«Два варианта у нас, размышлял Саня. Или заночевать в дороге, однако, на морозе, да еще в чистом полеэто самоубийство. Лошадей заморим, да и сами померзнем. Здесь, по большому счету, даже дров не найти. Придется рисковать».
Он вынул из сумки громадный пистолет, больше похожий на миниатюрную пушку. Зарядить и опробовать удалось всего после часа возни. Однако, когда курок стукнул по снаряженному запалу, раздался такой грохот, что с окрестных деревьев взлетели вездесущие вороны и с недовольным карканьем принялись кружить над полем. «Да, сомнительное оружие, только ничего другого в запасе нет. Не с саблей же было в дорогу отправляться. Какой из меня фехтовальщик, удрученно подумал он. Шайку, если налетят, этим пугачом не остановить. Остается надеяться на удачу». Он еще раз в деталях продумал план возможных действий. Потом выбрался из-под полога и уселся рядом с товарищем.
Все понял? Тогда, с богом, перекрестился Лис, заметив темнеющее далеко впереди строение. До станции добрались, когда уже начало темнеть. И словно подтверждая опасения, поняли, что их уже ожидают. В тесной избушке уже сидело несколько человек. Вроде путники, но рожи совершенно невозможные. Да какие это путешественники. Обычные крестьяне. Это по виду, а по осторожным взглядам, бросаемым на него нечаянными соседями, так и вовсе бандиты. Урка, как он ни прячься, его за версту видно. Он отправил Андрейку следить за лошадьми, а сам, определив главаря дорожных волков, двинулся к нему.
Ждем кого? спросил он, тяжело глядя на плотного мужика. Вожак цыкнул зубом и нехотя ответил:Ты чего, дядя? Попутал? Мы мирные люди. Сено везем на торг. Чего прицепился?
Однако обмануть видавшего виды сидельца было сложно.
Я тебя не спрашиваю, куда едешь, предупредить хочу. Если худое чего замыслили, то не по себе сук рубите. Вы, хоть и в поле промышляете, однако, так думаю, в городе тоже бываете. Должны людей знать. И с разбором шустрить.
Ну и чего с того? уже заинтересованно процедил лиходей, присматриваясь к путешественнику. Он бросил прикидываться и хотел выяснить, что за гусь его пугать вздумал.
А то скажу, приступил к блефу Лис. Слыхал, имя такое? Каином кличут?
Ты, что ль? ехидно прогундосил один из звероподобных спутников, который не особо и скрывал выжженное на лбу короткое слово и нудел по причине отсутствующих ноздрей.
Скажешь тоже, отмахнулся Александр. Посланник я его в столицу. Вот и весь сказ.
Это рыжий? =хитро глянул атаман.
Проверять надумал, понял хитрость Лис. Иван, он рябой из себя, нос картошкой. А вот тут рвань от железа, ткнул Санек в щеку, припомнив лик своего случайного соседа по каземату. Коль видел, признать должен, напирал он.
А если и так. Мало ли, сколько в Москове народу, парировал вожак, не намеренный отступаться от обладания легкой добычей.
Так-то оно так, да ежели случись что со мной, и вам, ребятки, потом несдобровать. Добро мое вы в город продавать свезти должны. Кто-нибудь, точно, сболтнет. Ладно, раз уж в неверах ты. Вот смотри, коль грамотный. А нет, дай кому разобрать. Да не порви только, протянул Александр документ на имя Ивана Осипова.
Кое-как разобрав написанное, главарь вернул документ:Так, а чего это бумага Ванькина у тебя-то? непонимающе взглянул он на путешественника.
Коль не пропустишь меня, то ответ перед дружками его нести придется. Потому как жизнь его сейчас в моих руках. Взяли Ивана на горячем. И коли не успею я челобитную в сенат доставить, то кровь его на тебя ляжет. Рассуди, хорошо ли то будет? нагнетал Лис, пытаясь найти выход из западни. А чтоб не злобился, откупные у меня для такого случая есть. Иван мне денег дал. Не за страх, а чтоб уважить.
Не деловой ты, наконец вымолвил главарь. Темно чего-то. Дурить нас, кажись, хочешь.
Я и не говорю, что подельник его. За долги в каземате вместе с Каином парился. А за то, что в остроге защитил, я ему слово дал, от плахи выручить. У меня в столице знакомец естьпрошение властям передать может.
Отдыхай пока, наконец вымолвил заводила. Помыслим. А там как бог даст, невнятно озвучил он сомнения.
«Первый раунд за нами», выдохнул Александр. По тугодумству своему они шитье пока не разобрали. Да боюсь, раскусят. Расслабляться не время», Саня развернулся, чувствуя, как его потряхивает от пережитого напряжения. Он шагнул на порог, его не остановили, только глянули вслед так, словно в спину уперся с десяток взведенных стволов.
Андрейка стоял возле саней. Он дрожал, но не от холода, а от понимания опасности. Рядом с пареньком стоял хозяин трактира и что-то убежденно втолковывал вознице.
Что за дела? навис Александр над плюгавым хозяйчиком. Ты что, служивый, совсем страх потерял?
Не велено выпускать, упрямо буркнул мужик, вильнув глазами в сторону. Он явно был поражен возвращением путника, которого уже списал со счетов. Поняв, что ситуация идет не по плану, он кинулся в избу, чтобы выяснить, как быть с путниками.
А ну, стой, распорядился Лис, вынимая из-за пазухи пистоль. Кому сказал, замри, коли жить хочешь.
Андрей, подопри-ка дверь в избу, покрепче. А то, сдается мне, не поверили ребятки в нашу историю. А этого мы с собой возьмем, чтобы не отворил супостатов.
Сноровисто уткнув толстенную оглоблю в добротное полотно, паренек вернулся к конюшне.
Они забрались в сани и неслышно отъехали от молчаливого подворья.
Все сделал, как ты сказал, доложил Андрей командиру. Там двое саней, постромки и вожжи я изрезал, пока другие снарядят, намучаются.
Отъехав пару верст, Александр вытолкнув хозяина притона в снег и, пригрозив строгой карой, отпустил восвояси.
Добежишь, не померзнешь, проводил он пособника бандитов. Да вот еще, скажи, чтоб не дурили. Я им помог лицо не потерять, так пусть покумекают, стоит ли снова неприятности нагуливать.
И точно, догонять их никто не стал. Видно, не решились, или не смогли. Да и не это теперь заботило путешественников. Ехать по ночному зимникузадача не из легких. Да и лошади не отдохнули. Шли чуть не ползком. Периодически, то один, то другой седок спрыгивал с саней и проверял, не сбились ли с дороги. Спасибо вышедшей из-за облаков луне. К полуночи посветало и можно было ехать более-менее спокойно.
Ночь пережили. А к обеду добрались до следующей станции. Отоспались, дали отдохнуть лошадям. Дальше ехали уже спокойно. Никто не обгонял. Встретились несколько раз почтовые розвальни, разъехались. На четвертый день Александр заскучал. Он пересел к приятелю и коротал время расспросами о жизни. Ему были интересны любые подробности. Даже то, что пареньку казалось само собой разумеющимся, для Александра было откровением. Незаметно речь зашла о воровской романтике. Теперь уже Андрейка слушал слегка адаптированные к реальности рассказы о жестоком мире тюрьмы и зоны. И не сказать, что он с восхищением отнесся к изуверским способам развлечений скучающих взаперти сидельцев. Да сам рассказчик почему-то уже не горел желанием учить паренька премудростям воровской науки. Теории того ремесла, которое он знал досконально. Они настолько втянулись в дорожную рутину, что когда, наконец, добрались до конечной цели путешествия, слегка опешили. Усталые и грязные путешественники миновали заставу на въезде в Петербург, показав караульному искусно изготовленную подорожную. Осторожно правя санями, двигались по засыпанным мусором и золой улицам. Через несколько кварталов появились и каменные дома, однако настолько редко, что их можно было пересчитать по пальцам. А когда выехали на набережную, Александр с умилением узнал знакомый пейзаж. Он словно оказался в родном времени. Конечно, все не так, но сходство явное. И хотя снег на проезжей части с грехом пополам разгребли, но по обочине и возле высоких домов он лежит сугробами и так же, как и в пригороде, завален мусором и залит помоями. Лошади бежали по узкому проезду, когда вдруг с обочины под копыта кинулась фигурка.
Каким чудом Андрей сумел сдержать сани, не понял и сам. Сумасбродному пешеходу неслыханно повезло. Плюнув на статус, Александр вылетел из саней и обложил бестолкового горожанина такими отборными выражениями, что даже лошади перестали нервно прядать ушами и замерли. Однако весь запал праведного гнева иссяк, когда он увидел сжавшуюся в комочек фигуру. Он придавил оставшиеся недосказанными выражения, коротко выдохнул и спросил уже спокойно:
Что, жить надоело? риторический вопрос повис в морозном утреннем воздухе.
Не бейте дяденька, не бейте, пискнула замотанная в тряпье пострадавшая.
Вот еще, скажешь, фыркнул, успокаиваясь, Александр. Вставай, хватит валяться. Он сообразил, что видит перед собой совсем молоденькую девчонку. Растрепанные русые волосы выбились из-под полинялого платка, а на веснушчатом лице сиял огромный, уже начавший лиловеть, синяк.
А ну, мигом в сани, распорядился Лис, заметив, что вокруг них начали собираться зеваки. Укрыв девчонку меховым пологом, он присел рядом. Поехали, махнул взлетевшему на свое место вознице.
Проехав до конца канала, видя, что слезы на щеках подсохли, он поинтересовался у затихшей пассажирки:Ну что, согрелась? Ничего не болит?
Та отрицательно помотала головой. А потом, без всякой связи, пискнула:Смешно как говоришь, дядка, звонкий голос прозвучал неожиданно чисто.
Глазастая, хмыкнул Лис. Чего ж тогда на дорогу не смотришь, коль такая шустрая? попенял он в воспитательных целях. Не местный я, счел нужным ответить на незаданный вопрос путешественник. И, забирая инициативу, строго продолжил:А ты чья и какого пса под лошадей прыгаешь?
Испужалась, шмыгнула носом пассажирка.
Чего это? спросил Александр, не особо интересуясь причиной ее испуга.
Хахаль мамкин грозил догнать. Вот я и побегла, обстоятельно пояснила девчонка, поправляя ветхий платок.
Так это он тебе, что ли, приварил? кивнул на фингал Лис.
Ага, просто кивнула незнакомка. Вчерась еще.
И за что? незаметно для себя втянулся в беседу Саня.
Я у барина в прислугах жила. А он давеча помер, и всех вон погнали. Домой пришла, а он говорит: «Прочь пошла, чтоб не видел, и в ухо». А куда идтить-то? Мамка ночью тихонько впустила, а он проснулся утром и погнал.
Ясно. Дело семейное, Усмехнулся Андрейка.
Ой, барин, а чегой-то у вас холоп такой наглючий? синичкой чирикнула незваная гостья.
«Да, глаз алмаз, вновь подивился Александр точности оценок замотанной в платок девчонки. На лету все схватывает, пробивает».
Да не холоп это. Родич, дальний, попросился в дорогу, я и взял, чтобы возницу не кормить. Вот и едет.
Отогрелась? вернулся к насущному Лис. Где высадить?
Да мне, барин, все едино. Хотя бы и здесь, коль вашей милости удобно, кивнула она на угол.
Стой, Андрейка натянул вожжи. Девчонка выбралась из санейц и, осторожно двинулась прочь, зябко сунув голые ладошки в рукава короткой жакетки.
Слушай, Андрейка. А вот человечек местный нам бы не помешал, раздумчиво глядя вслед уходящей, пробормотал Александр.
Ага, радостно закивал спутник, улыбаясь во весь рот. Видно было, что пареньку, несмотря на ее фингал и сопливый нос, девчонка явно приглянулась.
Та вздрогнула, обернулась, вопросительно глянула на непонятного барина и шагнула ближе.
Звать как? кратко поинтересовался Лис.
Нюркой кличут, ответила заинтересованная девчонка. А еще мать Анюткой звала, пока с хахалем не сошлась.
Так понял, не крепостная ты. Пойдешь ко мне в прислугу? не стал рассусоливать Александр. Все одно нанимать хотел. А у тебя, так понял, и опыт есть.
Нюрка заморгала рыжеватыми ресницами. Работа мысли отразилась на простецком личике:А чего, пойду. А сколь платить станешь?
Александр в затруднении глянул на спутника. Но, чувствуя, что помощи ждать не приходится, махнул рукой.
Ну, он решил выкрутиться и назвал минимальную сумму, пришедшую в голову:
Рубля в неделю достанет?
Но, заметив, как отвисла челюсть Андрейки, и округлились зеленые глазищи девчонки, понял, что переборщил.
В смысле, за месяц, попытался вывернуться он.
Да, коротко ответила девчонка.
Так ты у кого, говоришь, ранее служила? отвлекаясь от промаха, поинтересовался новоявленный барин, вспомнив вычитанный где-то обычай спрашивать рекомендации.
У купца Прохорова, затараторила обрадованная невиданным окладом Нюрка. Богатющий был, страсть. А как помер, оказалось, что в долгах весь. Вона, даже домину его продают с утварью, и нас всех без оплаты выгнали.
Продают, говоришь? Ну-ка, подробнее, заинтересовался Александр информацией. Хороший дом-то?
Чисто дворец. Парк громадный. Дорожки кругом. Людская. Комнат и не сосчитать, ограда чугунная, выпалила болтушка.
Все понял. Не тарахти, урезонил слушатель вознамерившуюся продолжить перечисление достоинств рассказчицу. Посиди спокойно.
Помолчав, Александр принял решение:Где дом?
А на Мойке. За садом, махнула рукой девчонка.
Ладно, покажешь. Поехали, махнул он Андрейке.
Когда добрались по указанному адресу, Александр и сам залюбовался. Особняк был хорош. В глубине густого, даже по зимней поре, сада виднелся двухэтажный дом с колоннами. Хотя и деревянный, но большой и крепкий. А главное, с огромным каменным крыльцом. Участок окружал матерый забор из витых прутьев. Ворота с вензелями оказались закрыты.
Сгоняй, кто там за главного, пусть откроют, распорядился он новой работнице.
Дожидаясь, он осмотрел улицу. «Тихо, и от других домов далеко. Да и ограда явно не только для красоты сделана. Надо брать», согласился с первым порывом Лис.
Запыхавшаяся Нюрка рассказала, что продавец от попечительского совета как раз в доме. Показывает очередным покупателям. Просит семь тыщь, но готов отдать за две тысячи рублей, только те кочевряжутся. Дядька Петро, это управляющий, говоритнесурьезный народец. Нос воротят, а чего хотят, не знают. Марья их разговор слыхала. Не будут оне брать, выложила все расклады лазутчица.
Минут через пять слуга в потертом зипуне, кряхтя, отворил скрипящие ворота. Мимо них проследовал экипаж с бородатым возницей.
Наш выход, вполголоса пробурчал Александр и скомандовал Андрейке:А ну, въезжай, пока не затворил.
Проезжая мимо замершего у створки служивого Андрей на ходу крикнул:Посторонись, дядя.
Тот подумал и нехотя согнулся в поклоне. Нюрка сидела, вжавшись в уголок саней, подальше от нового хозяина, и только опасливо моргала.
Подкатив к крыльцу, сани замерли. Александр откинул полог и, разминая затекшие ноги, выскочил на мощеную булыжником дорожку.
Осмотрелся и в три прыжка преодолел все десять ступеней полукруглой лестницы. Потянул створку тяжелых дверей и шагнул внутрь.
Заставленный антикварной мебелью холл встретил тишиной и явным запустением. На звук отрывшейся двери из глубины неторопливо появился затянутый в мундир чиновник. На холеном округлом лице выделялся большой длинный нос.
Князь Лисьев. Отставной поручик Кирасирского полка, представился Александр, припоминая установочные данные и одновременно оглядывая обстановку. Прибыл в Петербург по семейной надобности из Орловской губернии.
Услышав в ответ невнятное бормотание, он перешел к делу:
Желаю осмотреть дом на предмет покупки, шагнул он вперед. Чиновнику не оставалось ничего другого, как посторониться и, сохраняя серьезную мину, кивнуть головой.
Однако, уловив что-то в лице нового покупателя, он неуловимо изменился:Пожалуйте, ваше сиятельство.
Осмотрев анфиладу бесчисленных комнат, вошли в громадный зал с затертым мозаичным полом. Провожатый терпеливо дождался, когда покупатель удовлетворит любопытство, и устало повел рукой:
Извольте осмотреть второй этаж, господин князь. Здесь спальни и кабинеты.
Осторожнее, ковры убрали, заботливо удержал служащий оскользнувшегося на ступенях Лиса.
Ладно. Я уже все для себя понял, перешел к делу покупатель. Теперь о цене и условиях.
Пожалуйте в кабинет, открыл массивную дверь попечитель. Оббитый темными, скорее всего дубовыми, панелями, кабинет, в то же время, не выглядел мрачно. Выручали большие, выходящие на южную сторону, окна.
Усевшись на стул возле громадного стола, чиновник вынул стопку бумаг:
Хозяин умер. Долги непокрыты. Продается в счет погашения. В полном объеме с участком и обстановкой, а так же надворными постройками и приписанными к строению холопами. Общая цена. Две тысячи рублей, озвучил уже имеющуюся у Лиса информацию стряпчий.