Король - Посняков Андрей 6 стр.


 Да уж, да уж,  в тон ему посетовал Михутря.  По вантам да на абордаж теперь не полазишь

Слов «абордаж» и «ванты» в то время в русском языке не водилось, и капитан произнес их по-голландски, что ничуть не смутило хозяина, прекрасно все понявшего.

 Бежал, значит, что ж,  резко оставив приветствия, Безухий Агапит задумчиво почмокал губами, сразу став запредельно серьезным, словно бухгалтер, вспомнивший надвигающийся годовой отчет.

 Ну, бежал

 Вижу, не один даже

 Девка так попутчица А это вотМа Михаэль, друг мой. Из Ливонии, тезка.

 Из Ливонии, хм,  рыбьи глаза с подозрением уставились на Леонида.  Тоже, поди, из ваших, из оборванцев из гезов. Так, господин?  Безухий резво перешел на ливонский диалект, и Магнус с удовольствием отозвалсямол, почти что так, и что же? Ну, гезы и гезыс кем не бывает!

Почти все время, начиная с того момента, когда разбойничий капитан снял с головы платок, Арцыбашев внимательно разглядывал своего невольного спутника и спасителя. Высокий, широкоплечий, сильный, с красивым широким лицом, обрамленным вьющейся светлой бородкой, с такими же кудрями, Михаэль Утрехтский обликом своим сильно напоминал какого-нибудь норвежского капитана или кого-нибудь из благородных героев Джека Лондона. Правда вот, глаза подвелине голубые, не серые, а темные, не поймешь какиесмесь карих с зеленовато-черными. Такие глаза иногда бывают у цыган.

 Ну, заходите в дом, гостюшки,  наконец решился Агапит.  Девку только свою в горницу не водитев людской оставьте. Потом решим, что с ней. Парни!

 Да не убегу я никуда, дядько Агапит,  покосившись на подскочивших молодцев, вздохнула Графена.  Некуда мне нынче бежати.

 Что, и тебя ловят?  Безухий искренне удивился и хмыкнул в реденькие усы.

 Дак ловят

 Ну, значит, натворила чего, корвища Ладно, велю накормити.

 Вот это славно, дядько Агапит!

 Потом отработаешь.

Весь диалог Безухого с рыжей гулящею девкой происходил уже внутри домав подклети, а потом в сенях, где беглецы с девчонкой расстались. Та послушно пошла в людскуючто-то типа корчмы или постоялого двора, а «дорогие гости» пожаловали в горницупросторное помещение, обставленное вполне европейской мебелью, причем не самой худой и дешевой. Гнутые стулья, небольшая софа, высокое, явно хозяйское, кресло за большим столом, секретеры, шкаф. В оконных переплетах не слюда, а мелкое стекло, на стене же, прямо напротив изразцовой печкикартина, как показалось АрцыбашевуДюрер или Босх. Нет, скорее все же Дюреру Босха на картинах много всякой мелкой фигни. А тут чей-то портрет какого-то немца

 Чей портретне знаю,  перехватив взгляд гостя, промолвил Агапит.

Леонид улыбнулся:

 Дюрер. Его работаточно.

 Может, и Дюрер,  Безухий склонил голову набок и задумчиво посмотрел на Арцыбашева.  А вы, господине, и впрямьгез. С Молчаливым не доводилось встречаться? Где-нибудь под Лейденом или в Утрехте

 Да как-то нет,  отшутился Арцыбашев.  Встретился бможет, с ним бы и остался, и нынче б здесь не стоял.

 Ну, что ж, господа мои,  предложив гостям стулья, хозяин уселся в кресло и, побарабанив пальцами по столу, продолжал:  Я так понимаю, вам нужна одежда, некая толика денег и скажем, какое-нибудь иностранное судно, стоящее на рейде в Ладоге.

Михутря довольно потер руки:

 Я всегда знал, что ты умный человек, Агапит! Иначе б не достиг здесь всего

 Всего?  тряхнув шевелюрой, Безухий саркастически усмехнулся.  Да что здесь такого-то? Впрочем, вполне уютно, не спорю.

 И все денежку тащат,  покивал капитан.  Это еще не считая тех доходов, что приносит кочма. Поди, вино хлебное гонишь, а? Нарушаешь царский указ? Ладно, ладно, не говориэто я так, к слову. Просто интересно, как это у тебя получается, что все времяна воле.

 А потому, милый мой, что и приказные, и стрельцытоже люди,  спокойно пояснил Агапит.  А все люди кушать хотят, и лучшесладко. Вот я им иногда и подкину детишкам на молочишко.

 А ежели кто не возьмет?  Михутря все никак не мог уняться, видать, прорвало после темницы на справедливость или обзавидовался просто чужому счастиютак ведь тоже бывает.

 Случается, и не берут, есть и такие люди,  не ушел от ответа Безухий.  И я их не всегда убиваю, далеко не всегда. А вот уважаювсегда! Да и как таких людей не уважить, что на государевой службеа мзду не берут? Ну, они не берутберут другие. Всегда найдется тот, кто берет.

 Потому и процветаешь!

 С другими делюсь, по-божески.

 Так ты нам-то поможешь, Агапит?  покончив с вопросами, требовательно уточнил разбойник. Судя по его самоуверенному виду и тону, в каком он разговаривал с Безухим, последний был ему должен, и не мало. И не обязательно денег либо каких-нибудь иных материальных благ.

 Да помогу, сказал ведь уже,  покивав, хозяин повысил голос и, позвав служку, велел принести вина и покушать, что и было исполнено с замечательным проворством и расторопностью: на столе, словно сами собой, появились серебряные приборы и большие, тонкого голландского фарфора, блюда с разносолами, по большей мере разнообразной (и в самом разнообразном виде) рыбой, капустой, соленьями

 Мяса, увы, не подам,  развел руками хлебосольный хозяин.  Среда нынчепостный день А вина, что жвыпьем, Господь простит.

Выпив, гости радостно приступили к закускам, Ага-пит же между тем подозвал слугу, приказав принести «синий гроссбух из конторы»  что служка (вот уж проворный малый!) исполнил четко и быстро.

 Так,  отодвинув блюдо, Безухий полистал страницы.  Пятнадцатое шестнадцатое Ага, вот! «Черная корова», судно некоего Яана Корвиса, негоцианта из Любека. Отправляется через три дня с грузом кожвам как раз только успеть.

 Вот и славно!  Михутря хлопнул в ладоши с такой силой, что казалось, где-то рядом выстрелила пушка.

 Вам, может, и славно, а мненет,  поскучнел Леонид.  Господин Михаил, мы с вами, кажется, несколько о другом уговаривались.

 Ах, да!  разбойный капитан покраснел и, досадливо хлопнув себя по лбу, вновь повернулся к Безухому.  Видишь ли, друг мой Агапит, я обещал сему славному господину лихой налет на обитель Святого Ефимия. Это тут, неподалеку

 Я знаю, где.

Выйдя из-за стола, Безухий взволнованно заходил по горнице, поглядывая на Арцыбашева со все возрастающим любопытством. Ходил, мерил шагами комнату, да все что-то бормотал про себя, пока, наконец, не остановился напротив гостя:

 Осмелюсь спроситьа зачем вам потрошить Ефимьевский монастырь? Правду сказать, ничего там такого особенного-то и нету. А шуму будетого-го!

 Там его женщина,  шумно вздохнув, пояснил Михутря.  Томится в заточении, бедолага. Вот ее и хотим отбить.

 Отбить?  Агапит погладил бороду и сверкнул глазами.  А зачем отбивать? Гораздо легчевыкрасть.

 Выкрасть так выкрасть,  с готовностью согласился атаман.  Мы согласные.

Хозяин снова усмехнулся, все так же недоверчиво, как и прежде. Уселся в свое кресло, хлебнул из бокала хмельного кваску:

 Вы-то согласные А я? В смысле как платить будете? Не о себе говорюпонимаю, я тебе, Миша, должен. А люди мои? Те, кто выкрадывать будет? Им-токак?

Михутря вопросительно взглянул на его величество.

 Позвольте, я расплачусь с вами, уважаемый господин Агапит!  вальяжно заявил король.  А уж вы рассчитаетесь со своими людьми по справедливостиведь каждый труд должен быть оплачен.

 Согласен,  быстро кивнув, хозяин потер ладони.  Итак, чем платить будете?

 Грамотой,  повел плечом Магнус-Леонид.  Велите принести чернильницу, перо и бумагу!

Безухий резко отшатнулся, едва не ударившись затылком о высокую спинку кресла:

 Ежели вы, господа, вознамерились запродаться ко мне в холопы, то я

 Нет, не в холопы,  раздраженно отмахнулся король.  Велите же скорей все принести!

То ли уверенный тон гостя, то ли его поведение и манера держаться, то ли и то, и другое вместе произвели на хозяина корчмы вполне благоприятное впечатление. Не сказать, чтоб все его сомнения рассеялись словно дым, но писчие принадлежности все ж таки появились.

 Ну-с,  взяв в руки перо, Магнус поднял глаза.  Я предлагаю вам дом трехэтажный особняк в Обер-палене, Пайде или в любом другом месте в Ливонии и на острове Эзель! Он достанется вам совершенно бесплатно, даром. Либо за счет выморочного имущества, либотрофейный А если захотите, вы можете построить свой, какой вам понравитсяи совершенно бесплатно То есть за счет ливонской казны, я хотел сказать. Причем вам совершенно не обязательно будет там житьвы можете открыть там постоялый двор или какую-нибудь таверну, в конце концов, сдать в аренду!

 За счет ливонской казны  эхом повторил Безухий.

Старый пират и тот еще прощелыга Агапит понимал, что его могут обмануть и что скорее всегообманывают. Понимал, да. Но никак не мог понять другоепочему так нагло?! Столь нереально, столь Какой-то Эзель, Ливония ведь можно было бы куда проще, но

 Так вы берете дом, господин Безухий? Или вас как-то по-другому записать? Скажите, как, не тяните. И выберете место, наконец.

Агапит махнул рукойладно, мол. Вряд ли поверил, скорее просто решил отплатить добром Михутрераз уж тот так просил за непонятного ливонца.

«Выкрадывание» назначили на послезавтраБезухому нужно было время, чтобы собрать людей да составить какой-никакой план. Кое-что бывший пират уже рассказал и так, причем ни опальному королю, скрывавшемуся, впрочем, инкогнито, ни разбойному капитану Михаилу Утрехтскому в этих планах и вовсе не нашлось места. Магнус-Леонид пытался возмущаться, на что Агапит вполне резонно возразил, что будет действовать через знакомыхмонастырских служек и зависимых от обители крестьян, а потому«чужим там не место, игумена насторожите токмо». Как ни кручинился Арцыбашев, а все ж сказал спасибо и за это.

Вернее, еще не сказал, а только собиралсяпосле свидания с выкраденной супружницей. До того светлого момента, скорейшего приближения коего так желал высокопоставленный беглец, гости расположились в светлице с узкими, выходящими во двор окнами, забранными слюдою. Сие помещение, в отличие от хозяйского кабинета, поразило Магнуса спартанской скудостью обстановкистол, широкие лавки вдоль стен, да по левую руку от входа большой сундук с плоской крышкою, на котором наверняка можно было и спать.

Беглецы так и сделаливыпив хозяйской бражки, улеглись (король на лавке, его спутникна сундуке) да дали храпака почти целый день, до тех самых пор, пока не проснулись от звона колоколов, созывавших народ к вечерне. Церквей в Новгороде, даже после погрома, имелось во множестве, так что спать больше не пришлось, да и не охота уже сталочто и говорить, выспались.

Вечером снова посидели в компании Агапита и его верного упырякривобокого Николы. Так себе выдались посиделки, не особенно-то и веселые. Безухий с Михутрей вспоминали былые пиратские времена, причем большей частью говорили то по-английски, то по-голландски, так что Арцыбашев ни черта толком не понимал. Так ведь и не один онНикола Кривой тоже скучал да кривился, нетерпеливо поглядывая в окно, гдев курной избенке на заднедворьеего уже дожидалась рыжая Графена. Не по собственной волекакая у гулящих дев воля?  а пожалованная хозяином в качестве награды за верную службу. Не на всю ночь пожалованнаяна вечер только, о чем Безухий сразу же своего верного пса и предупредил, ничуть не стесняясь гостей: мол, долго с корвищей не валандайся и насмерть не умучьпригодится еще, «мнози мужи после дела толоку буйную повождлять захотети».

 Так что больше о деле думай, и корву сильно кнутом не стегай, а так, вполсилы,  отпуская наконец ерзавшего на лавке слугу, Агапит угрюмо захохотал и, самолично наполнив брагою кружку, не чокаясь, опростал единым духом.

Беглецы переглянулись.

 Это ты, друже Агапит, нашу рыжую упырю своему отдал?  негромко поинтересовался Михутря.

 А она, чай, не ваша, а с Холопьей, беглая. Стало бытьмоя.

Пожав покатыми плечами, хозяин вновь наполнил кружку, на этот раз не забыв плеснуть и гостям:

 Ну, что смотрите? Ну, любит Кривой девок кнутом постегатьи что? Насмерть еще ни одну не засек без мово согласья! И рыжую не забьет, не. Ишшо парням, служкам, после дела достанетси.

 А то у тебя своих девок нету?  усмехнулся разбойник.

Агапит хмыкнул:

 Есть, да не про их честь. Пущай работают, деньгу приносят. А эта приблуда Должен ведь с нее быть хоть какой-то толк? Сегодня велел ее покормить, завтра, чай, тоже есть будет.

 Ну, тут ты прав, друже,  разведя руками, Михутря весело сверкнул цыганскими глазами и предложил выпить за удачу.

Тост охотно поддержали, а после уж хозяин, сославшись на неотложные дела, покинул компанию.

 Нельзя нам долго в Новгороде,  помолчав, Арцыбашев подошел к окну и, зябко поежившись, накинул на плечи найденный здесь же, в сундуке, широкий, с длинными полами, охабень из персидской шерстной тканизуфы. Холодновато к ночи стало, на то и светлицапомещение летнее, никакой печки там и не полагалось.

Скосив на короля глаза, Михутря невольно хихикнул, тут же извиняясь:

 Больно уж вид у вас, ваше величество того Охабень поверх камзола

 Так его обычно сверху и носят. Поверх кафтана иль зипуна.

Показав знакомство с местным бытом, Арцыбашев тоскливо хлебнул бражки:

 Эх, жаль, в город не выйти. А то послушали бы, чего о нас говорят.

 Агапит сказал, ничего не говорят,  вытягиваясь на сундуке, лениво пояснил капитан.  Биричи-глашатаи на Торгу ничего не кричат, никого ловить не призывают.

 Значит, хитрят приказные. Надеются своими силами словить, не хотят, чтоб дошло до начальства.

Леонид покачал головой и к чему-то прислушался.

 Конечно, не хотят,  зашуршав набитым соломой матрасом, согласился Михутря.  Я б на их месте тоже не очень-то бы

 Тсс!!!  король быстро подошел к окну.  Слышишь? Что это? Вот опять! Как будто кричит кто-то.

 Так это Графена, корвиша рыжая,  зевнул разбойник.  Видать, Никола Кривой ее кнутом пользует. Говорят, он на такие дела мастак, всеми пытками у Ага-пита заведует. Боятся его.

 Кого?  зачем-то уточнил Леонид.  Безухого или Кривого? Ну и компанию ты, Михаил, выбрал.

 А других у меня и нет.

В дверь вдруг негромко постучали. Вежливо испросив разрешения, в светлицу вошел слугасероглазый отрок в сермяге и франтоватых сапожках зеленого сафьяна, кои, верно, больше пошли бы девице, нежели парню. Хотя и в шестнадцатом веке имелись свои понятия о красоте и вообщео прекрасном.

 Я Василь, служка хозяйский,  поклонившись, представился отрок.  Господин прислал справитьсяне надобно ли чего? Бражица не кончилась ли?

 Бражица!  приподнявшись на сундуке, Михутря хмуро передразнил слугу и пригладил светлые кудри.  Так день-то сегодняпостный.

 А у господина знакомый батюшка есть,  ничуть не смутился подросток.  Здесь, рядом, в Ипатьевской церкви. Любые грехи отмолит.

 То-то и оно, что любые Не, ничего не надобно.  Спохватившись, капитан вопросительно глянул на короля.

Тот тоже отмахнулся, правда сразу же удержал слугу:

 Эй, эй, постой-ка! Как там тебя? Василий

 Василий, господине. Так.

 Вот что, Василий,  покусав губу, Леонид задумчиво почесал за ухом.  Ты вот пойди во двор и этому упырю вашему кривому скажи скажи, мол, гости спать хотят, а тут такие вопли! Пущай заканчивает уже с девкой, не то Агапиту нажалуемся

 Понял, господине!  Василь неожиданно просиял лицом.  Посейчас побегу, скажу Кривому. Мне тож рыжую жалко. Красивая!

 Красивая,  снова передразнил Михутря, едва только слуга успел выскочить в сени.  Корвищаона корвища и есть. Одно словогулящая. Одначе сама себе такую судьбу выбрала.

 Если этот выбор у нее был,  негромко заметил король.

Крики между тем прекратились, так же неожиданно резко, как и начались. Как видно, юный Василь исполнил порученное дело качественно и быстро. Да и Никола Кривой, верный хозяйский пес, конечно же, побаивался своего господина и перечить ему не осмелился.

Почти всю ночь Арцыбашев провел в раздумьях и лишь только к утру забылся нервным прерывистым сном. Весь день, тянувшийся медленно и нудно, беглецы тоже провели муторно. Леониду и кусок в горло не лез, молодой человек все никак не мог дождаться ночи, терзая себя мыслями о скорой встрече с любимой, на которую так надеялся. Ну конечно надеялся, а как же! Этот Безухий Агапит, судя по всему, имел здесь, в Новгороде, немалый авторитет, тем более за него вроде как поручился МихутряМихаил Утрехтский, с которым Леонид уже, можно сказать, сроднился. И вообще, без Михутри не случилось бы никакого побега, и везли бы уже коронованного пленника в Москву в утлом возке да по тряскому тракту, а там Что могло произойтипроизошло бы!  в Москве, Арцыбашев и представлять себе не хотел.

Та-ак! Кажется, Агапит упоминал о каком-то ливонском корабле? Так сразу с Машейтуда. На борт, поднять паруса, и в путь! Скорей, скорее отсюда. Кстати, капитан и матросы, очень может быть, знают ливонского монарха в лицо, и вполне могут догадаться о том, что дело здесь нечисто. Помогут ли? Не испугаются ли Ивана Васильевича и его людей? Ну это уже потом, после того, как выкрадут Машу. Обязательно выкрадут, такие людида не выкрадут? Нет уж, шалишь!

Назад Дальше