Медведев повернулся к Катько и кивнул на пленника:
Этого Маугли одеть и накормить, чем Бог послал. Ключи от наручников у Полынцева на прокат возьми. Командир перевёл взгляд на задумчивого заместителя. Юра-сан! Отойдём!
Тяжесть в руке явно указывала на то, что перо и впрямь было металлическим. Цельнолитое, идеально симметричное. По краям заточенное до бритвенной остроты, внутрипочти кружевное. Если бы не странная расцветка, то посчитал бы элитным изделием по спецзаказу.
Нужно захватить. Зубров подошёл сзади неслышно. Если дело дойдёт до рукопашнойнеплохое подспорье может быть. Да и метать их сподручно. Только хвостовик изолентой замотать и готовый дротик.
Захватим, хмуро отозвался Медведев, думая о другом. По-твоему, Маугли доведёт нас до места?
Почему ж не доведёт? Если направление чует, то значитдоберёмся.
Я не о том.
А, понятно. Думаю, что к полупроводникам типа Сусанина он не относится.
Зато может явить сверхпроводимость по примеру Моисея!
Старой шутке усмехнулись оба. Зубров посерьёзнел первым:
Полагаю, Мих, что у него резона нет путать нас. Он сейчас не в лучшем положении.
Это я заметил, усмехнулся Медведев. До сих пор гадаю, чем ты его так застращал. Парень-то явно не из пугливых! Что сделал, если не секрет фирмы?
Пообещал убить.
Не оригинально, пожал плечами Михаил, разочаровываясь.
Убить чисто при переходе границы в нашу реальность, Юрий был предельно серьёзен. За одно то, что не окажется в лабораториях «Р-Аверса», он готов сотрудничать. «За», Мих, а не «из-за»
Понятно, коротко отозвался Медведев. Теперь действительно становилось ясно.
Есть такие птицы, Мих, грустно усмехнулся Юрий. Они в неволе не поют
Медведев кивнул. Да, есть и такие птицы
Глава 6Дорога
Горка круто забрала вверх. Известняковая пыль и крошка под туристическими ботинками от стаявшего снега уподобились манной каше-размазне, скользкой и ненадёжной. Сметанообразная масса с вкраплением мелких камней забила протекторы, и теперь итак неровная поверхность грозила в любой момент предательски уйти из-под ног. Идти стало труднее.
Шаг за шагом, медленно и осторожно.
Взгляд по верхнему уровню, взгляд под ноги, взгляд по верхнему уровню, взгляд
Маугли двигался, тяжело пошатываясь и неуверенно ступая на особо крутых участках горной непролазности. Лихорадка прогрессировала, появился сухой надрывный кашель, грозящий усилиться. Пленник часто останавливался, приваливаясь плечом к дереву, и отдыхал, подчас даже закрывая глаза от усталости. Он мог себе позволить эту слабостьего никто не торопил, не дёргал, не бил, принуждая двигаться дальше. В моменты остановки вокруг застывали «таёжники», спокойно и даже с некоторым сочувствием ожидая, когда он сможет идти. Возможно, именно понимающие взгляды окружающих заставляли пленника напрягать волю и шагать, ведя отряд по нитке ощущений дальнего зова.
Непролазный кустарник впереди не оставлял шансов. Следовало обходить.
Медведев остановился на пятачке, едва хватившем для того, чтобы укрепиться на подъёме, и обернулся. Идущий следом Ворон задержался в наиболее удачном положении и вскинул голову. Чуть ниже Маугли с трудом одолевал подъём. Сзади его страховал невозмутимый Катько. За его неохватными плечами рассмотреть идущих следом не представлялось возможным. «Катькоэто вам не только морда кирпичом, пулемёт и сбруя, это ещё и сто двадцать килограммов злого подвижного мяса!»посмеивался после знакомства Батон. Как только по шеям не получил
Медведев взглянул на то, как двигался пленныйне поднимая головы, устало шатаясь из стороны в сторону, цепляясь скованными руками за всё, что могло оказаться опорой в движении. Каждый следующий шаг он выполнял, затрачивая не только физические, но и моральные силы. Но другого пути не было. Внутренний компас, эта странная способность тэра, звал по направлению в горы. Складывалось у Михаила впечатление, что неглупые людиили не-люди? ставившие домен, воспользовались рельефом местности. Сверху-то защищаться удобнее, особенно, когда над тобой открытое небо, о котором за последние восемь часов уже научились мечтать. Главное, чтобы эти размышления оказались правильными. Весьма не хотелось топать ещё несколько километров по высоткам под густыми кронами, скрывающими возможные взгляды стерв.
Маугли ещё пошатнулся, неуверенно перенёс стопу выше и Медведева прошиб пот. Суровый кашель сотряс пленного, заставив его согнуться. Опора оказалась безвозвратно потеряна. Тело ещё миг боролось с законом всемирного тяготения, а потом, сдалось и, скатываясь в клубок, полетело вниз. Михаил успел заметить, словно в замедленном кино, как вскидывает бледное лицо с искривлённым кашлем и болью раззявленным порванным ртом, как взгляд с утомлённо-безразличного меняется на насмешливый. Мальчишка был даже рад, что спутал карты судьбе Неловко прихваченная сосновая ветка, обретя свободу, рванулась обратно. Полетели колким дождём хвоинки
Кирпич навис над обрывом, привалившись бедром и рюкзаком к стволу скрюченного уродца-кедра, кое-как цепляющегося за кручу. Огромные лапищи цапнули ухающее вниз тело в тот самый момент, когда падение уже стало неизбежностью. Катько крякнул, поднатужившись, и потянул наверх. Напряжённый огромным весом, кедр-карлик взмолился протяжным скрипом, оторвал от земли одну лапу корня, но устоял. Маугли стал карабкаться, удерживаясь на поверхности стопами и скованными руками. К тому времени, как подоспел Ворон, здоровущий «таёжник» уже почти вытащил пленного наверх.
Оказавшись на обрыве, пленник только угрюмо кивнул спасителю. Катько также мрачно помог ему встать и молчаливо подтолкнул в спину. Движение группы было восстановлено. Убедившись, что всё под контролем, Медведев пробежал взглядом по кронам. Нигде ни шевеления, ни звуков. Но что-то подсказывало, что противник уже здесь, уже рядом, терпеливо наблюдает в ожидании. И этому «чему-то» капитан был приучен верить.
Когда после долгого буреломного плавания в кустарнике, отряд внезапно оказался на небольшой площадке лысоватого склона, удержаться от привала не оказалось сил. Медведев только рукой махнул, зная, что жест поймут однозначно. Взглянул на часы.
Двенадцать минут! Две смены!
Зубров, Ворон и пара «раверсников» застыли на периферии группы коленопреклонёнными «Азазелло», выглядывая возможною опасность. Остальные сгрудились в один табор вокруг троицыМедведев, Полынцев и Маугли. Два командира и проводник.
Фляжки на губы Испытание жадностью. Глаза прикрыть. Нежность заката. Ветер на лице. Остывает соль. Редкие снежинки целуют холодом. Рождается спокойность
Горы не терпят суеты. Горы не выносят излишества. Горы не прощают расточительства. Горы, как мерило высоты души. Чем вышетем человечнее становишься. Но где-то там, за ледяной кромкой, начинает цениться уже не человеческое Может быть, божественное. Может быть, дьявольское. И нужно быть ангеломбессердечным и сильным ангелом, для того, чтобы дойти до вершины
Медведев с трудом оторвался от воспоминаний. Перед глазами всё ещё пылали фиолетовые разломы ледников и сиреневый излом беспощадной горы на фоне тёмного неба, а рядом уже звучало тихое:
Топтыгин, Толяну плохеет.
Пришлось встряхнуться.
Славян смотрел в ожидании отклика, что информация принята к сведению. Он не ожидал действий. Какие и от кого тут к чёрту могут быть действия, если отряд в такой-разэдакой ситуации, а вся медицина на нём! И если весь его лекарский запас пасует перед простецкой, как казалось вначале, раной.
Понял, разлепил сухие губы Медведев. Движение в центре группы.
Славян кивнул. Собрался передвинуться обратно к полусонному раненому.
Я могу помочь.
Глаза пленник так и не открыл. Просто высказался негромко, как о чём-то несущественном и нейтральном и снова замолчал. Михаил услышал. Повернулся. Маугли отдыхал, привалившись спиной к спине с Катько. Габариты их настолько не совпадали, что Кирпичу, огромному, по сравнению с незаматеревшим ещё, но весьма внушительным пацаном-тэра, пришлось согнуться, чтобы дать возможность пленному привалить спину для отдыха. Оттого у «таёжника» сохранялся угрюмый вид.
Что ты сказал?
Голос Медведева отзеркалил безразличные интонации пленного. Маугли открыл глаза и, выпрямившись, взглянул на капитана.
Я могу помочь ему, Пресветлый, медленно, с остановками произнёс он. Это моя рана. Я могу её остановить Если пожелаете.
Последнее сопровождалось пожатием плеч, будто пленный не был уверен в том, что его помощь нужна. Медведев сощурился. Переглянулся с Полынцевым. Тот неохотно кивнул и добавил:
Слышал о таком. Могут черти. Только вот нет гарантий в том, что он рану зашепчет на выздоровление, а не наоборот.
Это точно. Усмехнулся пленник и снова закрыл глаза, приваливаясь к спине Катько. Нет гарантий.
Взгляд Зубровакраткий, искромётный, однозначныйМихаил почувствовал спиной. Друг не отвлекался от наблюдения, но частью себя присутствовал в разговоре. И это присутствие, воплощённое в беглом взгляде, было для Медведева весомее философских трактатов.
Помогай. Кивнул он Маугли.
Пленник, встрепенулся, взглянул на капитана для подтверждения и добрался до лежащего Якоби. Анатолий на его приближение не отреагировалболь, потеря крови, усталость, да плюс лихорадка. Сложно ожидать от человека с таким ворохом бед обострённой бдительности. Он до последнего шёл на своих двоих, не давая повода группе задерживаться, но, вот, дошёл сюда и рухнул. Спать, спать, спатьзовёт что-то из-под грудины, тянет по вискам сквозняком усталости, холодит и жарит по суставам. Жестокая лихорадка.
Маугли простёр скованные ладони над повязкой. Закрыл глаза.
Погодь Сам-то как? запоздало дёрнулся Медведев.
Пленный пожал плечами и не отвёл рук от повязки.
Смена.
Славян, Кирпич, Родимец и один из «раверсников» подхватились и выдвинулись из круга. Смена. Зубров по возвращении придвинулся ближе к Батону. Присел, внимательно вглядываясь в руки Маугли, трепещущие над раненным плечом. Заметив тяжёлый взгляд командира, махнул ему рукоймол, всё нормально, расслабься. Медведева это не успокоило. Ну, не специалист для него Зубров в экстрасенсорике, чтобы внимать его мнению как откровению! Но всё же взгляд отвёл. Для того чтобы не напрягать целителя. Маугли с трудом, будто преодолевая сопротивление тугой жидкости в пространстве, отлепил ладони от повязки и расслабился. Можно было подумать, что он только что не пассы руками делал, а цемент месил. Вручную. Боднул плечо, стирая пот со лба, и повернулся к сидящему рядом Зуброву:
Воды побольше. И сна. Через сутки пойдёт на поправку, и уже Медведеву:Пресветлый, последствия оружейного наговора я снял Теперь это обычное рассечение, добравшееся до кости. Рана чистая, заживёт при отдыхе без особого лечения.
Спасибо, кивнул Михаил и поймал себя на мысли, что верит во весь тот бред, что сейчас увидел и услышал. Верит! Вот, ведь, воистинуесть многое на свете, друг Горацио.
Маугли дёрнулся на слово благодарности и закаменел лицом.
Надеюсь, Пресветлый, медленно проговорил он, что Ваши молитвы весомы в этом Пределе.
И отвернувшись, выпрямил спину и замер, углубившись во внутреннее сосредоточение. Медведев недоумённо потёр подбородок.
Мих, Юра-сан незаметно оказался близко, почти впритык и заговорил шёпотом:Спасибоэто «спаси бог!». Молитва благодарения, короче. Раз ты просишь Господа помочь ему, значит сам, типа, помогать в ответ на доброе дело не будешь, а переложишь это дело на высшие инстанции. Вот он и надеется, что твои молитвыБогу в уши.
Угу. В джунглях много слов, звук которых расходится со смыслом, задумчиво протянул Медведев и кивнул. В свете данных объяснений многое вставало на места. Кроме одного Ты-то откуда знаешь?
Зубров, сматываясь отдыхать, пожал плечами:
Припомни, о чём Полынцев трындел.
Медведев вздохнул и снова закрыл глаза.
Горы, горы Темнеет небо над белой стеной. Темнеют змеи трещин. Темнеет силуэт впередиидущего. Дрожит воздух. Дыхание сдавило виски Хочется постоянно трогать нос или зажать его и держать так. Но нельзя. Красный шнур в помутневшем сознании кажется истончившейся Летой. Главноечтобы не кончалась. Где-то там, выше, сходятся её берега
Время! Медведев открыл глаза, выплывая из омута памяти. Из самого паршивого её омута Взглянул на часы.
Подъём.
С чего вдруг ему мерещится то, что уже давно, казалось, отболело? Что уже пережёвано, оплакано и аккуратными мазками затёрто? С чего бы? Что предвещает эта память?
Поднимались быстро и аккуратно. Уверенными тренированными движениями, выверенными за сотни таких выходов, накидывали рюкзаки, подтягивали лямки, пристраивали оружие. Идущий первым лейтенант Родимцев показал «двигаем!»и группа потопала. Вперёд и вверх, а там Не наши это горы. Кроны закрывают полнеба, поди разберисьдалеко ли до вершины.
Взгляд по верхнему уровню, взгляд под ноги, взгляд по верхнему уровню, взгляд
А ведь именно тогда он решил, что уйдёт в армию
Счастливое студенческое время. Диплом. Однозначнокрасный. Не зря так наяривал последние три года. Однозначновоенная кафедра с отличием и по такой малопригодной специальности, чтобы никогда не задумываться о призыве в армию. И восхождение. Рекорд! Однозначномировой. Взять такую вершину без кислородного оборудования! Это будут вспоминать и повторять! Не зря так корячились восемь лет
След в след. Движение по звериной тропе диагонально, по зигзагуповорот корпуса влево, поворот корпуса вправо. Впереди в противофазе Катько. ПозадиБатон. Взгляд вверх, взгляд вниз Небо темнеет, тучи опускаются ниже. Мелкие редкие снежинки всё более колко вгрызаются в кожу. Наверняка, ночью опять посыплет. Да и температурка упадёт.
Эх, брательник. Двоюродный, а всё равно никого ближе не было. Глаза восхищённые, лицо просящее. Мол, два месяца до распределения! Потомна взвод. Куда ж он тогда?! И больше никогда не получится попасть на такое восхождение! Погоныэто навсегда, а горы горылюбовь, от которой придётся отказаться. Не лишай последнего шанса, ирод! Я-де, ведь, тоже всегда хотел и готов хоть сейчас!.. А как же командование?!.
Поворот корпуса влево, поворот корпуса вправо
Маугли не привередничает, ведёт честно, чувствуется. Останавливается изредка, прислушивается к себе. Вон, какой напряжённый веськак струна натянутая. А, ведь, ему по сути всё равноздесь дохнуть или при переходе
А как же командование?.. А командование в лице хмурого брательникова папкипо совместительству дяди Жени и полковника ГРУкротко крякнуло и махнуло рукой. Но строго посмотрело на племянника: «Ну, Мишка, уболтал ты парня Головой у меня отвечаешь!»«Дык!». Посмеялись.
Метнулось что-то меж веток. Или показалось? Вроде тишина Темнеет, вот и чудится всякое. Солнышко-то уже закатилось, только отблеском по верху крон ещё теплятся лучики. Сметану под ногами прихватило морозцем. Значит, уже ниже нуля
Взгляд по верхнему уровню, взгляд под ноги, взгляд по верхнему уровню, взгляд
Дык Дык случился на четвертые сутки восхождения, аккурат после самого сложного участка пути. Да базысутки, до ближайшей точкичетыре часа. Брательник, уронив руки, висел на верёвке над бездной, уже не в силах подниматься сам. Лицо запрокинутое и в глазахтемень. Если бы была возможность сразу оказаться в реанимации
Если б да кабы
Поворот корпуса влево, поворот корпуса вправо
Чувствуется, что вершина недалеко. Крутизна проявилась. Лес поредел. Кустарника стало больше. Опять же валуны странные стали встречаться. Здоровущие лепёшки. Явно не природного происхождения. Возле них Маугли часто приостанавливался и пытался настроиться на дальний зов. Видимо, не простые камешки.
Через полгода, сразу после диплома, состоялся разговор. Дядя Женя не наорал, не надавал по шеям, не обматерил. Смотрел угрюмо и тоскливо. «Решил, всё-таки»«Решил. Рядовым. В горячую точку»«Рядовым? В горячую? Не позволю. Пойдёшь в егерское подразделениекак раз по тебе. Будешь у меня шляться по лесам и горам, подальше от баз и плацов. И будешь командиром. Будешь отвечать за людей!»«Дядь-Жень! Я же только что!..»«Вот именно поэтому я и буду спокоен за тех, кого ты поведёшь»
Взгляд по верхнему уровню, взгляд под ноги, взгляд по верхнему уровню, взгляд