Похоже, что на сегодня наши злоключения были закончены. Основательно обсушившись и согревшись у костра, мы двинулись дальше. И, буквально через четверть часа, из-за излучины реки выплыли предместья моего родного, в далёком будущем, города.
Глава 3
Всёбояться уже нечего. Мы подошли к городу, когда красно-оранжевое солнце полностью выползло над рекой, окрашивая воду в кровавые оттенки.
Миш, подожди, пожалуйста. Просьба у меня есть. малец немедленно остановился. И вообще, после того случая на берегу, он стал каким-то другим. Более серьёзным, что ли.
Чего?
Слушай, мне надо тут по одному адресу сходить. Ты в Калуге бывал раньше?
Бывал. многословный ранее малец продолжал отделываться короткими ответами.
Вот, смотри, я вытащил изрядно уже потрёпанное письмо настоятеля и протянул ему. Какой-то Щербачёв. Знаешь где искать такого?
Щербачёв?! Мишка присвистнул. Ну, ты даёшь! Это же воевода Калужский!
Воевода? переспросил я, на миг удивившись осведомлённости провинциального мальчишки и связям Тихоновского старца.
Ага, он. Самый главный в городе. Выше него только в Маськве сидят.
Понятно. И ещё, Миш я раньше никогда в Калугу не выбирался. Не научишь, как с таким важным дядькой вести себя?
Ну ты и лапоть! малец развеселился. А ещё к Ломоносову собрался!
И собрался! я с трудом подавил вновь подступившую обиду, хотя, собственно, обижаться было не на что. Я же не виноват, что с воеводами раньше никогда не встречался.
Ладно-ладно, Мишка явно не был настроен на конфронтацию. Только скажи сперваты вольный, или раб чей?
Вольный, естественно, меня аж передёрнуло от перспективы называться чьим-то рабом.
Дикий ты, вольный, если таких вещей не знаешь! в последний раз подразнился Мишка. Ладно, слушай!
Дальнейшие полчаса превратились для меня в урок этики восемнадцатого века. Собственно, ничего сложного в этом не было. Самое главное было не запутатьсякому в пояс кланяться, а кому земные поклоны бить
Урок окончился. Я, раскладывая по полочкам новые знания, не спеша поднимался по крутой Смоленской горке, что вздымалась от Оки вверх, к историческому центру города. Мишка, бросив на ходу: "Я щя!", скрылся в какой-то подворотне. Впрочем, догнал он меня быстрочерез пару кварталов прилепившихся к склону городских изб. Догнал, и протянул огромный горячий расстегай, умопомрачительно дохнувший на меня запахом горячего теста и мяса с луком. Я впился зубами в огненную вкуснятину.
* * *
Усадьбы воеводы, окружённой невысоким каменным забором, мы достигли уже ближе к полудню. Ворота были открыты, и во внутрь мы проникли без проблем. За воротами обнаружился садик, наподобие таких, какие я видел только в Павловске, в Петербурге. Только это была миниатюрная их копия. А вот в дом нас не впустили. Важный дядька, от которого пахло горячим хлебом и свежим перегаром, выйдя к нам на стук в резную дверь, сначала хотел, было, прогнать нас прочь, но, протянутое мной запечатанное письмо произвело магическое действо. Разглядев подпись и печать на скатанном в трубочку листе, он слегка поморщился, но, всё же распахнул перед нами двери:
Подождать придётся, бесцветным голосом произнёс он. Пётра Максимыч откушать изволят!
Уже вступив в прохладу обширной прихожей, я вдруг понял, что остался один. Обернувшись, я увидел, что Мишка совершенно не собирается идти вслед за мной. В ответ на мой вопросительный взгляд, он сказал:
Иди уж! А я тут подожду
Через полчаса я стоял по стойке смирно в роскошном, даже по моим понятиям, кабинете и ожидал, пока городской воевода ознакомится с содержанием письма настоятеля монастыря
Читал что написано? Пётр Максимович, наконец, оторвался от документа.
Нет. Я письмо уже с печатью получил.
В общем, пишется здесь, что из тебя может выйти замечательный учёный хотя нетна, читай сам. Воевода протянул мне листок.
Я взял бумагу, краем глаза отметив, что градоправитель внимательно наблюдает за мной. Это чтотест такой на моё знание грамматики? Я уставился в текст. Естественно, с ятями, фитами и прочими прелестями старого письма. Впрочем, общий смысл улавливался легко. Настоятель писал, что нашёл меня совершенно случайно, описывал как перспективного к наукам молодого человека, особок точным наукам и просил содействия в отправке в Петербург. Отдельно отмечалось, что я выходец из рода вольнопоселенцев, поселившихся в давние времена на монастырских землях. Люди странные, но прилежные, вроде как выходцы из северных пределов. За неимением надобности, ранее никаких документов не выправлял
Ай, да старец! Низкий поклон ему от меня. Обязательно свечку поставлю за его здравие, хоть и не знаю, нужно ли ему это.
Ну, что скажешь? воевода заметил, что я закончил чтение и погрузился в размышление.
Что тут говорить? Всё верно написано. Могу только добавить, что не силён оказался в языках иноземных, а точные науки было дело, постиг, на сколько смог, сразу уточнил я во избежание ещё одной проверки. За остальные предметы не опасался.
Постиг, говоришь? А давай-ка проверим! подтвердил мои подозрения Щербачёв и дальше начался экзамен.
Не меньше четверти часа гонял он меня по всем темам, какие он сам только смог вспомнить. Подавляющее большинство вопросов не составило для меня проблемы. А если что и не знал, то в том честно и признавался. Наконец воевода выдохся.
Всё, убедил, молодец! почти по-военному отчеканил он, переводя дух. И тут же огорошил меня неожиданным предложением:Не хочешь здесь остаться? На службе. Карьерно помогу, не обижу. Да и от родных мест недалеко.
Пока я размышлял, как бы поделикатнее отказать градоначальнику, он видимо прочёл на моём лице всё, что я думаю по этому поводу.
Всё ясноне хочешь. Эх, молодость! Всё бы вам в небеса рваться а земля-то она вот, под ногами Обещай, что хоть потом подумаешь над моим предложением. Такие самородки нам ох как нужны. Эх, при Петре-батюшке тебе бы быстро ход дали. А нонче времена неспокойные. Ладно. Справим тебе и документ, и подорожную. До Москвы отправим. А дальше уж сам. С деньгами, я понимаю, тоже проблема?
Ну, почему же? я гордо продемонстрировал кошель, который презентовал мне настоятель.
Ну-ка! градоначальник требовательно протянул руку. Я положил всё своё богачество на его ладонь. Он высыпал содержимое кошеля на стол. Образовалась небольшая горка медных монеток. Не густо! Пётр Максимович усмехнулся в пышные усы. И на сколько этого тебе хватит?
Не знаю, пожал я плечами. А что я ему скажу? Что не бум-бум в современных ценах? Мы как-то всё больше без денег обходились.
Понятное делодярёвня лапотна! подразнил он меня, впрочем, беззлобно. Хорошо, денежное довольствие из казны выделю. Надеюсь на твоё благоразумиене пропей, смотри. Много не дам, но в обрез хватит.
Я осмелел. Судя по всему, судьба, после испытания разбойниками соизволила меня побаловать. Поэтому решился на несколько рискованный вопрос:
Скажите, а почему вы мне помогаете?
Воевода задумался. Я уже было решил, что ответа не последует, но он наконец произнёс:
Долг платежом красен! Слыхал, небось такое?
Конечно. Отчего ж не слыхать?
Ну, вот то-то же. Считай, что старые долги раздаю, а какието мне только одному ведомо.
Я понял, что большего от него не добьюсь, поэтому решил сменить тему.
Господин воевода, тогда разрешите, если вы уж так благосклонны, ещё одну просьбу. Не за себя прошу, а за приятеля, который меня от большой беды спас. Я, конечно, извиняюсь, что сразу с этого не начал, но, как-то не к разговору было. В общем, там во дворе дожидается мой товарищ Михаил, который сам от разбойников сбежал и мне помог уйти. И он тоже учиться хочет. Может и ему подорожную выпишите? Без денегя своим довольствием поделюсь.
Разбойники? тут же вычленил ключевое слово воевода. Что ж ты молчал-то. Давай рассказывай.
Пришлось излагать ему все свои приключения с момента выхода из монастыря. Со всеми подробностями. Заодно отвечая на кучу уточняющих вопросов: что-где-когда-как-с кем-откуда
Эх, паря, паря! к концу моего рассказа Щербачёв явно расстроился. Действительно, не с того начал. Да уж не вернуть ни людей, ни добра обозного. Но известить-то надо было.
Простите я и сам чувствовал, что виноват. Но эйфория от удачного побега притупила в памяти страшные события в бору.
Бог простит воевода широко перекрестился. Я последовал его примеру. И людей не вернуть. Упокой, Господи, души их. Ладно, дальше это уже моя забота.
Так что про Мишку-то? решился я напомнить о своей просьбе.
Мишка? Пётр Максимович задумчиво перемерял шагами кабинет, остановился перед окном:
Вон тот, что ли? Шербачёв вопросительно изогнул бровь, указывая за стекло. Я подошёл и посмотрел вниз. Мишка от скуки пинал камешки, стараясь попасть в ствол старой липы. Получалось не очень.
Тот, подтвердил я.
Ясно воевода сделал пару шагов от окна, потом внезапно, словно наткнулся на стену, остановился и бросился обратно.
Я в недоумении, что же его так заинтересовало, снова посмотрел на улицу. В этот момент Мишка, которому надоел импровизированный футбол, поднял глаза и увидел нас в оконном проёме. В ту же секунду он юркнул за липу, которую только что использовал в качестве мишени.
Мишка, значит градоначальник постучал пальцем в стекло, но мальчишка и не подумал показываться на глаза. Слушай, Степан, будь друг, позови-ка мне его сюда.
А пойдёт? усомнился я, помня реакцию мальчишки.
Пойдёт. Ты скажи скажи своему приятелю, что дядько пообещал ничего ему не делать. при этом "дядько" прозвучало в таких явных кавычках, что я понялэто своеобразный пароль для мальца. Сразу припомнился "дядько Юрас" из его лексикона.
Ага! я кивнул и направился к двери. Уже на выходе Щербачёв расширил свою просьбу:
И ещёпоговорю с ним наедине.
Вот так-то. Что за попутчик мне попался, интересно, что его сам городской голова, то есть, воевода знает? Я вышел во двор и направился к "укрытию". Градоуправитель, едва я скрылся за дверью, громогласно потребовал к себе кого-то в кабинет.
Иди, общайся, сказал я Мишке, который так и прятался за липой.
Он меня узнал? судя по голосу, пацан был взволнован, но вряд ли напуган.
Вроде бы, да, узнал.
И что сказал?
Сказал, что дядько обещал тебе полную неприкосновенность.
И всё?!
Ну, да. Иди уже!
Мишка хмыкнул и в несколько прыжков взлетел на высокое крыльцо.
А ты чего?
Я здесь побуду. Воевода хочет с тобой один на один поговорить.
Даже так ну ладно. Мальчишка скрылся в доме.
Ёлки! Да кто же он такой?
* * *
Беседа Щербачёва с Мишкой длилась едва ли не более чем со мной. Временами было слышно, как градоначальник повышает голос, чуть не до крика, но слов было не разобрать, как я не прислушивался. Так что любопытство моё осталось неудовлетворённым. Всё же надо припереть мальца к стенке и попытать его насчёт некоторых тайн. Хм, да я и сам-то для него должен выглядеть сплошной загадкой Я от скуки послонялся по двору, потом поймал себя на том, что тоже пинаю камешки в ствол дерева. У меня это получалось, не в пример, лучше.
Наконец пацан выскочил во двор. На его чумазой физиономии отражалось, как минимум пять килограмм счастья, чего нельзя было сказать о лице воеводы. Вот он-то вышел на крыльцо чернее тучи.
И учти, отцу я обязательно напишу, явно заканчивая разговор, пригрозил Щербачёв.
Всенепременно! Выпалил Мишка, после чего схватил меня за руку и пулей вылетел за ограду, таща меня на прицепе.
Постойте, куда же вы?! донеслось вслед.
Ничо! Послезавтрева вернёмся. К отъезду! выкрикнул приятель, и мы скрылись за поворотом.
* * *
Солнце, которое вчера целый день пряталось за тяжёлыми свинцовыми тучами, сегодня решило побаловать и вовсю шпарило, прогоняя остатки влаги. Душно парило от реки, как будто не начало лета, а конец июля, с его золотыми полями, хрустом выгоревшей от жары травы и внезапными злыми грозами.
Мы с Мишкой сидели на краю деревянных мостков, опустив ноги в нагревшуюся на мелководье воду, и изредка обменивались репликами "ни о чём". На самом деле мне очень хотелось попытать его на счёт тех тайн, который скрывались в его косматой черепушке, но всё никак не предоставлялось подходящего повода. Ясно же, что если он сам до сих пор не выложил мне подробности о себе, то пока не готов к этому.
Ветерок, лениво дувший вдоль реки, окончательно утих, и постепенно навалилась послеполуденная дремота. Захотелось растянуться на отполированных весенними паводками брусьях и поспать часок-другой.
Моё взгляд привлёк к себе возница, который только что перебрался через реку и теперь неторопливо распрягал мохноногую лошадку. Внимание же приковывалось тем, что дядька был просто невероятных размеров. Про таких людей в моё время говорят: "Шкаф трёхстворчатый". Хотя, нетв данном случае присутствовал не просто шкаф, а целый гардероб. С антресолью. На его фоне даже крестьянская кобылка выглядела как пони. Мужик, между тем, так же неспешно, привязал лошадь позади телеги. Потом обошёл вокруг, взялся за оглобли, и, хэкнув, стронул телегу с места, потащив её по направлению к горе, что вела от реки в город. Лошадь послушно пошла следом. У меня же челюсть отвислагора, в которую в моё время не каждый осиливал на велосипеде въехатьпрактически двести метров сорокапятиградусного подъёма. А тут не просто сам идёт, а ещё и телегу тащит. Не сказать что легко, с явным напряжением, но тем не менее. Да лошадь за такую помощь должна ему в ноги кланяться и лапти целовать! Эх! И вообщекакой-то неправильный я попаданец получаюсь. Другой бы уже давно прогрессорством занялся, наставляя аборигенов на путь быстрейшего экономического, научного или социального развития. А мне бы выжить в ближайший месяцуже счастье. Я настолько увлёкся небывалым зрелищем и отвлечёнными мыслями, что чуть не пропустил фразу, брошенную Мишкой:
Ну что, прогрессор, колись давай!
Что-что?!! я просто подавился воздухом на вдохе, закашлялся. Какой прогрессор? Он что мысли читает? А откуда слово знает, которое только через двести лет появится?
Я говорю, Мишка услужливо похлопал меня ладонью между лопаток. Рассказал бы ты о себе, прохвессор.
Да что рассказывать-то? уфф, пронесло! Просто послышалось, навеянное соответственными мыслями. А я уж невесть что думать начал.
А ты ведь не простой, Стёпка! Ох, какой непростой! вот ведь! И кто после этого удобного момента ждал?
С чего взял? я попытался сохранить в голосе расслабленную ленивость, хотя сердце чуть не выпрыгивало из груди.
Ну, вот скажи, малец лёг на настил, подперев голову ладонью. Откуда ты идёшь?
Из Тихоновой Пустыни, ничуть не соврал я.
Ладно, согласился он. А где жил до этого?
Да там и жил. я припомнил содержание письма, вручённого воеводе, и решил держаться этой версии до конца.
И науки разные там же постигал. Пока коровам хвосты крутил, не иначе. С настоятелем ты недавно ведь познакомился? Или у вас там хутор опальных академиков случился?
А ты откуда знаешь? перешёл я в контрнаступление. Щербачёв поведал?
И поведал. не стал отпираться Мишка. Подозрителен ты ему. Кабы не письмо настоятеля, сидеть тебе сейчас в сыскном, да рассказывать про своё житьё-бытьё.
Внутри прямо похолодело всёэтого только мне не хватало. Если уж жизнь человеческая здесь ни в грош ни ценится, то пытки у дознавателей наверняка вообще на поток поставлены. Для профилактики, так сказать: вначале железом прижгут, а потом только спрашивать начнут. Но сдаваться я всё равно не собирался:
А ты сам-то хорош! Пешком он учиться шёл, такой простяга, к разбойникам угодил. И в то же время с воеводой знаком, да ещё настолько, что он своими подозрениями поделиться изволил. И отца твоего знает!
А! отмахнулся пацан. Тут и тайны-то никакой нет. А уж теперь, когда от Юраса ушли, и подавно. Дело, в общем, такое
Мишка коротко рассказал свою историю. Оказалось, что он сын Афанасия Абрамовича Гончарова. Поздний сын очень поздний. Оттого и любимый по-особому. Нонезаконнорождённый. А если учесть, что Гончаров сам незаконнорождённый сын Петра Первого, то понятно и его отношение к отпрыску. (Это что жея сейчас тут, на причале, с чумазым принцем беседую? Офигеть!) Однако мой вопрос на эту тему не вызвал у него энтузиазмаКакой там, к лешему, принц? Таких принцев по России возами собирать, да продавать по пятачку за горсть, и тов базарный день. Правда, таким дедом далеко не каждый похвастать можетв голосе пацана всё же промелькнула гордость. Так вотрос он, рос, гоняя с крестьянскими детьми по округеблаго отец ещё в пятилетнем возрасте самолично выписал ему вольную, но чем старше становился, тем больше замечал ревность и неприязнь законных родичей Гончарова-старшего. И вот тогда решил малец, от греха податься в Калугу, а если и повезёт, то и в Москву. Отец вначале воспротивилсякак так в Москву? но деваться-то некуда. Старик и сам понимал, что житья Мишке в усадьбе не будет, даже если он признает сына. Посему, пацан был отправлен с обозом в город, но, решив, что караван двигается слишком медленно, на последнем перегоне оторвался от остальных. Так и оказался у банды Юраса. Переживал только за отцачто он там подумает об исчезновении отпрыска. Хотявремя такоесвязь редка и ненадёжна. Возможно, что отец ещё даже волноваться не начал.