Ну нет никого, кроме вас, понимаете? Людьми вас пополнили, отдохнуть вы пару днейотдохнули Да и к действиям в городских условиях вы привычны Ну хотите, я бомбомет в вашей штурмроте оставлю?
Накойчертмне нужен бомбомет в городских условиях, учитывая тот факт, что городпод имперской властью, я представить себе не мог и в страшном сне. В любом случае от всего этого дела попахивало скверно. Я так и сказал:
Мы не жандармерия, господин полковник. Мы пехота, "хаки". Наше местов поле, месить пыль сапогами.
Бероев был вообще-то неплохим человеком и талантливым командиром. Но золотые погоны на плечах давили на него подобно паровому прессу, и у него были свои приказы. Поэтому он застегнул пуговицу на вороте, надел фуражку на потную лысину и решительно подкрутив усы, выпучил глаза и гаркнул:
Господин Поручик! Слушай мою команду!
В такие минуты я ненавидел армию. Мыши плакали, но продолжали есть кактускажется, так это называется? Так что я вытянулся в струнку.
Выдвинутся во главе вашей штурмроты, подразделений поддержки и обеспечения и особого разведывательного отряда в Мангазею и обеспечить там имперский закон и порядок! Приказ ясен? и буркнул:Это армия, а не институт благородных девиц!
Я щелкнул каблуками и наклонил голову ровно настолько, насколько было положено по уставу:
Так точно, господин полковник! Разрешите исполнять?
Исполняйте устало махнул рукой он, и, когда я был у самых дверей, проговорил:Там Рыльский со своим полком стоит, он вздорный человек Если попробует на вас давить, так и знайтеон вам не начальство. Об усилении просил полицмейстер, так что подчиняетесь вы ему, мне и Его Высочеству Регенту. С Богом, поручик!
* * *
Нас везли в Мангазею железной дорогой, в теплушках. Но до центрального вокзала состав почему-то не докатился. Начальник поезда развел руками:
Там вроде как стачка у железнодорожников!
Вот это новости! Мангазеяэто ведь как Яшма. Только на севере. Город, славный своими архитектурными ансамблями, разводными мостами, каналами, зимней иллюминацией и богатыми культурными традициями. Какая к черту стачка? Ну да, лоялисты там водились. Их вышибли оттуда вернувшиеся с Западного фронта верные Регенту части еще в самом начале всего этого, так что недолгое правление синих там забыли как страшный сон. Когда весь Север полыхал огнем гражданской войны, Мангазея была площадкой для международных переговоров и имела статус порто-франко: здесь встречались делегации и кроили политическую карту, а товары вывозили и ввозили беспошлиннои город не трогали, ни имперцы, ни синие, ни Протекторат. Теперь тут установили имперскую власть. Вроде как.
Мы остановились в пригороде, на какой-то занюханной станции среди одноэтажных домишек, слякоти и порывистого ветра. Мангазея славилась своей погодой.
Рота, пулеметная команда, бомбометчики и снабженцы выстроились прямо на перроне. Я прошелся вдоль строя, а потом, молясь Богу, чтобы не сорваться на фальцет, заговорил:
Солдаты! Офицеры! Друзья! Честно говоря, в прекрасной Мангазее сейчас происходит черт знает что. Если нас"хаки" зовут на помощь, чтобы обеспечить имперские закон и порядокзначит, дело дрянь. Поэтому я ожидаю от вас предельной внимательности, собранности и взаимопомощи. Насколько мне известно, в городе сейчаскавалерия Рыльского строй загудел, как растревоженный улей, с кавалеристами у нас была давняя нелюбовь. Так что нам придется показать местным, как должны выглядеть и вести себя настоящие имперцы! Зайдем в город как на свадьбу, братцы, а?
Дождавшись одобрительного гомона, я дал людям четверть часа, чтобы оправиться и привести в порядок форму после тесноты поезда. Сам тоже прошелся щеткой по шинели, вычистил сапоги, прекрасно понимая бессмысленность таких усилий при нынешней погоде, поправил портупею и кокарду на фуражке.
Ну, с музыкой, шаго-о-оммарш!
Барабан выбил будоражащую кровь дробь, а потом перешел на походный ритм. Подключилась флейта. Знаменосец развернул имперский штандарт и мы пошликак на свадьбу, чеканя шаг по заляпанной грязью и конским навозом мостовойот станции к центру. Туда, где располагалось полицейское управление.
Хлопали ставни, кое-кто из прохожих останавливался, чтобы поглазеть на диковинных зверюшекимперскую пехоту. Но большая часть просто спешила убраться с нашего путии это было странным.
Если честномы привыкли к другому отношению. Не всегда, конечно, кричали барышни ура и в воздух чепчики бросали, но закрывать ставни и бежать, когда идут имперцыэто мы видели только в оккупированных областях Протектората и на совсем лоялистском северо-востоке.
Навстречу нам вдруг вылетела двуколка, запряженная парой гнедых лошадей. Завидев колонну солдат, худой господин, правивший лошадьми, потянул за вожжи:
Тпр-р-у-у!
Сидевший рядом с ним толстый господин в каракулевой шапке досадливо поморщился:
Господи ты Боже мой, еще имперцы? Сколько можно-то? Опричники!
Это не те имперцы, это другие. Смотрите"хаки"! резонно заметил худой.
Все они одним миром мазаны! бескомпромиссно заявил толстый и плюнул на мостовую.
Худой пожал плечами и тронул вожжи. А я ничего лучше не придумал, как скомандовать:
Рота-а-а! Добрым жителям Мангазеитроекратное ура!
Ура, ура, ура-а-а-а!!! заорали солдаты, выплескивая накопившуюся досаду.
Толстый господин схватился за сердце, худой хмыкнул, вороны с крыш обратились в бегство с заполошным карканьем. Люди на тротуарах прятали улыбки. Я подумал, что, возможно, всё не так плохо, но тут мы вышли к рыночной площади.
Эта публика выстроилась вдоль прилавков: хмурые лица, поднятые воротники. Они даже не думали улыбаться, сжимая кулаки в карманах. И дай Бог, чтобы только кулаки
Стайка мальчишек вырвалась откуда-то со стороны рынка, и порскнула в нашу сторону. Они корчили рожи, крутили кукиши и несли какую-то околесицу, иногдав стихотворной форме:
Я хотел нормально жить,
Но придётся послужить.
Бойся меня, лютый враг,
Потому что ядурак.
Или еще, более гениальное:
В армию дурак идущий,
Потому что не имущий,
Потому что ятупица:
Нету денег откупиться!
Это было и вправду обидновообще-то у нас в роте больше половины были или старые фронтовики, еще с той войны, или добровольцы. Призывники тоже имелись, но в большинстве своемсознательные. Если не считать Стеценку. Солдаты не реагировали, только морщились: в конце концов идти оставалось не так уж и много.
А потом, ровно в ту самую секунду, когда один из мальчишек швырнул в сторону нашей колонны яблочный огрызок, из-за поворота галопом вылетели примерно две-три дюжины кавалеристов. Откормленные кони высекали подкованными копытами искры из мостовой, на киверах всадников развевались роскошные плюмажи, а в руках они сжимали готовые к удару плети.
Ротмистр, который вел полуэскадрон, показался мне смутно знакомым. Он крикнул:
Секи! и первым принялся охаживать мальчишек по головам, спинам, по чем попало.
Его подчиненные налетели на людей с рынка, принялись теснить их. Доставалось и пацанам. Вдруг один из ребят упал с залитым кровью лицом, и какие-то люди из толпы кинулись к нему. Их сбили на землю лошади, кто-то закричал, раздался истошный бабий вой:
Уби-и-или мальчонку!
Я чувствовал, что сейчас произойдет непоправимоев сторону кавалеристов уже полетели первые камни. Мои люди смотрели на меня, ожидая приказов. Толпа напирала, кого-то стащили с коня и били ногами
Примкнуть штыки! Каре! Отступаем к зданию красного кирпича!
Это было первое, что пришло в голову. Я должен был защитить своих людей, не допустить чрезмерных потерь среди мирных жителей и разрушений их имущества. Красное здание было явно казеннымогромная кирпичная громада в стиле ампир, с колоннами, скульптурами нимф и атлантов и какой-то официального вида табличкой, с гербом. А я, как имперский офицер, мог пользоваться любым казенным имуществомв случае необходимости. Полковник меня может и взгреет, но это еще когда будет
Лязг штыков остудил горячие головы. Кавалеристы прошли сквозь наши ряды, укрывшись в центре каре. Мы, сохраняя порядок, отступали к зданию.
Поручик, почему вы не прикажете вашим людям разогнать эту шваль? высокий красивый ротмистр гарцевал у меня за спиной, нависая и нагнетая обстановку.
Потому что этоимперские подданные. Такие же, как и мы с вами!
Ваше чистоплюйство начал он, и тут я его узнал.
Мы рубились с ним на дуэли несколько месяцев назад. Договорить он не успел: прозвучал одинокий выстрел из толпы и один из кавалеристовкажется тот, от удара которого пострадал мальчишка, рухнул с коня. Послышался стук затворовсолдаты досылали патроны. Толпа с воплями кинулась врассыпнуюкак будто до этого было мало поводов разбежаться!
Отставить! Занимаем здание! закричал я. Доктор, позаботьтесь о раненом!
Ротмистр злобно ощерился. Мне, если честно, было наплевать. Устроить тут бойню с залповой стрельбой по гражданскимэтого точно в мои планы не входило.
Перед входом в здание мы поставили повозки с ротным добром, за ними занял позицию четвертый взвод под чутким надзором Семеняки. Отойти от своего хозяйства дальше чем на пять шагов для зампотыла было смерти подобно! Под прикрытием четвертого взвода, остальные бойцы забегали в широко открытые двери и рассредоточивались внутри.
Ротмистр по-разбойничьи свистнул и его кавалеристы, не дожидаясь развития событий, растолкали конями наших солдат и умчались куда-то по узким улочкам, оставив нам своего раненого.
Я вошел в крепкие дубовые, окованные медью двери после того, как внутрь занесли последний ящик с боеприпасами. Семеняка пропустил бойцов с грузом, закрыл дверь и щелкнул замками.
Поручик, вы табличку видели?
Табличка как табличка. С гербом.
А надпись?
Чтонадпись? если честно, я так и не удосужился ее прочесть.
Какая-нибудь очередная контора "Рога и копыта" Семеняка хмыкнул и сказал:
А я уж было подумал вы с умыслом вот это всё
Да что там, в конце концов стал закипать я, а потом поднял глаза и увидел, на стене холла крупную золотую надпись: "Мангазейский институт благородных девиц. Педагогическое отделение". Это ж надо!
Воспитанницы (язык не поворачивался назвать их институтками) собрались в большой аудитории-амфитеатре. В глазах рябило от блестящих глаз, стройных фигур, аккуратных причесок, изящных платьев и белых кружев. Мы с Вишневецким переглянулись в отчаянииотдуваться пришлось нам, как самым интеллигентным и образованным. Нужно было как-то прояснить ситуацию, потому что соседство роты солдат с несколькими десятками молоденьких девиц со временем не могло не создать определенных трудностей. В идеале это соседство нужно было сделать как можно менее тесным и продолжительным.
Пожилая благообразная дама с идеальной осанкой встала со своего места и подошла к кафедрето есть к нам с Вишневецким. Девушки перестали шептаться.
Господа офицеры, позвольте представитьсяначальница сего учебного заведенияПелагея Павловна Подольницкая. Извольте объяснить, чем наша альма матер обязан визиту столь многочисленного мужского общества и как долго мы будем иметь удовольствие лицезреть в этих стенах мундиры имперской армии?
Я даже восхитилсяона произнесла такую внушительную речь без единой запинки, с доброжелательной интонацией и тоном настолько ровным, что заподозрить ее как в симпатии, так и в антипатии к родному "хаки" было просто невозможно.
Пелагея Павловна, я имею честь быть командиром этого, как вы выразились, многочисленного мужского общества. После возникшего на площади недоразумения с участием кавалерии и местных жителей, я был вынужден принять решение, которое не породило бы большего насилия и больших жертв Как имперский офицер я имею право пользоваться казенной собственностью, и потому, увидев имперский герб, выбрал для дислокации роты хм Ваше заведение. Ради Бога, поверьте, если бы я знал, что именно тут располагается, то тысячу раз подумал бы, прежде чем
Мою интонацию нельзя было назвать ровной, а дикция по сравнению с произношением начальницы института вообще вызывала жалость. Она была опытным педагогом, а я, в общем-то, недалеко по возрасту ушел от ее подопечных. Поэтому стальной блеск в ее глазах спрятался куда-то в глубину, и выражение красиво состарившегося лица стало гораздо мягче.
Что, ж, господин офицер Я думаю вы не будете против, если мы отпустим воспитанниц, у которых есть родня в городе, домой? предложила она.
Это было просто прекрасно!
А остальные? с надеждой спросил я.
А остальные разместятся во флигелетам у нас общежитие.
Что ж, так и поступим. У вас есть план, схема зданий? Нам будет очень кстати
Пелагея Павловна кивнула, и пригласила меня к себе в кабинет, раздав перед этим распоряжения преподавателям и воспитанницам. Кабинет выглядел солидномебель из мореного дуба, обширная библиотека, карта Империина полстены и портрет последнего императора.
На просторном письменном столе мы разложили план построек. Учебный трехэтажный корпус был спроектирован буквой П, и фасадом обращен к рыночной площади. Флигель общежитияболее компактное четырехэтажное здание, располагался во внутреннем дворике. Между двумя опорами этой буквы Пкирпичная стена, высотой около четырех метров, с крепкими стальными воротами, выходящими на городское кладбище. Госпожа начальница уверялабезопасность воспитанниц здесьна первом месте. Немало девушекиз богатых и знаменитых семей, да и возраст такой, что глаз да глаз нужен!
Я забрал схему и отправился в столовуютам мы устроили штаб. Из какой-то аудитории выпорхнула стайка воспитанниц с полными руками учебных принадлежностейони явно перебирались во флигель. Солдаты, занявшие позиции у окон улыбались и лихо подкручивали усы, принимая мужественные позы.
Наверняка полицмейстер предполагал разместить нас в другом месте, ночто сделано то сделано. Я собрал офицеров и унтеров, и мы, чиркая карандашом прямо на схеме, определили позиции для пулеметов, объем работы по укреплению первого этажа и место для наблюдательного пункта.
Я даже знаю, кого ты посадишь на этот насест, сказал Стеценко, имея в виду часовой механизм с балкончиком под крышей флигеля. Тингеев?
Ну а кто ж еще. А ты, подпоручик, отправишься к полицмейстеру, раз такой умный, предварив его возражающий возглас, я добавил. Разрешаю пойти в гражданском, попросишь местныхтебе покажут черный ход.
Тут в столовую вошла Пелагея Павловна, и все вскочили. Дама была разгневана и глаза ее метали громы и молнии.
Они не пускают сюда пролетки и таксомоторы, представляете? Перекрыли все улицы, на площади соорудили нечто невообразимое! Мы теперь чтов осаде?
Следом за ней примчался, однако, Тингеев.
Господин поручик! На площади так-то нечистая сила!
Что? вытаращились на него мы.
Флаги-то синие!
Тьфу, ты пропасть! Лоялисты?
Я и говорюнечистая сила!
Бог его знает, этого Тингеева, отчего он лоялистов нечистой силой назвал? Может, трудности перевода?
В любом случае я рванул к окнам фасада, и, отодвинув занавеску, уставился на приличных размеров баррикаду, которая перегораживала въезд на рыночную площадь. Лихие люди с синими повязками разбирали прилавки, тащили ящики и бочки, останавливали транспорт и таким образом добавляли новые и новые детали к своему фортификационному сооружению. Над баррикадой реяло синее полотнище. Да откуда их здесь столько?
Тингеев! На других улицах то же самое?
Кроме кладбищенской, господин поручик! Там пока тихо.
Стеценко покинул институт именно там, так что была надежда, что всё обойдется.
Солдаты таскали мешки с песком, и устанавливали их на окнах первого этажа. Напротив входной двери, между колоннами холла соорудили баррикадуна случай прорыва. Семеняка суетился, подсчитывая наши и университетские припасы. Учитывая нас и сто восемьдесят восемь воспитанницполучалось, в осаде мы можем просидеть дня три, не больше. Благо, с водой проблем не былоу них тут имелась артезианская скважина. В ответ на обвинения соратников в пессимизме я открыл ротную кассу, сунул в руке унтер-офицеру Демьянице несколько купюр:
Берешь с собой полдюжины бойцов и бегомчерез кладбищенскую сторону в бакалейную лавку, ее из окна видать. Тебя интересуют крупы, пеммикан, консервыпонятно? В неприятности старайся не влезать, но если они случатьсяпошуми, мы услышим и вытащим вас. Понятно?