Только один человек в империи знал, каким образом можно интегрировать в состав государства территории с более высоким уровнем развития, чем собственные земли метрополии. После победы во Второй мировой войне он провел филигранную операцию по инкорпорации в состав СССР Пруссии во главе с Кенигсбергом, переименованным в Калининград. Опыт «умиротворения» местного населения был настолько впечатляющим, что никаких вопросов о лояльности населения присоединенных территорий впоследствии больше никогда не возникало.
В 1901 году действовать аналогичным образом в привислинских губерниях было абсолютно невозможно. Поэтому император сделал ход конем с предложением сделки для кайзера и Манифеста для собственных подданных. Сочиняя оба текста, он вспоминал слова Айтона, мысленно обращаясь к польскому социуму и германскому императору: «Все будет, как вы хотите, но совсем не так, как вы себе это представляете».
Никаких подробностей соглашения двух монархов и царского Манифеста члены Госсовета не знали, а потому страсти с самого начала закипели нешуточные. На каждый аргумент «за» сохранение привислинских губерний в составе империи во что бы то ни стало следовал немедленный аргумент «против».
Польшаэто великолепный домбровский уголь, говорили одни.
Который не годится для корабельных топок, поэтому приходится закупать кардифф, парировали другие.
Польшаэто почти миллион платежеспособных налогоплательщиков!
Да, но согласно Органическому статуту царства Польского от 1832 года, собранные налоги остаются в самой Польше
Польшаэто почти семьсот тысяч потенциальных солдат!
Хороши потенциальные солдаты, которых в мирное время удерживают от бунта триста тысяч регулярных войск!
Полякиверные офицеры империи. Вспомните шесть генералов, казненных мятежниками за отказ изменить присяге и царю!
А вы вспомните, что казненных мятежниками было только шесть, а изменивших присягена порядок больше!..
Спустя час сварливых замечаний и нелицеприятных эпитетов выяснились основные противостоящие силы. В лагере, требующем удержать Польшу любыми силами, нарисовалась причудливая эклектика из сторонников жесткой русификации окраин, где первую скрипку играл генерал-губернатор Финляндии, командующий войсками Финляндского военного округа Николай Иванович Бобриков, за его спиной маячил великокняжеский комплот. К ним примыкали панслависты и чиновники, обязанные Царству Польскому своим благополучием и карьерой.
В противоположном лагере, считающем Польшу весьма сомнительным активом и почитающем за счастье сбагрить ее кайзеру, собралась не менее фантастическая коалиция из остзейских немцев и русских чиновников, требующих национального размежевания на западных окраинах Российский империи и восстановления утраченных русским народом позиций в рамках концепции «Великой России». Самым ярким выразителем этой идеи через несколько лет станет Петр Аркадьевич Столыпин.
Господа! пробовал примирить враждующих министр иностранных дел граф Ламсдорф, вопрос польской государственностиэто перезревшее яблоко, которое все равно рано или поздно упадет. Это понимают и в Вене, и в Берлине. Кто первый и при каких условиях выступит с инициативой ее восстановления, тот и окажется в глазах польской общественности «рыцарем на белом коне». Вот о чем идет речь!
Но все было тщетно. Дело уже было не в Польше, а в огромном количестве нежных струн души высшей знати, за которые последний месяц бессовестно дергал император. Польша была очень удобным поводом расплатиться за это преизрядное беспокойство. Зафиксировав разногласия, стороны разошлись каждая при своем мнении, чтобы продолжить борьбу в другом месте и другими методами.
Сразу после заседания Госсовета, Владимирский дворец
То, что вы предлагаете, абсолютно неприемлемо, бросил на стол бумаги великий князь Владимир Александрович. Россия может существовать только как самодержавие. Европейский способ правления моментально приведет к разрушению государства. Это дикостьпарламентаризм в стране, которая одной ногой осталась в общинном строе. И только воспитание не позволяет мне прибавить к нему термин «первобытный».
Дикость начнется, ваше высочество, с поклоном собрал кинутые бумаги Витте, когда господа Мамонтов, Шарапов и Нечволодов закончат ревизию, весь дивный самодержавный мир схлопнется для нас всех до размеров каземата Петропавловской крепости. Полторы тысячи ревизоров по высочайшему повелению денно и нощно изучают казенные траты за последние десять лет, и нет ни единой возможности хоть как-то предотвратить утечку конфиденциальной информации. Дворцовый переворот в этих условиях вряд ли будет поддержан даже союзной Францией: сосредоточение власти в руках одного лицаэто опять непредсказуемые династические риски, от которых они уже устали. Дворцовых переворотов может быть много. А вот смена строя на более демократический, с опорой на политические партии, уравновешивающие друг друга, связанные деловыми отношениями с Европой, это то, что может быть одобрено не только в Париже, но и в Лондоне Особенно, если в результате будет предотвращено усиление Германии в виде прирастания Польшей. Правда, Британия требует еще публичного отказа от движения на юго-востокк ее колониальным владениям.
Вашими устами да мед пить, усмехнулся великий князь Сергей Александрович. Но мы помним историю Французской революции, где все началось с великосветской оппозиции маркиза Лафайета, аббата Сийеса, епископа Талейрана и графа Мирабо, а закончилось якобинской гильотиной, которая укоротила на голову первых революционеров.
Насколько я понял, вздохнул великий князь Алексей Александрович, господин Витте предлагает нам выбор между судьбой жирондистов и Уильяма Твида. Если вопрос стоит только так и не иначе, я бы, конечно, выбрал Жиронду
Наши друзья из Лондона предлагают сформировать двухпалатный парламент по типу английского, в одну из них будут входить те фамилии, список которых вы сами сформируете, ваше высочество Вы и ваши потомки будут иметь наследуемые места в сенате, формируемом по аналогии с палатой лордов Никто принципиально не возражает и против наличия монарха, как символа государства, весь вопрос только в объеме полномочий, которые должны быть перераспределены. Абсолютизмэто все-таки пережиток.
А вы не боитесь, господа родственники, что я, как и полагается честному офицеру, доложу императору о вашем комплоте? подал голос великий князь Александр Михайлович.
Меньше всего мы опасаемся именно этого, ваше высочество, усмехнулся Витте, во-первых, потому, что придется доложить его императорскому величеству, на какие средства было построено ваше собственное имение «Ай-Тодор», эту информацию ревизоры найдут обязательноя уж позабочусь
Ну а во-вторых, перебил финансиста великий князь Владимир Александрович, для доклада, Сандро, тебе придется ждать возвращения Никки, а мы сами ждать не собираемся.
Но именно это и есть безумие!
Нет, это как раз благоразумие, а безумиеждать, когда все эти ревизии доберутся до военного ведомства и нас поднимет на штыки наша собственная армия.
Хватит выспренных речей. Сколько у нас есть времени?
Пограничная стража подчиняется министерству финансов, и она уже перекрыла границу с нашей стороны. На какое-то время это задержит царя, но только в том случае, если их поддержат немецкие коллеги.
Наши друзья в Германии понимают, что они своими руками разваливают такую выгодную для них сделку?
Они отдают себе отчет в этом, но сознательно разменивают приобретение территорий на сближение с Великобританией и считают, что сейчас для них это важнее Однако просят подтвердить обязательства России по польской сделке на будущее Естественно, без лишней огласкисекретным протоколом
Волкодавы! Хотят выбить уступки и с Англии, и с нас одновременно. Собственные обязательства, как я понял, они подтверждать не намерены? И что будем делать?
Простите, но я уже подтвердил
Сергей Юльевич, а не рано ли вы примерили мундир руководителя правительства?
Простите, ваше высочество, но царский поезд двигался уже к границе, и времени на согласование просто не было.
На ходу подметки режете, господин министр!
Просто это единственный шанс. Если император вернется раньше, чем мы объявим о новом правительстве, конституции и получим признание основных держав, то все зря.
А у вас есть гарантии, что получим?
Нас поддерживает деловое сообщество, и в первую очередь банки, озабоченные планами царя о реформах финансов, особенно слухами об отмене золотого рубля. Кроме того, он оговорился о возможном запрете ростовщичества и крайне неодобрительно высказался об игре на бирже. То есть успел потревожить самые могущественные финансовые центры, а они такого не прощают. И если не бурный восторг, то молчаливое одобрение своих правительств они обеспечить в состоянии. Конечно, все это не бесплатно, и нам придется раскошелиться, но в свете явных угроз это уже несущественно Условие одно: все должно быть юридически корректно, быстро и одновременномедицинское заключение о недееспособности государя, полученное от немецких врачей, ваш Манифест регента об учреждении Временного правительства, конституционной комиссии и переходе на республиканский тип правления Меня больше беспокоит вопрос, на какие силы можем рассчитывать в Петербурге?
Первый гвардейский корпус выполнит любой приказ, кивнул головой великий князь Павел Александрович, но, думаю, достаточно будет одной демонстрации. Не только в Петербурге, но и вообще в России не существует силы, поддерживающей царя. Не считать же серьезной боевой единицей этот потешный африканский полк генерала Максимова
Кровавое воскресенье
А не рано ли начали, сударь? строго спросила Мария Павловна, застав супруга, великого князя Владимира Александровича, с одиноким бокалом в руках и с мешками под глазами. Начинается такой важный день для нашей семьи, а вы, смотрю, уже решили его завершить?
Ты не понимаешь, дорогая, что, подписывая этот Манифест, я отрезаю себе все пути отступления? не поднимая глаз от вишневой жидкости на дне сосуда, выдохнул великий князь.
Я не просто понимаю это, дорогой, произнесла княгиня с улыбкой Медузы-Горгоны, я безмерно счастлива, что ты это сделаешь, прекратив изображать верность тому, кто этого чувства не достоин, и назовешь юродивого юродивым.
Мне брат доверил быть регентом для сохранения самодержавия, а не для его разрушения.
А кто заставляет тебя его разрушать?
Но Витте требует, чтобы я объявил о Конституционной реформе и парламентской республике.
Мало ли что требует Витте? фыркнула Мария Павловна. Этот плебей спасает свою шкуру, понимая, что только никем не ограниченная премьерская власть может быть гарантией его неприкосновенности. Это подлец княгиня решительно отобрала у мужа бокал и поставила его на столик. Но полезный подлец. Он сделает за нас всю работу, а ты сможешь наконец передать престол тому, кто его больше всего достоин.
Великий князь посмотрел на жену долгим мутным взглядом. Бессонная ночь и добротный коньяк явно не способствовали быстрому осознанию шахматных комбинаций супруги.
Ну вот смотри, Мария Павловна зашла за спину Владимира Александровича, сжала его виски своими холодными сухими ладошками и горячо зашептала на ухо, ты получил сообщение от немецких медиков о душевной болезни Никки. Сам он находится за границей и не-до-сту-пен для подтверждения или опровержения этого факта. Пользуясь дарованным тебе правом, с целью сохранения управляемости империи и только на время болезни императора ты передаешь полномочия Временному правительству во главе с этим кухаркиным сыном и просто ждешь. Больше ничего делать не придется. Временное правительствоэто власть, которая работает вре-мен-но, то есть до следующего твоего распоряжения. И пусть он сам, если хочет, объявляет о парламенте, конституции, прочих модных новшествах. Пусть играет в свои игрушки, сколько ему влезет, лишь бы он уладил проблему Никки и Аликс. Хотя, думаю, что этот вопрос за него решили уже его друзья-банкиры. А когда Витте сделает всю грязную работу, ты сможешь объявить о прекращении полномочий его правительства и передать корону нашему мальчику.
И он отдаст с таким трудом полученную власть? криво улыбнулся великий князь.
Его грязные интригипротив твоей гвардии, улыбка Медузы-Горгоны стала неотразимой. Дорогой мой, винтовка рождает власть, и пока она у тебя, а не у него, он будет играть по нашим правилам!
Кстати, насчет винтовок и гвардии Витте просит сразу после объявления Манифеста поднять императорский штандарт над Зимним дворцом и окружить его двойным кольцом оцепления
Ну эту маленькую шалость, думаю, мы можем себе позволить, независимо от того, что задумал этот смерд
Если вдруг он, увидев, что я в Манифесте ничего не сказал про Конституцию и республиканское правление, откажется от своих планов, и мы так и не узнаем, что он задумал?
Можешь подарить ему комиссию по разработке Конституции и законодательства о парламенте Но даже без этого Нет, не откажется. Ему просто некуда деваться. Коготок увязвсей птичке пропасть
Где увяз коготок птички?
В казне, мой дражайший супруг. Она почти всегда является главной причиной нелепых политических авантюр
* * *
Первые организации эсеров появились в середине 1890-х годов. Одной из них был Союз русских социалистов-революционеров, родившийся в 1893 году в Берне, где самыми активными повитухами этого детища стали Швейцарская банковская корпорация, французский «Cretdit Lyonnais» и их «сердечные партнеры» из Лондонского Сити.
Весьма любопытным эсеровским подразделением была ее боевая ячейка, по размерам, подготовке и финансовым возможностям превосходящая саму партию. Задолго до официального оформления единого эсеровского центра, с активной помощью тайной полиции и разведок Франции и Англии, ее начал формировать не менее интересный человекГригорий Андреевич Гершуни. Если еще точнее, партия социалистов-революционеров создавалась вокруг боевой организации товарища Гершуни и была идеологическим прикрытием ее насквозь коммерческой работы по ликвидации неугодных политических фигур и рыночных конкурентов. Эта структура не подчинялась партийным органам и не отчитывалась перед остальными эсерами о своих действиях, была своеобразным государством в государстве, орденом избранных, «творящим добро» самим фактом своего существования, без оглядки на кого бы то ни было, никому не подконтрольная и не подсудная.
В последнюю неделю января 1901 года «фирма» Григория Андреевича планировала выход в свет. Дебют должен был получиться оглушительным, при большом скоплении народа и привести к тектоническим политическим сдвигам в самой большой стране мира.
Манифест регента империи, великого князя Владимира Александровича о недееспособности царя и передаче власти Временному правительству во главе с Витте, пришедшийся на последнюю пятницу января, всколыхнул столицу, уже и так немало растревоженную последними инициативами императора. Известие о душевном недуге государя, несмотря на содержащиеся в Манифесте надежды на скорое выздоровление, взъерошило обывателей более, чем известия о покушении. Всем было интересно узнать, что теперь будет с царскими указами за последний месяц? Они будут отменены, так как приняты и провозглашены сумасшедшим? А как же освобождение от налогов и податей малоимущих, к коим относили себя четыре пятых населения империи? Что теперь будет со снятием запретов на обучение и других сословных ограничений? А как же отмена телесных наказаний? А восьмичасовой рабочий день и запрет на труд детей? Это все теперь недействительно? Поэтому, когда в субботу над Зимним взвился императорский штандарт, сигнализирующий о присутствии государя на своем рабочем месте, народ решил идти за правдой. Очень способствовали организации шествия «народные энтузиасты», материализовавшиеся накануне в самых разных районах города, бойко призывавшие не оставаться безучастными зрителями и не дать «злым боярам» порушить добрые начинания царя. Слухи о том, что придворные гады хотят перекрыть свежий воздух свободы, а император на самом деле жив-здоров, но силой удерживается знатью, недовольной его последними реформами, настойчиво гуляли по питерским улицам и закоулкам. Штаб «народных энтузиастов» в доме 59 на набережной реки Мойки, аккурат в том же здании, где находился филиал «Лионского кредита», перешел на круглосуточную работу, вдохновенно дирижируя потоком слухов, определяя точки и время сбора, формируя колонны для организованного движения на Дворцовую площадь.