Сучок переместился повыше и принялся снимать подгнившие драни.
«Хорошо, что не сильно кровля подгнилатам дрань, тут дрянь Рядами снимать не надо, всю перекрывать тоже, а то упарился бы тесать, да и из чего? Небогато леса у Алёны Ладно, на крышу хватит Сегодня и закончу».
Мастер пристроил ещё несколько драней.
«Закончишьи что? Пойдешь, солнцем палимый? Ох, и дурень ты, Кондрат! Не валяется такая баба на дороге! Не хочу! Хочу не хочуделать-то чего, чтоб остаться?»
Хлопнула дверь, и на дворе появилась хозяйка.
Алёна! Сучок решил ухнуть с головой прямо в омут. Гляди, ещё и на амбаре крыша прохудилась! Поправить надо!
И что? неласково отозвалась женщина.
Как что? Тут закончутам займусь! Мастер лихо крутанул ус.
А успеешь? Алёна пожала плечами.
Должен! ухмыльнулся Сучок.
Ладно. Хозяйка совершенно равнодушно двинулась дальше.
«Етит твою скобелем! Тут иначе надо!»
Иначе получилось не сразу, совсем не сразу. А может, и не иначе, а просто хозяйственные разговоры, которые упорно затевал мастер, подобно той капле, что, как известно, и камень точит, своё дело всё же сделалиближе к обеду они с Алёной уже перешучивались и оживлённо обсуждали, что и как стоит поправить да переделать на подворье.
Слезай, мастер! Обедать будем! Хозяйка приветливо махнула рукой и скрылась за дверью.
«Фух, вроде оттаяла. А если нет? Не поймешь их, баб!»
Сучок, слезая с крыши, заметил очередную подглядывающую бабу, хмыкнул про себя, соскочил на землю, неторопливо умылся и двинулся в избу.
Алёна молча поставила перед плотником миску со щами, положила ложку и ломоть хлеба.
Благодарствую, Алёна Тимофеевна, Сучок постарался поклониться и почтительно, и игриво одновременно.
Садись, мастер, хозяйка не приняла игры плотника. Ешь, давай! Не дело работника некормленым держать.
«Уела! Ну, баба!»
Сучок сел к столу. Неторопливо зачерпнул ложку, осторожно над куском хлеба донёс до рта, проглотил и с достоинством поблагодарил:
Хороши щи, спаси тебя бог, хозяйка!
На здоровье, мастер, ещё более светским тоном отозвалась Алёна и устроилась на противоположном углу стола.
Работу посмотреть не желаешь ли, Алёна Тимофеевна? Сучок решил подъехать с этой стороны.
Благодарствую, Кондратий Епифанович, не слишком низко поклонилась хозяйка. Ты мастер справный, пригляд за тобой не нужен, а мне недосуг.
Отчего знаешь, что справный? Плотницкий старшина хотел подмигнуть, но в последний момент передумал.
Так сотник Корней других держать бы не стал, совершенно спокойно отозвалась женщина.
В такой вот светской беседе прошёл весь обед. Как Сучок ни старался, Алёна оставалась лишь вежливой хозяйкой, приветливо беседующей с нанятым работником. Вот с той же хозяйской приветливостью, которая так хорошо известна дельным мастерам, и выставила она плотницкого старшину по окончании обеда обратно на крышу. Ровно, вежливо и с улыбкой.
«Что, Кондрат, зацепила тебя богатырша? То-то и оно Так ведь и я её! Или нет? Играет, как лисица с мышом! Не-е-е, красавица, я супротив тебя, конечно, мелковат, да только мелкая блоха злее кусает! Так что, Кондрат, мышом-зверем тебе не бывать! Поглядим, Алёнушка, насколько тебя хватит от соседок трепливых отбиватьсяони-то за тебя всё решили! А я и не против О! Вот эта баба любопытная мне и поможет!»
Любопытная баба меж тем просочилась в калитку и шустро просеменила к Алёне, затеявшей во дворе стирку. Глазёнки незваной гостьи так и блестели от предвкушенияне успела калитка хлопнуть, а она уже преодолела полдвора. Алёна обернулась на стук, увидела посетительницу, и в воздухе тут же отчётливо повеяло намечающимся убийством.
* * *
А кто бы на месте Алёны не озверел? Мало того, что страхолюдный сосед посреди ночи принёс ей, в сущности, совершенно незнакомого и в дупель пьяного мужика, так ещё и языком своим поганым перед всем селом чуть ли не повенчал с ним. Ну, в постель уложил точно. Хуже тоговсё это слышали соседки! А уж если сарафанное радио начало работать, то его уже не остановишь.
И не оправдаешься теперь, только хуже сделаешь. Лысый коротышка-плотник, похоже, всерьёз решил занять то место, что ему приписала молва, и клинья стал подбивать будьте-нате! Одно начало знакомства чего стоило: не каждый день и не из-за всякой женщины мужи оружно дерутся! Лестно, конечно! Только за такие подарки судьба плату требуету-у-у!
Вот и Алёне выпалоне расплатишься: все её подруги, знакомые и, выражаясь суконным языком канцелярий, «лица, претендующие на вышеупомянутые звания», гуськом потянулись на Алёнино подворье, чтобы, масляно поблёскивая глазками и подхихикивая, сунуть свои губы прямо Алёне в ухо и прошептать: «Ну, как он, а?» или «И давно? А чего молчала?» Нынешняя посетительница была девятой.
С улыбкой мойры, собирающейся оборвать нить чей-то судьбы, Алёна обернулась к любопытной, в руке её качнулся тяжёлый деревянный рубель, однако сплетница ничегошеньки не замечала и беды не чуяладурной интерес гнал её на встречу с рубелем. Сверху, как кот с забора, наблюдал за ней Сучок.
«О! Хорошо пошла! Куда ж ты разлетелась, дура? Ох, быть тебе, баба, битой! Глазёнками-то как сверкает, а? Та-а-ак, раз, два-а-а Давай, Кондрат!»
Алёна, как зимовать-то будем?! Тут по всему подворью делатьне переделать! Плотницкий старшина лихо подкрутил ус и подмигнул хозяйке.
Казалось, от Алёны сейчас займутся пламенем надворные постройки. Во взгляде разъярённой женщины сквозило обещание: «Погоди, сокол ясный, рано или поздно ты оттуда слезешь!» Рубель в её руке мелко подрагивал. Посетительница, между тем, колодой застыла посреди двора. Ну, не то чтобы совсем неподвижновращать глазами, открывать и закрывать рот, а также громко икать она могла вполне уверенно. Словом, баба являла собой картину того, что в будущем станут обозначать выражением «от радости в зобу дыханье спёрло» сейчас она переживала высшую форму экстаза, доступную сплетнице: она видела и слышала! Сама! Своими глазами и ушами! Но плохо она знала Сучкавовсе не для её удовольствия затеял он этот рисковый разговор.
Один насест для кумушек твоих сколачивать запаришься! Это которая по счёту-то? Сучок стремительно принялся закреплять первоначальный успех, давая хозяйке время опомниться и не испортить задуманное. Ежели так дальше пойдёт, то через весь двор ставить придётся! И высоченный!
А высоченный зачем? Алёна сообразила, что плотник ведёт какую-то игру, и решила подыграть, ибо после ночных и дневных приключений терять ей уже было нечего.
А как же иначе, Алёнушка? Кондратий показал в улыбке все свои много пережившие зубы. Коли низко излажу, под ногами путаться будутвовсе житья от них не станет!
Что верно, то верно, Кондрат! эти слова Алёна почти пропела. И что велик насест будет, тоже верно! Враз ты хозяйским глазом всё узрел! Они ж там ещё и друг дружку клевать начнутодна сверзится, две заберутся!
Истинную правду говоришь, Алёнушка! Пуху да перьев будету-у-у! Мастер снова крутанул ус. А вот нестись ни в жисть не станут! Сплошной убыток! Как зимовать-то?
И ещё, Кондраш, ты б насест не через подворье ладил, а? Голос Алёны просто истекал мёдом и ядом.
Это как скажешь, хозяйка! тут же отозвался с крыши плотницкий старшина. Как велишь, так и сделаю!
Тогда делай вокругпрямо над тыном! Не хочу я по своему двору ходить да наверх поглядывать, как бы чего не то на голову не шмякнулось! припечатала Алёна и уже сама подмигнула мастеру.
Пришлая баба, наконец, захлопнула рот, побагровела, как свёкла, развернулась и опрометью кинулась вон со двора. Сучок заложил в рот два пальца и оглушительно свистнул ей вослед. Баба под хохот соседей припустила ещё пуще.
Так что с насестом-то? сквозь смех снова спросил плотницкий старшина, радуясь своей удаче и тому, что не ошибся в Алёнеох, не дура ему на пути попалась! Ладить?
Теперь и не знаюты ж всех клуш распугал! Алёна картинно развела руки. Не видать нам с тобой, знать, пуху!
На улице кто-то громко хрюкнул от избытка чувств.
Стал быть, крышу доканчивать, Алёна Тимофеевна?
Её, Кондратий Епифанович!
День потянулся своим чередом. Алёна хлопотала по хозяйству внизу, а Сучок работал работу наверху. Время от времени они перешучивались, случалось, что и подначивали друг друга, а то и просто чесали языками. И было им отчего-то хорошо и спокойно
Солнце зацепилось нижним краем за верхушки леса, что рос за окружающей Ратное поляной, и застыло там, не в силах решить: закатиться ему за горизонт или погодить чуток. Сучок пристроил на место последнюю дрань, со вкусом потянулся, подобрал инструмент и, не торопясь, слез на землю.
Закончил, мастер? Алёна появилась на пороге избы.
Закончил, хозяюшка!
Тогда вечерять пошли.
Вроде бы ничего в Алёниной избе со вчерашнего вечера не изменилось, а поди ж тыне получалось сегодня давешнего разговора, не протянулись вновь между хозяйкой и работником вчерашние нити. Даже удачная шутка, распугавшая со двора любопытных, не помогла. Не связывалось сегодня, и всё тут! А может, пытаться и не стоиломожет, такие незримые эфирные связи должны сами возникать между людьми? Не любят они суеты и попыток пришпорить время. Или сами решают, готовы ли люди принять их? Кто знает, кто знает?
Ложки заскребли по дну мисок. Алёна встала и собрала посуду. За ней поднялся и Сучок. Повисла неловкая тишина. Сначала неловкая, а потом и тягостная, но никто не решался её нарушить. В подполье, занимаясь своими мышиными делами, заскреблась мышь. Алёна, очнувшись, подошла к сундуку, достала из него что-то завёрнутое в тряпицу и протянула Сучку:
Благодарствую мастер, вот, возьми за труды.
Спасибо, хозяйка, хрипло ответил Сучок и, не глядя, сунул свёрток за пазуху. Так я пойду?
Иди, мастер, Алёна на секунду запнулась, а потом добавила: Спасибо тебе и за работу, и за беседу.
И тебе спасибо, хозяйка! Сучок надел шапку и, не оглядываясь, вышел из избы.
* * *
Все же интересно, что за штука такаялюбовь и как она возникает? Многие пытались найти свой ответ на этот вопрос и даже находили, правда, никто не смог ответить на него до конца. Не дано это людям, да и надо ли? Не лучше ли бесконечно искать ответ, открывая всё новые и новые грани сей вековечной тайны? Ведь искали же Гомер, Овидий, Петрарка Шекспир, Пушкин Петя Иванов тоже искал и ведь нашёл! Причём своё, неповторимое.
Не избежал общей участи и Стендаль. Великий француз остроумно сравнил зарождение любви с кристаллизацией:
«В соляных копях Зальцбурга, в заброшенные глубины этих копей кидают ветку дерева, оголившуюся за зиму; два или три месяца спустя её извлекают оттуда, покрытую блестящими кристаллами; даже самые маленькие веточки, которые не больше лапки синицы, украшены бесчисленным множеством подвижных и ослепительных алмазов; прежнюю ветку невозможно узнать. То, что я называю кристаллизацией, есть особая деятельность ума, который из всего, с чем он сталкивается, извлекает открытие, что любимый предмет обладает новыми совершенствами».
Красиво, не правда ли? По Стендалю, эти любовные кристаллы, как и кристаллы природные, так же растут или умирают, в зависимости от того, в благоприятную или нет среду им случится попасть. Поэтому, когда зарождается любовь, так важно, чтобы между свиданиями проходил определённый срок. Дайте воображению влюблённого работатьэто хорошо для кристаллов, но не дайте им перегореть
Вот только не учел классик, что действует эта химия на каждого человека по-разному. И если у Сучка, как бы не впервые осознавшего, чего он сам себя лишил, ударившись в кобеляж, любовная химия заработала вовсю, то у Алёныувы. Да и с чего? Кобелей она не видала, что ли? Да во всех видах. Одним большеодним меньше. Надоели хуже горькой редьки, уже и поленом отбиваться приходится. Не девчонка сопливая, чай, распущенным хвостом не возьмешь. Не того она в мужах искала: надежности, хозяйственности, разума, рассудительности, словом, той пресловутой каменной стены, за которую и спрятаться не грех. А в петухе безмозглом, что в драку лезет да хвост распускает, какая надежность? То-то и оно
Так что зря Кондрат перья свои помятые распускал и корнем хвасталсяподобрала его Алёна не от того, что к витязю великому страстью воспылала, глядя на храбрость его былинную да плешь лучезарную, а чтобы не убили дурака ненароком. УбьютКорней за своего работника спросит. Мол, совсем сдурела, бабаиз-за тебя уже оружно дерутся и покойники случаются? Задницу-то прижми! И всебыла честная вдова, а стала потаскуха. Оно Алёне надо?
Правильно, не надо. Вот и сбивала она плотницкому старшине кобелиный настрой задушевным разговором. И вынесла из того разговора только одноне совсем козёл мужик, оказывается. Кой-какой интерес появился, только когда удалось Сучка к делу приставитьвот тут оказалось, что у мелкого забияки руки откуда надо растут, да и голова вроде бы варит. А уж симпатия какая-никакая возникла, только когда вместе от кумушек отбились. И ключевое слово тут «вместе».
Чувствуете разницу? А Кондратий не чувствовал. Вовсе. Так уж получилось, но мужчины и женщины смотрят на одни и те же вещи по-разному. Вот и трактовал он все сомнения в пользу обвиняемого, то есть себя, любимого. Не может мужик в себе сомневаться. Природой не положено, ибо незачем сомневающемуся размножаться. Оттого и разговор задушевный, и то, что по хозяйству пристроили, и то, что кумушек разогнали, и что за стол посадили, и что рубахой одарили, и даже то, что за порог выставили, все добрым предзнаменованием счел.
И ещечерт знает, как это у женщин получается, но они, даже желая вовсе противоположного, все равно умудряются подцепить мужика на крючок
Так что через три дня и четыре ночи после расставания, в самый правильный для роста кристаллов срок, в сумерках кто-то рванул дверь Алёниной избы.
Не договорили мы с тобой, хозяйка! решительно сказал Кондратий и переступил порог.
Кристаллы, понимаешь! Химия
Глава 2
Июль 1125 года. Село Ратное и окрестности
Лошадиные копыта мягко стучали по пыльной дорогелето в этом году выдалось сухим и тёплым. Кондратий Сучок лежал в телеге, жевал травинку и смотрел на макушки берёз, что медленно проплывали мимо. Солнце припекало, летела по ветру паутина, по небу плыли облака, мерно поскрипывали колёсалежи себе да думай
Вот и думал старшина: сначала о работетын в Ратном сгнил к растакой-то матери, да и расширить его велено, а людей и материалов хоть самому рожайнет. Потом о зазнобе своей, Алёневот эту думу приятно было думать, ох, приятно! а с Алёны мысли перескочили на её соседа, друга сердечногоСерафима.
«Вот бы с Серафимушкой за чаркой посидеть Только с ним в этом Ратном и можно поговорить по-людски. Нет, Алёна, конечно, рыбонька моя и всё такоекого хошь за неё порву. Слов нет: умница, красавица, хозяйка на загляденье, кулаками машети вовсе не подходи, насмерть пришибёт. Совет с ней держатьмилое дело, умна баба, но баба же! Мужеского разговора по душам с ней все одно не получится, а вот с Серафимом в самый раз! Он хоть и похож на лешего, и злобности в нём на полную тысячу наберётся, а ведь добрейшей души человек!»
Размякший в телеге от дорожной скуки и нечастого досуга, Сучок перевернулся на другой бок, сунул в рот новую травинку и снова провалился то ли в дрёму, то ли в воспоминания.
«Эх-ма, Кондрат, ну и дурнем же ты был! Елду отрастил, плешь нажил, а всё как соплякни хрена, кроме себя, не видел! Только о своей заднице и думал, да кидался на всех, что пес бешеный! Скажешь, нет? Всю артель по дури своей под монастырь подвёл! И не в первый раз! Ну да, извёл всех тогда Козлич-сука, да только подмости подпилить я предложил Хоть все согласны были, но грех мой! Я старшина, а не хвост поросячий, остановил бы тогда всех, так и не было бы ничего. Ну и пусть бы бубнил бояринне слушай дурака и всё, так ведь нет!
И на суде тоже Привык всё горлом брать, а если что, так в морду! И прокатывало! А тут не прокатилоне смог свой нрав переступить и повиниться, гордыня обуяла Сам потоп и всех за собой потянул Так бы и сгинули, да повезлохошь не хошь, а надо в ножки приказчику тому поклониться, что нас всей артелью в закупы взял! Да хозяину его, Лисову дядьке, тоже. Кабы не он, не попали бы мы сюда и башку мне на место никто не поставил бы