Он лежал, улыбаясь, но улыбка была злой и напряжённой.
Поезд шёл ровно, без остановок, и редкие гудки не будили пассажиров мягкого вагона. Постепенно расслабился и Андрей, лицо его стало мягким и по-детски безмятежным.
И так он разоспался, что проснулся только когда из-за двери донеслось звонкое:
Бутерброды, молоко, кефир, яички варёные
Андрей зевнул, потянулся и замер, не услышав, а ощутив рядом чьё-то дыхание. И уже осторожно открыл глаза и повернулся набок. На соседнем диване сладко спали, повернувшись лицом к стене. Из-под одеяла виднелись тёмные с сильной проседью коротко стриженые волосы. Значит, в Демировске подсели, а он и не чухнулся. Хреново. Но поправимо. Андрей под одеялом Бесшумно перебрался в конец дивана и сдёрнул с вешалки свою рубашку. Ноги у него меньше пострадали. Надев рубашку, он уже спокойно откинул одеяло и натянул джинсы, нашарил ступнями шлёпанцы и встал. Достал из-под подушки и сунул в карман джинсов кошелёк. Всё, кажется, не разбудил.
Андрей неслышно откатил дверь и выглянул в коридор. Полная женщина в белых халате и шапочке катила перед собой двухъярусный столик на колёсиках, певуче приговаривая:
А вот булочки, бутерброды, молоко, кефирчик кому.
Увидев Андрея, она улыбнулась:
С добрым утром, чего на завтрак желаете? А то и заказать можно.
Андрей взял молока, бутерброд с колбасой и булочку с изюмом. Всё ж таки деньгами особо сорить не стоит, кто знает, что и как там в Царьграде будет. Молоко было в высоком картонном стакане, запечатанном бумажной крышкой, а булочка и бутерброд на тоже картонных тарелочках с гофрированными краями. И за всё полтинник. Терпимо. Андрей поставил покупки на столик со своей стороны, расправил аккуратно одеяло и, захватив полотенце и бритвенный набор, вышел из купе.
По дороге в туалет разминулся с проводником.
Доброе утро.
Доброе утро, ответно улыбнулся Андрей.
Спать больше не будете? Постель можно убрать?
Пожалуйста, согласился Андрей.
И когда он, уже умытый, выбритый, в заправленной в джинсы рубашке, вернулся в купе, его диван был уже убран, а постель куда-то же её спрятали ил и проводник к себе унёс? Но ладно. Андрей повесил полотенце и положил бритвенный прибор в закрытый шкафчиквчера проводник показали сел к столу. Отодвинул со своей стороны шторку. За окном стремительно летел назад золотой белоствольный лес. Солнца нет, но светло. Андрей посмотрел на часы. Почти восемь. Что ж, неплохого храпака даванул. Он сорвал со стакана бумажную крышечку, отпил. Молоко в меру холодное, сладковатое. Вот и отлично.
Из-за двери донеслось:
Газеты, журналы
Андрей встал и выглянул в коридор.
Газетку не желаете? весело обратился к нему молодой, едва ли старше него, вихрастый парень в форменной куртке.
А свежие?
Только со станка, горяченькие ещё.
Андрей охотно рассмеялся и купил «Столичный досуг». Теперь он завтракал со всеми удобствами.
Завозился, вздыхая и ворочаясь, сосед. Андрей вежливо продолжал читать газету и опустил её, только услышав:
Ну, доброго утра всем.
И вам доброго утра, улыбнулся Андрей и снова укрылся за газетой, давая попутчику возможность спокойно одеться и привести себя в порядок.
Но попутчик ещё покряхтел и, заявив, что утро доброе, но раннее, снова заснул.
Андрей, не спеша, со вкусом позавтракал, сбросил стаканчик и тарелки в ящик под столиком и спокойно дочитал газету.
В отличие от плацкартного вагона мягкий вставать не спешил. Андрей снова взял расписание. Следующая остановкаЛугино, в двенадцать тринадцать и двадцать минут стоим, как раз выйти ноги размять, а пока смотри в окно, любуйся на Россию. Книга в сумке, да неохота за ней лезть, к тому же не стоит при чужом человеке, как бы тот крепко ни спал, вещи ворошить и показывать где у тебя что лежит. Сам себя берегине забывай, ты смотри себе в окно, смотри. Тогда он ехал весной, а сейчас осень. У них, в Загорье, уже листопад вовсю, а здесь смотри-калиства жёлтая, а держится. Золотая осень? Похоже, она самая.
Иногда лес расступался, открывая равнину, усеянную маленькими городками, пологими холмами, с извивами рек и дорог. И лес уже похоже не сплошняком, а полосой вдоль дороги, ну да, Ижорье они уже давно покинули, пошла центральная, срединная Россия, Исконная Русь. Со свистом пролетел мимо какой-то городок, может, и побольше Загорья, а они сквозь него здоровско всё-таки вот так сидеть и смотреть, мимо глаз пропускать.
Снова закряхтел сосед. Андрей посмотрел на висящую на плечиках тёмно-синюю, похоже, морскую форму и подумал, что не стоит сидеть вот так. Мало ли чего человек смущается. Можетон мысленно усмехнулсяему протез пристегнуть надо. Ну, решилделай. Он взял сигареты и вышел в коридор, хотя на столе была пепельница. Другого-то предлога у него нет.
В коридоре он с трудом разминулся с весьма осанистой дамой в фиолетовом халате с жёлтыми драконами и пунцовыми цветами. Дама окатила его испытывающе заинтересованным взглядом. Андрей вежливо улыбнулся ей, про себя охарактеризовав слышанным от Эркина. Было у них как-то на перегоне У костров шныряли девки-дешёвки, цветных они игнорировали, да и те от них предусмотрительно шарахались. А к их костру одна подкатилась, Эркин как раз у стада был. Фредди шлюху шуганул, а тут и Эркин подошёл, и та сразу умоталась. А у них зашёл разговор о шлюхах, стервах и дурах. Это по Фредди. У Эркина классификация оказалась куда побогаче и поинтереснее. Они животики надорвали, Фредди чуть шляпу в костёр не уронил.
В тамбуре ощутимо тянуло холодом по ногам, будто он опять босиком на снегу. Андрей быстро выкурил сигарету, выкинул окурок в щель под колёса и вернулся в вагон. Да, похоже, все проснулись. Дамы в халатах, мужчины в да, правильно, пижамах, и все такие сытые да холёные, точно говорят, что кому войнаэто тётка зла, а таким войнатак и мать родна. Бегал проводник, разнося чай и убирая постели. Андрей прошёл к своему купе, на секунду запнулся: стучать или нет, и вошёл, не постучав.
Сосед, в синем мундире без погон и с орденскими колодками на полгруди, сидел за столом, аппетитно прихлёбывая чай и читая газету. Увидев входящего Андрея, поинтересовался:
Не возражаешь?
Пожалуйста, пожал плечами Андрей, проходя и садясь на своё место.
За окном всё та же равнина, каждое мгновение другая, но неизменная.
И далеко едешь?
Андрей вздрогнул и оторвался от окна.
До Царьграда.
Сосед удовлетворённо кивнул.
По делу или так, прошвырнуться?
Уверенность, с которой его расспрашивали, не понравилась Андрею, но он позволил себе только чуть прищуриться и отвечал спокойно и простодушно.
Столицу посмотреть охота.
Ну, и погулять заодно? сосед подмигнул ему, по-свойски щёлкнув себя по кадыку.
А где и гульнуть, как не в столице, подыграл Андрей.
СоседАндрей про себя назвал его Морякомне представился, и Андрей предпочёл остаться безымянным. Моряк пустился в рассказы о чудесах и развесёлых местах Царьграда. Андрей охотно ахал, восторгался и расспрашивал. Он чувствовал, что трёп не простой, а его ведут. Интересно, куда, а главноезачем. Ну, когда дойдём до конца, будем знать больше, чем в начале. На правой руке Моряка между большим и указательным пальцами татуировкаякорь. Как у Кольки нет, другой якорь. И что-то когда-то он этих якорях слышал. Становится совсем интересно.
Дверь Андрей, когда входил, не задвинул до конца, и были видны проходившие по коридору люди. Замелькали костюмы и платья. Значит, утро закончилосьсообразил Андрей. Ну-ну, так что дальше? А разговор уже добрался до казино и игорных домов.
Бывал когда-нибудь?
Откуда? хмыкнул Андрей.
Весёлая злость, желание разыграть этого каталу, что посчитал его за лоха-малолетку, студента-желторотика, подталкивала, и он в открытую полез в западню.
Играть-то играл, конечно. А вот так, в казино, ни разу.
Он ждал предложения сыграть, но, видимо, его сочли ещё недостаточно разогретым, и Моряк стал рассказывать о казино и его порядках.
Мимо купе прошёл вертлявый худой парень в кожаной куртке, шаря по сторонам ищущим взглядом. Андрей заметил, что Моряк и Вертлявый перемигнулись, и понял: значит, не один, бригада. Поездные каталы, ему ещё в спецприёмнике об этом рассказывали, втроём работают, да, значит, здесь бригада и будут полную игру собирать, три на три, чтобы не так заметно, и чтоб времени до Царьграда хватило. Ну, ладно, у него школа покруче, а игратьтолько в «очко». «Двадцать одно» им по вкусу будет: и азартно, и передёрнуть не проблема, а со своей колодой и вовсе no problem, ухватятся. Так, расклады Моряк его держит, пока вся кодла не соберётся. В себе и своём мастерстве Андрей был уверен. Пока что это только забавляло его. Игралось в охотку, легко. И чем в окно пялиться, да перебирать варианты будущего разговора с профессором, лучше уж так позабавимся, повеселимся, ох, и обломаю я вас, мнена веселье, вамна память.
Женя пришла утром, когда Эркин и Алиса уже встали, привели себя и комнаты в порядок, позавтракали и собирались на занятия. Услышав, как поворачивается ключ в замке, Алиса пулей вылетела в прихожую.
Мама! Эрик, мама пришла!
Пытаясь помочь открыть дверь, она едва не спустила «собачку», хорошо Эркин вовремя подошёл, и Женя, войдя в квартиру, сразу попала в их объятия.
Ну, как вы тут без меня? целовала их Женя.
Хорошо! выпалила Алиса и тут же добавила:А с тобой лучше!
Женя, ты как:
Всё хорошо, Эркин. Вы поели?
Да, Женя
Но Женя уже захлопотала, раздеваясь, проверяя, как они собрались, всё ли взяли, переплетая Алисе косичку, поправляя Эркину воротник рубашки, и среди этого
А Андрей? Уже ушёл? Или у себя?
Эркин сглотнул вдруг вставший поперёк горла комок.
Он он уехал. Погулять, и заторопился, поясняя:Он сказал, что вернётся, Женя, в понедельник, ты не беспокойся.
Женя остановилась, положив руки на его плечи и внимательно глядя ему в глаза. И уже не он, а она успокаивала.
Конечно, он вернётся. Он куда он поехал, Эркин?
Эркин виновато отвёл глаза. Но Женя догадалась.
В Царьград, да? и поцеловала Эркина в щёку. Но ведь это хорошо, Эркин. И конечно же, он вернётся.
Она ещё раз поцеловала его.
Ну же, Эркин, улыбнись. Всё будет хорошо.
Сопротивляться Жене Эркин не мог. Он улыбнулся, взял свой портфель и сумку Алисы с вещами Алисы.
Да, Женя. Нам пора идти. Алиса, идём.
Ага-ага, уцепилась за его другую руку Алиса. Мама, мы пошли. Ты без нас не скучай.
Не буду, рассмеялась Женя. Идите, идите.
Женя, ты ляг, отдохни.
Спасибо, милый. Идите, а то опоздаете.
И когда за ними захлопнулась дверь, перевела дыхание. Значит, Андрей всё-таки поехал. Помирится с отцом и и вернётся. Конечно, Андрей вернётся, Эркин зря беспокоится.
И решив так, уже больше не думала об этом. Эркин оставил в спальне кровать застеленной, но без покрывала и угол одеяла с её стороны откинут, а шторы на окне задёрнуты. Так что, часок она отдохнёт, а потом займётся обедом.
И, вытягиваясь под приятно прохладным пухлым одеялом, Женя ещё раз сказала самой себе: «Всё будет хорошо. Просто иначе быть не может», и успокоенно заснула.
В конце концов всё утряслось, но несколько неожиданным для Андрея образом. «Катал» было, как он и высчитал, трое. Моряк, Вертлявый и Очкарик, благообразный, в костюме-тройке при галстуке, этакая крыска канцелярская, а лохамион сам, бородатый купец из какой-то глухомани, сам сказал: «наше дело торговое», ну, как из учебника по истории выскочил, и Степан МедардовичБарин. И расположились всей компанией в купе-люкс у него. Купе одноместное, но просторное, места всем хватило.
Андрей озирался с таким непосредственным интересом, что вызвал у Степана Медардовича даже не снисходительную, а покровительственную улыбку, а «катал» откровенно насмешил. И его смущённое:
Я только в «двадцать одно» умею, не оттолкнуло партнёров.
Степан Медардович вызвал проводника и попросил принести карты.
И всё остальное там, Арсений, что нужно.
Сделаем, Степан Медардович, не извольте беспокоиться.
Ну, колоду, понятно, чтобы всё по-честному, а остальное? Что это? И как это «каталы» на чужую колоду согласны?
Но всё быстро разъяснилось. Остальным оказался сервировочный столик с выпивкой и закуской, а колода краплёной. И «каталы» проводника знают. И крап на колодетоже. Ну, рвань, портяночники, с крапом работают, да таких в лагере бы, да что там, уже в спецприюте бы сделала в момент. И это пренебрежение, наглая уверенность в своём превосходстве разозлили его уже всерьёз. Он этих гадов сделает, провезёт фейсом по тейблу, нет, по шиту их, мордами навтыкает, ну и сам себя остановил: не спеши. До Царьграда времени навалом. Да и Купца с Барином посмотреть надо. Человек себя в игре до донышка раскрывает. И ты не забудь, что без стрёмника, с голой спиной сидишь. А вот выпить и закусить можно.
Начал игру Моряк. Стасовал, дал Вертлявому срезать. Всё, как положено. Андрей выложил десятку, как и остальные, но Купец шлёпнул полусотенную. Круто берёт. Ну, посмотрим, на сколько его хватит.
Степан Медардович играть любил. Знал себя, что в азарте теряет контроль, и ничего не мог с собой поделать. Игра в их роду наследственная страсть, а спорить с врождённымглупо, и единственное, что он себе позволяет, так это небольшие меры предосторожности. Например, получив гонорар за публикацию, консультацию или экспертизу, половину сразу отправить переводом Лизаньке. А сколько он привезёт домой из своей половины, ну, так на то воля божья. Компания, как обычно в поезде, подобралась разношёрстная, но интересная. И игра под стать. «Двадцать одно»игра, можно сказать, простонародная, но достаточно азартная, чтобы приятно отдохнуть. Выигрыш, проигрышэто всё пустяки, главноесама игра, дрожь не в руках, а в сердце, когда берёшь карты и медлишь сдвинуть, посмотреть, что легло. Метать жребий, испытывать судьбуБога гневить. Так что это не игра, а поединок, его поединок с Богом. Вот его противник, а люди, сидящие рядом и напротив, только люди. Смешной мальчик из небогатой приличной семьи, трогательный своей провинциальной наивностью. Основательный, тяжеловесный тугодум, воистину бессмертна кондовая Русь, неистребим русский купчина, безудержный и в скупости, и в разгуле. Морской офицер, фронтовик, груб, никакого лоска, забубённая голова, играет, как под обстрелом на палубе стоит, офицер пулям не кланяется, и ставку повышает, не поглядев в карты, а в этом самый смак, самая сладость игры. Молодец! И удача наградой за молодечество. Бледный невзрачный чиновник, нервничает, поправляет очки, каждую купюру тщательно расправляет и медленно нерешительно кладёт на стол. Видно, что хочет остановиться и не может. Ну, пусть и емуколлеге по азартуповезёт
Что от Купца толку не будет, Андрей понял быстро. Ни хрена, кроме жадности и азарта, нет. Поманили его грошовым выигрышем, и всё, наобум пошёл. Какая там стратегия, тактика рядом не пробегала. Думать то ли не умеет, то ли ленится, ни разу, видно, жизнь на кону не держал. Разденут его ну и хрен с ним, дураков учить надо. А Барин-то чего? Не дурак ведь, и карты видит, хорошо просчитывает, по-честному с ним и не справиться, неужели не видит, что троица свою игру ведёт? В наглую ведь. Неужто Барин купился, поверил, что незнакомы, просто попутчики. Жаль, вдвоём бы, конечно, легче, а так одному придётся. Ну, что ж, каждый сам за себя, только бог за всех, а его и нету.
Очкарик сгрёб банк и стал тасовать колоду. Вертлявый вздохнул и выложил рублёвую замызганную бумажку.
Это ещё что?! рявкнул Купец.
Нету, развёл руками Вертлявый. Одолжи, а? Отыграюсь, отдам. Ну, под крест, а? и потащил из-за ворота серебряный крестик.
И не проси, мотнул бородой Купец.
Парень, а:Вертлявый теперь смотрел на Андрея. Ну, подо что хочешь, а?
У Андрея на языке вертелось: «Петухом спой, тогда дам», но сдержал себя: ещё не время, и кинул на стол две десятки.
И за него.
Пожалуйста-пожалуйста, суетливо кивал Очкарик.
Под выпивку и закуску и разговоры про Царьград и войну, про женщин и лошадейКупец ещё и на бегах играетвремя летело незаметно. Остановки в Лугино никто и не заметил. Что заглянувший в купе проводник потом привёл официанта обновить выпивку и закускитоже.
Работала тройка в наглую, но достаточно умело, давая понемногу выиграть и лохам. Чтоб не остылипонял Андрей. И чтоб раньше времени из игры не выпали, а то собирай тогда новую компанию. Его самого всерьёз не принимали и на большую ставку не подкручивали, он не для добычи, а для массы и маскировки взят. Тридцать ему, сорок от него, двадцать ему, пятьдесят от него. Качели, на качелях катают. Ну, ладно, к-каталы
Следующая остановка Воложин, объявил заглянувший проводник. Прибываем в шестнадцать пятьдесят.
Спасибо, Арсений, рассеянно кивнул Степан Медардович, разглядывая свои карты.
Эх! Купец кинул на стол сотенную. Хоть час, да мой! Ну, кто на меня?
«Каталы» чуть ли не в открытую переглянулись.
Куда спешить? взял карты Моряк.
Дело у меня в Воложине, Купец жадно, как воду в жару, плеснул себе в рот водки. Давай, не тяни кота, фронтовик, сколько успеем.