понял намек. Он слишком дорожил своим положением, чтобы продолжать развивать эту тему, и в ответ просто кивнул.
Мне составлять отчет по тому, что мы видели сегодня ночью? спросил Рыков.
Завтра к 10.00 оригинал должен быть у меня на столе. Без копий. И, товарищ Рыков, можете считать, что вы только что узнали государственную тайну совершенной секретности. Прошу отнестись к ней со всей серьезностью.
Кроме вас, о загадочных снимках больше никто не узнает, генерал.
Вот и отлично. Между прочим, это большая честь для вас.
Рыков даже не задумывался о возможных наградах, он все еще светился от гордости за проделанную работу.
Есенин вернулся к стереоскопу, увеличивая изображения людей, вторгшихся на Луну.
Значит, фантастические звездные войны уже начались, пробормотал он себе иод нос. И Америка нанесла первый удар.
Питт старался выкинуть из головы все мысли о полноценном обеде, доставая из ящика стола небольшой батончик мюсли. Разорвав обертку и смахнув крошки в мусорную корзину, он снова сосредоточился на огромной морской карте, разложенной по всему столу. Для того чтобы карта не сворачивалась, он разложил по ее углам блокнот и две энциклопедии по историческим кораблекрушениям, открытые на главах, посвященных «Циклопу». Большую часть карты охватывали Старый Багамский канал, с юга окруженный архипелагом Камагуэй, группа разбросанных у побережья Кубы островов и Большая Багамская банка на севере. В верхнем левом углу карты располагались коралловые рифы Кай Сал, юго-восточная часть которых входила в состав Ангильских коралловых рифов.
Он откинулся на спинку стула и откусил от батончика. Затем снова наклонился над столом, заточил карандаш и взял в руки циркуль. Поставив его опорную ножку на шкалу внизу карты, он отмерил двадцать морских миль и аккуратно поставил карандашом точку на Ангильских рифах. Затем начертил короткую дугу на пятьдесят миль к юго-востоку. Верхнюю точку назвал «Кроган Каслом», а нижнюю дугу«Циклопом» и рядом поставил знак вопроса.
«Циклоп затонул где-то выше дуги, про себя рассуждал он. Все сходится, если учесть положение грузового судна в момент подачи сигнала бедствия и расстояние, какое Циклоп указал в отчете».
Вот только путешествие Рэймонда Лебарона в общую картину совершенно не вписывалось.