Господи, Тима
Он обнимал её, прижимая к себе, её руки обвивались вокруг его шеи, её шёпот, тихий и совсем иной, не такой, каким она говорила с детьми, обжигал ему щёки.
Господи, Тима, Тимочка, родной мой, Тимочка
Мягкие тёплые губы Зины у его губ. Сбивающееся, мешающее одеяло. Он сталкивал его, отбрасывал, но оно почему-то снова оказывалось на нём, окутывая тёплой, мягкой, шепчущей тишиной
Тим тряхнул головой.
Ты сказал что? Я не слышал.
Эркин спокойно выдержал его взгляд.
Пошли, говорю, кладовку посмотрим.
Да, пошли.
Они вышли из пустой комнаты, и Тим повёл Эркина в кладовку. Кладовок было две. И одна заметно холоднее.
Здесь стена на шахту с вентиляцией выходит, объяснил Тим щупающему стену Эркину.
А, так это, значит, для продуктов, решил Эркин. У нас в кухне под окном такое.
Видел, кивнул Тим и усмехнулся. Сначала подумал, что тайник.
Тайник на виду не делают, ответно улыбнулся Эркин. Да они здесь и ни к чему.
Тим не стал спорить.
На их голоса подошли Зина с Женей и Бабой Фимой. Ещё поговорили, обсуждая всякие хозяйственные и очень важные мелочи, выловили заигравшуюся в прятки Алису и попрощались.
Дома Женя как заново оглядела их квартиру. Эркин сразу опять переоделся в рабские штаны и ушёл в кладовку доделывать стеллаж. Женя постояла в дверях кладовки, глядя на его сосредоточенную работу, и тихо ушла на кухню. Надо приготовить обед, разобраться наконец с подаренной посудой, вещами чем-то Эркин недоволен
Женя не ошиблась. Эркин и впрямь злился. Прежде всего на себя. Его опыта вполне хватило, чтобы по Зине увидеть и всё понять: его советы Тиму ни к чему, она и так довольна выше меры. Так этот палач дал своей жене всё, а он подставил тогда Женю и вот теперь а он, чёрт, что это с ним, ну ну, ничего он не может теперь сделать. Хоть языком всю квартиру вылижет, хоть накупят они всего, а этого-то не будет теперь, как было, не вернёшь. И только на нём вина, упустил тогда в Гатрингсе этого гада, как его, а к чёрту, ещё имя помнить, так чудо, что Женя выжила, будь и за это благодарен и не думай и не мечтай ни о чём. Не мечтай. Вот спальник ты поганый и есть, хорохорился, что не нужно тебе, что и без этого проживёшь, а вот же, всё равно одно на уме. Изнасилованная женщина всех мужчин ненавидит. А уж после «трамвая» так скажи спасибо, что Женя за мужчину тебя не считает, рядом с собой терпит. И выкинь всю эту глупость из головы, а то ещё забудешься, полезешь спросонья, а тогда и подумать страшно, что тогда будет. Зина эта аж светится, когда на своего смотрит, а спальню показывала когда, то всё одеяло на кровати поправляла и он, палач чёртов да ну их! Повезло парню, так и хрен с ним!
Эркин яростно стругал, заглаживал, вставлял и закреплял доски. Алиса разрывалась между кухней, где готовился обед, и кладовкой, где так восхитительно пахло весело разлетавшимися стружками. Упрямого молчания Эркина она просто не замечала, болтая без умолку сразу обо всём.
Эркин.
Он вздрогнул и оглянулся. Женя? Что-то случилось?
Женя?! Что случилось?
Ничего, улыбнулась она. Просто обед готов. Идём, пообедаем, потом закончишь.
Он посмотрел на неё и медленно кивнул.
Да. Сейчас иду.
И когда Женя вышла, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Нет, Женя ничего не заметила и не сердится на него. Можно жить дальше. Он очистил рубанок и верстак, подмёл. А ведь всего ничего осталось. После обеда в момент сделает. И они разложат вещи, повесят одежду. Вон для этого всё сделано. Ведёрко мусорное уже почти полное, надо будет, когда закончит со стеллажом, вынести.
Он вышел в ванную, вымыл руки, подумал и тут же над раковиной обтёрся до пояса холодной водой и умылся. Чтоб в голове прояснело.
Женя ему ничего не сказала, когда он сел за стол в рабских штанах, но Эркин понял и виновато улыбнулся ей.
Я после обеда закончу в кладовке, там совсем мало осталось.
Хорошо, кивнула Женя, расставляя наполненные тарелки. Алиса, с хлебом ешь.
Ага, вздохнув, согласилась Алиса.
Эркин с таким удовольствием ел капустный салат, что Женя рассмеялась.
Может, тебе и впрямь рассолу налить?
Я уже опохмелился, охотно подхватил шутку Эркин.
Женя весёлая, смеётся, шутит, так так ему ж больше ничего и не надо.
Мам, а я с вами к Димке с Катькой пойду? Алиса не столько спрашивала, сколько утверждала.
К Диме и Кате, поправила её Женя и уточнила:Если будешь себя хорошо вести.
Целую неделю?! ужаснулась Алиса и жалобно проныла:Э-эри-ик
Раз мама говорит, значит, так, ответил Эркин, заслужив благодарную улыбку Жени.
Вообще-то подобное уже бывало, и Алиса давно поняла, что все взрослые всегда заодно, и в качестве компенсациинадо хоть что-то получитьпопросила вон тот огурец. Чтобы его в суп нарезали. Женя охотно выполнила её просьбу.
Эркин, а тебе?
Он молча кивнул. Женя улыбнулась: не было ещё случая, чтобы Эркин от чего-то из еды отказался, ему всегда всё вкусно.
Мам, ты и себе нарежь. Знаешь, как вкусно.
Да, солёные огурцывеликая вещь. Надо будет регулярно покупать. А летом свои сделать. И вообще больше заниматься домом. Конечно, здесь ни о дровах, ни о воде, ни о канализации думать не надо. Значит, надо думать о дизайне, интерьеревспомнила она слышанное на лекциях по домоводству в колледже. Деньги же есть.
С понедельника займёмся мебелью. И знаешь что, Женя собрала тарелки из-под супа и поставила на стол тарелки с жареной с мясом картошкой. А сюда капусту. Так вот, Эркин, надо будет прикинуть сегодня, что за чем покупаем, составить план. Чтобы по мелочам деньги не ушли.
Ага, согласился Эркин. И и ты говорила, чтобы, как это, гарнитуром покупать, так?
Так, улыбнулась Женя. Можно, конечно, и по отдельности, но не думаю, что получится дешевле.
И красивей, кивнул Эркин. Конечно, обрадованно подхватила Женя.
На третье был компот. Яблочный. Тоже вчера им подарили банку. Нет, летом она обязательно займётся этим: соленьями, маринадами, компотами, в Старом городе огороды и сады у всех, можно будет купить даже дешевле, чем на рынке. А если договориться, что они сами собирать будут Эта идея так же встретила полное одобрение Эркина и Алисы. Эркин тут же предложил, что он летомдни ведь, говорят, будут длинныеможет вообще наняться в Старом городе на подработку, даже опять на подёнку.
А что, Женя, смена до трёх, или с трёх, на полдня свободно можно наняться.
Он так оживился, что Женя ограничилась кратким:
Посмотрим, как с деньгами будет.
Эркин быстро внимательно посмотрел на неё и опустил глаза. Женя досадливо тряхнула головой и стала убирать со стола.
Алиса, спать, маленькая.
Ну ла-адно, протянула Алиса.
Женя вышла из кухни проследить, как она умоется и переоденется, а Эркин занял место у раковины. И, когда Женя вернулась, он уже расставлял вымытые тарелки на сушке.
Всё, уложила, улыбнулась Женя. Тебе понравился компот?
Да, сразу улыбнулся Эркин. Очень вкусно. Женя, я сейчас закончу кладовку, и вещи разложим. Ты ты отдохни пока, поспи, ладно?
Как Алиса? рассмеялась Женя. Нет, спасибо, конечно, но у меня стирки полно.
Эркин кивнул. Он смотрел на Женю и не мог отвести глаз. Нет, нет, всё это глупости, конечно, он обойдётся, перетерпит, Женю он не потревожит, она весела, довольна, забыла обо всём, он не напомнит ей, нет
Ты что, Эркин? удивлённо спросила Женя.
Эркин вздрогнул и опустил ресницы.
Нет, ничего, Женя. Я я это так. Пойду, в кладовке закончу.
Смотри, снова не опьяней, пошутила Женя.
Эркин ответно улыбнулся и, ловко изогнувшись, чтобы не задеть её, вышел.
Женя оглядела кухню, протёрла стол насухо и накрыла его поверх клеёнки скатертью. Вот так. Сюда бы ещё вазочку с цветами. А всё равно хорошо. Очень удачно купили плафон на кухню. Белый матовый шар, разрисованный бабочками и ягодами. И занавески удачно. С ума сойти, сколько за вчерашний день сделали. Во всех комнатах, прихожей и кладовке поклеили обои, всюду покрасили потолки, отциклевали, отмыли и натёрли паркет, а в большой комнате заделали эту страшную чёрную дыру, заменив дощечки, и как подобрали по цвету хорошо, совсем заплатка незаметна, а ещё всюду отладили проводку, выключатели и розетки, повесили люстры и плафоны, карнизы, а на кухне, у Алисы и в спальнешторы, в ванной повесили шкафчики, полочки и зеркало, в прихожей поставили вешалку, покрасили тоже всюду двери и косяки, а в ванной трубы, в кладовке сделали стеллаж От одного перечисления устанешь. Чем же недоволен Эркин? Или он просто от вчерашнего не отошёл? Устал, изнервничался. Неделя, конечно, была сумасшедшая. Особенно четверг и пятница. В четверг они вдвоём с санками еле дотащили до дома обои, краску для потолка, плафоны в ванную, кухню, уборную и прихожую. В пятницу Эркин опять пришёл её встречать с санками, купили люстры во все комнаты и занавески в спальню, на кухню и Алисе. И это не считая всякой мелочи, вроде ручек, защёлок, кистей и прочего. А вчера Женя вздохнула и улыбнулась. Какой же великолепный сумасшедший дом был вчера. Нет, конечно, Эркин просто устал. Хорошо, что ему на этой неделю во вторую.
Женя ещё раз оглядела кухню. Весёлую, в цветочек. А прихожую и уборную они оклеили тоже дорогими моющимися обоями, но под дерево. Прихожуюсветлыми, медово-солнечными, а уборную потемнее, красновато-коричневыми. А кладовку под кирпич. А то в уборной кафель был сильно побит, его напрочь сняли, и в ванной заменили часть плиток. Плитки, правда, белые, цветного кафеля ни в одном магазине не было, но бирюзовые трубы, шкафчик и полочки сделали её очень нарядной. Только только Эркин, кажется, и не заметил этого. Так устал.
Женя вышла в прихожую, заглянула в открытую дверь к Алисе. Алиса спала, вольготно раскинувшись на перине. Что называется, на вырост купили. А что, и правильноона растёт, не менять же каждый год. Да, теперь можно и надо заняться мебелью. Хватит спать на полу. Она даже нахмурилась, но, войдя в ванную, не смогла не улыбнуться. Нет, как же хорошо стало! И полотенца разноцветные и и надо в ванную ещё шкафчик купить, напольный. Вроде краска ещё осталась. Женя вывалила бельё, приготовленное для быстрой стирки, в ванну, пустила воду и побежала в кладовку.
Эркин!
Да, мгновенно обернулся он к ней. Что?
Чего ты так? удивилась Женя. Я вот зачем. У нас краски много осталось? Ну, бирюзовой?
Полбанки, сразу ответил Эркин. А что?
Идём, махнула ему рукой Женя.
Он сразу отложил рубанок и пошёл за ней. В ванной Женя показала ему место для шкафчика и объяснила, что сам шкафчик можно будет купить у Филиппыча, деревянный и выкрасить под цвет труб. Эркин сразу согласился.
Да, конечно, Женя, я сделаю.
Женя пытливо посмотрела на него.
Эркин, а почему ты всегда со всем согласен?
Он удивлённо и даже чуть испуганно посмотрел на неё.
Но но Женя, ты же права.
Всегда и во всём? усмехнулась Женя.
Эркин на мгновение отвёл глаза, промолчал, явно не желая отвечать. Но Женя столь же явно ждала его слов, и он нехотя сказал:
Я же я же иногда и по-своему говорю.
Женя медленно кивнула. Да, в пятницу, когда они смотрели шторы, она хотела подобрать под обои. Тоже в красно-розовых тонах. И стала ему объяснять, как здорово, что когда штору задёрнешь, то комната делается такой уютной, закрытой. Он молча слушал, опустив ресницы, а когда ей надоело его молчание, и она потребовала, чтобы он показал ей, какие ему нравятся, он подвёл её к этим, бело-синим. И сказал, разворачивая их перед ней.
Смотри, как облака на небе.
И молча ждал её решения. Она согласилась, но но нельзя же сказать, что это он с ней спорил. И и вообще что-то у них не так стало.
Ладно, вздохнула Женя.
И заставила себя улыбнуться. И он сразу улыбнулся ей, той своей улыбкой, перед которой невозможно устоять.
Я пойду, Женя? Там совсем чуть-чуть осталось.
Хорошо, кивнула Женя.
Он ещё раз улыбнулся ей и вышел. Ему, и в самом деле, осталось совсем немного. Досок пять, не больше. Он тщательно достругал их, вставил на место и закрепил. Очистил рубанок, смёл стружки, проверил весь стеллаж, аккуратно, как делал Андрей, собрал и уложил инструменты, заново подмёл всю кладовку, выставил полное ведро к двери, принёс и поставил рядом ведро с мусором из кухни, и стал одеваться.
Вернее, опустил закатанные до колен штанины, быстро намотал портянки и натянул сапоги, прямо на голое тело рабскую куртку, на голову ушанкуему же на минутку ведь только, сойдёт, не замёрзнет.
Ты куда в таком виде собрался? выглянула из ванной Женя.
Мусор вынести.
Эркин, ну нельзя же так
Но дверь за ним уже захлопнулась. Женя только покачала головой, но сделать уже ничего не могла. Упрям иногда Эркин ну, хуже Алиски. Ту хоть шлёпнуть можно, а с ним что делать? Женя вздохнула и натянула над ванной верёвочную многорядную сушку. Ну, надо же как удобно придумано! Одна планка намертво крепится к стене, валик с верёвками оттягиваешь и цепляешь за крючок на другой стенеи готово! Надо будет купить ещё одну такую и натянуть на кухонной лоджии, чтобы летом сушить и проветривать на солнце. Но это когда потеплеет.
Выскочив во двор, Эркин быстро понял, что переоценил свою морозоустойчивость. Пробирало как надо и везде. Один раз, ещё в питомнике, его за что-то вышибли голым во двор под зимний дождь. Было так же, но сейчас холоднее. Да ещё и ветер. Добежав до баков, Эркин вытряс туда оба ведра и побежал обратно, мельком заметив, что том, что считал несуразно низким и длинным турником, висит ковёр, и его выбивают. Вот, значит, это для чего. Надо будет иметь в виду. Но он уже бежал обратно. Одним духом, прыгая через три ступеньки, он взлетел на второй этаж, рванул дверь, ведущую в коридор, и остановился только у своей двери, чтобы позвонить.
Женя открыла сразу и буквально вдёрнула его внутрь.
Ты с ума сошёл! Тебе что, надеть нечего?! обрушилась она на него и тут обнаружила, что у него под курткой ничего нет.
Женя задохнулась от негодования. Она даже говорить не могла и молча, яростно забарабанила кулачками по открывшейся груди Эркина. И тут же обхватила его под распахнувшейся курткой, прижавшись щекой, и расплакалась.
Женя, окончательно растерялся Эркин. Женя, я что ты, Женя?
Дурак, наконец выговорила Женя. Дурак, ты же простудишься воспаление лёгких всхлипывала она, дурак дурак
И так же внезапно оттолкнулась от него.
Переодевайся, немедленно! и метнулась на кухню. Сейчас чаю горячего с малиной!
Эркин стащил с себя и повесил на вешалку куртку, разулся. Особо промёрзнуть он не успел, но всё-таки и штаны эти в самом деле, неприличны. Он надел шлёпанцы и пошёл в спальню, нашёл там свои старые джинсы и одну из купленных на перегоне ковбоек. Он успел надеть джинсы и набросить на плечи рубашку, как вбежала Женя и потребовала, чтобы он надел тёплое бельё. Эркин попробовал было объяснить, что в доме тепло.
Женя, зачем?
Тебе надо согреться!
Да я не замёрз совсем. Женя, дома же тепло.
И вдруг, он сам не понял, как это получилось, но он обнял её и прижал к себе. Женя снова всхлипнула и и погладила его по груди.
Я тебя очень больно, да? Прости меня, Эркин, я так испугалась.
Женя, что ты, нет, совсем не больно, что ты.
Она обнимала его, он чувствовал её щёку на своём плече, её губы у своего горла. Наступила тишина. Он держал Женю в своих объятиях, она тихо плакала на его плече, не отстранялась, а сама, сама прижималась к нему. Неужели нет, не может этого быть. И как только Женя шевельнулась, Эркин разжал руки.
Женя вытерла глаза, сама застегнула на нём рубашку.
Вот, сейчас чаю выпьешь, горячего, с малиной. И носки надень.
Эркин кивнул. Женя прислушалась и убежала на кухню. А он заправил ковбойку в джинсы, нашёл и натянул носки. Тонкие, ещё из тех, джексонвилльских.
Эркин, позвала его Женя. Я уже налила тебе, иди скорей.
Иду, откликнулся он.
Эрик, сонно позвала его Алиса, когда он проходил мимо её двери. А уже утро, да?
Нет, вошёл он к ней. Ещё день, присел на корточки у её постели. Выспалась?
Румяная растрёпанная Алиса смотрела на него и улыбалась.
Ага-а. Эрик, а сегодня мы поиграем?
Алиса, раз проснуласьвставай, не валяйся, вошла Женя. Эркин, я уже налила тебе, иди, пей, пока не остыло.
А чего налила? живо заинтересовалась Алиса.
Чай с малиной.
Эрик заболел? ужаснулась Алиса.
Не дай бог, типун тебе на язык, рассердилась Женя. Эркин, иди скорей.
Иду, Эркин встал, улыбнулся и по-английски совсем тихо, так, чтобы услышала только Женя:Слушаюсь, мэм.
И Женя не смогла не рассмеяться.
На кухне Эркин сел к столу, подвинул к себе чашку с тёмной, чуть отливающей красным дымящейся жидкостью, вдохнул запах. Тот же, знакомый с весны, с той поры, когда он лежал пластом с разламывающейся от боли головой, а ещё болели плечо и глаз, и было холодно, он всё время мёрз, хотя лежал под ватным одеялом Эркин тряхнул головой, потёр шрам на щеке. Нет, всё-таки всё-таки всё хорошо.
В кухню вошла уже умытая и переодетая Алиса.
А мне тоже чаю с вареньем, заявила она, залезая на стул.
А тебе компот с печеньем, предложила, входя следом, Женя.
Алиса после секундного раздумья согласилась на замену.
Женя, а ты? спросил Эркин.