Такие крепенькие, плотные, бородатые, пышущие здоровьем мужичкитипичные северяне.
Да-да, раздевайтесь, обувь можно не снимать, его превосходительство в гостиной, с Платоном Игнатьевичем
О-о-о-о, Платон Игнатьич они благоговейно закатили глаза и, толкаясь, прошли в гостиную.
А я отправился ставить на огонь вторую джезву. Вечер обещал быть долгим.
* * *
Пока я носил "хаки" и тянул лямку в рядах возрожденной имперской армии, гражданская жизнь меняласьособенно здесь, в глубоком тылу. То есть, конечно, мы представляли, за что и против чего воюемно увидеть воочию долгожданные переменыэто было совсем другое!
За что мы воевали, поручик? этот секунд-майор был солидно пьян, и ему явно не был нужен ответ на поставленный вопрос.
Его сотрапезники тоже были изрядно навеселе. Один из нихгосподин академического вида воздел перст к небесам:
Мы воевали за Новую Империюродной дом для всех народов и сословий, ее населяющих. Дом безопасный, изобильный и гостеприимныйесли гости готовы уважать обычаи хозяев. Дом, в котором благосостояние и авторитет каждого человека зависит от личных талантов и трудолюбия, а не от политических взглядов. Где не нужно бежать домой и запирать двери на сотню замков, как только стемнеет, не нужно бояться за свою собственность, переживать за будущее детей! интересно, где это он успел повоевать? Матерым бойцом "академик" точно не выглядел, но это ни о чем не говорило. Мы воевали за историческую преемственность и уважение к Империи старой, со всеми ее достоинствами и недостатками. Достоинства стоило преумножить, недостаткиисправить. Тяжким трудом и совместными усилиями, а не развешиванием за ноги всех, кто показался неугодным безумной толпе, ведомой вожаками с синими бантами
Наверное, он был прав, но у меня было конкретное поручение от его превосходительства, так что пьяный пафос был совсем не к месту. Но разъяснить это компании, сидящей за столом никак не получалось. Секунд-майор кивал и поддакивал, а потом стукнул кулаком по столу:
Я ведь в отставку вышел после подписания перемирия! Новернулся! Потому что Вот эта вся политика, экономикаэто не моё Я воевал и буду воевать за людей! А как по другому? Когда начали распространять воззвание Его Высочества Регента, почему-то оказалось что поддержали его те, кто мне искренне симпатичен: мои боевые товарищикадровые офицеры, и другие порядочные людите, кому есть что терять, кто ценить то, что имеет. Здоровая часть интеллигенции, фермеры, предприниматели, даже в рабочей среде многие выступили на нашей стороне! Господи Боже, да дворник с моего двора сумел сложить два и два и пойти за Регентом
Щеголеватый подполковник с элегантной эспаньолкой, который до этого вел себя весьма расслабленно и изредка попыхивал папироской, вдруг оживился:
А ведь в конце той войны вы хаяли по чем свет стоит Императора, затянувшуюся войну, балбесов-фаворитов и непроходимую косность бюрократической машины! Это ведь ваши слова?
А я не отрицаю! горячился секунд-майор. Я и теперьпротив хамства, полицейского произвола и коррупции! Но это были частные явления, с которыми можно и нужно бороться! Старая Империя не была совершенной, у нее было много греховно альтернатива оказалась много хуже!
По обычаю пьяных товарищей, которые знали друг друга тысячу лет, они просто говорили одно и то же разными фразами и их это полностью устраивало. Они получали удовольствие, но я-то нет.
Поручик, а ты чего стоишь? Сядь здесь, выпей с нами!
Подполковник, кажется, разглядел адъютантские аксельбанты у меня на груди и конверт в рукаве, и потому разочарованно махнул рукой:
Так вы по делу
Артур Николаевич просил найти профессора Баренбаума и передать ему лично в руки я вопросительно глянул на "академика".
Он тут единственный был похож на профессора.
Когда я произнес имя и отчество его превосходительства, все присутствующие как-то подобрались и, кажется, даже слегка протрезвели.
Профессор принял конверт, тут же разрезал его столовым ножом и пробежался глазами по тексту.
Ну! Вот! О чем я говорил? Ассигнования на кадетские корпуса и реальные училища будут увеличены в два с половиной раза! Беспризорники, говорите? Вот так вот! Мы получим кадровых офицеров и технические кадры для страны, а не юных преступников! У нас с вами много работы, господа!
Господа заметно повеселели.
Стало быть набора в этом годуждать? спросил подполковник. А я уж думалнас в отставку, ребятна улицу А такбудем жить! Низкий поклон Артуру Николаевичу, заступнику нашему
Кажется, все в столице знали, кто такой генерал-аншеф Крестовский. Все, кроме меня. И это нужно было исправитьно как выкроить время на поход хотя бы в библиотекуя совершенно не представлял. А напрямую спросить у его превосходительства что-то вроде "Кто вы, черт вас дери, такой?" это было как-то странно.
Я вышел из трактира и огляделсяжизнь кипела! Вот они, те самые изменения к лучшему. Никаких газовых горелок, керосиновых фонарейэлектрическая иллюминация переливалась всеми цветами радуги! По проспекту мчались все мыслимые виды транспорта, тротуары были полны людей Когда я впервые надел на себя хаки с нашивками вольноопределяющегося, лица людей были другимисерыми, уставшими, напряженными. Теперьмелькали улыбки, слышались оживленные разговоры
Мне не было обидно за то, что они тут улыбались и трепались, пока мы проливали кровь. Нет! Я для этого и пошёл в окопы, если честно. Помню, как в разгар еще той войны я, будучи подростком, стоял в очереди в булочную, за хлебом. Очередь была длиннойне только внутри булочной, но и на крыльце, и на тротуаре. Люди возмущались, ругая императора и правительство, но хлеба в итоге хватило всем.
Потом, когда при Ассамблеях стали выдавать по карточкам по полфунта в сутки на руки, я мечтал вернуться в ту очередь, где тепло одетым, энергичным людям не мешали возмущаться. Где, отстояв, можно было рассчитывать на то, что ты купишь столько хлеба, сколько тебе угодно, да еще и выбрать можномонастырский ржаной, серый отрубной, пшеничный купеческий или сладкая сдоба
А вот таких веселых людей, которые просто хорошо проводили время и гуляли ради собственного удовольствиятаких людей я видел только в детстве. Развернувшись на каблуках я зашагал по тротуаруна сегодня было еще две встречи.
* * *
И как он отреагировал? его превосходительство сидел в кресле закинув ногу на ногу.
На генерале была сорочка в клеточку, бежевые брюки-карго и домашняя безрукавка из дубленой кожи. Он снял очки, сложил газету пополам, потом еще и еще раз, и пригладил сгибы ногтями. Ногти у него были чистые, аккуратно подстриженныеон вообще следил за собой, умел и любил выглядеть импозантно.
Кажется, подумал, что я аферист. Но когда увидел вашу подписьзасомневался. Сказал, что позвонит лично вам, ответил я.
Он звонил, минут семь назад Вы слыхали про "брюквенную зиму?"
Да-да, последняя зима перед перемирием, тогда в Протекторате начинался голод Они ели всё подряд, даже брюкву, которая обычно предназначалась скоту. Потом лоялисты начали продавать им зерно
Бартер. Зерно в обмен на оружие. Сейчас в Протекторатене "брюквенная зима" а "брюквенные годы". Мы додавливаем лоялистов и не продаем зерно за рубеж. До сих пор, по крайней мере, этого не делали. Так как, говорите, он отреагировал?
Я задумался. Алоиз Трумпф торговал скобяными изделиями, метизами и деталями для механизмовдержал лавку в Нижнем городе. Судя по имени и акцентуон был уроженцем Протектората, скорее всего даже тевтоном, но какое это отношение имело к "брюквенной зиме"
Он обрадовался и засуетился после того, как поверил в серьезность того, что Что там было написано. и тут до меня дошло. Трумпфчто-то вроде посла Протектората в Империи? И мы будем продавать им зерно?
Генерал хмыкнул и протянул мне газету. В глаза сразу бросился заголовок об увеличении объемов госзакупок сельскохозяйственной продукции и рекордные урожаи в южных и центральных областях.
У Империи впервые за пять лет появятся излишки продовольствия, представляете? А продразверстка ведь почти убила инициативу Никогда не понималкакой смысл фермеру сажать больше, если у него всё равно заберут всё, кроме того, что необходимо для пропитания ему и его семье. Наверное, я тупойтупее старой администрации и сельхозуполномоченных Ассамблеи Артур Николаевич поправил очки и забрал у меня газету.
Продразверстка отменялась на всех территориях, которые освобождали (или оккупироваликак угодно) силы Новой Империи. Это был один из самых болезненных вопросов для поселянто есть для большей части населения.
Трумпфофициальное лицо внешней разведки Протектората. Он передаст мои размышления куда нужно
У него всё так было: беседа, размышления, чаепития, предложение, душевный разговор. Он просто общался с людьми, излагал свои мысли, а потом в газетах появлялась статья о новом постановлении Тайного совета или директиве Его Высочества Регента. Помимо данных об урожае и госзакупок в этом номере "Курьера" я краем глаза успел разглядеть заметку о том самом земельном проекте, который в беседе с Платоном Игнатьичем генерал назвал "эрзац-гомстед-актом". Стоит ли говорить, что он учитывал мнение Артура Николаевича о земельных участках для бывших лоялистов на побережье Северного океана? Это, конечно, не теплые моря, но что касается скотоводства и технических культурвполне пригодно, насколько я знаю.
Я думаю, что мы сможем принять еще и поселенцев из Протекторатакак при первых императорах. И включим их в земельный проект, он, кажется, заметил, куда я смотрю. Конечно, не сразу, а когда смута закончится.
Это было что-то из ряда фантастики. С другой стороныдаже после войны с Протекторатом такой озлобленности, какая бытовала в народе, например, по отношению к башибузукам, к тевтонам и прочим жителям западной державы не существовало. Вообще, за последние сто лет мы с ними были два раза союзниками и два раза воевали.
Сделайте-ка вашего кофе, поручик, будьте любезны. Покрепче и с кардамоном Пристрастили вы старика к этому зелью, вот соберетесь в отставкучто я без вас делать буду? улыбнулся в бороду генерал Крестовский.
Не соберусь, ваше превосходительство. Мне нужен реванш! Всё-таки прошлый поединок остался за вами!
Ну-ну, отмахнулся Артур Николаевич, но было видно, что ему приятно.
* * *
Я столкнулся с Арисом на лестнице. Черт бы побрал этих спецслужбистов с их одинаковыми лицамия не узнал его в цивильном. Широкополая шляпа, пальто с поднятым воротникомкак в плохих детективных романах, честное слово. Но он-то меня узнал.
А-а-а, поручик! А вы какого лешего тут делаете? взгляд его стал максимально подозрительным, захотелось даже взять его за грудки и ударить лбом в переносицу.
Служба, господин Арис сдержался я. Вы, небось, тоже здесь не к вдовушке со второго этажа на вареники пришли?
Спецслужбист наконец рассмотрел аксельбант на моей груди, а потом и Серебряный крест.
Это кем вы сейчас служите? недоверчиво спросил он.
Адъютант его превосходительства! не без гордости выдал я.
А как А разве Да вы хоть знаете Я это так не оставлю! смешался он и побежал вниз по лестнице.
И не оставил.
Несколько дней спустя я снова поднимался по лестнице с полными руками корреспонденции и покупок, так что мне пришлось стучать в дверь ногой, потому как позвонить в звонок было совершенно невозможно.
В квартире прибиралась Настенькаона и открыла. Я выложил письма и карточки с телеграммами на журнальный столик, планируя потом разобрать ее по папкам и собирался пойти в свою комнату, как вдруг из генеральского кабинета раздался голос Артура Николаевича:
Ваше благородие! Зайдите ко мне!
Я вошел и увидел генерала, который сидел за своим столом, разглядывая простую картонную папку с надписью "Дело?" и моей фотографией в уголке.
Был тут у меня один ретивый сотрудник начал он. Вот, знакомлюсь с вашей биографией.
Я не знал как на это реагировать и чего ждать. С одной стороны, странно было, что он не ознакомился с ней до того, как я занял должность адъютанта. С другойпри старой администрации хватило бы розданного беженцам склада, или случая с диверсантами, не говоря уже о бардаке во ввереном мне подразделении, чтобы отправить меня к черту на кулички или вообщев арестансткие роты Номы жили не при старой администрации.
Ничего не скажете? генерал закрыл папку и хлопнул по ней ладонью.
Скажу, ваше превосходительство! Ваш мундир доставлен в прачечную, корреспонденция с почтына журнальном столике, телятина и овощи с рынкав буфете. Плотником обещал быть послезавтрапо поводу рамы на кухне. Дует, сил нет.
Вот и хорошо, поручик, продолжайте Принесите мне сразу "Курьера", остальную корреспонденцию рассортируйте, займусь позже. А что касается господина Арисаработа у него такая. Он еще в имперском политическом сыске работал, оттуда и ухватки Не берите близко к сердцу.
Конечно, я взял всё это близко к сердцу. Вечером мы ужинали вместебыла у генерала Крестовского причудаон не любил ужинать в одиночестве, и в редкие вечера, когда не было гостей, я составлял ему компанию.
Я склонен доверять молодым. Мы, старики, скоро уйдеми Империя будет вашей. Такие люди как его светлость Тревельян, господин Вознесенский и их товарищивот будущее нашей родины. Я вам крамольную мысль скажуИмперию профукали нынешние полковники. Да-да, поколение этих сорока-пятидесятилетних холеных и во всех отношениях положительных господ. Они жили в слишком хорошие времена, а когда эти времена закончилисьполковники просто не справились с управлением, сдали страну тридцатилетним голопанам с синими бантами. Самое крамольноеэто то, что последний император тоже был полковникомПоэтому у меня одна надеждамы, старики, продержимся еще лет десять-пятнадцать, и за это время нам нужно подрастить себе сменуиз вас! Да-да, такие как вы, поручик, тоже будут очень нужны Чтобы такие как Тревельян и Вознесенский не превратились в холёных и во всех отношениях положительных господ А такие, как Арис, не уподобились лоялистам.
* * *
Я должен был забрать парадный мундир его превосходительства из прачечной через полчасанам предстоял торжественный выход. Это было первое мероприятие подобного рода за четыре недели моей службы адъютантом. Артур Николаевич усмехался в бороду:
Ваше дело стоять слева и чуть позади меня, иметь бравый вид и бдить! Вот и бдитеи не задавайте лишних вопросов.
Перед тем, как зайти в прачечную, я наконец, наведался в библиотеку. Пожилая сухонькая дама выдала мне довоенный еще альманах "Кто есть кто в Династии" он тогда издавался ежегодно, с фотографиями и комментариями. Времени было в обрез, и я листал страницы с бешеной скоростью.
"Его Высочество, великий князь Артур Николаевич!". Меня как громом ударилоКрестовскийэто по матери! Родной дядя последнего императора, дитя морганатического брака без права на престол, великий исследователь Севера, председатель Императорского географического общества! Единственный пятый генерал-аншеф за всю историю Империиэтот чин ему присвоили в знак заслуг по освоению и изучению северных земель и Полярных островов
Многое становилось на свои места, многое, но не всё. У меня было такое чувство, как будто меня контузило во второй раз, когда я забирал белоснежный мундир из прачечной и потом, когда помогал его превосходительству (Его Высочеству?) облачиться.
Наверх на мундир он накинул плащ, и мы вышли из подъезда. Нас встречал огромный черный автомобиль. За рулём сидел Арис в форме преторианца без знаков различия. Он даже кивнул мне, когда я открывал заднюю дверь перед Артуром Николаевичем.
Мы промчались по пустым улицам города и выехали на шоссе. Там к нам присоединились еще автомобилицелая колонна. Через сорок минут мы свернули в лес и по хорошей асфальтированной дороге доехали до внушительных размеров арки. На арке красовались череп и кости и девиз преторианцев: "Победа или смерть!"
Я выбрался первым и осмотрелся. Из автомобилей высыпали молодые люди в мундирах лейб-гвардии. Я нашел взглядом Тревельяна и Вознесенского. Доктор что-то сказал акустику и они оба рассмеялись.
Дождавшись, пока лейб-гвардия построиться, я открыл дверцу его превосходительству, и приложил открытую ладонь к виску, салютую по-имперски. Мы прошествовали сквозь арку к каменной трибунеАртур Николаевич, яслева и чуть позади, и два десятка лейб-гвардейцевв каре, окружая нас со всех сторон.
Грянули звуки торжественного марша. Ровные ряды преторианцев чеканили шаг. Генерал Крестовский поднял руку в приветствии: