А теперьпервое, что бросалось в глаза даже в утреннем туманеэто мусор. Окурки, шелуха от семечек, какие-то обрывки, огрызки и ошметкивсе это покрывало проспект тонким слоем, скапливаясь в углах и ливневых стоках. Мостовая не ремонтировалась, наверное, никогда. Ставни и шторы на окнах жилых домов были плотно закрыты, многие витрины и вывескиразбиты и изгажены похабными надписями, фонари, раньше светившие от заката до рассвета, не горели, являя миру скорбную картину из выкрученных лампочек и разбитых плафонов. Вместо них кое-где на перекрестках стояли металлические бочки, внутри которых что-то горело неровным красноватым дымным пламенем. Вокруг бочек грелись угрюмые люди, и, о Боже, проклятые синие мундиры.
Картина, мягко говоря, удручающая.
Я зашлепал по грязи и лужам к ближайшей бочке, где не было "синих".
Мужики, погреться можно?
Бородатый дядька в латанной-перелатанной одежде и второй, лысый, с железными передними зубами и в рабочей спецовке, синхронно кивнули, и бородатый спросил:
Ты откуда такой в пальто красивый?
Из гостиницы сбежал, ее грабили, кажется
Лысый цыкнул зубом:
Теперь постоянно что-то громят и кого-то грабят. Песьи дети!..
А "синие" что? спросил я, кивая на вояк.
А что"синие"? "Синие" за свободу, равенство и братство. А про порядок у них ни слова.
Я даже удивился такой интерпретации современной социально-политической ситуации в Яшме, но углубляться в такие дебри не стал.
А как до Хлебного рынка пройти, не подскажете?
Бородатый глянул на меня из-под кустистых бровей и пробурчал:
Ты вообще откуда, с луны свалился? Нету больше рынка!
Это как этонету? А что есть?
Да вот пойди да посмотри! Три квартала по этой улице, и на шлагбауме направо.
Спасибо, мужики!
Вдруг лысый воровато огляделся и шепотом спросил:
Скоро начнете?
Что Кто начнет? удивленно наклонился я к нему.
Порядок наводить?.. он хитровато прищурился и отсалютовал мне, быстро приложив к виску открытую ладонь и тут же ее отдернув.
Сказать, что я был шокирован, увидев приветствие имперских войск прямо под носом у лоялистских патрульныхэто не сказать ничего. И как мне на это реагировать? А вдругпровокация?
Порядок, прежде всего, нужно наводить в головах проговорил я как можно более нейтрально, развернулся на каблуках и пошел по шелухе от семечек, по окуркам, картофельной кожуре и другому мусору, который равномерным слоем покрывал тротуары некогда шикарного проспекта Фортуната
Хлебного рынка теперь и в самом деле не было. Вместо него осталось пепелище, на котором ровными рядами стояли десятки виселиц. Большая часть из них была занятаповешенные за ноги люди с разбухшими головами и черными лицами качались на ветру, и вороны кружили вокруг, и клевали что-то.
Туда-сюда ходил часовой в синем мундире и противогазе. Наверное, он должен был помешать родственникам забрать тела казненных. Или для чего он здесь?
Я думал обо всем этом отрешенно, сознание отказывалось воспринимать такую картину как нашу современную реальность. За что повесили старика в некогда белоснежной, а теперь заляпанной кровью рубашке и клетчатой жилетке? И целую семью: отца, мать, почти взрослую дочь и двух подростков-сыновей? И еще множество мужчин и женщин, самого разного возраста?..
Это, наверное, было написано на белых табличках, прикрепленных на груди у несчастных. Виной тому изощренный цинизм, или непроходимая человеческая тупостьпрочитать надписи было почти невозможно, потому как таблички эти цепляли ДО казни, и теперь они располагались ВНИЗ ГОЛОВОЙ.
Какой-то кошмар.
Мне, на самом деле, не нужен был Хлебный рынок. Мне нужен был один из домов в переулке Кондитеров.
На табличке с названием переулка был нарисован мужской половой орган, который закрыл всю надпись, кроме первого слога "Кон.." и последней буквы"в".
Сориентировавшись таким образом я высмотрел нужный дом и подошел к ржавой металлической калитке.
Побренькав за витой язычок, я дождался реакции.
Калитка приоткрылась и показался благообразный дедушка, очень прилично одетый, но в несусветных цветастых домашних тапках. Я попал по адресу!
Вы по какому поводу? Тоже за чистоту боретесь? спросил он кодовой фразой, блестя стеклами старомодных пенсне.
Не нужно бороться за чистоту, нужно подметать! отзыв прозвучал, и дедушка широким жестом пригласил меня внутрь.
Между плиточками садовой дорожки пробивались стебельки травы, на давно не стриженном газоне лежали пожухлые прошлогодние листья и гнилые яблоки.
Двухэтажный домишко производил впечатление этакой премилой ветхости: осыпавшаяся местами штукатурка, пятна сырости на стенах и при всём этомуютом так и веет.
Входная дверь без скрипа отворилась и хозяин проговорил:
Вам вниз по лестнице и направо
Подвал?
Я спустился по скрипучим ступенькам вниз и на секунду замер у двери, а потом тихонечко взялся за ручку.
костоправ хренов, руки из задницы растут, тебя в твоем Протекторате наверное на мясника учили, и то дерьмово получилось, сквозь зубы сипел знакомый Стеценкин голос. Тебе бы чучела набивать а не людей штопать!
Таксидермист, князь Тревельян, по-видимому, был совершенно спокоен.
Какое в задницу такси? Хирург ты дерьмовый, вот что я тебе говорю! Расколупал мне всю спину, теперь иголкой тычешь! Такой иголкой конскую упряжь чинить, а не людей!
Таксидермистэто специалист по набивке чучел. А скорнякмастер по изготовлению конской упряжи.
Да в гробу я видал Что, всё? в голосе Стеценко послышалось удивление и облегчение одновременно.
Я отворил дверь и тут же остановился. Прямо мне в живот был направлен ствол ручного пулемета. Вахмистр Перец, сидящий напротив двери за столом, только что, кажется, протирал его тряпочкой Так, а откуда у них пулемет?!
Его светлость замер с внушительных размеров иголкой в руке. Он склонился над койкой, на которой на животе лежал до пояса голый Стеценко, спину его пересекал свежий шрам с аккуратным швом.
Ранее бесполезный подносчик патронов Фишер (оказалосьуроженец Яшмы) и его приятель-антагонист Панкратов склонились над шашечной доской, и не подумали повернуться в мою сторону.
Вдруг за моей спиной кто-то молодцевато гаркнул:
Р-равняйсь! Смир-рна! Господин поручик, личный состав отдыхает и приводит себя в порядок. За время моего дежурства происшествий нет! Доложил унтер-офицер Демьяница!
Я, если честно, чуть не поседел от такого доклада, но видя ухмылки подчиненных, обернулся на каблуках и со зверски-казенным выражением лица отчеканил:
Благодарю за службу! Вольно!
Демьяницастарый служака, переведенный к нам из Пятиреченского полка. Он козырнул отточенным движением, а я прошел внутрь и осуждающе уставился сначала на вахмистра, потом на Стеценку.
Откуда сие? я указал на пулемет, и на рану своего заместителя.
Они взяли штурмом какой-то притон, сказал доктор. Основания были самые серьезные. Там был пулемет и еще масса полезных вещей
Я только беспомощно развел руками. Полезные вещиэта гора оружия и боеприпасов в углу комнаты?
С этим всё ясно. Как продвинулись с выполнением основной задачи?
Основной задачей было выйти на связь с местным подпольем. Они готовили выступление уже давно, по косвенным сведениям организация была солидная, в основномбывшие офицеры и профсоюзы. До того, как в Разведуправлении завелся предатель, пришла шифровка, что к активным действиям приступят после того, как будут уверены в поддержке имперских войск. Вот мы и должны были стать этой уверенностью.
После этого моего вопроса все как-то притихли. Не понравилась мне эта тишина, нехорошая она была, вязкая и тоскливая.
Та-ак протянул я. А потом надавил голосом, по-командирски:Немедленно доложить обстановку!
Стеценко зашипел с койки:
Массовые аресты, поручик! Вот так вот, мать его. Крыса в Разведуправлении не одна была, а? Тварь такая!
То есть как это? снова обвожу взглядом комнату, вижу, как они прячут глаза.
Восемь сотен арестованных. В основномотставные офицеры, интеллигенция Еще кое-кого похватали из рабочих активистов и так, граждан которые на виду. Мели всех, кто вызывал подозрения, шипит тот же самый Стеценко. Сучьи синемундирники как раз за дело взялись когда мы в кабак пришли на предмет оружия у местных уголовников уточнить Отсюда и пулемет, и хреновина эта у меня на стене.
И что, контакты наши они тоже замели? это же провал, полный провал!
Да они вообще почти всех замели! Стеценко вскакивает, потом материться от боли и снова падает на кушетку. Почти всё гребаное подполье! И нихрена об этом не знают!
Лежи, подпоручик. Кто тут может адекватно обрисовать ситуацию?
Лемешев и Перевозников из города вернутьсядоложат.
Перевозниководин из добровольцев, рядовой. Вызвался с нами за компанию. Мол, Лемешев пошел и я пойду. Но это было скорее исключение, в основном ребята подобрались сознательные. Не считая Стеценки, конечно.
Здесь нас было восемь человек, еще шестеро квартировали в пригороде, на мельнице. Хозяин, мельник, был человеком надежным, и предложил взять наших ребят к себе в качестве поденных рабочих. Такая легенда не вызывала подозрениймногие батраки ночевали и столовались прямо на рабочем месте.
Командовал той группой Вишневецкий. Ему-то я доверял как самому себе, он парень что надо.
Мне налили чаю, подсунули ломоть черного хлеба с куском сала, и некоторое время я был занят. Проголодался до такой степени, что почти не думал о кошмаре на Хлебном рынке.
Там в сидоре возьмите еще И в карманах! промычал я с набитым ртом.
Фишер кинулся выполнять, и на свет Божий появились револьверы, боеприпасы и деньги.
Господин поручик-то зря времени не терял! хмыкнул вахмистр Перец. А на нас ругаться изволил
Я отмахнулся, и принялся за второй ломоть хлеба.
В дверь заглянул давешний дедушка.
Кажется, ваши товарищи возвращаются проговорил он.
Демьяница вызвался проверить, нет ли за ними хвоста, и вышел вместе с нашим хозяином. Он вообщеретивый такой, этот Демьяница. Говорят пятиреченцы всеслужаки и трудоголики. Но в данной ситуации это только плюс. "Синие" не дремлют!
Через несколько минут явились взмыленные Лемешев с Перевозниковым. У них разве что языки на плечи не свисали.
Садитесь, мужики. Передохните, а потом изложите как есть, Перец изобразил гостеприимный жест.
Бойцы дождались утвердительного кивка от меня и прошли в помещение. Перевозников выпил, кажется, ведро воды, а Лемешев хлопнул грамм пятьдесят спирта и занюхал рукавом.
В общем, нужно брать ипподром, вдруг выпалил он. Или сваливать отсюда нахрен.
Вообще-то для Лемешева это было несвойственнотакие резкие высказывания при старших по званию. Парень он был дисциплинированный, ответственный. Поэтому я постарался сразу вникнуть в суть дела.
Оказалось, на бывший городской ипподром поместили всех арестованных в последние дни. И членов имперского подполья, и случайных людей, всего около двух тысяч человек, если верить подслушанному Перевозниковым в кабаке разговору двух "синих". Условия содержания были адскимиантисанитария, какая-то баланда вместо завтрака, обеда и ужина и водаиз кранов в туалетах ипподрома.
Некоторые из арестованных находились там уже более трех суток, поэтому стоило поторопиться, если мы вообще собирались что-то предпринимать.
Стеценко озвучил общую мысль:
Как я понимаю, охрана там серьезная. Плюс гарнизон. Как мы собираемся это провернуть своими силами?
Т-с-с-с! вдруг неожиданно сам для себя шикнул я.
В голове кое-что начинало прорисовываться.
Нам понадобиться вся взрывчатка, какую мы сможем достать. Может быть керосин, бензинчто-то такое. И грузовик. А лучшедва. И самое главноенужны фонари. Керосиновые, электрические, не знаю Можно факелы. Хорошо быпрожекторы Как можно больше!
Стеценко заметно оживился, а его светлость наоборотнапрягся.
Вы что, планируете теракт, поручик? надавил голосом Тревельян.
Я отмахнулся:
Вопрос терминологии, доктор. Я не собираюсь гробить мирное население, так что назову это отвлекающим маневром.
А причем тут фонари, господин поручик? удивился Фишер.
Я многозначительно улыбнулся и принялся раздавать приказы. Перец и Демьяница занялись взрывчаткой, а Стеценко заявил, что знает, где взять грузовики, и, возможно, горючее. Он ангажировал для участия в своей авантюре Лемешева и Перевозникова. Фишера как местного уроженца отправили на мельницу к Вишневецкому, его группа должна была заняться фонарями и прочим освещением.
Оставшись временно не у дел, я заглаживал свою совесть тем, что самую рискованную часть мне придется провернуть самостоятельно. Нужно было только провести рекогносцировку, уточнить кое-какие детали, так что я надел пальто, на голову нахлобучил какую-то необъятную кепку (черт его знает, откуда взялась эта кепка!), сунул в карман револьвер и отправился в город.
Меня мучил вопрос: какого черта такой благополучный город как Яшма вдруг оказался под властью лоялистов? Закономерным казался захват власти "синими" на Севере, с малоприятным климатом, малоземельем и грязными рабочими окраинами промышленных городов.
Шахты Юго-Запада и рудные копи восточных гор тоже могли стать благоприятной средой для распространения лоялистской бациллы среди чернорабочих, обнищавшей за время войны интеллигенции и мобилизованных солдат запасных полков Однако, там ситуация была не такой однозначной, имперские партизаны действовали весьма активно, население встречало наши наступающие войска если и не восторженно, то нейтральноуж точно.
Но Яшмаэто ведь просто удивительно! Уровень жизни населения здесь был выше среднеимперского на порядок, списки вакансий по самым разным профессиям висели просто-напросто на столбах для объявлений, студенты местного университета имели собственный кампус и получали неплохие стипендии. Город был благоустроенным, чистым, а фермерские хозяйства со всей округи благодаря черноземам и трудолюбию сельских жителей снабжали Яшму зерном, мясом, молоком, овощами в избытке.
И при этом Яшма всегда ставила себя в позу по отношению к метрополии, претендовала на роль второй столицы. Митинги, шествия, демонстрации в знак протеста или в знак солидарности проходили тут чуть ли не каждые выходные.
Война Яшму не зацепила, кровавые события в столице и последующий лоялистский переворот тоже прошли стороной, и местные решили переждать. Вежливо попросили из города формирующийся добровольческий имперский отряд, "чтоб не провоцировать", а потом прозевали момент прибытия веселой компании лоялистских эмиссаров, которые лихо принялись вешать на уши студентам, обедневшим жителям полукриминальных окраин навроде Труб и вечно недовольной маргинальной части общества развесистую лапшу о свободе, равенстве и братстве.
Когда подъехали до зубов вооруженные ребята в синих мундирах, никто не смог им оказать сопротивления. Добровольцы-то город покинули по просьбе его жителей! А местная полиция выбросила белые флаги под дулами орудий и пулеметов.
После начала насильственной мобилизации, конфискаций, введения трудовой повинности и "ускоренного судопроизводства" город очнулся, но чуть было не опоздал. Или опоздал? Это уже зависело от того, как мы провернем сегодняшнее дело
Мне бы просто совесть не позволила поручить подобную авантюру кому-то другому, поэтому я, вцепившись в руль грузовика обеими руками, давил на газ.
Впереди высилась колоннада оперного театра, в котором заседала Городская Ассамблея. Лоялисты плодили эти ассамблеи везде, куда добирались. Это обеспечивало им видимость законности, трибуну для бесконечной говорильни и поддержку депутатов. Еще бы! Депутаты у лоялистов были священной коровой: особые пайки, неприкосновенность, охрана и автомобили Вчерашний коммивояжер, адвокат или нищий интеллигент, проскочив в ассамблею когтями и зубами держались за свои депутатские кресла и становились самыми ярыми лоялистами, цепляя синие банты себе на шляпы, пиджаки, трости и прочие места.
Я понятия не имел, проводятся ли заседания по ночам. Мне было наплевать, если честно. Ну не жалко мне людей, которые, учитывая личный автомобиль и еженедельный дорогой коньяк в спецпайке, послушно поднимают руку, одобряя очередную людоедскую инициативу руководства лоялистов.
В свете фонаря впереди засуетились синие мундиры, мне кажется я расслышал клацанье затворов и предостерегающие крики Пора!
Ногой передвинул заготовленный кирпич, вдавливая в пол педаль газа и, дергая ручку, кубарем вывалился наружу.