Здравствуйте господа преторианцы!
Здра-ви-я же-ла-ем Ва-ше Вы-со-чес-тво! не теряя дыхания отвечал цвет и гордость имперской армии.
Его Высочеству Регентуура! раздался звонкий голос командующего парадом молодого статного генерала.
Ура, ура, ура-а-а-а!!! их клич был подобен грому.
Генерал-аншеф Крестовский, Его Высочество Регентхозяин и правитель Империи, улыбался в бороду и жмурился от лучей солнца, которое выглянуло из-за облаков и испортило серьезность момента, заиграв солнечными зайчиками, отражаясь от обнаженных клинков, пуговиц на мундирах, поясных пряжек и кокард на фуражках.
XVII. КАЗЕННЫЙ ДОМ И ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
(наверное, это начало второй части книги?)
Давно ли мне били морду? Сложно сказать. На самом деле это очень ёмкое понятие"бить морду". К этому сакральному действу нельзя отнести спортивные поединки, дуэли и сражение на поле боя. Битие морды предполагает самозабвенное нанесение ударов кулаками по лицу неприятеля и получения от процесса морального удовлетворения.
В той же ситуации, но ежели морду бьют тебе, удовольствие получить весьма сложно. Есть исключенияодин знакомый подпоручик осознанно и добровольно напрашивался на мордобитие, желая усугубить чувство собственной ничтожности и никчемности в рамках вселенной. Чувство это его светлость Тревельян непременно обозвал бы экзистенциальным кризисом, и возникло оно у вышеупомянутого подпоручика в результате отвергнутой любви и на фоне алкогольного опьянения мало совместимого с жизнью.
В моем случае ни о какой добровольности речи не шло. Империя сказала"надо", офицер ответил"есть".
занимаются сраным говном, вместе со своим Регентом, Тайным советом и преторианцами! А там воруют людей, крадут прямо из родных домов и продают в рабство! орал я, размахивая недопитой бутылкой. Мне особенно легко было изображать праведный гнев, поскольку тему я изучал на практике. Жгут деревни, вырезают целые хутора! Лоялисты, имперцыда пошли вы все в жопу вместе с вашими ассамблеями и регентами! Да гори они все синим пламенем!
Компания артиллерийских унтер-офицеров уже поднималась из-за стола и двигалась мне навстречу.
Эй, "оливка", остынь легла мне на плечо тяжелая рука.
"Оливками" звали пограничниковза цвет их мундиров. Мне пришлось стать поручиком Корпуса пограничной стражикоротко стриженным, бородатым и злым на весь свет. Я заметил черный рукав бушлата и пуговицы с якорями, и сбросил ладонь:
Хорошо тебе, морячок, в консервной банке по ссаной луже плавать? Сколько вас тут, в этом болотедвадцать тысяч засранцев на пятидесяти калошах? Пятнадцать тысяч пограничников на пятнадцать тысяч верст сухопутной границы империи, а? Нам жопами своими работорговцев и контрабандистов распугивать?
Морячок вломил мне первым, потом подключились унтера.
* * *
Всё дело было в позиции руководства Корпуса пограничной стражи. Если честно, меня они всегда восхищала. Пограничники остались на местах и несли службу, даже когда лоялисты захватили власть. И потом, когда началось имперское восстание. Помимо западной границы, которая горела огнем во время войны с Протекторатом, у нас был огромный восточный фронтир, и южная засечная черта. С началом смуты имперские колонисты и более-менее цивилизованные туземцы оказались под ударами диких племен. Башибузукина юге, хунхузына востоке. Они просто озверели, чувствуя свою безнаказанность, и только самоотверженная позиция пограничной стражи хоть как-то сдерживала эту волну насилия.
Если бы у меня был выбор, если бы я вообще хоть когда-то задумывался о том, что придется надеть мундиря бы был пограничником. Да и вообще"олива" была куда удобнее "хаки".
Так же легко я смирился с короткой стрижкой. А вот борода Никогда не понимал эту моду. У пехотных офицеров было принято носить усы, у кавалеристовэспаньолки, а моряки щеголяли бакенбардами. Так что отросшая борода откровенно бесилачесалась и терлась о воротник.
С потолка капало, спина мерзла, а сокамерники моивоняли. Они старались держаться от меня подальшебродяги и уголовники никогда не терпели политических. А что вы думаете? Господа унтера так разозлились на меня за слова о Его Высочестве, что хором дали показания о том, что я призывал сжечь Тайный совет и Регента, унижал боеспособность, честь и достоинство имперских армии и флота и вообще вел себя антиобщественно и непатриотично. Судья хотел дать мне штраф и отправить в арестантские роты на пару месяцев, но записка, переданная судебному приставу человеком с невыразительным лицом сделала свое делоя отправлялся к черту на рогана поселение.
Железные двери со скрипом отворились и в камеру запустили группу заключенных. Они вертели головами как слепые котята, попав в нашу тьму кромешную из хорошо освещенного коридора. На троих были синие изорванные мундиры, еще четверо носили цивильное. Ну понятнолоялисты из очередного занятого армией населенного пункта, по которому частой гребенкой прошлись жандармы
Доброго вечера добрым людям, произнес один из новоприбывших.
Так то добрым, а тебе, псина лоялистская, добра не видать от Мангазеи до Эвксины буркнул один из уголовников.
Но его особенно никто не поддержалда и маловато их было, чтобы диктовать свои условия. Поэтому пришлось заговорить мне:
А вы господа, присаживайтесь, не стесняйтесь. Тут свободных мест многодавеча одну партию по этапу отправили, да и нам долго ждать не придется, есть такое чувство
Их глаза как раз привыкли к мраку, и они расселись на нары. Я увидел, как у самого молодогопарня в знавшем лучшие времена френче и круглых очках, дернулось лицо, когда я назвал их господами. Остальные были постарше и поспокойнее.
Потом принесли ужинкакую-то овощную похлебку и ячменные хлебцы. На самом делене так уж и плохо, приходилось мне питаться и похуже. А вот парнишке-лоялисту явно хотелось страдать. Он набрал ложку супа и медленно вылил из нее жидкость обратно в тарелку, швырнул туда же хлебец и отодвинул посуду от себя.
Я съем? тут же оживился один из бродяг. Дай мне там
Лоялист брезгливо кивнул. Я не удержался от реплики:
Зря вы так. Потом пожалеете.
В смысле? Я должен жалеть эту бурду?
Ну почему сразу бурда? Овощи в супе не гнилые, хлебцысвежие. Мяса бы ещеи вообще порядок!
Это так показательножрать что дают и не возмущаться Психология обывателя!
Тут подключился какой-то из уголовников:
Иди, потребуй обед из трех блюд, барчук Ща официянт тебе марципанов принесет
От "барчука" лоялиста вообще перекрутило и он начал кипятиться, но один из старших товарищей положил ему руку на плечо и тот хмуро прошествовал на свое место.
Молодой еще, идеалист, кивнул на "барчука" старший лоялист. Будем знакомы? Моя фамилия Вольский. Не погнушаетесь пожать руку синемундирнику?
Мне плевать, я пограничник, хмыкнул я.
Да и вообще, сидя в одной камере проявлять мелочную неприязнь было бы глупым. Тем болееи на нашей, и на их стороне было полно людей, только волей случая примеривших на себя "хаки" или "синеву". Гражданская войнадело сволочное и непредсказуемое
А-а-а, понятливо протянул Вольский. Пресловутый нейтралитет "оливы" И каково оно вам, в имперской тюрьме? Помог нейтралитет? Вы по какой статье?
Нормально в тюрьме, не хуже нашего Мухосранска. Я сам виноватнапился и устроил невесть что в приличном месте Но, вообще-то могли бы отдубасить и на том остановиться, поселениеэто пожалуй слишком.
И вас на поселение? Ну надо же Я вижу вы, человек бывалый и осведомленный, не поделитесь соображениями, что нас ждет?
Не знаю как вас, а я собираюсь проситься в старателивсяко больше шансов скостить срок А еще на Севере выделяют землю даже таким как выесли верить Земельному проекту. После того, как отбудете положенное, конечно
Этот Земельный проектвообще нечто удивительное. Это так неконсервативно, что я начинаю подозревать Регента в симпатиях к социал-демократам
Послушайте, Вольский, почему лоялисты всегда всё приводят к обсуждению политики?
Собеседник глянул на меня своими умными серыми глазами, а потом хохотнул и хлопнул себя ладонями по ляжкам:
Уели вы меня, господин офицер! Вы ведь офицер?
Поручик пограничной стражи, да
Ну я тоже не лаптем щи хлебал и дослужился до старшего лейтенанта Мы с вами практически в одном звании, получается. Ну, с вами-то понятно, но про судьбу пленных лоялистов всякие слухи у нас ходили
Я пожал плечами. Насколько я успел вникнуть в темухуже всего синемундирникам и функционерам из Ассамблей приходилось непосредственно после захвата их имперцами. Там могли и отдубасить, и обобрать да ичто там говоритьзарубить или пристрелить на месте. Маловато гуманистов в Новой имперской армии, что уж тут говорить. Особеннов кавалерии и у преторианцев А вот после того, как лоялист попадал в фильтрационный лагерьего судьба становилась простой и понятной. Его ждал суд.
И судили там всех одинаковочто уголовников, что политических. Обычной практикой было впаивать рядовому-синемундирнику незаконное ношение и хранение оружия и отправлять на поселение лет на семь. Командному составуорганизацию массовых беспорядков с применением оружияэто уже на десятку тянет. Эмиссаров, уполномоченных и депутатов Ассамблей никто жалеть не собиралсятут проводили тщательное дознание и выкапывали всёот коррупции и спекуляций до подстрекательства к убийствам и статей совсем отвратительных, о которых и говорить-то неприятно И тут уж приговор мог быть самым суровымвплоть до высшей меры. А что расследования могло затянутьсятак лоялисты столько тюрем настроили за недолгое свое правлениена полстраны хватит!
Вы людей за ноги вешали? спросил я Вольского.
Он помрачнел, сжал скулы и решительно ответил:
Нет!
Ну вот, значит и бояться вам нечего. Поедем на поселение дружной компанией, на месте разберемся.
* * *
Теплушка была ничем не хуже тех, на которых я со своими солдатам объездил половину Империи.
Эта мысль заставила меня глубоко вздохнуть: черт побери, даже мерзкая рожа Стеценки была бы куда более приятным соседством, чем нынешняя компания. Нет, правды ради, людьми они были в целом неплохими. В целом. Не плохими.
Тот же Вольскийреалист и практик, неплохой собеседник Но быть аполитичным пограничником- "оливкой" с каждым днём становилось всё труднее. Особенно допекал меня Эдик. Тот самый принципиальный парень в очках. Эдуард был очень типичным лоялистом. Мы с ним были одного возраста, оба росли на перифериитолько я на юге, а он на западе. И смотрели на мир как будто через очки разного цвета.
как всякий разумный человек! Я не смог не выйти на демонстрацию после того, как увидел, как кавалеристы плетями разогнали антивоенный пикет! Это в стране, где за десять лет до войны была объявлена свобода собраний!
На подобные темы спорить с лоялистами любил Лазаревичуспешный делец и неуспешный контрабандист, который погорел на ввозе особо крупной партии контрафактных папирос. На его смуглом лице иронично блестели голубые глаза, выдавая огромное удовольствие от доведения до белого каления вспыльчивого Эдуарда.
Это вы про события в Искоростене? Город был на военном положении, вы в курсе? Это предполагает запрет на любые митинги и шествияв соответствии с законом.
Эдик возмущенно выдохнул:
Разве можно оправдывать насилие к мирным протестующим? Они били плетями невинных людей, женщин! У одной девушки оказалось изуродовано лицо, до конца жизни! Они гайки накручивали на кончики хлыстов, понимаете?
Девушка знала о военном положении?
Это не помеха для тех, у кого есть совесть! Войну нужно было прекращатьэто было понятно любому разумному человеку! Люди гибли ни за что, ни про что
То есть когда Протекторат напал на наших иллирийских союзников, вступать в войну не следовало? это было тактикой Лазаревичавыбесить Эдика бесконечными вопросами.
Да! То есть нет! Почему наши солдаты должны были гибнуть за чужие интересы? Мир без аннексий и контрибуцийвот первое требование которое выдвинула Ассамблея, и мы всячески
И чтополучилось? Ваш родной Искоростень был оккупирован Протекторатом сразу после подписания перемирия, и находился в таковом состоянии, пока Новая Имперская армия не вышвырнула оттуда тевтонов!
Тут уж я не смог удержаться:
Справедливости ради, там стояли не тевтонские, а сарматские части, и они сами сложили оружие
Ради Бога, поручик, вы военный, вам виднее поднял ладони вверх Лазаревич. Ой, простите Не военный, а пограничник, а то ведь снова прицепитесь
В этот момент состав остановился, и вдоль него забегали жандармыразносили ужин. Это была жидкая комковатая овсяная каша с черным хлебом. После каши раздали яблоки, вялые и иногдачервивые, каждому по штуке. Эдик слопал кашу очень быстро, орудуя ложкой с завидной энергией. Яблоко он тоже сожрал моментальноостался только хвостик.
Мы для имперцеврасходный материал, сказал Эдик. Сдохнеми черт с ним. Посмотрите на эти вагоныразве можно людей возить в таких вагонах в такую погоду?
Тут мы с Вольским понимающе переглянулись. Вагон был еще ничегопо крайней мере из щелей не дуло и соломы нам набросали прилично. Да и погода для Севера была вполне терпимойто ли еще будет осенью-зимой!
Лазаревич перехватил наши взгляды и тут же сообразил, что упустил целую тему для издевательств:
Эдуард, а вы служили?
Служить бы рад, прислуживаться тошно! гордо ответил Эдуард.
А как же лояльность?
Лояльность можно по разному проявлять! У меня была ответственная работа!
В штабе, писарем? усмехнулся уже Вольский.
Вообще-то он парня периодически защищал. По собственному признанию старшего лейтенантасам таким был, пока не попал в войска.
Нет, не в штабе. В Главпродзаге! гордо ответил Эдик. Снабжать продовольствием голодающих рабочихчто может быть достойнее? Я руководил отделом статистики!
В углу вагона зашевелились душегубы. На самом деле эти дюжие сельские парни никого ни разу не убилипо крайней мере при имперской власти. Эти доведенные до ручки поселяне с голодухи грабили прохожих и проезжих на большой дороге. Работники ножа и топора винили во всех своих несчастьях продразверстки, и, соответственноГлавпродзаг. Правда, о причинах, вынудивших двух братьев заниматься всё тем же ремеслом после отмены продразверсток и решения о Земельном проекте они умалчивали.
Слова Эдика они восприняли близко к сердцу.
Тише, тише братцы-разбойники! лоялисты тут были в большинстве, и Вольский пользовался авторитетом, поэтому шевеление прекратилось.
А Лазаревич оскалился:
Вот Эдик, пойди, ребятам расскажи о достойной работе по заготовке продовольствия
Саботажники буркнул Эдик. Люди в городах пухли от голода, а они зерно прятали Куркули
Говорил он это тихо, чтоб поселяне-душегубы его не услыхали.
Я вот помню как в конце той войны стоял в очереди, за сдобой снова не смог удержаться я.
Чертовы очереди! тут же подключился Эдик. На целую версту порой растягивались, за всем чем угодноза молоком, хлебом, не говоря уже о мясе!
Кошмар-то какой! хохотнул Лазаревич. Ты после того, как по приговору Ассамблеи императора-батюшку за ноги-то подвесили, мясо в глаза видел?
Вообще-то, заявил Эдик, у меня был усиленный паёк!
* * *
Наша станция называлась Остров. Почему островнепонятно? Морем тут и не пахло. Каменистая равнина, станционные постройки, форт, и, где-то на горизонтетемно-зеленая полоска леса.
Жандармы вывели из вагонов лошадей, построили нас, и старший охраныогромный фельдфебель с шикарными усами, заявил:
Так, с господа ссыльнопоселенцы. С сего моментавы имеете все права и обязанности, связанные с этим новым статусом. Предупреждаю сразузахотите сбежатьбегите к чертовой матери. Следующий поезд через три дня, ближайшее место, где есть живые людиэто Новый Свет, куда мы с вами и направляемся. А здесь, на Островевсе жителиэто железнодорожники, гарнизон и их семьи. Из питания тутодни лишайники на камнях, можете попробоватьони невкусные. До Нового Света как раз до вечера доберемся, там сегодня на ужин Сегодня среда? По средам у них рыбные котлеты и картофельное пюре. Вот и решайте сами. Мы поехалиа вы догоняйте.