Знать бы ещегде эти ихние "яси" задумчиво проговорил Демьяница. Я-то думал война к концу идёт
XVI. АДЪЮТАНТ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА
Я никак понять не мог, что он мне говорит и зачем сует в руки две бархатные коробочки.
за дело под Бубырем и за зенитную батарею. Третьей и второй степени!
На самом деле меня еще не отпустило после контузии. Иногда в глазах темнело, а уши начинало ломитьвот, как сейчас. Препаскудные ощущения. Хотелось сесть и посидеть где-нибудь в сторонке, а не слушать какую-то ахинею, которую скороговоркой нёс этот тип. Может он и неплохой тип, в конце концов ожоги на лице штабс-капитана и нашивки панцерникаэто не шутки, но было как-то тяжко.
Присядьте, поручик! штабс-капитан заботливо придвинул мне стул. Вам дурно?
Я в уголочке пристроюсь? Просто нужно пару минут
Да-да, ради Бога! Только не забудьте он снова принялся совать мне в руки бархатные коробочки.
Да что это, в конце-то концов?
Я сел в удобное кресло в углу кабинета и откинул голову, расслабляя шею. Вообще-то он и вправду был неплохим человеком, этот штабс-капитан. Где б еще я смог вот так вот посидеть? Столичная комендатура начинала мне нравится.
Наконец меня отпустило. Хозяин кабинета продолжал работатьобщался с двумя вольноопределяющимися, потом подписывал документы для какого-то хмурого кавалериста. Я решил глянуть, что там такое в коробочках. Со щелчком распахнул одновременно обе и даже крякнул от удивления.
Штабс-капитан глянул на меня и широко улыбнулся:
Вообще-то вручать должны были перед строем, официально и с музыкой, но там какой-то инспектор, генерал, заслышав о вас устроил скандал Я решил что, учитывая ваше состояние проще будет отдать в спокойной обстановке.
Да-да, это вы хорошо придумали.
Я полез во внутренний карман кителя и достал свой первый Серебряный крестчетвертой степени. Вообще-то его положено было носить не снимая, но Как-то не принято было в нашей роте щеголять наградами. Так, я, глядишь, полный бант соберу!
Кавалерист вышел из кабинета, а штабс-капитан сказал:
Глядитеь, поручик, так и полный бант соберете! я вздрогнул, а он продолжил:Хотя, с вами пока совсем не яснозайдите через пару дней, станет понятнее с новым местом службы. И погодите-ка Пока вы здоровье поправлялиденежное поощрение начислили. Получите и распишитесь.
Вот оно как! Это при старой Империи было в порядке вещейкавалерам ордена поощрения ежегодно выплачивать. Оказывается, дела у нас на лад идут, раз о такой приятной традиции вспомнили.
Я сунул ассигнации в карман, а штабс-капитан погрозил мне пальцем:
Дайте-ка мне вашу награду при наличии предыдущих степеней носить было обязательно орден высшего достоинства, так что крест с цифрой II был торжественно помещен мне на грудь. Вот теперьпорядок. Поздравляю, поручик!
Служу Империи! у меня даже получилось козырнуть как полагается.
* * *
Деньги, конечно, не главное. Но те возможности, которые они открывают, грели душу. Например, новые сапогидавно мечтал сшить у хорошего мастера-сапожника, на заказ Или снять номер в гостиницес настоящей кроватью и огромной ванной, и просто не вылезать оттуда пару дней!
Мои сладостные мечты прервал радостный возглас:
Алло! Господин поручик!
Я завертел головой в поисках источника знакомого голоса:
Да-да, я к вам обращаюсь, кавелер-почти-полного-банта!
Мне кричали из автомобиля с откидным верхом какие-то господа в белых кителях лейб-гвардейцев. Вот же черт! Марк Вознесенский и его светлость князь Тревльян! А он-то как в лейб-медики выбился? С другой стороны, с его происхождением и квалификацией
Запрыгивай!
И я запрыгнул. Тревельян что-то нажал, чем-то покрутил и выдав клуб вонючего дыма рванул вперед. Мы жили в интересную эпохуна одной улице можно было встретить громоздкий паровик на дровах, архаичную бричку и вот такое вот новомодное авто Контрасты, однако!
Какие планы? уточнил я.
Слушать музыку и кушать вкусные вещи! заявил Марк, поблескивая темными стеклами очков. Какие-нибудь коррективы?
Мне нужны сапоги. Есть тут хороший мастер?
Его светлость хохотнул, а потом хлопнул Марка по коленке и сказал:
Наверное, придется сразу ему сказать
Планировали же вначале обед?
А зачем ему сапоги, если
Их тайны начинали меня нервировать.
Давайте, выкладывайте, господа лейб-гвардейцы! Что вы там замышляете?
Марк, давай ты? Тревельян сосредоточился на управлении авто.
Вознесенский вздохнул:
Мы просватали тебя в адъютанты!
* * *
Я позвенел льдом в стакане бренди, сделал маленький глоток и отправил в рот кусок стейка. Пошли они к черту со своими идеями!
по-настоящему великий старик! Да там обязанностисмех один! Чай заварить, документы по папочкам разложить, беседу поддержать. Да ради одного этого стоит согласитьсяон у самых истоков движения стоял, один из отцов-основателей! К нему бы такую охрану приставилимышь не проскочит, но его превосходительство категорическив отказ! Еле на адъютанта уговорили, вещал Тревельян.
А куда предыдущий делся? мясным голосом сказал я, закашлялся и проглотил еще порцию бренди.
Женился! На княжне Белоозерской! Марк пил неизменный кофе. Ну а женатому человеку в адъютантымоветон Да и отвлекаться будет.
А вы что же, если он такой замечательный, этот старик?
Ребята посерьезнели.
А у нас свои обязанности. Да и
Что?
Он никогда не возьмет в адъютанты аристократа из бывших.
А вот это вот заставляло задуматься.
Ему нужен свежий взгляд, понимаешь? Человек из народану или из окопов
* * *
Я поднимался по лестнице, стуча каблуками старых сапог по крутым ступеням. На площадке между этажами пропустил приятную молодую семьюмоложавого служащего, который поднял шляпу в приветствии, его вполне еще симпатичную супругу и двух мальчишек-погодок. У младшего из кармана предательски торчала рогатка.
"Ничего себе забрался его превосходительство!" подумал я, достигнув наконец пятого, мансардного этажа.
Дверь здесь была однамассивная, окованная медью, со строгой табличкой. Таблички тут были на каждой квартиредом образцового содержания, однако! Но такойточно ни у кого не было. Надпись гласила:
ген.-анш. Артур Николаевич КРЕСТОВСКИЙ
Я сглотнул неприятный комок. Генерал-аншеф? Сколько ему лет, какое он отношение имеет к императорской фамилии, и почему я ни разу про него не слышал?
С одной стороныпоследний раз чин генерал-аншефа был присвоен еще до моего рождения. С другой стороныпо поводу правящей династии (бывшей?) случались и исключения. Ну и, в конце концовя не ходячая энциклопедия по военной истории, чтобы помнить наизусть все фамилии генерал-аншефов Но в целомони были как-то на слуху. Слишком уж масштабные задачи решали.
Звонок был электрическийстарик-то сторонник технического прогресса!
Я нажал на кнопку и раздалась мелодичная трель. Дверь тут же открыл какой-то мордатый жандарм.
Господин поручик! Ну, слава те Господи! он вытер вспотевшую физиономию и широким жестом пригласил меня внутрь. Поскорее проходите, мочи моей нет больше!
Вот мои документы, если попробовал вернуть разговор в конструктивное русло я.
Но жандарм проигнорировал мои жалкие попытки и срывающимся голосом проговорил куда-то вглубь квартиры:
Новый адъютант прибыл, ваше пре-вос-хо-ди-тель-ство! Разрешите идти? в конце он сорвался таки на фальцет.
Разрешаю! голос был низкий и глубокий, поставленныйтакой бывает у оперных певцов, лекторов и командиров.
Ну, храни вас Боженька, поручик! прежде чем скрыться за дверью, этот здоровенный мужик мелко, по-бабьи, перекрестил меня и растворился.
Он так и сказал"Боженька". Это насторожило меня больше всего.
Ваше благородие, смените сапоги на спортивные туфли и повесьте китель и фуражку на крючок! голос не предполагал возражений.
Меня тысячу лет никто не звал "благородием" сейчас это было не принято.
Я огляделся в поисках названной обуви. Спортивные туфли стояли тут же, на приступочке. Совершенно новые, и размер был точно мой. Я закрыл дверь на задвижку, снял китель, фуражку и переобулся. Вещмешок просто поставил в углу. Непонятно что было делать с портупеейне оставлять же револьвер на полке для обуви?
Я так и прошел внутрь квартирыс портупеей в руках.
В глаза мне ударил свет из окна, но я рассмотрел крепкую сухощавую фигуру и гриву седых с вороными прядями волос.
Кладите оружие на журнальный столик, не стесняйтесь!
Я так и сделал. Не успев распрямится, на одних рефлексах поймал нечто, летящее в меня. Боксерские перчатки? Это что еще за
Его превосходительство шагнул вперед. Это был мощный старик, одного роста со мнойсмуглый, с высоким лбом, породистым крупным носом, копной волос и окладистой бородой. Его черные глаза смотрели из-под иронично приподнятых густых бровей прямо на менято ли насмехаясь, то ли изучая. Одет он был в удобные холщовые штаны, спортивные туфли и борцовку, которая оставляла открытыми смуглые крепкие руки, перевитые жилами.
Он был в боксерских перчатках и явно готовился к поединку.
Надевайте, или струсили? и широко улыбнулся.
Тут мной овладела какая-то веселая злость, и я брякнул первое, что пришло на ум:
Хоть вы мне и превосходительство, а как будете смеяться, то, ей-Богу, поколочу! это произведение было сейчас очень к месту, если я правильно понял, что он за человек.
Ах ты, сякой-такой сын! Как, генерал-аншефа?.. он явно получал удовольствие от ситуации, и классику отечественной литературы знал не хуже моего.
Да хоть и генерал-аншефа! продолжил игру я. За обиду не посмотрю и не уважу никого.
Как же хочешь ты со мною биться? Разве на кулаки?
Да уж на чем бы то ни было, я затянул завязки перчаток зубами.
Ну, давай на кулаки! проговорил Артур Николаевич Крестовский, ударив перчатками друг о друга. Посмотрю я, что за человек ты в кулаке!
Мы сошлись в центре комнаты. Я осторожничал, принимая его выпады на предплечья и редко бросая вперед левую руку.
Его превосходительство весьма технично обрабатывал меня сериями ударов. Когда я не успевал уклониться или подставить руки, и удары достигали цели, мне казалось, что в мою голову забивали гвозди.
Ну же, поручик! и, совершив отвлекающий маневр правой, левой двинул мне в печень.
Я задохнулся, поймал еще несколько ударов а потом А потом я выдохнул, оскалил зубы и перешел в контратаку. Его превосходительству пришлось теперь самому уклоняться и прикрывать головуя хлестал его двойками и короткими сериями, пользуясь преимуществом своей молодостивсё-таки дыхание у него сбилось. Но генералу удалось поднырнуть под мой длинный джеб и раз-дваещё навешать мне по корпусу.
В итоге мы сшибли журнальный столик с портупеей, опрокинули стопку книг с трюмо и разбили вазу. На вазе я поднял руки вверх в капитулирующем жесте:
Если мне суждено быть вашем адъютантом, то крушить квартирупо меньшей мере непрактично. Убирать-то всё это придется мне на самом деле мне пришлось тяжко, старик задал мне хорошую трепку и требовалось какое-то время чтобы отдышаться.
Ну почему же? К одиннадцати заглянет Настенькаона тут прибирается каждый день, так что ему тоже было несладко, грудь генерала вздымалась, лицо раскраснелось, а на лбу выступили крупные капли пота. Вы хорошо боксируете!
Я-то ладно А вот вы-то! Вы, ваше превосходительство, меня изрядно удивили!
Я-то? Я-то был чемпионов столицы в свое время! он самодовольно хохотнул. Так что это вы меня удивили!
Большие настенные часы начали бить и одновременно с одиннадцатым ударом в дверь постучали, игнорируя звонок.
Я кинулся открывать, на ходу стягивая перчатки.
Молодая миловидная женщина в строгом коричневом платье, аккуратно повязанном платке и с саквояжем в руках сердито глянуло на меня:
А вы кто такой?
Адъютант его превосходительства! отрапортовал я. А выНастенька!
Настенька внезапно засмущавшись поправила локон, выбившийся из-под платка, но потом снова нахмурила брови:
Ну он-то понятно, но вы-то?.. она кивнула на боксерские перчатки.
А я-то что? Я ничего!..
Так, пройдите в свою комнату и не мешайте мне четверть часа!
Да я собственно развел руками я.
Вы даже комнаты своей не знаете? она поставила саквояж на пол и погрозила мне пальцем. Вот, эта дверь, сразу налево!
Я пожал плечами, забрал свои вещи из коридора и зашел внутрь. Книжные полкиони тут вообще по всей квартире, вполне приличный диван, письменный стол с электрической (!) лампой и платяной шкаф. Неплохо!
* * *
Платон Игнатьевич, этот ваш эрзац-гомстед-акт следует додумать. Почему, например, речь идёт только о солдатах имперской армии? Почему заводской рабочий на пенсии не имеет право на своих 60 гектаров, или крестьянский сын из многодетной семьи? Чем он хуже солдата?
Наши воины проливают кровь, добывая победы во славу Платон Игнатьевич даже затрясся от возмущения.
Победы добываются не только пролитой кровью Победы зависят от количества пулеметов, качества боеприпасов, сапог и теплой одежды. От горячей пищи, функционирующих железных дорог и благожелательного настроя местного населения
Но ведь они не записались в добровольцы, не проявили сознательность
Да бросьте вы! Я вам крамольную мысль скажу, Артур Николаевич потянулся за чашкой кофе, отпил глоток и одобрительно кивнул мне. Легко геройски умереть ради своих идеалов. А вот жить в соответствии со своими идеалами Вот в чем истинный героизм!
Ну, хорошо, допустим мы сделаем дифференцированный подход, почесал гладко выбритый подбородок Платон Игнатьевич. Мы предложим 50 гектаров на Востоке любому законопослушному имперскому подданному и 60после службы в армии. Плюс льготное кредитование в государственном банке на закупку инвентаря, семян и скотинытолько для отставников
Это уже больше похоже на правду Но вот это вот слово"законопослушным" Мы-то с вами, Платон Игнатьич, законопослушными считаться можем? Мало у нас людей по тюрьмам и ссылкам за последние четверть века протащило? Может быть, не будем усугублять?
Но послушайте! снова затрясся Платон Игнатьич. Так вы и лоялистским дезертирам скоро землю давать предложите!
Его лысая, как яйцо, голова блестела в свете электрических лампочек.
Абсолютно верно! блеснул очками его превосходительство. И я даже знаю где именно! Они зубами в эту землю вгрызутся, если им пообещать полную амнистию и отсутствие поражения в правах на этой конкретной территории
Вы полагаете? задумался Платон Игнатьич.
Господин поручик, принесите мне зеленую папку из кабинета? генерал был сама вежливость.
Я не особенно освоился в его кабинете, и поэтому потратил некоторое время на ее поиски. Папка нашлась на подоконнике, рядом с небольшой фотокарточкой в изящной серебряной рамке. Приглядевшись, я вытаращил глазаКрестовский, молодой, без бороды и залысин, держал на руках мальчишку, который подозрительно напоминал последнего государя-императора. Да кто он, черт побери, такой?
Подхватив папку я отнес ее в гостиную и положил на журнальный столик. Забрал оттуда кофейные чашки и вышел.
Господин поручик, повторите кофе, будьте любезны! С кардамоном у вас отменно получается!
За неделю новой службы я уже привык к таким посиделкам. К Артуру Николаевичу приходили в гости пожилые господа, чтобы обсудить самые различные темыот создания акционерных обществ на национализированных в северо-восточном промышленном районе фабриках до закладки новых подводных лодок на верфях под Мангазеей. Отдельной огромной темой были боевые действияс разглядыванием крупномасштабных карт, пометками на полях и стрелками.
Все эти серьезные вопросы обсуждались в непринужденной обстановкекомпанией из четырех-пяти человек, или один на один. Непременным атрибутом были чай, кофе или что-нибудь покрепче, но в очень скромных объемах.
У меня вообще возникло впечатление что его превосходительствоили член общества иллюминатов, или член Имперского Тайного совета. Но, с другой стороныиллюминаты и кофе с крендельками? Тайный совет самой обычной квартире, пусть и дома образцового содержания?
В дверь позвонили. Я поставил на огонь джезву побольше (тут их был целый набор) и пошел в коридороткрывать.
Поручик, держите, это к столуих была целая компания и они принесли огромный бумажный пакет с выпечкой.