А в той реке было рыбы так много, что давалась она в руки,
В доме том не было места горю, грусти, тоске и скуке,
Раз Дженни Ли увлеклась пришедшим в их дом человеком,
Пришел он в тот дом у далеких зеленых Холмов
Голос у Рубашеника был красивый, глубокий, и песня лилась серебристыми переливами, как будто и в самом деле была соткана из нитей воспоминаний.
пошла Дженни Ли за Холмы, за далекие эти Холмы,
Увел человек Дженни Ли за собой, ничего не сказав никому,
И травы поникли, увяли цветы, и птицы кричали в тиши,
И кончился смех, и пропало веселье, и в доме том нет ни души,
И кто бы сказал, отчего, и кто бы сказал, почему,
Пошла Дженни Ли с человеком за дальние эти Холмы
Бетти никогда раньше не слышала эту песню. История и в самом деле получалась грустная. Человек увел Дженни Ли за Холмы, и там она должны была пропасть, потому что свет мира людей погас для нее, а человек этот разлюбил ее вскоре и оставил. Но Дженни Ли не потеряла надежды и вернулась обратно тем же путем, которым человек ее увел, а старую церковь на вершине холма обошла противосолонь три раза, и открылась ей дверь в мир живых людей. Так на хорошей ноте песня и закончилась: Дженни Ли вернулась домой, и счастье вернулось вместе с ней.
А как ей пришло в голову, что церковь надо обойти противо противосо Что это вообще за слово такое? спросила Бетти.
Противосолоньзначит, против солнца, то есть против часовой стрелки, сказала Мэри.
Ой, я не знала. Так как она придумала это?
В давние времена такой способделать что-то против часовой стрелкисчитался возможностью отогнать любое колдовство, сказал Рубашечник. И в очень многих сказках и легендах об украденных в Холмы людях, в сказках об эльфах, встречался именно этот способ.
Очень часто что-то, описываемое в одной легенде, а потом повторяющееся в других, имело под собой реальное основание, подала голос Энн.
Значит, у нас и в самом деле есть надежда, улыбнулся Охотник. Смотрите. А ведь пока мы слушали песню, Зеркальные берега почти подошли к концу. Мы приближаемся к цели.
Ничего не бойтесь, Бетти охватил боевой задор. Мы прошли долгий путь!
Зеркальные топи и в самом деле остались позади. Бетти огляделась по сторонам и увидела, что они стоят на зеленой поляне, и окружающий пейзаж больше напоминает Лес, чем Топи. Ей было ясно, что это иллюзия, которой не стоит поддаваться: Ткачиха наверняка только этого и ждала, чтобы натравить на них Охотников. Но от вида более зеленой, чем прежде, травы у нее отлегло от сердца. Тем более, что трава не пыталась схватить ее за ногу или немедленно сожрать. После всего, через что им довелось пройти, уже одно это заставляло девочку радоваться. Бетти осмотрела себя с ног до головы и хмыкнула недовольно: ее красивая некогда одежда полностью пришла в негодность. По возвращении домой придется выкинуть кроссовки, которым не было и недели, да и любимые джинсы уже не спасти. Друзья выглядели не лучше. Мэри-Энн потеряли свой фарфоровый лоск еще на подходе к Болотам, а по Рубашечнику можно было сказать, что в своей знаменитой рубашке он путешествовал по Топям по шею в воде. Один Охотник в кожаной одежде и с туго заплетенной косой выглядел почти так же опрятно и внушительно, как во время первой их встречи.
Шампунь, подумала Бетти, вот чего мне так сильно здесь не хватает. Шампуня И душистого мыла, и любимой зеленой мочалки, и бомбы для ванны, чтобы наполнить воду светло-розовой пеной с запахом яблока. И залечь в нее часа на три. Может быть, тогда удалось бы прогнать навсегда запах гниения, преследовавший их еще с Холмов. Запах могильной земли и мертвых лебедей.
Нам не стоит надолго задерживаться здесь, сказал Рубашечник, дав возможность девочке немного передохнуть и привести себя в порядок.
Сам он даже не пытался отряхнуться, только заплел свисающие сосульками волосы в косу, и она болталась теперь по спине.
Охотник нервно провел носом и огляделся по сторонам.
Поспешим. Эта тишина обманчива. За нами идут.
Мэри побледнела.
Как идут? Кто?
Охотник снял с пояса топор и подбросил его в руке.
Каккто? Охотники. Ткачиха не отпустит нас просто так. Забудьте об этом. Идите вперед.
Остальные медлили, вопросительно глядя на него.
Идите вперед, я сказал! рявкнул Охотник, и они, наконец, послушались.
Глава 23
Не успела Бетти сделать и нескольких шагов, как в воздухе вокруг нее вспыхнули, засияв, серебряные нити. Они выглядели точно так же, как плывущие в мареве воздуха над Холмами, но теперь они не дрейфовали по ветру. Нити превратились в крепко сплетенную паутину, и теперь не оставалось иного выхода, кроме как идти вперед, к подвесному мосту, едва показавшемуся из-за поворота. Нити отрезали им пути к отступлению, и сойти с тропы не вышло бы: паутина поджидала их в двух шагах, точно зазевавшихся мух.
Вперед!!! Бежим! крикнула Бетти и потянула за руку Рубашечника.
Рубашечник не торопился бежатьдругой рукой прижимая к себе сумку с зеркалом, он стоял, нервно оглядываясь по сторонам. Черные тени наплывали со всех сторон, и постепенно из сумрака выходили высокие силуэты. Существа эти были замотаны в черные плащи, высокие сапоги их ступали по земле Топей, не проваливаясь в нее, а лица Их лица Бетти увидела один раз и предпочла бы забыть навсегда.
Она-то думала, что у Охотника лицо плохо выражало эмоции и было точно высечено из камня! Она ошибалась.
Лица настоящих Охотников только отдаленно напоминали человеческие. В них была лишь равнодушная жестокость, и Бетти понимала: эти существа пойдут на все, чтобы выполнить приказ.
Развернувшись лицом к врагам, Бетти начала медленно отступать. Рубашечник нехотя пошел за ней, хотя всем своим видом показывал, что желает помочь Охотнику сражаться. Мэри-Энн крепко прижимались друг к другу и старались держаться как можно ближе к Бетти.
Бегите, не стойте на месте! вновь крикнул Охотник.
Он начал отступать, взяв топор наизготовку. Бетти было ясно, что, напади Охотники сейчас, и один этот топор ничем не смог бы им помочь. Равно как и лук, и все прочее, чем владел их друг. Но Охотники медлили, окружали темной тучей и давали возможность уйти.
Бетти все было ясно. Она не раз видела, как соседский кот играет с мышью перед тем, как съесть ее.
Значит, Охотники были уверены, что у них нет ни малейшего шанса.
Все, что нам надоуспеть добежать до мостабезнадежно застонал Рубашечник за ее плечом.
Он тоже не верил, что им позволят это сделать.
Охотники чувствовали свою власть над беглецами, упивались их страхом. Казалось, страх заставлял нити светиться ярче, впитывать безнадежный ужас, охватывающий любого при виде неподвижных лиц и застывших в ожидании черных фигур.
За ними не было видно ничеготолько тьма, без единого блика света, матовая чернота, и Бетти вспомнила, что уже встречалась с такой чернотой. И сбежала от нее.
Сотни глаз Ткачихи наблюдали за ними со всех сторон. Ткачиха была здесь. Как огромный паук, который никогда не отпустит свою добычу, и чем больше жалкая муха будет биться в надежде спастись, тем крепче будет затягиваться паутина вокруг нее.
Ткачиха пришла за ними.
Они проиграли.
Бетти! послышался вдруг голос, который девочка никогда уже не ожидала услышать. Бетти, ты слышишь меня?
Артур? сообразила девочка и схватила сумку, которую Рубашечник по-прежнему держал в руках.
Едва достав стекло, она закричала снова:
Артур Ним?!
Бетти, это я, отражение Артура в куске зеркальной коры было размытым и тусклым, но угадывалось довольно отчетливо. Как вы, идете? Я дошел до развалин в парке, тут, кстати, довольно живописнои руины, и холмики повсюду, и мостик этот
Мостик?! Там есть мост? Бетти едва не выронила зеркало от удивления, и Рубашечник подставил под него ладони.
Мэри-Энн встали по обеим сторонам от них, не пытаясь закрыть от всевидящих глаз Ткачихи, но демонстрируя ей, что будут защищать до последнего и Бетти, и их единственную связь с реальным миром.
Здесь есть мост, тем временем обстоятельно отвечал Артур Ним. Старенький такой, почти развалившийся, дерево рассохлось. Похоже, его строили в то же время, что и эту церковь. Или совсем немного позже.
Тут тоже есть мост! Мы спешим к нему, кажется, Старая Церковь должна быть на другом берегу, от внезапно нахлынувшего облегчения Бетти едва могла говорить.
Если этот миротражение настоящего, то, скорее всего, ты права, улыбнулся Рубашечник. И это значит, что нам надо рискнуть.
По-настоящему рискнуть, кивнула Бетти. Посмотри вокругтерять нам уже нечего.
Человек, который ничего не теряет, держит в руках весь мир, Рубашечник бережно забрал зеркало и убрал обратно в сумку, которую надежно закрепил на себе. Ты готова бороться, Бетти Бойл?
Я готова, Рубашечник, твердо сказала Бетти.
Потом обернулась к Мэри-Энн и Охотнику и сказала:
Бежим. Так быстро, как только можем. К мосту и к Старой Церкви, что обязательно кроется за мостом. Забыв о страхе, не поддаваясь паническому ужасу, который каждый из нас, я уверена, чувствует перед лицом врага. Без сожалений, без раздумий. Все, что нам надоперейти этот мост. Поэтому Вперед!
И они побежали.
Глава 24
В тот же самый миг Охотники бросились на них, точно повинуясь чьей-то команде, которая не прозвучала. Черные тени окружили беглецов, скользнули к ним ближе, словно у Охотников не было ног и они летали по воздуху. В непроглядной черноте за их спинами вспыхнула сотня глаз. Серебряные нити паутины натянулись и рванулись вперед, готовые никому не позволить добраться до моста.
Охотник изо всех сил орудовал топором, разрубая нити, нацелившиеся на его руки. Мэри-Энн уворачивались, как могли, но у них не было никакого оружия, и Охотнику приходилось защищать и себя, и девочек. Бетти отчаянно махала по сторонам ножом Охотника и жалела, что у них не нашлось времени преподать ей пару уроков. Но несколько нитей безвольно опали на землю после его ударов, и это придало ей сил.
Рубашечник поначалу отмахивался сумкой, потом, словно что-то сообразив, замер, торопливо залез внутрь сумки и достал кусок зеркальной коры. Ее острые края резали нити не хуже ножа, а блеск зеркальной поверхности оказался отвратителен Охотникам. Темные тени, почти добравшиеся до Рубашечника, шарахнулись прочь.
Они боятся света! поняла Бетти. Они боятся света, который исходит от этого зеркала! Наверное, это свет мира живых!
Рубашечник услышал ее и выставил зеркало перед собой, не давая Охотникам приблизиться. Теперь он прикрывал отряд. Охотник поспешил увести Мэри-Энн поближе к Бетти и сам отступал вместе с ними. Рубашечник выпрямил руки и начал делать нарочито медленные шаги, давая возможность друзьям уйти как можно дальше. Он выглядел грозно: с зеркалом в руках, в черно-красной рубашке, с белыми волосами, разметавшимися по спине. Сосредоточенно глядя перед собой, он поворачивал зеркало в сторону особо прытких Охотников и не давал им коснуться себя ни рукой, ни оружием.
Тишина вокруг превратилась в звук, все зашипело, запело, словно искореженная пластинка, и звук этот был отвратителен. Казалось, его можно было не только слышать, но и видеть, трогать, пробовать на вкус, но все это вызывало только большее отвращение. Бетти закусила губу и замотала головой, пытаясь отогнать звук прочь.
Воспользовавшись замешательством беглецов, Охотники напали. И пробили бы оборону, скорее всего, если бы Охотник не ринулся в бой, размахивая топором.
Бетти еще успела подумать, что их Охотник совершенно не похож на слуг Ткачихи. Такой же человек, как и все они. Ничего темного и зловещего в нем уже не осталось. А было ли?..
А потом она побежала так быстро, как могла, уже не думая ни о ком, думая только о мосте, который был так близко, всего в нескольких шагах. И мост бросился ей под ноги, она вцепилась до боли в сжатых кулаках в веревочные перила и замерла на месте, беспомощно обернувшись через плечо на друзей.
Беги вперед! крикнула Мэри. На ту сторону, не медли!
Бетти сделала шаг и остановилась как вкопанная. Мост под ней зашатался. Он был сколочен из грубых деревянных досок и перевязан веревочными перемычками. Надежностью от него и не пахло. Бетти осторожно сделала еще один шаг вперед. Мост затрясся под ней, мешая идти, заходил ходуном. От страха Бетти вцепилась в веревочные перила так сильно, что с трудом смогла заставить себя разжать пальцы, чтобы ухватиться снова, но уже подальше. Казалось, стоит ей отпустить руку, как она немедленно полетит вниз, в непроглядный мрак, в черное вязкое ничто, в которое превратилась река. И было ясно: угоди она в это ничто и всему придет конец. Больше не будет шанса вырваться оттуда, спастись, а значитничего не будет вообще. Она навсегда останется пленницей Ткачихи, которая переплетет ее на серебряные нити и пустит по ветру над Холмами, а Бетти Бойл исчезнет, и никто никогда не вспомнит больше о ней.
Бетти стиснула зубы и сделала еще шаг, за ним еще и еще. Одеревеневшие пальцы не слушались, колени трусливо подгибались, и она боялась, что часть пути ей придется проползти, потому что удержаться на ногах не выйдет. Но мысль о вечном заточении в двумерном мире Ткачихи, где не было ни солнечного света, ни тепла, ни мамы, ни настоящих друзейза редким исключением, но эти исключения сражались за ее спиной за возможность так же не быть поглощенными черным матовым хаосом, заставила ее разозлиться.
Я тебе не дамся, прошипела Бетти и с трудом переставила ногу на еще одну перекладину моста. От страха ноги стали ватными и мягкими, как мешки с соломой. Я живая. Я вернусь домой. К маме. И Артуру Ниму. И в школу буду ходить. И послушной буду. И никогда. Больше. Не. Буду. Отчаиваться!
С последними словами она все-таки добралась до края моста и упала на влажную зеленую траву, пригибавшуюся под ее коленями и ладонями. Мост остался позади.
Некоторое время ей потребовалось, чтобы просто отдышаться и немного прийти в себя. Она смогла. Она преодолела последнее препятствие, отделявшее ее от прохода домой. Одна эта мысль могла вновь поставить ее на ноги.
Бетти села на траву (на ощупь почти как настоящую!) лицом к мосту. Ее друзья по-прежнему сражались на другой стороне моста и почему-то не спешили перебираться следом за ней. Охотники осаждали их со всех сторон, и Бетти с ужасом поняла, что защищаться долго они не смогут.
Идите сюда! крикнула она. Почему вы не идете?
Мы не можем! крикнула Энн в ответ. Она вцепилась в основание моста и повернулась к нему лицом, но так и не сделала шаг. Ты должна позвать!
Я зову! Зову!
Позови по имени! Позови меня!
Энн!!! Энн, иди сюда, на эту сторону моста!!! закричала Бетти что было сил.
Энн качнуло вперед, словно до этого ее удерживали невидимые руки, и она стремительно пошла по мосту, осторожно перебирая каблуками туфелек. Она крепко держалась за веревки и, казалось, не испытывала такого страха перед пустотой внизу, через какой довелось пройти Бетти.
Бетти протянула ей руку, и Энн спрыгнула на землю, целая и невредимая. Девочки переглянулись, и Энн тут же кинулась обратно.
Мэри!!! позвала она. Мэри, скорее ко мне!
В тот же миг Мэри оставила попытки отбиться от Охотников и прыгнула на мост. Он закачался под ней, и каблук попал в щель между досками. Мэри охнула и потеряла равновесие, но успела схватиться за веревки и повиснуть на них всем телом. Бетти прижала ладони ко рту. Мэри медленно восстанавливала равновесие и, наконец, выпрямилась во весь рост и медленно пошла вперед. В отличие от Энн, ей не хватало сейчас ее хладнокровия и собранности, и каждый шаг был для нее как последний.
Энн и Бетти обняли ее с двух сторон, успокаивая, в тот момент, когда она ступила на землю. Мэри тряслась и всхлипывала от пережитого страха, но быстро пришла в себя.
Наши друзья! напомнила она.
Бетти кинулась к мосту.
Идите сюда!!! Скорее!!! Эй!!
Рубашечник!!! крикнула Мэри. Скорее!
Идите сюда! надрывалась Бетти, Рубашечник, Охо
Энн быстро зажала ей рот рукой и прошипела на ухо:
Бетти, мы не можем звать Охотника, придут другие, они все смогут сюда прийти. Видишь, над мостом какой-то барьер, который не пускает их сюда.
Норастерялась Бетти. Но как же теперь
Рубашечник тем временем перешел мост так легко, словно шагал по твердой земле. Бетти вспомнила, что раньше он был циркачом. Сейчас она убедилась в этом собственными глазами. Он по-прежнему бережно прижимал к себе кусок зеркальной коры и вообще не держался за перила, однако ни разу не пошатнулся.