Их нельзя так просто выгнать, мой господин, негромко возразил мажордом. Это всё дети очень приличных родителей, шэньши.
И их родители дозволяют им А, возмущённо махнув рукой, Баурджин устало повалился на ложе. Мажордом неслышно ушёл.
И всё же в покое наместника не оставили. Баурджин уже начинал подрёмывать, когда услыхал за дверью чьи-то негромкие голоса. Один явно принадлежал воину дворцовой охраны, охранявшему вход в опочивальню, а вот второй Второй был женский. Интересно, осмелится ли стражник разбудить своего господина?
Осмелился. Заглянул в дверь. Покашлял.
Ну, что там ещё? недовольно поднял глаза нойон.
Это Сиань Цо, наложница, почтительно доложил воин. Говорит, вы её звали, господин!
Звал?! Баурджин неожиданно рассердился, Ну надо же, ждал! Все глаза проглядел, не иначе. А ну, давай-ка её сюда.
Стражник обернулся:
Проходи, Сиань Цо!
Вошедшая девушка поклонилась и, выпрямившись, уставилась на князя, как тому показалось, с некоторой даже насмешкой и вызовом, как иногда посматривают на молодого учителя перезревшие старшеклассницы. Красивая оказалась девчонката самая, с пушистыми светлыми волосами, что так понравилась Баурджину ещё днём. Зелёные облегающие шальвары, алый жилетик, под которым угадывалась крепкая грудь, голый плоский живот с волнующей ямочка пупка. Пленительные, весьма пленительные обводы А глазакарие, большие, ничуть не китайские.
Сиань Цо, говоришь? нойон напустил на себя строгий вид. Так, говоришь, я тебя звал?
Звал, господин, чуть припухлые губы наложницы едва успели искривиться в некоем намёке на улыбку или, скорее, усмешкуи тут же эта улыбка-усмешка перекочевала в глаза.
Да, что и сказатьнахальная девчонка!
И когда же это, позволь спросить, я тебя звал?
Днём, без тени смущения отвечала нахалка.
Ах, днём? А, по-моему, я вам всем приказал убираться и меня сегодня не беспокоить!
Нет, господин, не всем!
Ах, не всем!
Ты сказал, что тебе нужны люди, имеющие представление о строительстве и ремонте дорог. Вот я и пришла.
Что-что? Баурджин удивлённо вскинул брови. Ты хочешь сказать, что разбираешься в дорогах?
Да, господин, именно это, Сиань Цо, наконец, улыбнулась, показав жемчужные зубки. Мой отец был дорожным мастером, и я кое-чему научиласьволей-неволей приходилось слушать разные разговоры. Вот я и слушала, вникала.
Хм так-так Баурджин всё же не до конца верил девчонке, вот только как её сейчас проверитьне знал, потому как сам в дорожном строительстве не очень-то разбирался, как-то не приходилось ещё со всем этим сталкиваться. Ладно, в конце концов, можно и потом проверить эту девку, а сейчас сейчас употребить её по прямому назначению.
Приняв решение, Баурджин блаженно откинулся на ложе и тихонько позвал:
Иди сюда, Сиань.
Девушка словно бы только этого и ждалаа ведь и ждала, чертовка! Неслышно прошлась по спальне, уселась на ложе, потянулась, словно сытая кошка Руки Баурджина ласково обняли её за талию, почувствовав горячую шелковистость кожи Погладили животик, пупок, потом полезли вверх Отлетел в сторону сорванный жилетик, за нимшальвары Грудь у Сиань Цо оказалась большая, упругая, с твёрдыми коричневыми сосками.
О. господин! закрыв глаза, застонала девушка
Она не отставала от князя почти полночи, лишь ближе к утру уснула на груди повелителя. Задремал и князь, по привычке проснувшись с рассветом. Оранжевый лучик солнца бил через окно в потолок, и по-прежнему горели по углам золотые светильники. Сиань Цо, привалившись спиной к подушкам, уже не спала, внимательно читая какой-то документ из того вороха, что князь взял с собой на ночь.
Вот как! Наложница, оказывается, грамотная! А, впрочем, почему бы и нет?
Баурджин улыбнулся:
Читаем стихи? Нравится?
Нет, господин, Сиань обернулась, не пряча усмешки. Не нравится!
Чем же тебе не угодил ваш поэт?
Поэт? О, нет! девушка расхохоталась. Это не стихи, господин. Дорожный отчёт. Очень непростой, хитрый.
Дорожный отчёт? в изумлении переспросил нойон. Чем же он непрост?
Многим девчонка задумчиво закусила губу. Здесь указано, что песок брали близ селения Ляйси. Но там только один карьер!
И что?
И добываемый из него песок никак не годится для дорогислишком уж много в нём мелких камней. Для строительства домада, но не для дороги, Сиань снова вчиталась. Или вот. Щебень. Десять доу на один муэто слишком много.
Баурджин протянул руку:
Дай-ка сюда Слушай, а ты меня не обманываешь? Где тут написано«десять доу на один му»?
Нигде не написано, согласилась Сиань Цо. Однако, если разделить число указанных ездок на количество повозок, зная их примерный размер, как раз и получится десять доу на один му.
Один му Баурджин примерно представлял, сколько этооколо шести аров. А доу доу, кажется, где-то вроде десяти литров или чуть больше.
Наложница улыбнулась:
Я полагаю, тут и ещё нестыковки найдутся, если хорошо поискать. Вот, кстати, видите, господин, там упоминается деревня Шабэй?
Вижу, вижу такой знак, кивнул нойон. И что?
Нет, всё честно на первый взгляд. Отчёт о перевозках составлен верно, вплоть до количества запасных колёс для повозок и корма для волов. Однако не указан груз. Подразумевается, что везли щебень.
А щебня в той деревне, конечно, нет? догадался князь.
Верно, господин, нет, азартно хлопнула в ладоши наложница. Зато есть керамическая мастерская, где делают очень неплохую черепицу.
Да-а-а, Баурджин покачал головой. Чудны дела твои, Господи! Это я не только об отчёте, но и о тебе, Сиань, быстро дополнил нойон. Вот скажи, что ты обо всём этом думаешь? В общем скажи, безо всяких подробностей.
А тут и думать нечего, усмехнулась девушка. Под видом дороги кто-то выстроил дом. Не самая хитрая махинация.
И, кажется, я догадываюсь, где должна была проходить эта дорога, задумчиво заключил Баурджин. А ты умная девушка, Сиань. Иочень красивая. Почему ты стала наложницей?
Я рабыня, господин, Сиань опустила плечи. Продана за долги внезапно умершего отца. Всё законно, по решению суда.
Я освобожу тебя!
Зачем? девушка грустно улыбнулась. Поверьте, господин, быть наложницей наместникане самая плохая участь, бывает и куда горше. А освободившись, куда я пойду? Что буду делать? Трудиться дорожным мастеромкто бы взял! Замуж? Так кому я нужна? Ни один приличный человек Ах, что говорить, лучше идите скорей ко мне, господин Вам будет очень приятно.
Славная девушканойон проводил ушедшую наложницу взглядом. Красивая, умная рабыня. В дверь постучался Чу Янь, вошёл, пожелав господину наместнику доброго и благополучного дня. Напомнил:
Явились главный архитектор и смотритель дорог, господин. Ждут внизу. Соблаговолите принять их после утренней трапезы?
Соблаговолю, махнул рукой нойон. А что там на трапезу?
Печёные утиные яйца, заливная телятина, паштет из соловьиных язычков, жареные пирожки с рисом и речной рыбой, имбирное пиво.
Пиво? Баурджин оживился. Это хорошо, давно уж пива не пробовал, всё больше кумыс, да вино, да арька. Имбирное, говоришь? Вкусное, наверное?
Вкуснейшее, мой господин. Велите подавать трапезу прямо сюда?
Подавайте!
Мажордом громко хлопнул в ладоши, дверь отворилась и в комнату вошли шестеро вчерашних молодцов с подносами и кувшинами в руках. Баурджин застонал, обхватив руками голову:
О, опять они, опять! Послушайте-ка, Чу Янь, придумайте-ка для них какое-нибудь дело. Ну пусть хоть из луков учатся стрелять, сражаться О! Бумагу пусть делают! Не простуюгербовую! Пусть все важные прошения только на ней и пишутсялишний доход казне не помешает. Есть во дворце бумажная мельница?
Н-нет, господин, мажордом озадаченно заморгал.
А почему нет? Немедленно устроить! Как раз и работники уже есть, Баурджин с усмешкой кивнул на слуг.
Управитель дворца поклонился:
Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Так позвать в приёмную архитектора и смотрителя дорог?
Зови, зови, глотнув пива из золотого кубка, ахнул рукою нойон.
Быстро покончив с трапезой, он вымыл руки и, вытерев их поданным слугой полотенцем, направился через анфиладу комнат в приёмную залу. Сквозь затянутые промасленной бумагою окна тускло просвечивало солнце, рисуя на полу и стенах забавные узоры. На всём пути следования наместника стояли вооружённые алебардами воины в шлемах и сверкающих железных кирасах. Вот, тоже бездельники. Впрочем, нетвремена сейчас неспокойные, непростые.
Усевшись в высокое резное кресло из слоновой кости, Баурджин положил руки на стол и кивнул стражнику:
Зови.
Тот без лишних слов распахнул двери, впуская в приёмную залу двух человекдородного и худогооба в богатых парчовых халатах, остроносыхпо сунской модесапожках, и с одинаковыми шиньона на головах. Сам Баурджин никакого шиньона не носил, хотя и ловил иногда на себе укоризненные взгляды старого мажордома. Больно уж неудобно, да и блохи, знаете ли, заводятся. В конце концов, наместник он или кто? Можно себе позволить и слегка пренебречь общепринятыми нормами, тем болеетакими глупыми. Длинные светлые волосы князя стягивал лишь золотой обруч, а вот усы и бородкате были подстрижены как раз по местномущегольски, а ля кардинал Ришелье.
Вошедшие разом пали ницчто тоже не очень-то нравилось Баурджину, чего зря валяться-то? Ну, отвесили поклон, другойи хватит, можно и к делам приступать.
Главный архитектор Ань Сючей, первым представился дородный, с круглым нет, даже каким-то квадратным лицом и острым носом. Чиновник третьей степени первого ранга
Высокий чин, рассеянно подумал князь, почти генерал-полковник.
Смотритель дорог Дакай Ши, изогнулся в поклоне худой. Четвёртая степень, первый ранг.
Ага, кивнув, Баурджин потёр ладони и строго взглянул на чиновников. Вот вы-то мне как раз и нужны. Итак Вы, Дакай Ши, к завтрашнему днювпрочем, нет, послезавтрапредоставите мне отчёт о состоянии всех загородных дорог, вплоть до того, кто и когда какую строил. До последнего десятника указать! Всех!
Сделаю, как прикажешь, мой господин, глубоко поклонился худой.
Баурджин нетерпеливо махнул рукой:
Свободны!
Смотритель дорог почтительно попятился к выходу.
Теперь вы, Ань Сючей, князь подождал, пока смотритель дорог скроется за створками дверей. Главный архитектор, я правильно понял?
Да, господин, совершеннейше правильно.
Отлично! князь сложил перед собой руки замком. Я сам сильно интересуюсь архитектурой.
Архитектор улыбнулся:
Большая честь для всех нас!
Вот-вот Много ли красивых домов строилось в городе в последнее время? Мне бы хотелось иметь список подробнейший список. Кто строил, в каком стиле, ну и всё прочее.
Сделаю, господин наместник! браво отрапортовал толстяк. Когда прикажете явиться с докладом?
Как сможете. Только тянуть не надо. И вот что, предоставьте отчёт в письменном виде. Пришлёте с нарочным.
Слушаюсь и повинуюсь, господин наместник!
Тогдадо свидания.
Да хранят вас Боги, мой господин.
Потом Баурджин в сопровождении личной охраны осмотрел городской рынок, несколько лавок и мастерских, после чего вернулся обратно во дворецкак раз к обеду, после которого намеревался немножко вздремнуть, однако, не тут-то было.
Вы просили подобрать вам толкового секретаря, господин? заглянув, напомнил Чу Янь. Я нашёл двухзнатоков математики и письма. Обаещё совсем молодые люди, юноши, озабоченные тягою к знаниям.
Весьма похвальная тяга, весьма! не преминул заметить нойон. Так где они?
Вот их описание, мажордом протянул князю бумаги. Просмотрите и укажите, в какое время мне их представить?
Хорошо, ступай Чу Янь.
Расслабленно потянувшись, Баурджин с удобством расположился на угловом диване и, потягивая имбирное пиво, погрузился в чтение. Итак Молодых да шустрых парней, оказывается, набралось всего двое! Ну конечно, остальные-товсякие там «заслуженные шэньши» и прочие «знатоки канонических книг», похоже, для конкретных дел не годились. Неизвестно зачем толковать чёрт-те какой давности изречения и цитировать классиков это, знаете ли, совсем не то, что по-настоящему самостоятельно мыслить! Две большие разницы.
По возрасту парни были примерно одинаковыодному пятнадцать, другомучетырнадцать, оба имели прекрасные характеристики учителей, оба, как было особо отмечено, «проявили себя в науках и почтении к старшим». Одинаковыблизнецы-братья. Но вот что касалось, так сказать, социального происхождения ОдинПу Лияньчжи, пятнадцати летбыл крестьянский сын, второй жечетырнадцатилетний Фань Чюляньвыходцем из самых верхов общества, внуком влиятельнейшего чиновника, начальника отдела налогов Чиань Фаня. Ну, ясно, пристроил внучка Симпатии Баурджина были целиком на стороне крестьянского сына. Классовый подход, что и сказать! Однако и не только классовыйи без этого можно было себе представить, каким образом учились оба. Вот изнеженный чиновничий отпрыск, избалованный, манерный, ни в чём не знавший отказа. Не очень-то ему и нужны настоящие знанияи так сдаст экзамены на шэньши, с таким-то дедом. Интересно, кто отец? А. вот, тут указанонекий Цзы Фань, банкир. Банкир! Вотто-то! Вряд ли изнеженный барчук Фань Чюлянь будет остервенело грызть гранит науки и столь же остервенело работать, не считаясь со временем. А вот крестьянский сынсовсем другое дело. Когда надеешься только на себя, когда сложнейший экзаменединственная дорога выбиться в люди О, тогда относишься к знаниям совсем по другому. Отложив в сторону документы, Баурджин с улыбкой представил себе этого деревенского парня, этакого тангутского Михаилу Ломоносова, здоровенного, крепкого, с грубым обветренным лицом и открытым взглядом. Да-а Можно считать, секретарь уже выбран, осталось лишь соблюсти формальности, дабы не обижать отказом влиятельного Чиань Фаня. А устроить им завтра экзамен! Нет, даже уже сегодняи здесь, чтоб ни откуда ничего не списали. Придя к такому решению, Баурджин позвонил в колокольчик
Ну, вот точно так нойон их себе и представлял! Вот крестьянский сын Пу Лияньчжи. Широкоплечий, крепкий, с грубым лицом и обветренными губами. А руки? Это ж не руки, это ручищи, настоящие руки рабочего человека, не какого-нибудь там эксплуататора. И одетскромно, в короткий светлый халат из хлопковой ткани. Крестьянская, народная косточка! А вот второй Боже же ж ты мой, да как же можно быть таким модником! Халаты Боже, боже Да этот парень на вечеринку собрался, а не на работу устраиваться! Есть такое словностильно, и вот здесь употребить его как раз было бы к местувся одежда изысканно-манерная, подобранная в полном соответствии с классическим стилем. Сейчас на дворе конец осени, а осени, как помнил Баурджин ещё с Ляоянских времён, соответствовал белый цвет. Вот и верхний халат у юношииз ослепительно-белой парчи, да ещё и подпоясанный наборным пояском из ярко начищенных стальных пластинокну, как же, осени соответствует металл. Нижнийболее узкийхалат тоже белый, только не парчовыйшёлковый, с затканным золотой нитью воротом. Сапожки остроносые, белой кожи, руки тоже белыеаристократические, тонкие вот уж точнёхонькобелоручка, барчук; лицо бледное, смазливое, как у девчонкиплаксивое, чёрные волосы Этакий Пьеро с шиньоном на голове, или Вертинский в маске Пьеро«Ли-ловый негр ва-ам падава-а-ал ма-анто!». Господи, да ещё и нос припудрен. Хорошо, губы не накрашены! А ногти-то, ногтисеребристо-белые, ититна мать, маникюр!
Ну, осмотрев парней, Баурджин кивнул на два специально принесённых в приёмную столика. Вот вам бумага, тушь и перо. Сидите, отвечайте на вопросыво-он они, написаны. Кто ответит лучшетот и станет моим секретарём. Ты что-то хочешь спросить? князь холодно посмотрел на барчука.
Да, если можно, господин наместник, поклонился тот.
Нойон махнул рукой:
Можно, спрашивай.
Нельзя ли задвинуть окно, господин наместник? Сквозняк.
Сквозняк? Ну и неженка!
Боишься простудиться?
Боюсь, господин наместник. Из больного какой работник?