Тогда я точно не хочу провалиться в Топи, поежилась Бетти.
Поэтому мы в Топи и не пойдем, Рубашечник постучал ногтем по карте. Вечерний мост потому так называется, что появляется только по вечерам. А в Холмах всегда сумерки, поэтому вечер можно только вычислить Или надеяться на удачу.
Скорее уж вечер приходит, когда появляется мост, чем мост появляется под вечер, тряхнула кудрями Энн. Совершенно безумная затея.
Мы с тобой останемся здесь и будем пить чай, успокаивающе погладила ее по рукаву Мэри и наткнулась на яростный взгляд:
Мы?! Мэри! Опомнись! Если мы останемся здесь и будем пить чай, мы никогда в жизни не узнаем, чем все закончилось. Ты хочешь навсегда остаться в неведении?
Рубашечник нахмурился и скрестил руки на груди, разом растеряв всю веселость.
Девушки, так не годиться. Вам с нами идти опасно.
Ты кто такой, чтобы нам указывать?! Энн вся пылала от праведного возмущения. Глаза ее горели, щеки раскраснелись, и она показалась Бетти еще красивей..
Мэри растерянно стояла позади с чайником в руках и переводила взгляд с Энн на Рубашечника и обратно.
Я тот, кто через эти Холмы ходил! ответил, наконец, Рубашечник, и от голоса его повеяло морозным холодом. И знаю, что там не место для маленьких девочек.
Судишь всех по внешности, ковбой? взъелась Энн. Может, мы и выглядим как фарфоровые куклы, но мы на самом деле совсем не такие. И пожили, может быть, побольше тебя.
Зато я не расходую свою память на безделушки!
Зато мы не коллекционируем бездумно единственный живой ресурс, а обращаем его хоть во что-то полезное!
Тихо-тихо-тихо! вклинилась между ними Бетти, готовая уже разнимать драчунов.
Сама Бетти почти не дралась, но вот в школе пару раз бывали большие драки. После этого всегда случались профилактические разговоры со всеми родителями сразу, и Бетти часто прилетало за этот беспорядок: все же ее родители были очень занятыми людьми. Поэтому она на дух не переносила драки. Тем более, сейчас это было явно лишним.
Мне надо спешить! Ткачиха меня плетет! почти крикнула она. А вы тут спорите неизвестно о чем!
Рубашечник смутился.
Бетти права. Давайте поторопимся.
Энн торжествующе ухмыльнулась и победно вскинула руки вверх:
Мэри, упакуй карту и чайник, мы идем в приключение!
Глава 10
Бетти вышла из Холмов последней. Рубашечник подал ей руку, и она, подтянувшись, ухватилась свободной ладонью за скользкий дерн, уперлась коленом в мокрую землю и выпала на влажную траву.
Здесь шел дождь? спросила она. Тут мокро.
Вставай, простудишься! затеребила ее Мэри.
Это не дождь. Это роса.
И эта роса?.. Бетти села на траву и огляделась.
Наши слезы. Да ты и сама уже поняла, Рубашечник пожал плечами. Смотри-ка, тебя в скором времени будет вообще ничем не удивить!
Если честно, мне сейчас совсем не хочется удивляться.
Бетти, пойдем. На земле правда лучше не сидеть, Энн закинула на плечо котомку с чайником и картой и посмотрела вдаль, на переплетение мерцающих серебряных нитей. Как понять, какая из них правильная?
Проще простого, сказал Рубашечник и выбросил руку вверх. Тотчас же одна из нитей упала ему в ладонь. Это наша. Восточная.
Мы должны торопиться. Роса тает на глазах. Она всегда выпадает перед тем, как придет Таобсьер и принесет новые нити. нахмурилась Энн.
Мэри вздрогнула:
Слишком долго медлили. Таобсьер уже пришел.
Бетти недоуменно огляделась. К ней медленно подплывал фиолетовый сгусток тумана, похожий на дымчатую плюшевую овцусреди ее старых детских игрушек была похожая.
Что это? по спине девочки пробежал тревожный холодок.
Это и есть Таобьер, равнодушный ветер, ответил Рубашечник, наматывая на руку путеводную нить. Видно было, что ему это давалось нелегко. Пожалуйста, Бетти, нам надо спешить. И не вздумай его трогать, не взду!
Но Бетти уже протянула руку и погладила ветер по туманному загривку.
Ему грустно, сказала она. Это из-за росы?
Кому угодно станет грустно от этой росы, проворчал Рубашечник и зябко повел плечами. Бетти, сделай что-нибудь с этим облаком и пойдем, пока у нас еще есть время.
Сейчас, сейчас, отозвалась Бетти, не в силах расстаться с Таобсьером. А может быть, он пойдет с нами?
Рубашечник закатил глаза. Бетти сварливо подумала, что в начале пути он казался ей намного более милым. С другой стороны, пока они были в Лесу, ворчать и ругаться было не из-за чего, а в Холмах все стало иначе. Даже небо стало малахитово-зеленым с сумеречно-синими отблесками, зимнее, тяжелое небо, от которого кружилась голова и было трудно дышать. Тут у любого характер испортится.
Она поднялась на ноги и отряхнула джинсы от болотной грязи. Ботинки неприятно хлюпали, но в остальном земля казалась устойчивой. Фиолетовый сгусток тумана льнул к ногам. Мэри смотрела на него с тем же отвращением, с которым взглядывала жижу, пачкавшую ее белые туфельки, Энн же, казалось, с философским спокойствием приняла новое положение дел.
Вот как получается, сказала она и улыбнулась. Четверо нас и ветер. Хорошая же у нас компания!
Главное, чтобы этот ветер не навел на нас Ткачиху, поделился опасениями Рубашечник, но Энн только рукой махнула:
Это же Таобсьер. Его точно не волнует Ткачиха и ее желания, и Охотники его не волнуют. Ему интересны нити
Слышишь? обратилась Бетти к облаку. Там, куда мы идем, будет много разных нитей. Пойдешь с нами?
И ей показалось, что дымчатая овечья голова кивнула.
Он идет с нами! твердо сказала она.
С нами так с нами. Надо мне тут споры разводить, Рубашечник выглядел раздосадованным, но смирившимся. Нить в его ладони сияла и рвалась вперед. Но мы должны спешить.
И они пошли вперед, через бескрайние темно-зеленые топкие Холмы, в которых Бетти запуталась уже через первый десяток шагов. Мэри широко шагала впереди, уткнувшись в тускло мерцающую в тумане карту, и время от времени направляла спутников, взмахивая правой и левой рукой по очереди. Иногда она начинала спорить с Рубашечником, когда карта и путеводная нить показывали в разные стороны, но каким-то образом они снова приходили к согласию и продолжали идти вперед. Энн шла поодаль, напевая под нос и с интересом рассматривая окрестности. Бетти взяла на руки туманное облако Таобсьера: хоть с таким компаньоном ей было гораздо спокойнее. Таобсьер был меньше и казался таким беззащитным, что она забывала, что была просто двенадцатилетней девочкой, чью жизнь с минуты на минуту сплетет Ткачиха, и казалась себе очень взрослой и смелой.
Клетчатая спина Рубашечника маячила впереди рядом с Мэри, и у Бетти так и не появилось желания идти рядом с ним. Наоборот: она укрепилась во мнении, что Рубашечник не так прост, как показался ей вначале, и лучше ей быть с ним настороже.
Но, определенно, даже такой друг был лучше, чем никакого друга. Когда он обернулся через плечо, широко улыбаясь, у Бетти екнуло сердце. Его седые волосы слегка намокли от влажного воздуха, а глаза, наоборот, сияли в предвкушении.
Совсем близкои так далеко! весело пожаловался он. С Холмами никогда не угадаешь точное расстояние!
Но ты ведь сказал, что уже был там? спросила Бетти, и Рубашечник пожал костлявыми плечами:
Был. Но я был в другое время и шел из другого места, а это кардинально меняет картину И даже карту!
Послушайте, Энн оборвала свою песенку и остановилась. А откуда вообще взялась Церковь?
А откуда взялись Холмы и Лес? равнодушно отозвалась Мэри. Пойдем, лучше на одном месте не задерживаться.
Да в том-то и дело, что Холмы и Лес! продолжала Энн, пораженная собственным внезапным открытием. Я никогда не думала в таком ключе. Это же места, по которым ходит Ткачиха. Они большие и открытые, а наполняем их уже мы: сплетенные
Это в каком смысле «наполняем»? поежилась Бетти и крепче прижала к себе Таобсьера.
Туманный сгусток, казалось, потеплел и уплотнился в ее руках, и даже начал немного сиять.
Думаю, Энн говорит о своем опыте и переносит его на мир вокруг, ответил вместо Энн Рубашечник. Если Мэри-Энн смогли создать чайник и карту, то Ткачиха может создать и деревья, и церковь, правильно?
Нет, все не так. В смысле, принцип тот же, но все, что в Холмах и Лесу, создают сплетенные! Энн немедленно бросилась в спор.
Вот еще, заняться сплетенным нечем! парировал Рубашечник. Я многих знаю, и вы первые, кто решили потратить драгоценные воспоминания на вещи. В основном мы хотим просто стать самими собой.
Мы с Мэри хотя бы нашли способ сделать себя счастливыми!
Я делаю себя счастливым тем, что нахожу свои личные нити. Не всем так везет, как вам.
Бетти показалось, что Рубашечник разговаривает с Энн ужасно грубо. С другой стороны, она и сама была изрядно раздражена. Возможно, так на них действовал странный воздух Холмов.
Эти Холмы следовало бы назвать Болота! пробурчала она.
Говорят, когда-то это и были Болота, но потом затвердели, не оборачиваясь, ответила Мэри. Еще говорят, что здесь был шторм, и Холмызастывшие волны, а ещечто внутри каждого Холма есть клубок нитей, и тот, кто его найдет, получит силу
Ага, а еще говорят, что эти места принадлежали эльфам, пока Ткачиха не пришла и не убила их всех, фыркнула Энн.
А вот и принадлежали, Мэри остановилась, уперев каблуки в землю. Посмотри, как вокруг красиво. Жутко, но красиво. Разве Ткачиха могла бы так?
Подождите, эльфы? Бетти влезла между сестрами и теперь переводила взгляд с одной на другую.
Эльфы! хором ответили близнецы, и Мэри снова взяла слово: Конечно, эльфы существовали. Не могла же эта земля быть ничьей.
Так и Ткачиха всегда существовала, возразила Энн.
Нет! Мы не знаем, как долго живет Ткачиха. Но ареал ее обитаниявечная тьма.
И это правда, кивнула Бетти. Когда я попала сюда Я оказалась в непроглядной темноте и только потом вышла в лес. Мне помогла нить Рубашечника. И он сказал тогда, что я была в Сердце.
Правильно, где Сердце, там темнее всего. Никто из нас там не был, но все об этом знают, Мэри накрутила на палец кудрявую прядь. Я все-таки уверена, что эльфы на самом деле были.
Выдумка твои эльфы! Энн наступила туфелькой в особо грязную лужу и с отвращением рассматривала пятна грязи на кружевном белом чулке. Выдумка! Ты просто начиталась сказок про них. Люди всегда в них верили, в надежде объяснить всякие странные вещи, до которых не додумалась наука.
Не до всего в этой жизни может додуматься наука!
Но ты же додумалась научно объяснить Ткачиху?
Я выдумала терминологию!
А почему?
Потому что тогда Ткачиха была бы просто сказкой!
Как твои эльфы?!
Стойте! Бетти почувствовала себя судьей на боксерском ринге. Наблюдать, как две одинаковые кукольные девочки вот-вот вцепятся друг другу в волосы, было бы забавно, если бы не дрожащие серебряные нити, плывущие вокруг мерцающей паутиной. О чем вы спорите вообще? Я читала, что эльфы когда-то были на земле, а потом ушли.
Потому что их сплели, тихо обронил Рубашечник, и девочки повернулись к нему.
Рубашечник стоял, с видимым трудом удерживая в кулаке вырывающуюся нить: длинные волосы бросали тень на его лицо, не давая разглядеть выражение.
Их сплели, повторил он. Когда пришла Ткачиха. Они ушли с земли, чтобы найти покой. Нашли другой мир, красивее, тише, лучше Когда напала тоска, многие подумали: мы скучаем по дому, по людям, с которыми столетиями жили бок о бок. И не сразу осознали, что их плетут. Ткачиха набирала силу, ведь эльфы обладали удивительной древней магией, которая наполняла ее с каждой отнятой жизнью. Ей понадобилось не слишком много времени, чтобы уничтожить всех эльфов. Не уцелел никто. Этот мирлишь останки волшебных земель, заповедник игрушек, чтобы Ткачихе не было скучно. Она пресытилась, наелась, и теперь ей захотелось играть с нами, как кошке с мышкой. И Лес, и Холмы, и Поле она превратила в свои владения, но было и то, что оказалось ей не подвластно. Старая Церковь, в которую последние оставшиеся в живых эльфы вложили свою магию и души. В это место почти невозможно попасть. Но что важно для нас: это место недосягаемо для Ткачихи!
Получается, Старая Церковьпоследняя эльфийская крепость? завороженно проговорила Бетти.
Эльфы связали ее с одной из земных церквей, оставив проход между нашими мирами. Той дорогой люди когда-то попадали сюда, в этот дивный мир. И этой же дорогой у них был крохотный шанс вернуться назад, если только они могли вспомнить, зачем.
Поэтому ты так цепляешься за воспоминания? Бетти крепче вцепилась в Таобсьера. Ты Вот зачем тебе к Старой Церкви? Ты сам хочешь вернуться домой!
Тише ты! Рубашечник прижал палец к губам. Услышат же.
Откуда ты все это знаешь, парень? Мэри-Энн уперлись руками в бока и насупились так одинаково, что в другой ситуации Бетти бы неизбежно рассмеялась.
Давно хожу в Холмах, ответил Рубашечник так уклончиво, что всем стало ясно: он врет.
Бетти вспомнила подслушанный разговор с Охотником. Может ли такое быть, что Рубашечник вступил с ним в сговор? Насколько опасно это может быть?
Таобсьер на руках у Бетти вдруг заволновался, плюшевая овечья голова завертелась из стороны в сторону.
Что с ним? вскрикнула девочка.
Ветер меняется, ответил Рубашечник. Слишком быстро меняется. Бежим! Нам надо добраться до следующего Холма, может быть, мы сможем укрыться там!
Глава 11
Очень скоро Бетти и сама ощутила, что такое смена ветра. Она продрогла до костей, и бежать становилось все тяжелее: ее тяжелые ботинки с чавкающим звуком утопали в Топях, а Таобсьер намок и оттягивал руки. Но спустить его на землю она не решалась: ей показалось, что взволнованный ветер ищет у нее защиты.
Рядом ворчала Энн, оставившая надежду спасти туфельки, Мэри спрятала карту в сумку и сосредоточилась на преодолении топей, и только Рубашечнику, казалось, все было нипочем: он запросто перешагивал особенно гадкие места в траве, и шаг его был таким легким, словно он все еще гулял по Лесу в поисках ягод.
Что за ветер дует? крикнула Бетти, и ей в лицо тут же прилетела сияющая паутина нитей. Отбиваясь от нее одной рукой, Бетти подумала, что чьи-то потерянные воспоминания мало отличаются от обычной паутины в мокром темном лесу.
Опять Татгэвит! услышал ее Рубашечник. Ты уже встречалась с ним! Он никогда не повторяется! Всегда дует по-разному.
Мне все равно, как он дует! у Бетти слезились глаза, и устоять на ногах становилось все сложнее. Я хочу укрыться!
Пока негде, держись! Рубашечник охнул и провалился куда-то вниз.
Рубашечник!!! девочки кинулись к тому месту, где он только что стоял.
Оказалось, что равнина в этом месте заканчивалась резким обрывом. Рубашечник скатился вдоль него и теперь сидел на сырой земле, тщательно наматывая на запястье полезную нить. Он поднял голову на оклик и помахал рукой: мол, спускайтесь сюда скорей! А спуститься было нелегко.
У Бетти все еще были заняты руки: она не могла отпустить Таобсьера. Она осторожно примерилась и попробовала сойти боком. Этот способ ей показал прошлой зимой Артур Ним, когда они сбежали из школы, чтобы пойти на большие горки. Артур Ним еще назвал это «лесенкой» и объяснил, что так сложнее упасть. Как давно это было! И потом, ведь одно делоспускаться с городской горки для катания на ледянках, и совсем другоесо скользких и мокрых холмов, где даже за траву не ухватиться, да еще и с грузом в руках. Бетти в очередной раз пожалела, что с ней нет Артура: он бы обязательно что-нибудь придумал! Что-то простое и практичное, что могло бы решить ее проблему намного быстрее. И чего уж точно не стал бы делать Артур Ним, так это стоять перед узкой и высокой пещерой с нитью в руках с таким задумчивым выражением лица, как делал это Рубашечник. И даже не протянул руку, чтобы помочь!
На мгновение Бетти подумала, что слишком много хочет от Рубашечника, но потом поскользнулась, и мысль снова ушла в сторону. Но по эту сторону холма Татгэвит безумствовал намного слабее, и она смогла удержать равновесие и продолжить спуск.
Слева от нее так же осторожно спускалась Мэри, оберегая сумку с картой и чайником. Вдруг со свистом и радостным крикам мимо проехала Энн.
Ты что?! закричала Мэри, а Рубашечник рассмеялся.