Я не ошибся: на облупленной стене одного из домов висел большой плакат, в центре которого красовалось моё имя.
Что это ты тут увидел такое интересное? спросил Мишель, останавливаясь позади меня и громко отдуваясь от быстрого бега. Ну-ка, дай посмотреть, сказал он и прочёл вслух:
«Разыскивается бежавший из-под ареста и скрывающийся в городе опасный политический преступник, граф (далее следовало моё имя). За достоверную информацию о его местонахождениинаграда 500 крон».
Пятьсот крон! Не хило! воскликнул Пройдоха Мишель. Хочешь принять участие в поисках?
Однозначно, ответил я.
А меня возьмёшь в долю?
Буду рад, если ты согласишься мне помогать. Ты что-нибудь слышал про этого графа?
Пройдоха покачал головой:
Не-а. Но могу разузнать. Есть у меня одна знакомая белошвейкакрасотка, скажу я тебе, хоть куда: ушки, шейка, плечики. А хвостик! Я в жизни не видел такого игривого хвостика.
Не отвлекайся! оборвал я его, возможно, слишком резко, но кто-то должен был вернуть этого мечтателя на землю.
Ну так вот, эта самая белошвейка часто бывает при дворе Мауса XIII и знает все придворные сплетни, продолжил развивать первоначальную мысль Мишель. Если её порасспросить хорошенько, можно узнать кучу интересных вещей.
Так зачем же дело стало? Давай порасспросим.
Боюсь, при нашем финансовом положении это будет непросто. К таким барышням на кривой кобыле не подъедешь. К ним особый подход нужен.
Во сколько может обойтись твой особый подход? спросил я.
Пройдоха почесал за ухом.
Как минимум в десять крон.
Сумма немаленькая, но раз надо для дела, то постараюсь где-нибудь её раздобыть, сказал я, впервые пожалев о тех нескольких серебряных монетах, которые так легкомысленно оставил в трактире "У лягушачьего болота". Но разве я мог тогда предполагать, какой сюрприз приготовила для меня судьба?
Но сначала нужно добыть для тебя лицензию на трудовую деятельность, чтобы Безногий Майкл не спутал нам все карты, напомнил Пройдоха Мишель.
Да, да. Я помню. Далеко ещё до старого кладбища?
Не очень. Можно дойти пешком. Всё равно никакой транспорт, кроме катафалков, туда не едет.
Путь, тем не менее, показался мне неблизким, и когда мы наконец повернули на улицу Задушенных Мышей, я слегка подустал. Очевидно, давал себя знать вчерашний марафон.
Дворец короля воров и бродяг уступал дворцу Маусов и в изяществе стиля, и в размерах. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что ни Маурицио Качотто ди Урбино, ни другой мало-мальски известный зодчий не привлекались к его строительству. Это было квадратное строение без архитектурных излишеств, с небольшими оконцами, которое скорее подходило для содержания заключённых, чем для дворцовых увеселений. Как я узнал позже, часть дома действительно когда-то занимала покойницкая. После этого он долго стоял заброшенным, пока его не облюбовал для себя и своей свиты король воров и бродяг. Здание давно нужно было снести, чтобы оно не портило вид города, но городские власти не решались на этот шаг, боясь навлечь на себя гнев короля маусвильского дна.
Ворота дворца не охранялись. Я обратил на это внимание своего спутника.
А зачем их охранять? удивился он. Сюда всё равно никто чужой не посмеет войти. А если и войдёт, то больше никогда не выйдет.
И опять я не придал значения его словам, не затрепетал, не насторожился.
Мишель потянул на себя тяжёлую дверь, и мы беспрепятственно вошли в дом. Я ожидал, что внутреннее убранство дворца будет под стать его фасаду, но ошибся. Покои короля воров и бродяг были отделаны с роскошью, достойной его высокого титула. Оставив меня в приёмной, Мишель тут же отправился искать главного лекаря. Я не без удовольствия примостился на мягком восточном диване и дал отдых ногам, положив их на парчовую подушечку. Мне кажется, я даже ненадолго задремал, созерцая потолок, украшенный лепными орнаментами, потому что не слышал, как вернулся Мишель.
Король сейчас принимает физиотерапевтические процедуры, сказал Мишель. Знать бы, что это такое. Но неважно. Увидишьрасскажешь. Главноеон тебя примет. Лекарь заверяет, что у Его Величества сегодня хорошее настроение. Так что можешь считать, что тебе повезло. Но ты всё равно не показывай вида, что испугался его. Он этого не любит.
А мне есть чего опасаться? спросил я.
Нашему брату всегда есть чего опасаться, когда предстоит встреча с сильными мира сего, философски заметил Пройдоха Мишель.
Мы миновали анфиладу комнат. Дворец казался погружённым в дремоту. Во дворце Мауса XXV, где мне доводилось бывать не раз, даже в утренние часы было намного оживлённей. Как я узнал позже, Его Величество Монморанси I, как изволил величать себя король воров и бродяг, не любил суеты вокруг себя. В его резиденции бывало людно лишь в те часы, когда он вершил суд и расправу. Обычно это случалось ближе к ночи. Сейчас же все покои были пусты. Только в одной из комнат о чём-то вполголоса беседовали трое. Одеты они были в такие же красочные лохмотья, что и мой спутник, но при этом как-то умудрялись сохранять щегольской вид. Я предположил, что это мыши из свиты Его Величества. Их прожжённые физиономии могли сделать честь любому полицейскому архиву преступников. Ни на мою скромную персону, ни на Пройдоху Мишеля придворные щёголи, увлечённые разговором, не обратили никакого внимания. "Никак, обсуждают очередную мошенническую комбинацию", подумал я.
Тебе сюда, прервал мои мысли Мишель, останавливаясь у закрытой двери. Дальше мне с тобой нельзя. Аудиенция получена для тебя одного. Давай! И не дрейфь, держи хвост пистолетом!
С этими словами он приоткрыл дверь и зачем-то подтолкнул меня, словно боялся, что я в последний момент могу передумать.
Я переступил порог и очутился в полумраке. Свет поступал в комнату через полуприкрытые ставни небольшого оконца, и всё, что я успел разглядеть в первый момент, был низкий диван, часть которого покрывал толстый пушистый ковёр. На ковре, без музыки, но очень слаженно танцевали три мышки. Одеты они были по-восточному в алые полупрозрачные шаровары и такого же цвета лифы. С лифов свисали продолговатые пурпурные бусинки, которые забавно подрагивали в такт ритмичным движениям танцовщиц. При моём появлении танцовщицы застыли, прикрыли мордашки ладошками и пропищали хором: "Ой, мамочки!"
Я уже успел привыкнуть к тому, что вызываю у жителей и, что ещё обидней, у жительниц Маусвиля неадекватную реакцию, поэтому испытал не столько удивление, сколько досаду от такого приёма: в глубине души я всё еще продолжал надеяться, что способен пробуждать в женских сердцах более возвышенные чувства, чем страх. Однако не успел я прочувствовать свою обиду до конца, как ковёр вдруг пришёл в движение и сказал голосом, от которого у меня кровь застыла в жилах:
Что такое? В чём заминка? A! Понятно. Действительно "мамочки!" Лучше и не скажешь. А ещё говорят, что страшнее кошки зверя нет.
Произнося эти слова, ковёр уставился на меня парой немигающих жёлтых глаз. От этого магнетического взгляда меня и вовсе парализовало. Я понимал, что должен что-то сказать, как-то объяснить своё присутствие, но язык мне не повиновался. Жёлтые глаза ещё некоторое время смотрели на меня, как мне показалось, с удовлетворением, потом переместились влево, где молча стояли три мыши мужского пола, до этого не замеченные мной.
Кто это? спросил всё тот же жуткий голос.
От группы отделилась одна мышь в причудливом высоком колпаке и с поклоном ответила:
Я так полагаю, это тот самый субъект, которого Ваше Величество изволили удостоить аудиенции. Протеже нашего уважаемого лекаря.
Хм! глубокомысленно заметил ковёр, продолжая разглядывать меня с ещё большим интересом. Ну что ж, раз удостоил, то пусть подойдёт поближе.
Министр (то, что обладатель странного костюма был по меньшей мере министром, я догадался сразу, поскольку держался он с большим достоинством) сделал мне знак приблизиться к дивану. Превозмогая страх, я сделал два шага вперёд на подгибающихся ногах. Мне было страшно и одновременно стыдно за свою трусость перед дамами. Мышки уже успели спуститься с обнажённого торса Его Величества Монморанси I, который я по незнанию принял за ковёр, и сейчас наблюдали за мной из угла дивана. Как я узнал позже, это были массажистки, а занятие, за которым я их застал, той самой физиотерапевтической процедурой, которую прописал Его Величеству его придворный лекарь.
Чего ты хочешь? спросил меня король.
Ллицензию, ответил я еле слышно, потому что громче не получилось.
Он просит у Вашего Величества лицензию на трудовую деятельность, пояснил всё тот же министр.
Я понял, кивнул Монморанси I и продолжил, обращаясь ко мне: И чем же хочет заняться обладатель столь, мягко говоря, неординарной внешности? Клянусь всеми задушенными мною мышами, я бы с удовольствием оставил такой необычный экземпляр при себе, но боюсь, это не понравится первой леди моего королевства. Она у меня поклонница всего изящного и прекрасного. Эстетка, одним словом.
Я хотел бы стать аферистом, вымолвил я почти без запинки, потому что эту фразу я заготовил заранее.
Скажи ещё, брачным аферистом. Ха-ха!
Радуясь своей шутке, король воров и бродяг зашёлся смехом, к которому присоединились все, кроме меня. Пока они смеялись, я пытался собрать в кулак всё своё мужество и вернуть на место разбежавшиеся мысли, но мне мешал огромный колыхающийся живот Его Величества, вид которого внушал мненет, не священный трепет, как можно было бы предположить, а самый примитивный животный страх.
Наконец моя пытка кончилась.
Хорошо, сказал король, отсмеявшись. Будем считать, что ты меня уговорил. Будет тебе лицензия. Вели выдать ему соответствующую бумагу. В графе "амплуа" проставь "аферист широкого профиля". А ну как он и впрямь станет у нас брачным аферистом?
Произнося последние слова, король продолжал смотреть на меня, но предназначались они уже не мне, а всё тому же министру.
Будет исполнено, отвечал министр с поклоном. Какое имя прикажете указать в графе "лицензиат"?
А это ты у него самого спроси.
Как тебя зовут? спросил меня министр.
Обычно ко мне обращаются просто граф, ответил я.
Граф! Да это, пожалуй, ещё круче, чем брачный аферист! воскликнул король. Я испугался, что он сейчас опять рассмеётся, но король только довольно хмыкнул. Однако, как же мы все оплошали! Ведь то, что перед нами представитель мышиной аристократии, видно невооружённым глазом! И как давно Ваша Светлость носит этот титул?
Я унаследовал его от своего отца, ответил я серьёзно, поскольку говорил чистую правду. Графский титул был дарован одному из моих предков ещё во времена Великих крысиных походов.
Прошу прощения, граф, мы этого не знали. Иначе я бы сразу представил вам свою свиту. Но ещё не поздно наверстать упущенное. Вот этот услужливый господинмой первый министр, хотя я предпочитаю слово визирь. А те двое скромных господ, что жмутся у стенки, служители королевской, то есть моей, опочивальни.
Я вежливо поклонился и представился:
Граф.
Слово как-то недосказанно повисло в воздухе, и я повторил его, на этот раз с другой интонацией, ставя голосом точку:
Граф.
Нет, этот парень мне положительно нравится! заметил Монморанси I восторженно. Обратите внимание, какое у него чувство юмора! Я даже согласился бы простить тебе первый взнос, так ты мне понравился, продолжал он, обращаясь теперь напрямую ко мне, но, прости, не могу. Другие подданные начнут возмущаться, а я не выношу хоровой писк. Он вызывает у меня несварение. К тому же ты у нас граф, как-никак аристократия, а с графов и спрос другой. Кстати, как ты собираешься со мной расплачиваться?
Я какое-то время стоял, переминаясь с ноги на ногу. Отправляясь на улицу Задушенных Мышей, я полагал, что просто попрошу об отсрочке платежа, но тогда я не знал, с кем мне придётся иметь дело. Нужно было как-то выпутываться из опасного положения. И тут я вспомнил о часах.
С позволения Вашего Величества я заплачу натурой, сказал я.
Натурой! Вы слышали? Он хочет заплатить натурой! Вынужден вас разочаровать, граф, но вы не интересуете меня ни в плане гастрономическом, у меня особая, щадящая диета, ни в планекак это?
Эротическом, услужливо подсказал первый министр, он же визирь.
Вот, вот. Эротическом.
Я имел в виду нечто иное, сказал я. К этому времени я уже настолько осмелел, что даже не побоялся возразить своему страшному повелителю. Потом я достал из потайного кармашка свои любимые часы и протянул их королю со словами: Я имел в виду вот это.
Монморанси I взял часы и стал разглядывать их с любопытством.
Это не совсем обычные часы, пояснил я. Уверен, что вторых таких нет не только в Маусвиле, но и во всём Мышином королевстве. Это часы самой новейшей конструкции. У них даже есть секундная стрелка. Но мало того, что они показывают самое точное время, по ним можно узнать, какое сегодня число. Если Ваше Величество нажмёт вон на ту кнопочку, что сверху, то сможет в этом убедиться.
Король послушно нажал на указанную кнопочку. Часы открылись с приятным боем.
Действительно, очень занятная вещица, сказал король после того, как несколько раз прослушал мелодию, открывая и закрывая часы.
Это вещь во всех отношениях достойная короля, продолжил я свою рекламную компанию. А главноередкая. До сих пор они существовали только в одном экземпляре, и этот экземпляр мне удалось заполучить. Теперь он ваш.
Мою хвалебную речь прервал первый министр, который, взобравшись на диван, стал что-то шептать на ухо королю. Я насторожился. Как и при любом другом дворе, при дворе короля воров и бродяг тоже, наверное, плетутся свои интриги. Но я зря грешил на первого министра. Он и не думал строить мне козни.
Мой визирь интересуется, а не тот ли ты Граф, что несколько месяцев назад взял ювелирную лавку в Неапольвиле? спросил король, глядя на меня с ещё большим любопытством.
Он самый, соврал я, не моргнув глазом.
Неапольвиль далеко, решил я, и проверить мои слова будет трудно. Так отчего же не примазаться к чужой славе?
Я рад. Мы слышали о тебе.
Я поклонился.
И эти часы, я полагаю, ты тоже не получил в наследство вместе с титулом?
Нет. Я их выкрал из мастерской часового мастера в тот самый день, когда он закончил работу над ними, соврал я опять, удивляясь тому, как ловко это у меня получается. Обычно я плохо вру без подготовки. Это была одна из причин, по которой мне пришлось покинуть Неапольвиль: я не мог открыто пользоваться такой приметной вещью.
Понимаю, очень хорошо тебя понимаю, сказал король. Ну что ж, мы можем себя поздравить. Неапольвиль лишился одного талантливого вора, а мы приобрели вора и афериста в одном лице. Будем считать, что вопрос с оплатой лицензии улажен. У тебя есть ко мне ещё какие-нибудь просьбы?
Я сказал, что больше никаких просьб не имею и поспешил откланяться. Мне было обещано, что уже на днях оформленная по всем правилам лицензия будет готова и я смогу её забрать.
Оказавшись за дверью, я с наслаждением выдохнул воздух из лёгких: уф! Вата на моей телогрейке взмокла от пота, рубашка неприятно прилипала к телу. Но главное, я был жив. И даже невредим. Какое-то время я стоял, прислонившись к стене, не веря, что выбрался из пекла с минимальными потерями. Часы, конечно, было жалко, вряд ли у меня появятся такие же, раз мне суждено остаться в этом времени навсегда, однако, если представить себе, что я обменял их на свою жизнь, то эту потерю можно счесть ничтожной. Всё зависит от того, под каким углом смотреть на вещи.
Мои мысли плавно перекочевали на Пройдоху Мишеля, виновника моих новых бед. Последнего, кстати, не было видно. Я прошёлся по заламМишель как сквозь землю провалился. Так и не найдя его, я направился к выходу из дворца.
Своего нового приятеля я обнаружил на улице перед дворцом. Он стоял, нервно постукивая тростью по тротуару и то и дело бросая взгляд на дверь.
Почему так долго? Я уже решил, что тебя уже нет в живых, сказал он, устремляясь мне навстречу.
Такой исход был вполне вероятен. Я чуть не отдал богу душу со страху, когда увидел Его Величество. Почему ты не сказал мне, что король воров и бродягкот?
Я думал, ты знаешь.
Откуда? Я ведь не из этих мест.
Ну прости меня, прости. Как-то не подумал.
Ну ладно, дело прошлое. Главное, всё обошлось. Но за моей лицензией сюда придёшь сам.
Хорошо. Договорились. Куда теперь?
Не знаю.
Честно говоря, я бы чего-нибудь перекусил. За весь день я выпил только кружку пива.