Медведев ухватился двумя руками за кружку, спрятал взгляд в вареве и вдохнул тепло. Пар опалил ноздри лесным запахом. Ягоды, хвоя, орешки, спирт, вода. Убойная вещь.
Этому он не стал поднимать глаз, просто повёл головой в сторону пленника, тоже.
Сделаем. Как очнётся, присел рядом Зубров. Внимательно посмотрел в лицо командира. Медведев взглянул исподлобья. Как дальше жить-то будем? Юрка кулаком ткнул в плечобудем. И усмехнулся:Допивай да спи. До рассвета ещё часа два.
Медведев скривился, обжигаясь, допил таёжный коктейль и отдал кружку. С поддержкой Катько улёгся. Ощущения были такие, словно только что без роздыху поднялся на трёхтысячник. Он лежал, стараясь не шевелиться, чувствовал, как мышцы подрагивают ослабленным болезненным студнем, и смотрел вверх. Тёмный потолок экрана кое-где проблёскивал золотисто-алымблики костров отражались от зеркальной плёнки. А мимо, почти сквозь душу, летели белые комочки. Холодные, злые, опасные
Глава 4Маугли
Тяжёлый сон, словно распоясавшаяся бездна, плескался в сознании. Ударял густыми волнами в борта рассудочности и давил, давил, давил весомым страхом на сердце
Медведев вздрогнул от ощущения давления металла на грудь. Напротив сердца, под сосок упиралась холодная железка. Он ещё не открыл глаз, но стиснул зубы и прижал локти к корпусуедва заметного подъёма ресниц будет довольно, чтобы разглядеть опасность и действовать по обстановке. Замирать, бить, бежать. Близко, почти в упор, звучало чьё-то тяжёлое хриплое дыхание. И ещё было тепло. Человеческое тепло, тесно прижавшееся к груди. Противник в непосредственной близости?
Чуть приоткрыл глаза. Рядом лежал человек. «Тварь».
Медведев отодвинулся от соседа и увидел предмет, который принял за оружие. Дужка наручников на жёсткой сцепке с издевательским названием «нежность» упиралась в его кожу.
Чёрт, пробурчал Медведев хмуро.
Пресветлый не открывая глаз, прошептал «тварь». И снова замолк. Видимо, состояние оставалось тяжёлым.
Вот и познакомились, мрачно заключил Михаил, отстранился ещё дальше от опасного соседства и вздохнул с облегчением. Оглядел лагерь. Кроме тяжёлой тишины да обманно расслабленных Кирпича и Славяна, сидящих между двумя группами, всё было, как обычно. Зубров и Батон занимались раскладкой завтрака, Родимец рядом разбирался со снаряжением. Только Ворон отсутствовал. Заметив проснувшегося, Родимцев прихватил стопку одежды и, подойдя, подал капитану:
Утро!
Угу. Спасибо, Игнат, кивнул Медведев и стал натягивать просушенную форму.
Солнце где-то на востоке уже проявлялось золотым, подсвечивающим края туч в проёмах меж сосен, а холод всё также донимал. Снегопад закончился, и даже снег кое-где растаял, но в тенистых участках продолжал лежать серыми оладьями, норовящими при любом шаге протаять, что б оставить неприкрытой мешанину жёлтых иголок. В ветках тоже кое-где ещё оставалась снежная бахрома, изрядно потерявшая свою колючесть и теперь комочками цепляющаяся за иголки и разноцветные листья. Всё наводило на мысли о ранней зиме, чья телеграмма о скором прибытии опоздала настолько, что гостья уже застала на пороге, и бежать поздно. Кто не спряталсяона не виновата.
Медведев поднялся, поправил тент на спящем. Тот не отреагировал. Капитан постоял, оглядываясь. Краем глаза посмотрел и в сторону «раверсников». И сразу стиснул зубы. Полынцев, заметив его пробуждение и подъём, тоже привстал на месте, чтоб стало хорошо видно, что он ждёт. И посмотрел однозначно. Выругавшись про себя, Медведев передёрнул плечами и вразвалочку двинулся к командиру враждебного лагеря.
Полынцев тоже не стоял на месте. Сделал несколько медленных шагов навстречу. Дальше двигаться не стал, при этом сделав вид, что не заметил поднявшегося на его пути Кирпича. Хотя не заметить такого мамонта тяжело. Полынцев просто остановился, выказав небольшим встречным движением уважение к противнику. «Вот, ведь, какой получается вестерн про двух неудачливых ковбоев», усмехнулся Медведев.
Следуя курсом мимо костра и ребят, склонившихся над чашками, Медведев с тоской думал о том, что одна глупость всегда тянет за собой другую, а потом их целый табор, и этот цыганский бардак мешает жить, со всех сторон галдя и предсказывая будущее. А чего его предсказывать, если оно и так ясно, как божий день?
Юр-сан, негромко окликнул Якоби старшего лейтенанта и глазами показал на неторопливо шагающего капитана. Зубров поднялся навстречу командиру. Закрыл от него путь к оппозиционному лагерю.
Утро боброе, Юр, Михаил попытался обойти товарища, но неудачно.
Привет, коротко отозвался Зубров, смещаясь. Миша, тебе плохо.
Чего? Брови Медведева поползли вверх. Губы неуверенно дрогнули. Шутит?
Тебе плохо. Ты теряешь сознание. Ты падаешь и не отсвечиваешь, Юрий смотрел предельно серьёзно. Сейчас, Мих.
Медведев замер, соображая, потом усмехнулся, приоткрыл рот ответить, но вдруг закатил глаза и, расслабляясь всем телом, начал валиться вперёд, на руки другу.
Родимец! Крикнул Зубров, подхватывая рушащегося командира. Игнат подскочил и помог уложить Медведева на землю возле костра.
Михаил приоткрыл глаза и оглядел склонившихся. Зубров серьёзен, как эпитафия тирана, Родимцев откровенно встревожен. Рядом уже начали мелькать лица подхватившегося Батона и вынырнувшего неизвестно откуда Ворона.
Уже можно вставать? Негромко спросил Медведев у режиссёра только что разыгранного спектакля.
Нет, лаконично ответил тот и повернулся к ребятам:Мужики, Топтыгин ещё не вполне Соорудите ему чайку, и подмигнул значительно. Всё ясно?
Ясно! переглянувшись, кивнули Ворон и Родимец.
Секу на раз! меланхолично отозвался Батон.
Батон, тебя в первую очередь касается, как был, на корточках, повернулся к нему Зубров. Только сорви, блин и показал низко над землёй кулак.
Обижаете, скорбно констатировал тот и сосредоточился на сохранении напряжённо-встревоженного выражения лица.
Зубров хмыкнул над потугами криминальной морды изобразить величие сострадания:
Сгинь, Гамлетпринц датский! Пока «лицедейку» не подрихтовали! Мим, блин.
Батон благоразумно смылся к костру, сев к «раверсникам» спиной и занявшись раскладкой питания по тарелкам. Родимец подал кружку капитану и опустился рядом, одновременно и загородив от любопытных взглядов, и сделав вид, что подпирает больного. Медведев хлебнул кипяточку с ягодами и взглянул на заместителя:
Ну, Станиславский, жарь.
Зубров повернулся вполоборота к костру и спросил:
Ты куда собрался, Миш? К Полынцеву, да? Себе приговор подписывать?
Медведев сдержанно отозвался:
Поговорить.
Так не спеши, холодно бросил Юрий. А то успеешь.
Медведев потёр щетину:
Юра-сан Ты чего мне сказать-то имеешь?
Зубров зло прищурился на командира и снова отвернулся к огню.
Ворон, отнеси мужикам хавчик.
Есть, Николай подхватился с чашками.
На вопросы не отвечать, вдогон предупредил Ворона Зубров. Тот на ходу что-то буркнул и исчез в направлении «раверсников».
Ну, поторопил Медведев, зная, что просто так Зубров разговоры не затягивает. Хорошо тянуть волынку!
Миш, Юрий внимательно посмотрел на товарища. Что вчера с тобой было, помнишь?
С трудом, задумался он. После того, как наклонился ближе к пленному, потерял ощущения тела и словил глюк. Огромный лес с деревьями высотой эдак с двадцатиэтажку. Ветви с мою руку толщиной. Листья, правда, почти как нормальные. Ну, может, чуть побольше. Дубы в основном. Я бегу по этому лесу и чувствую, что он как-то ментально моё сознание ощупывает, что-то вызнать пытается. Ну, и требует, чтобы я назвал себя. Имя, в общем, моё выпытывает Очнулся на том, что ты меня по лицу охаживаешь. И?..
Зубров смотрел на него с тоской профессионала, понимающего что-почём.
Медведев понизил голос:
Юр, что со мной было? И вообще, что случилось, пока я был в отрубе?
Заместитель невесело усмехнулся и, отвернувшись, начал рассказывать:
Однако, Миш, ты не просто вырубился. Ты тут такого шороху навёл, что всем тошно стало. В общем, так, он сплюнул, Когда «тварь» повлиял на тебя, ты схватился за голову и свалился на землю. Начался припадок
Чего? Медведев опешил.
Забило тебя, по-простому пояснил Зубров. Пока я из твоей судорожной ручки нож выкручивал, пока прижимал, тут и дежурный проснулся. Я голову поднимаюпод дулом. Стоит дурак, зовёт своих. Перепугался чёрт, мы тут перед ним трое валяемся в кровиты меня зацепил-таки лезвием. Ну, со стороны Полынцев со своими подтягивается. Бегут во всеоружии. Думаю, всёзвездец. Сейчас всех накроет. Он же не поверит, что ты Он усмехнулся краем рта и со значением посмотрел на капитана, перейдя на тон официальных объяснительных:подошёл к пленному, дабы проверить его жизненные функции, поскольку дежурный заснул, а пленный признаков жизни не подавал. А нож в руках, потому что был предупреждён о невероятных возможностях «твари» и опасался за свою жизнь. И тут он оказал на тебя психологическое воздействие и ты потерял сознание Усёк?
Медведев поперхнулся, быстро взглянул на внимательно ожидающего товарища. Кивнул. Зубров продолжил в своей обычной манере:
Тут тебя отпустило. Ты и заорал. Так уж получилось, что Полынцев именно в это время оказался над тобой. Ну, а тут, Он развёл руками. Сам понимаешь
Да Выдохнул Медведев.
Представить себе, как мужики подорвались на защиту вопящего окровавленного командира В общем, он мог. И оттого захотелось, раскачиваясь ванькой-встанькой, долго нудно монотонно материться. На весь свет. За глупость человеческую, помноженную на закон её величества Подлости. Если неприятность может случитьсяона обязательно случится. Если ты её всеми силами избегаешь, то она случится в двойном размере.
Дежурный пальнуть ухитрился с перепугу. Благо, не прицельно. Но Родимцу этого хватило, чтобы скомандовать атаку. Я-то уже положен был кем-то из «раверсников». Зубров усмехнулся. По его мнению
Ясен-пень, хмуро отозвался Медведев. Каков в рукопашной Юра-сан, он знал не понаслышке. И то, что в сложившейся ситуации друг готов был «лечь» ради сохранения мира между командами, тоже вполне понимал.
Ну, дальшебольше. С песнями и плясками «Р-Аверс» отбросили. Полынцев своих увёл. Благо, до совсем уж непоправимого не дошло. Так чтоникто не стрелял, обошлось дипломатией.
Слышал я частично вашу дипло-мать-её. Сначала ударь, а потом подавай голос
Дежурный Батон и вернувшийся Ворон разложили по мискам мясо с грибамиостатки вчерашнего питания и стали раздавать. В первую очередьстаршим. Медведев кивнул, приняв чашку и, взяв ложку, задумчиво помешал варево. Помолчал, раздумывая, потом поинтересовался:
Как там Полынцев?
Промолчал, отозвался Ворон, не отвлекаясь от раздачи.
Угу, Медведев подумал о том, чего ему будет стоить это молчание, и повернулся к ЗубровуНу, меня вытащилиэто понятно. А «тварь»-то зачем?
Зубров обернулся, посмотрел внимательно. Помедлил с ответом. А заговорил о другом:
Мих. Я неким образом принял участие в том, что произошло с тобой.
Не понял.
Я видел то же, что и ты. Но со стороны. Словно на окружающую действительность наложили другуюогромный лес и бегущего человека. Только этот человек был не ты, а «тварь».
Так.
Потом ты завалился, потеряв сознание, и картинка на миг измениласьбелая пустыня, какие-то руины, колокол на полуобрушившейся арке и человек«тварь». Он стоит, словно к кресту прибитноги вместе, руки широко распахнуты. Смотрит вверх на тёмно-красную луну. И шепчет что-то, словно молится. А потом опускает глаза и глядит сквозь меня. Усмехается и говорит: «Помни о птице, мотылёк, летя к огнютак назову меч!». Вот так.
И?
Знаешь, Юрий стал устало-насмешливым, я японской поэзией увлекался когда-то.
Помнюбыло дело, отозвался Михаил. И быстро посчитал слоги. Пять-семь-пять. Получалось классическое хокку.
Этомоё, тоскливо усмехнулся друг. Пять лет назад написал. Думалпуля в висок, а строчка на лист Вот и всё, что останется после меня.
Медведев отвёл взгляд. Он помнил. Пять лет назад, почти под тридцатилетний юбилей, друг потерял семьюжену и дочкув автомобильной катастрофе. Было времяи он, и другие товарищи чуть ли не посменно пытались сторожить Юру-сана, полагая страшное. Или тактично висели на хвосте, или навязывались в гости каждый день. Однажды не «уберегли»сорвался в неизвестном направлении. Но, когда, спохватившись, товарищи собрались поднимать по тревоге знакомых и искать вездеот любимых мест до моргов, он вернулся. Молчаливый и уставший. Но живой. Где был, что происходилодо сих пор оставалось его личной тайной. Впрочем, лезть в такие тайны охотников днём с огнём.
Так вот и подумалось, Зубров, не отрываясь, смотрел на костёр, скрывая внезапную пустоту взгляда. Что, если с тобой или мной что-нибудь случится, то единственная будет зацепочкапленный. А если он кончится раньше времени или Полынцев его под себя загребёт, то вряд ли мы что-нибудь узнаем.
Медведев с искренним восхищением посмотрел на товарища. Любой бы на его месте действовал по правилу: «когда сомневаешьсяопустоши магазин». А у Зуброва, как обычно, мышления хватило на то, чтобы «тварь» не только как опасность определить, но и как возможное противоядие.
Что дальше предлагаешь? Поинтересовался Михаил.
Не предлагаю, поморщился заместитель, предполагаю.
Ммм?
Однако, есть у меня одна паскудная мыслишка Насчёт Полынцева. Зубров недобро сощурился, вглядываясь в проёмы стволов. Вчера, когда спор вышел, я наблюдал за происходящем. Сегодня сделал некоторые выводы. Значит, так. Даю вводные. Инквизитор не с перепугу начал рассказывать о «твари». Была у него своя цель. Иначе бы не трепался. Не случайно он проигнорировал Батонамог бы с первого слова рявкнуть так, что тот пожух бы, но не сталждал развития. Ну и человек его как-то уж слишком вовремя рядом оказался. Да и остальные ждали нападения отнюдь не со стороны леса. К тому же Полынцев весьма серьёзно следил за тобой. А сегодня раверсники долго пытались реанимировать связь со своей станции В общем, наводит на мысль. И выжидающе посмотрел на командира.
О том, что он ждал конфликта? Так кто ж его не ждал!
Мих, ты издеваешься? Я ж тебе уже не только разжевал, но и в рот положил!
Юрий смотрел недобронепонимание другом несложных, с его точки зрения, вещей вызывало досаду. Михаил тоже нахмурился, прокручивая в голове только что высказанные товарищем наблюдения. Переспрашивать не хотелосьон-то, конечно, объяснит, о чём идёт речь, но, наверняка, потом будет ходить смурной полдня. Итак, дано Нужно вычислить Михаил опешил, внезапно споткнувшись размышлением на невероятной догадке.
Провокация?..
Ага.
Зубров усмехнулся весело. Медведев досадливо сплюнул. Вот тебе и приплыли.
Кстати, это раскрывает и некоторые моменты, бывшие мне ранее непонятными. Почему, например, ФСБэшники в нашем конкретном случае занимаются ловлей «тварей». Или почему «тварь» конвоируем мы и целая группа «Р-Аверса», хотя хватило бы и офицера в сопровождение, продолжил Зубров, кивком поблагодарив Якоби, передавшего ему кружку. Вероятно, Полынцев имеет серьёзные полномочия для задержания резидентов Тэра, внедрённых в костяк армии. С чего только его взгляд упал на тебявот загадка?
Может, к личному делу прицепился? пожал плечами Медведев.
Может быть, кивнул Юрий. Однако не понимаю, чего так может быть такого-эдакого. Разве только твоя фатальная везучесть? Или как ты в одиночку раненый с того болота выбрался, а по всем прикидкамне мог? Может, у тебя в крови какая-нибудь странная штука плавает? Как думаешь? Или всё-таки влияет особенность самой группы? Как не крути, а мы, по сути, скорее личная команда твоего дяди, чем войсковое подразделение. Может, это под него копают, а?
Медведев угрюмо пожал плечами. У него предположений не было. Оставалась только злость. А вот гадать, из-за чего что в этом мире происходит, сейчас не хотелось. Вот Юрааналитик и психологпусть этим и занимается. Тем более, что для него это в удовольствие, в отличие от основной, но, по счастью, реже требующейся специализации. Зубров понял, хмыкнул и ушёл в размышления. То, что он хотел сказать командируон сказал, пусть теперь каждый занимается своими делами. Медведев тоже не рвался продолжить разговор. У него было над чем подумать.