Посещение первых двух храмов прошло как в тумане. Так и не поняла, какой из них был буддийским, а какой синтоистским, хотя Цумуги путанно пыталась объяснить, в чём различие. Толпы людей, хлопки в ладоши, звон монет[2] Мы тоже бросили монетки в специальный яшичек, и в качестве "награды" получили записки с предсказаннием того, что нас ждёт в этом году. Цумуги ещё пыталась что-то прочитать. Своё предсказание я закинула в сумочку и тут же о нём забыла. В одной из кафешек мы наконец раздобыли кофе, и, когда стаканчик опустел, у меня вроде бы начало проясняться в голове.
- Ну и ночка
- Было весело,- Цумуги покосилась на свой мобильный.- Кстати, Кеиджи спрашивал, есть ли у тебя бой-френд. И просил твой номер. Что ему ответить?
- Кеиджи?- поморщилась я.- Это тот, который подсунул мне таблетку? Или тот, кто спрашивал, какая у меня группа крови?
- Он спрашивал твою группу крови? О, значит, ты ему очень нравишься! Решил проверить вашу совместимость.
Я прыснула со смеху, на мгновение забыв о тошноте.
- Таблетку тебе предложил, а не подсунул Коичи,- продолжала Цумуги.- Но его я бы всерьёз не воспринимала. А вот Кеиджипартия что надо. У него хорошее образование, уважаемая семья
- И подруга-европейка?- усомнилась я.
- А что?- вскинулась Цумуги.- Думаешь, они бы тебя не приняли?
Я только вяло пожала плечами. Какой смысл спорить о семье Кеиджи, лица которого даже не помню?
По дороге к третьему храму Цумуги стало хуже. Она едва дотерпела до остановки и, вылетев из автобуса, понеслась к кустам. У меня страшно кружилась голова и, торопясь ей на помощь, я чуть не упала. Правда, Цумуги справилась и без посторонней помощи. Вышла из-за кустов мне навстречу, покачиваясь и икая.
- Совсем плохо?- я протянула ей бутылку с водой.
Она прополоскала рот и, глянув на бодро высыпавшую из автобуса группу, перевела несчастный взгляд на меня.
- Не знаешь, за каким бесом мы потащились на эту экскурсию?..
- Конечно, знаю. "Цумуги" его имя.
Цумуги нервно хихикнула, обречённо вздохнула и, с трудом перебирая ногами, побрела вслед за группой. А я, в глубине души поражаясь упорству подруги,за ней. Высокие ритуальные ворота-тории[3], бесконечная дорога из серого камня, деревья и чириканье птиц. Не кружись голова так сильно, наверное, оценила бы красоту пейзажа. Цумуги плелась передо мной, опустив плечи и обращая на пейзаж ещё меньше внимания, чем я. Но вот впереди снова замаячили оранжевые воротацелый коридор из них. Едва в него вступила, головокружение усилилось. Шаг, другой, третий я спешила изо всех сил, но спина Цумуги и силуэты членов нашей группы всё удалялись, а дурацким оранжевым аркам не было конца. Они скользили мимо меня, как рёбра гигантской змеи, извивались, точно лабиринт, и будто уводили куда-то в сторону. Мне начали слышаться отдалённые голоса и песнопения. И вдруг настречу вырвалась стайка птиц, я попыталась от них отмахнуться, не устояла на ногах и, выпав из коридора торий, растянулась на земле. Головокружение вызвало такую тошноту, что меня тут же вывернуло наизнанку. Слабость была невыносимой. На четвереньках я кое-как доползла до ближайшего куста и рухнула лицом вниз на траву
[1] "Джойполис"интерактивный парк развлечений, вершина индустрии компьютерных игр и инноваций. Парк построен компанией Сега, всемирно известным поставщиком популярных приставок и компьютерных игр.
[2] По синтоистскому обычаю, при обращении к богам-ками в специальный ящичек для пожертвований кидают специальную монетку с дырочкой посередине, чтобы её звоном "разбудить" божество. Потом звонят в небольшой колокол, кланяются и хлопают в ладоши, обращаясь к божеству с молитвой. Обычно хлопать нужно дважды, но в некоторых храмах принято это делать четырёхкратно или даже восьмикратно. Кидать монетки и звонить в колокол принято и в буддийских храмах, но не принято хлопать в ладоши.
[3] Тории (букв. с яп. "птичий насест")ритуальные врата, устанавливаемые перед святилищами религии синто. Традиционно они представляют собой выкрашенные в красный или орнжевый цвет ворота без створок. Состоят из двух столбов, соединённых сверху двумя перекладинами.
Глава 3
Когда очнулась, был уже явно вечерв лучах предзакатного солнца трава, листья деревьев и крыша храма в отдалении казались окрашенными кровью. Я поспешно поднялась на ноги, правда, тут же снова шлёпнулась на куст, под которым только что лежала. Голова кружилась, будто всё это время я просидела на винте вертолёта. Выудив из сумочки бутылку с водой, освежила лицо, отпила несколько глотков. Головокружение начало проходить, и вторая попытка подняться увенчалась успехом. Я сокрушённо оглядела своё помятое платье. Колени в пыли, из волос выпало несколько травинок Нечего сказать, туристка! Ругая себя и мысленно клянясь, что больше никогда не буду настолько слетать с катушек, я побрела к храму. И вдруг обратила внимание на необычную тишину и покой. Ни тебе туристических автобусов, ни туристов, ни сувенирных лавокничего. Оглянулась на тории. Одна высокая арка, и за ней ни единого транспортного средства. Вроде бы сюда я пришла через целый коридор из торий Или я путаю этот храм с другим?.. И где Цумуги? Она бы никогда меня не оставила. Судорожно полезла в сумочку за мобильным, но он разрядился и отключился. А портативная подзарядка, естественно, осталась в рёкане. Выругавшись сквозь зубы, я ускорила шаг. В храме мне наверняка помогут связаться с Цумуги. Но святилище встретило гробовым молчанием. Ни служителей, ни информации для туристов, ни самих туристов. Может, храм попросту закрыт? Но тогда почему не заперты ворота? Я прошла во внутренее помещение и замерла на пороге. Смутно помню, как выглядели другие храмы, потому что всё время боролась с тошнотой. Но ничего подобного в них не было, это точно. Стены относительно просторного зала украшали барельефы, а сам зал был уставлен статуями. И какими! В жизни не видела более уродливых существ! Вот куда стоило бы наведаться Амано Ёситаке! Даже его паноптикум по сравнению с этими чудесами фантазииничто. Существа многорукие, длинноухие, зубастые, с щупальцами и присосками, с телами сороконожек, жаб и животных, которых я никогда не видела. И сделаны мастерскипросто со сверхъестественной точностью. Не думала, что камень можно обработать с таким совершенством.
- Ну и уроды- вырвалось у меня.- Хотя вот ты ничего.
Комплимент относился к жутковатому барельефу, изображавшему молодого воина. Тот будто выступал из стеныодна рука вытянута вперёд, другая сжата в кулак, длинные волосы разметались по плечам. Но лицо парня, несмотря на хищный оскал, было поразительно красивым. Правда, человеком он явно не был. Удлинённые клыки, заострённые уши, на пальцах вытянутой рукикогти, как у животного. Грудь покрывали доспехи, украшенные сложным узором и шипами. Неужели подобное действительно можно создать из камня? Подойдя ближе, я очертила пальцами узор доспехов, осторожно коснулась одного из шипов И вдруг неподвижную тишину буквально взорвало многоголосное пениесовсем близко, наверное, за воротами. Вздрогнув от неожиданности, я сильно ссадила о шип кожу на тыльной стороне ладони, испачкав статую кровью.
- Вот дьявол
В панике попыталась стереть кровь, но сделала только хужетеперь она была и на доспехах и на шее воина. Пение между тем приближалось, и я запаниковала ещё больше. Но внезапно одумалась. Чего, собственно, ипугалась? Кстати, крови почти не видно, точнее совсем не видно, она исчезла. И тут мне сделалось нехорошо. Наверное, до сих пор действовала таблетка Коичи Барельеф зашевелился. Вытянутая вперёд рука дрогнула и опустилась, глаза вспыхнули красноватым огнём, кожа начала светлеть, волосы взметнулись, как от порыва ветра. Я в ужасе попятилась, не в силах даже закричать. А парень вышел из камня Волосы его побелели, кровавые глаза с вертикальными зрачками остановились на мне, и на лице, вместо оскала, появилось отчётливое отвращение.
- Какое унижение,- раздался очень низкий голос.- Но пока этого недостаточно.
Рука с острыми когтями взвилась вверх и, внезапно осознав, что сейчас произойдёт, я с визгом бросилась прочь. Удар настиг меня, едва успела отвернуться, и визг сорвался на хрипя задохнулась от боли и плашмя повалилась на пол. Казалось, спину обдали кипятком, содрали кожу до костей, исполосовали колючей проволокойи всё одновременно. Я слышала, как он обходит вокруг меня, чувствовала, как наклоняется, но боялась поднять голову, понимая, что час мой пробил. Слабо дёрнулась, когда он положил ладонь на мою израненную спину, и вдруг поняла, что песнопения смолкли. Всё же оторвала взгляд от пола и похолодела Надо мной склонился демон с пылающими алым огнём глазами и мерцающей кожейкрасноватый свет расходился по его телу волнами, будто разгоняя остатки каменной пыли. А в нескольких метрах полукругом стояли около десятка монахов. По неподвижности ничем не отличаясь от застывших вокруг статуй нечисти, они с ужасом взирали на демона и меня. Но вот один, наверное, главный, пришёл в себя и, вскинув руки, выступил вперёд, произнося что-то нараспев. Остальные тотчас начали повторять за ним словапо всей видимости, заклинание. Правда, на ожившую тварь это не произвело особого впечатления. Не дрогнув ни единым мускулом, он выпрямился и вдруг, точно ураган, понёсся на монахов, опрокинул их навзничь и унёсся прочь сквозь неплотно закрытые ворота. Едва оказавшись на ногах, монахи, охая и потирая ушибленные бока, окружили меня. Несколько секунд я молча смотрела на них, приподнявшись на локтях в луже собственной крови, а потом окровавленный пол взвился и стукнул меня по голове и всё вокруг окутал мрак
Цумуги ласково гладит меня по волосам, словно утешая. Конечно, она меня нашла! И наверняка волновалась. Ну и посмеёмся же мы, когда я расскажу о моих "приключениях"! И нужно будет придушить Коичи, чтобы больше никому не "предлагал" свои таблетки. А ещё дам обет безалкогольного существования на ближайшие пятьдесят лет Прохладные пальцы подруги скользнули по моей щеке, я улыбнулась, попыталась приподняться, спина отозвалась глухой болью. С каких пор футон в нашем рёкане стал таким жёстким? Приоткрыла глаза и, вскрикнув от неожиданности, шарахнулась в сторону. Спину пронзила острая боль. Застонав, я снова рухнула на жёсткую циновку.
- Не шевелись, иначе раны откроются опять,- рядом, подогнув под себя ноги, сидел монашек, немногим старше меня.
Удлинённые глаза, очень миловидное лицо, коротко остриженные волосы и немного потрёпанная одежда с широкими рукавами.
- Кто ты такой?- просипела я и откашлялась.- Откуда здесь взялся?..
"Здесь" было небольшой комнаткой с раздвижной дверью. Сквозь неплотно задвинутую створку в комнатку проникали лучи солнца и щебетанье птиц.
- Моё имя Тэкэхиро,- представился монашек.- Хочешь пить?
Борясь со слабостью, я приподнялась на циновке, и он протянул мне глиняную посудину с водой.
- Спасибо- сделала несколько глотков и вруг заметила, что одета в кимоно из грубой ткани, а не в изумрудное платье, которое было на мне накануне.
- Где моя одежда?- тон получился резковатым.
Монашек потупился.
- Её пришлось снять. Ты была ранена, потеряла много крови. Но раны выглядят хорошо. Если часто менять повязку, то
- Раны?..
Значит, всё этовышедшая из камня тварь, перепуганные монахи, изображения нечистимне не привиделось?..
- Где я вообще?
- В Храме Тысячи Демонов.
Я уронила посудину, остатки воды выплеснулись на циновку. Может, это какое-нибудь дурацкое телешоу? Что-то вроде "Скрытой камеры". И, стоит лишь поддаться панике, откуда-нибудь выскочат гогочущие телевизионщики? "Оживший" демоннаверняка виртуальный трюк. А я, испугавшись, споткнулась, упала и ободрала спину об пол. Интересно, можно предъявить им счёт за телесный ущерб?
- Это "Скрытая камера"?
- Что скрыто?- монашек недоумевающе оглянулся.- Где?
- Ты с токийского телевидения?
Он непонимающе хлопнул глазами и вдруг рассмеялся. А я невольно поморщиласьпарню бы точно не помешали брекеты.
- Яиз провинции Идзуми,- сообщил он тоном, будто теперь мне всё должно стать понятно.- А ты?
- Из Токио. Слышал о таком?
- Нет,- признался он.- Ты выглядишь необычно. И никогда не видел такого цвета глаз. Там все, как ты?
- Где "там"?- настороженно переспросила я.
- В Токио.
Мне стало по-настоящему страшно. Предположения одно ужаснее другого зароились в голове, как обезумевшие мотыльки. Может, меня похитила какая-нибудь секта? Я попала во власть психопатов? Или всё этопоследствия треклятой таблетки? Монашек следил за мной теперь уже с тревогой и заботливо спросил:
- Тебе плохо? Можешь прилечь, а я принесу поесть. Ты долго была в беспамятстве
- Какого дьявола тут происходит?- я даже не пыталась скрыть истеричные нотки.
Лицо парня омрачилось, он печально вздохнул.
- Ты освободила очень могучего и очень опасного ёкая. Старшие синсёку[1] в ярости и напуганы. Даже странствующие хоси[2], услышав о том, что произошло, поспешили к стенам нашего святилища. Все они хотят узнать, как тебе это удалось.
Я смотрела на него, забыв о способности моргать.
- Ты ведь пришла из другой реальности?- продолжал монашек.- Но как попала сюда?
"Попала" И тут меня осенилодьявольский коридор из торий, извивающийся, словно лабиринт. Что, если я в самом деле выпала из него не с "той" стороны? Странно, это абсолютно бредовое предположение меня почти успокоило. При всей невероятности оно казалось самым логичным. Но неужели тварь, выступившая из камня, была на самом деле реальной?..
- А как я освободила этого ёкая?
- Ты не знаешь?- удивился парень.
Створка двери вдруг сдвинулась, и в комнатку ворвалась девица. На ней была белая рубаха с широкими рукавами, запахнутая на груди по принципу кимоно, и ярко-красные штаны вроде шаровар.
- Юрико-сан[3],- склонил голову монашек.
Пронзив меня враждебным взглядом, девица строго обратилась к нему:
- Тебе было велено узнать, пришла ли она в себя, а не говорить с ней.
На щеках парня проступил слабый румянец, но голос прозвучал очень убедительно:
- Ей стало плохо. Я не мог уйти.
- Мне и сейчас плохо,- поддакнула я.- И не отказалась бы поесть.
Глаза девицы сузились.
- Подожду здесь, пока ты вернёшься,- скромно предложил монашек.
Едва створкa за "Юрико-сан" закрылась, я скосила на него ехидный взгляд.
- Думала, монахам врать запрешено.
- Я не монах,- удивился он.- Ягон-нэги[4]. Служу в этом святилище.
Судя по тону, парень ничуть не сомневался: я прекрасно знаю, кто такие "гон-нэги".
- А зовут тебя
- Тэкэхиро,- подсказал он.- А как твоё имя?
- Неважно. Думаю, знаю, как сюда попала! Это могло произойти через тории?
- Торииврата между миром людей и владениями ками[5],- задумчиво проговорил он.- Но они могут соединять и другие реальности.
- Смогу вернуться обратно, если снова пройду через них?- с надеждой спросила я.
Тэкэхиро вздохнул, но, прежде чем успел ответить, створка двери сдвинулась опять, и Юрико-сан с подносом в руках ворвалась в комнату.
- Гудзи-сама[6] ждёт тебя, Тэкэхиро-кун[7],- объявила она.
Лицо моего нового знакомого тут же приняло отчуждённое выражение. Сдержанно поклонившись мне и Юрико, он поднялся на ноги и вышел из комнаты. А я перевела взгляд на надоедливую девицу, небрежно поставившую передо мной поднос. Наверняка вызов парня к начальству был делом её рук. Подогнув под себя ноги, она с каменным лицом будды расположилась напротив меня. Очень узкие, точно прорезанные осокой глаза, мясистые щёки. Нет, Юрико-сан точно не относилась к типу людей, способных вызвать мою симпатию. Правда, она к этому и не стремилась. Пренебрежительно кивнув на поднос, скомандовала:
- Ешь!
- Спасибо,- тоненько пропела я.- Выглядит аппетитно.
Это была чистейшая ложь. Из глиняной плошки на меня печально смотрели глаза то ли вяленой, то ли копчёной рыбы. Прикрывавшая её лепёшка была преснее дождевой воды. Но я заставила себя проглотить всёсилы наверняка ещё понадобятся. Юрико-сан не сводила с меня неподвижного взгляда. Может, надеялась, что подавлюсь? Я приторно улыбнулась.
- Ты это готовила?
Никакого ответа.
- Так и будешь на меня глазеть? Думаешь, попытаюсь сбежать?
Та же реакция.
- Хочешь, расскажу о моём мире?- улыбнувшись ещё слащавее, я вытащила из тарелки рыбный хребетик.- Нас с детства учат накладывать заклятия и наводить порчу.
Лицо моей "собеседницы" едва заметно дрогнуло.
- Если нам кто-то грубит,- отломив кость, я воткнула её в циновку,- мы можем сделать так, что этого человека будут преследовать тридцать три несчастья всю его жизнь.
Лицо Юрико-сан снова было неподвижно. Я воткнула в циновку ещё одну рыбную кость, и мне показалось, её руки, лежавшие на сложенных коленях, дёрнулись.
- Думаешь, тебя защитят стены святилища?- я воткнула третью кость.- Всё это для меняничто. Я даже не знаю имён твоих богов.
Мясистое лицо оставалось окаменевшим, но в щёлочках глаз загоралось нечто очень похожее на страх.
- Пока ничего не произошло,- продолжала я,- но, стоит произнести заклинание
Я начала вполголоса петь гимн Великобритании "Боже, храни Королеву"первые три строчки, которые знала, и Юрико-сан, издав шипение, которому бы позавидовала любая змея, вскочила на ноги. В её глазах пылала такая ненависть, что у меня мелькнуло опасениене переиграла ли я, и не прикончит ли меня эта фурия на месте. Не исключено, она и собиралась это сделать, но створка двери отодвинулась вот уже в который раз, пропустив в комнату двух одетых в белое служителей. Юрико тотчас опустила глаза и, будто забыв о моём существовании, вежливо поклонилась вошедшим. Поклонившись в ответ, один из них, постарше, обратился ко мне:
- Следуй за нами.
Очень хотелось спросить куда, но я промолчала. В конце концов, какая разница? Главное, меня избавят от общества Юрико-сан. Перед порогом стояли плетённые из соломы шлёпанцы. Я неуверенно покосилась на своих провожатых, те закивали, и я неловко всунула ноги в необычную обувь. Шлёпанцы были неудобными и неприятно щекотали подошву, но я перестала обращать на это внимание, едва оказалась за пределами комнаты. Какое яркое солнце А воздух, наполненный запахом трав и цветов, буквально одурманивал, у меня голова пошла кругом. Территория храма скорее походила на целый храмовый комплекс со множеством построек. Миновав внутренний дворик, мы сняли обувь перед порогом одной из них, и младший служитель сдвинул в сторону створку двери. Войдя внутрь, я слегка оторопела. Комната была заполнена людьми. Они сидели на циновках в позах самураев из старых японских фильмов: мужчины, некоторые в белых, некоторые в тёмных одежах, и женщины, одетые, как Юрико. Напряжённую тишину нарушало только потрескивание огоньков свечей странной формы. Мои провожатые указали на циновку посреди комнаты, и я послушно села на неё. Напротив расположился старик, который накануне пытался остановить заклинанием освобождённого мною демона. Наверное, это и был гудзи, к которому вызывали Тэкэхиро. Сам Тэкэхиро, опустив глаза, застыл на циновке с ним рядом.