Я оглянулся на отдалившийся столб, тряхнул головой и улыбнулся. Не до столба сейчас. Есть более насущные проблемы.
Катарина, а почему бы нам не перейти вброд?
Я бы не полезла там вброд, ответила девушка, скривившись и покачав головой. Там два дна. А ещё прожорливый демон живёт. Затянет, до самого ада провалишься.
Да блин, выругался я по-русски, а потом продолжил на местном:Сама говорила, что нечисть только в проклятых местах.
Говорила.
И что?
Место проклято, но кем и за что уже никто не помнит. Чтобы гиблое место обойти, нужно петлю в три дня делать. А там уже лес и бездорожье, покачала головой Катарина. Не пройти. Даже богини не помогут таким дурам.
Да что у вас всё проклято и проклято. Совсем нормальных мест для туристов не осталось, пробурчал я, хотя меня демон волновал меньше, чем топь. Болотистая речка действительно проблема. А на лодке можно?
Лучше напролом проскочить, начала настаивать она на своём. Берег у реки крутой и скользкий. С повозкой намучаемся дольше, чем если в обход идти.
А если разбойники с пищалями нас встретят? Да на тесной улочке?
Катарина прикусила губу, глядя перед собой. Уже совсем рассвело и дорогу видно очень далеко.
В воду в любом случае опасно.
Я поступил, как вообще не подобает мужчине в этом миревыругался и сплюнул на землю. Неужели, совсем нет иного пути?
Хорошо. Они ждут отряд вместе с халумари и к обеду. А если обманем? Переоденемся?
Ты думаешь, они такие глупые? Они всех осматривать будут. Особенно если награда назначена, в очередной раз покачала головой Катарина.
Эта а он правильно говорит, вмешалась Урсула. Щас верх у повозки скинем. Тама только мешки с кореньями. И идём. Так почти никто не делает, особливо знатные особы. А они халумари будут считать знатью.
Мечница быстро натянула поводья, заставив бычка недовольно замычать и остановиться. Катарина тоже встала, как вкопанная, а потом начала расплетать косы, коих было шесть, и вынимать из них медальоны.
Урсула шмыгнула носом и потянула шнуровку на тенте. Та с шуршанием начала развязываться, а ткань провисать.
Я не буду переодеваться в грязное, брезгливо поморщилась Лукреция, когда я заскочил внутрь и вытряхнул из мешка картошку, а сам мешок протянул волшебнице.
Тогда не едешь дальше, с улыбкой ответил я. Коротковатое платье получится, зато сразу понятномы быдло.
Кто? не поняла русского слова волшебница.
Самая-самая чернь.
Э-э-э нет, юн спадин. Ты не так понял. Мы сейчас её разденем и свяжем, будто на невольничий рынок везём. Тута на юг часто невольников не возят. Я рожей на крестьянку не вышла. Кошка тоже. У ней же на глазах клеймо стоит, что она грамытная.
У тебя будто грамотность есть, пробурчала Лукреция, И за что мне такое наказание? Я никому не мешала жить.
Не знаю, кому адресованы эти воззвания, но со вздохом и непрекращающимся ворчанием волшебница скинула сперва плащ, который сразу подхватила и нацепила на себя Урсула, которая уже стащила с себя доспех, оставшись в вальяжно расстёгнутом поддоспешнике, типа ночной рубахи. Получилась эдакая бандитка мелкого пошиба с трофейной одёжей, хотя ей и притворяться сильно ненужно, просто скорчить рожу позлее и закричать в нужный момент: «Пасть порву! Моргала выколю!».
Меч лёг на дно телеги вдоль борта, но так, что его можно было бы выхватить в нужное время. К тому времени поменял местами стёганку и кольчугу и Катарина. Надо сказать, что ей шёл прикид с колчаном на боку и распущенными густыми волосами. Эдакая Робингудша.
Я уже не хочу в Ганивилль, тихо произнесла Лукреция, растерянно глядя по сторонам. Она уже не казалась всемогущей магессой. Передо мной была женщина, словно вышедшая не на той станции, а поезд ушёл. Прям, мадам Брошкина. Давайте вернёмся, предложила она, поглядев в ту сторону, откуда пришли.
Да, кивнула Катарина, и попадём в капкан. Даже дура догадается оставить засаду на случай, если жертва побежит домой.
Это были просто разбойницы, продолжила отговорки Лукреция. Таких множество по всем дорогам.
Если так, то мы ничего не теряем. На ярмарку успеваем. Переоденемся, помоемся. Продадите вы свои товары.
Какой позор, со вздохом произнесла Лукреция. Она тоже осталась в исподнем, а потом залезла в телегу и скинула обувь.
Я усмехнулся и потянулся за свёклой, после чего разрезал ножиком надвое.
Не хватает мелочи, произнёс я и начал тереть волшебнице половину лица овощем, отчего та стала пунцовой. Если не вглядываться в упор, то можно принять за ожог или большой свежий синяк.
Убью, гадёныш, процедила она, а когда Урсула запрыгнула в телегу и нависла надо мной, а потом произнесла: «Ты, юн спадин, тожа бы разделся», волшебница с изрядной долей злорадства потянулась за второй половиной овоща.
В общем, через пятнадцать минут я был чуть ли не до крови растёрт свёклой, с верёвкой на шее и в одних кальсонах. Волосы натёрты грязью вперемешку с небольшой толикой постного масла, а во рту кляп. И хорошо, что не мой носок.
Так мы и тронулись в путь.
Глава 19Рыжая напасть
Барбара, почему ты не воткнёшь нож в эту гиену? спросил щуплый мужчина двух дюжин лет от роду. Он сидел на небольшой скамье за раскладным столиком и старательно затачивал небольшим ножичком перо синицы, которым собирался писать на тонком, почти прозрачном листочке бумаги. Ему приходилось щуриться, так как свет масляной лампы был тусклым и дёргающимся, да и сквозняк, прорывающийся с лёгким хлопаньем пологов палатки, не добавлял ровного сияния.
Женщина сильно закашлялась, отчего даже согнулась, а потом хрипло вдохнула и ответила.
Не сейчас. Я чую серебро и золото.
Ты всё быстрее идёшь к краю бездны. Кашель нехороший, продолжил мужчина, поглядев на женщину исподлобья.
Мне уже легче, отмахнулась разбойница и села на тюк с сеном, предназначенным для матраса. И богини в свидетельницы, дюжину дюжин раз говорила не лезть в женские дела.
Не стоит золото жизни. Тем более какое-то иллюзорное. Не проще ли заняться тем, чем раньше? опустив голову и сдув мусор со стола, продолжил мужчина. Тонкие, но мозолистые руки пододвинули поближе лампу. Перо самым кончиком коснулась чернил.
Джек, у этой суки где-то зарыт сундук с золотом, со вздохом расстегнув шнуровку на платье, ответила Барбара. Разбойница откинулась на мешках с сеном и заложила руки за голову. И я хочу его. К тому договор на крови. Я чту его. Да и Лидия скоро попадёт в дерьмо со своими хотениями. Даже слепому видно, что халумари настырнее муравьёв и раз вцепятся, больше не разожмут своих мелких зубов. И садиться голой задницей на муравейниквысшая глупость.
Тебе-то что?
Она рано или поздно сама будет умалять что-нибудь придумать. А я задеру цену до небес. Но придётся пока притворяться дурой. Пусть влипнет.
Почему всё в этом мире меряется серебром и золотом? спросил мужчина, задумчиво поглядев на дрожащий язычок пламени.
Воздухом сыт не будешь, Джек, улыбнулась женщина. Воздух не оденешь в холод.
Наденешь. Правильно будетнаденешь.
Ай, Джек, ухмыльнулась Барбара. Это ты грамотный. А я родилась в трущобах. Я ножом прорезала путь по жизни. Кстати, помнишь, что писать?
Да, мужчина провёл пальцем по краю чернильницы и начал сухо говорить. Джинджер, спасибо за требуху. Сорок монет должна буду. Дичь сильная, как и думала. Требуха в расходе. Заткни пасти недовольным. Задержи дичь до моего приезда. Наёмка обещает золото.
Произнеся слова, Джек поправил на столе заколку-маячок для почтового сокола и тонкий листок бумаги, который будет завёрнут в непромокаемую ткань и прикреплён к лапке быстрой птицы. А потом он ощутил тяжёлую руку на своём бедре. Грубая ладонь скользнула и остановилась на гульфике. Это Барбара села и подвинулась поближе.
Иди ко мне, Джек.
Нужно письмо написать, сглотнул и с запинками проговорил мужчина.
Обожаю тебя. Другие бы сразу из штанов выпрыгнули, а ты о деле говоришь. Иди ко мне, не улетит бумага
* * *
Фургон с лёгким скрипом обитых железными полосками колёс катился вперёд, слегка раскачиваясь. Он порой наклонялся то в одну сторону, то в другую, а иногда колесо проваливалось в ямку, заставляя хвататься за борт. Вместе с фургоном текли и мысли.
«Система, позвал я внутреннюю помощницу, едва заметно пошевелив губами, боевой субрежим доступен?»
«Вы в фазе быстрого сна. Смена режимов запрещена».
«Ясно. Есть ли экстренная возможность перехода?»
«Доступ к субличностным техникам запрещён», не изменив своего решения, отозвался синтетический ангел-хранитель, заставив меня недовольно вздохнуть.
«Вот убьют меня. Ты виновата будешь. Ищи решение защиты лунатика».
«Принято. Поиск решения, отозвалась система и тут же выдала ответ. Сбой высокоуровневых допусков. Поиск решения».
Я поглядел на едущую в повозке Лукрецию, которая была хмурая, как туча, а потом вскочившую на заднюю подножку Катарину. В голове мелькнула мысль, что девушка находится в том же состоянии, что и я. Её сила тоже заперта. Воображение рисовало такую же божественную систему, которая талдычит, что нельзя перейти в боевой режим. Да и прочие ограничения жизни, при которых то нельзя и это нельзя, делали нас очень похожими. Ей запрещает устав храма. Мне наставление по прогрессорству. ОТ ощущения внутренней схожести тянуло к девушке, способной с лёгкостью перерезать горло неприятелю, но краснеющей от поцелуя в щеку и невинных обнимашек, ревнивую до ужаса и пытающуюся всем доказать, что вопреки клейму она человек, даже когда доказывать не надо. Я ведь тоже пытаюсь доказать всему миру и самому себе, что способен на большее.
К тому же боевая девушка с приятным лицом казалась эдаким кроссвордом, который интересно разгадывать. Та же тётя Урсулапроста до безобразия, обычная солдафонка из разряда «женщина-дембель». А что касается Лукреции, которая внешне куда эффектнее храмовницы, её меркантильность немного не по вкусу. Была у меня на Земле начинающая бизнес-леди. Вся в делах, и все разговоры только о делах. Постоянно строчила кучу сообщений, фитнес ради бизнеса, красота ради дела. Тяжело с ней было, действительно тяжело.
Эти мысли заставили меня улыбнуться.
Катарина поймала мой взгляд, приосанилась, поправила снаряжение.
«Система, аварийный маяк исправен?»задал я новый вопрос, отвернувшись и поглядев на дорогу, где двигался встречный обоз.
«Запуск невозможен. Недостаточная мощность источника питания. Повышение мощности каталитической подсистемы питания может вызвать кому и инсульт».
«Причины?»
«Не установлены. Требуется расширенная диагностика в стационарных условиях».
Я скривился, поправил верёвку у себя на шее и поглядел появившийся встречный обоз, а заодно и на показавшуюся впереди деревушку. Действительно, очень скромную в размерах, и вряд ли её население больше ста человек. Зато два двухэтажных домика по обеим сторонам дороги, расположенных у самого въезда, явно были тавернами и по совместительству градообразующими предприятиями.
Расстояние до обоза сокращалось очень медленно. Наш тихоходный бычок, шумно облизывая свою розовую морду длинным языком, и ударяя хвостом с кисточкой по бокам, вообще никуда не спешил. Его философия жизни предельно простасорвать травнику, медленно прожевать её и так же медленно добраться до тенёчка, где можно прилечь на траву и медитировать, созерцая мир большими глазами с пушистыми ресницами. Такие же неторопливые создания тянули четыре встречные телеги. Единственным исключением был небольшой телёнок, бегающий туда-сюда с задранным хвостом.
Я вглядывался в десяток женщин, ища подвох, но вряд ли они были тем неведомым неприятелем. А они бросали на нас равнодушные взгляды, означающие, что это всё в порядке вещей. Ну разумеется, даже на Земле рабство и крепостное право отменили относительно недавно, и хотя на северных территориях и то и другое в силу экономических причин не сильно развито, в более южных регионах торговля людьми процветает.
Вскоре обоз нас миновал. Мы въехали в эту деревушку. От таверн, похожих один в один на мотели для дальнобоев, было виден край реки. Берег уходил вниз, превращаясь в заросшую болотину, а противоположный был выше и на его срезе виднелась красная глина. Вспомнился краткий курс географии и геологии, из которого следует, что у Галлипоса мы спустились на заиленный и поросший лесами древний разлом, который несколько тысяч лет назад, в местный ледниковый период, был большим болотом. Здесь противоположный край этой низменности. И грунтовые воды, выходя вдоль глиняных пластов, подпитывали топкую Яблоневую речку. Потому и дна у неё не было. Древняя бездна не высыхала.
Эй! раздался со стороны крик, а кто за проезд платить будет?!
Я повернулся, увидев приближающихся к нам женщин. Десяток с копьями, десяток с арбалетами и длинными луками, наподобие английского лонгбоу. Две с дорогущими по местным меркам кремнёвыми мушкетами, спрятались за щитами прикрывающих их мечниц.
Мафия, блин, пробубнил я, сгорбившись и придав себе испуганный и измождённый вид. Пальцы легли на отворот нательного, под которым прятался пистолет.
К нам приближалась огненно-рыжая высокая девица. Красный плащ свисал до середины. На откинутом капюшонедлинная-длинная верхушка с меховым помпоном. Стёганка, из-под ворота которой торчал край кольчуги, расшита по краю толстыми цветными нитями. На голове только стальной ободок, словно ей и не нужна большая защита. Наплечники с чернёным узором. Огненные волосы собраны в конский хвост и подхвачены белой шёлковой лентой. А поверх стёганкивитой шнур красного и белого цветов, перехватывающий грудь. Он зрительно подчёркивал её, как лайт версия корсета. Так же делали древние гречанки, разве что поверх туники, а не доспехов. На ногахвысокие сапоги с отвёрнутыми голенищами. За поясом три пистолета. Ножны холодного оружия тоже украшены узорами.
В руках эта модница держала два клинка. Увесистый палаш в правой и нечто похожее на укороченную рапиру в левой. Она ей явно заменяла парный кинжал.
Эта-а-а, заговорила Урсула, приподняв пустые руки, мы-то цены не знаем. Ты эта скажи.
А мы сейчас посмотрим и посчитаем, с улыбкой, похожей на оскал, ответила рыжая. Сходство усиливали весьма заметные клыки. Они были длиннее и острее человеческих. Эдакая вампирелла.
Девица с зелёными глазами была чуть старше Катарины, но весьма самоуверенна. Она подошла поближе, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Странной травой вы намазались. Интересный запах.
Эта она дорого стоит. Может, как плату дать? затараторила Урсула, как-то внезапно превратившись в большую наседку.
А я едва сдержал улыбку. Откупиться от мафии укропом. Кому расскажу, не поверят.
Не спеши. Сказала же, посмотрим, оценим.
Девица кивком головы указала на телегу, а когда Урсула стрельнула глазами на спрятанный у борта свёрток с двуручником, ухмыльнулась.
Не дёргайся. Не успеешь.
«Выявлен повышенный уровень стресса, как всегда, не вовремя вклинилась в ситуацию система. Допустимо ли для снижения психического напряжения и придания самоуверенности низкоуровневая загрузка контента».
«Какого, к чёрту, контента?»шевельнул я губами, глядя исподлобья на рыжую. В то время на телегу с шумом забралась женщина, одетая в дешёвую стёганку.
Джинджер, здесь почти ничего нет. Мешки с какими-то овощами и барахло.
Ищи лучше! прикрикнула рыжая.
«Фрагменты периферических нейробаз», произнесла система, пока бандитка ворошила наше имущество. Ещё одна держала поводья бычка, чтоб тот не тронулся с места.
«Делай что хочешь», огрызнулся я. Эта тупая микросхема до сих пор думает, что я во сне. Сейчас какую-нибудь музыку для релакса запустит. Или закадровый смех.
«Принято. Ожидайте юстировки», отозвалась система и замолчала.
Джинджер! В самом деле ничего!
В бездну, усмехнулась рыжая, а потом подошла поближе. Она самоуверенно поставила ногу на заднюю подножку телеги. Но здесь есть кое-что действительно подороже. Правда, халумари?
Я поднял на неё глаза. Девица самодовольно улыбалась.
Ты думал, это глупое преставление меня обманет? Я считаю количество обозов, вышедших из Галлипоса. Так вот, за день только вы могли прибыть. Но вы быстро. Ночью шли?
Я кивнул, не отрицая очевидного.
Ай, глазки, как льдинки, цокнула языком девушка. Жаль, что ни себе оставить, ни продать нельзя. Что же ты за дичь, что за тебя золото обещают?