На этот раз Рахнар в кузницу не пошел, сказал, что там от него толка мало, пусть молодняк работает, а Меза с Билисом отправились на охоту. Сашке тоже конечно предложили, но скорее из вежливости, чем от нужды. Оба уже знали, что охотник из чужеземца никудышный, только всю дичь распугает. Зато Александру дали целую кучу помощников, так что работа сразу же закипела. Горн собрали из прямоугольных камней скрепленных раствором. В центре было углубление для закладки угля, с края небольшое отверстие для подачи кислорода с помощью мехов. Нужно сказать, что меха делали по Сашкиной технологии, он самолично нарисовал конструкцию на листе пергамента. С этой схемой даже мастер кожевник, сможет собрать отличные меха, притом заказал старший сразу пять штук, одни поменьше, и три побольше раза в полтора. У них и функция разная должна быть. Один для горна, другие для доменной печи. Решетку для горна заказали у местного кузнеца. Наковальню установили на большой пень, почти наполовину вкопав его в землю. Пилой, типа дружба два, напилили досок, для верстачного стола. Хорошо бы к этому столу тиски приладить, но тиски в первом веке еще не изобрели, зато в двадцать первом даже ребенок знает, из чего они состоят. Вот и Александр знал, но сделать их пока не из чего.
Доменную печь стали класть с противоположной стороны кузницы, чтоб не так жарко было, в высоту она должна была быть метров пять. Мелочиться Александр не стал, раз взялся за дело так делай его основательно. Крышу пришлось разобрать, чтоб печи места хватило. Пока одни парни собирали доменку, другие обтесывали и таскали камни. Раствор месили из глины вперемешку с яичным белком. Обычная доменная печь состоит из пяти частей. Верхняя цилиндрическая часть - колошника, необходимого для загрузки и распределения шихты; самой большой по высоте конической части - шахты, в которой происходят процессы нагрева материалов и восстановления железа; самой широкой цилиндрической части - распара, в котором происходят процессы размягчения и плавления восстановленного железа; суживающейся конической части - заплечников, где образуется восстановительный газ; и цилиндрической части - горна, сужающегося для накопления чугуна и шлаков. В верхней части горна располагаются фурмы - отверстия для подачи нагретого воздуха. Подача воздуха будет осуществляться с помощью больших мехов, а воздух будет нагреваться с помощью самой же доменной печи. В нижней части горна также имеются два желоба, расположенные на разном уровне для слива чугуна. Разделение чугуна и шлака, происходит в желобе при помощи разделительной плиты. В первом веке, куда попали Орловы, железо производили в сыродутных печах, при такой технологии из ста двадцати килограммов руды получали всего двадцать пять килограммов крицы. Так что производительность труда очень и очень низкая. А вот в доменной печи, которую стоит Александр, руда перерабатывается на девяносто восемь процентов. Вот вам и разница! Это не Фери, когда моющее средство льешь, а разницы никакой. Но это еще не все. В доменной печи после плавки получается чугун. Он представляет собой высокоуглеродистый сплав, для ковки он никуда не годиться. Многие кузнецы вообще выбрасывали его, считая ненужным. На самом деле чугун легко поддается вторичной переплавке и превращению в высококачественное железо или сталь. Вот для этого, рядом с доменной печью стали класть другую печь, по устройству почти ничем не отличимую от первой, но на метр поменьше, чтобы удобней было поднимать к верху крицу.
Работали, кстати от души. В наше время таких работников с огнем не сыщешь. Ни каких тебе перекуров, ни какого нытья. Притом, все парни оказались очень крепкими и выносливыми. Обычно такую печь команда каменщиков, клала дня за три. Эти же дня за два точно сложат. И по десять раз показывать, как делать не просят, сразу поняли что требуется. А если где и косячили, то Сашка их поправлял. Из всех сразу выделились четверо. Один был посмышленей, остальные на одном уровне. Зато сразу видно, что у всех настоящий талант. Одного звали Мед, имя такое сладкое. Остальных Далас, Билис и Рахнар. С именами у них здесь был напряг. В роду было по пять человек с одним и тем же именем, а различали их по кличкам. У сладкого Меда и кличка была сладкий. Для воина конечно обидная, но он еще молодой и в дружину его не взяли, так что парень смерился. У Билиса - волченок, у Рахнара само собой - медвежонок, уж больно похож он на этого нерасторопного лежебоку. Даласу кличку пока не дали, так как не требовалось. С таким именем он один в роду. Александр сразу решил, что будет учить их управлять с кузницей. Эти точно справятся. Да и ребятам с гигантом работать понравилось. Старший и песней работников подбадривал, и истории всякие страшные рассказывал. В общем, поднимал строевой дух!
Закончить все работы Сашка не успел. Прискакал тот, кого меньше всего можно было ожидать. Сын царя Адиоцинй держался на коне без седла, только накидка восточной работы, Александр так бы не смог. Парень выглядел дружелюбно, поинтересовался, чем тут занимается великий герой. Уж очень он удивился, увидев чужеземца за работой. Для Адиоциния всякое занятие кроме воинского недостойно его избранной богом особы. Но когда Сашка рассказал, что это даст и для чего он строит эту кузницу, сын царя сразу забрал свои слова обратно, притом очень уважительно извинился и предложил съездить с ним на охоту на огромно вепря. Александр хотел отказаться, чувствовалось что-то плохое. Как будто тень нависла над этим днем, но Адиоциний настоял, мол, если не поедешь, обижусь. Так что пришлось собираться. Нет, охоту Сашка любил, но, только имея ружье, а по местным правилам у него пока не очень получалось.
На охоту отправились впятером. Местный лесник сказал, что в небольшом хуторе, у крайнего брода огромный вепрь повадился захаживать в огороды. И самое главное хитрый зверюга, ждешь его, ждешь, а он не приходит. Зато когда хозяев нет или спят, обязательно придет. Охотник выследил его тропу, и примерное место жительства обозначил. Туда и направились. До деревни ехали по дороге, оставленной от гужевой повозки. Колеи не глубокие, так что коням идти, удобно, да и трава сочная прямо на ней растет, так что гордые животные не преминули воспользоваться возможностью и всю дорогу жевали клевер. У деревни текла спокойная речушка, но довольно глубокая. Лесовик показал, где нужно переправляться на тот берег, хотя старший и сам бы догадался. Дорожка к переправе уже была натоптана. Брод оказался ровным, камни мелкие, такими копыта не повредишь, да и не глубоко совсем. Если бы Сашка захотел, то даже ноги не замочил, но решил после тяжелой работы охладиться, спрыгнул с коня и перешел брод вплавь. В деревне людей почти не было. Одни дети, от которых в хозяйстве прока нет, остались дома. Дальше пришлось свернуть в лес и идти по лесной тропе. Дорожка была узкая, так что охотники выстроились в колонну по одному. Такая диспозиция старшему очень не нравилась. Уж больно предчувствие у него было плохое. Если захотел бы кто напасть, то лучшего момента было не найти. Всех бы стрелами положили. Но как не углублялась компания в лес, нападения не последовало. Время от времени лесник спрыгивал с коня и рассматривал оставленный след. Александр в этом ничего не понимал, но даже он видел огромные следы. Сразу видно, что прошел недавно, вчера был дождь, так что след бы смок, а этот ровный. Адиоциний сразу обрадовался, почуял кровь. Дальше двигались быстрее. Сын царя почти не разговаривал, а Сашка к этому и не стремился. Уж очень не хорошие слухи ходили об этом даке. Но все же кое, что он о себе поведал.
- Ты, правда, сын бога? - не оборачиваясь, спросил Адиоциний, отодвигая очередную ветку, так и норовящую попасть в глаз.
Сашка пожал плечами. Достали его с этим вопросом. Скажи сейчас что не правда, все равно не поверят. Так что нужно врать.
- Да, я пришел из другого мира.
Дак понимающе покачал головой. К богам и иным мирам он относился серьезно.
- То-то ты меня так помял. А ведь даже оружия не было. Я бы так не смог, - почти обиженно произнес Адиоциний.
Александр толкнул коня в бок и поравнялся с даком, благо тропка теперь позволяла.
- Меня учили драться с пяти лет. Сначала голыми руками, потом с оружием. Да и вес у нас разный, я тебя тяжелее пуда на два. К тому же ты со мной поиграть решил, или скажешь не так?
Адиоциний ухмыльнулся и пригладил коня по мохнатой макушке. Животное радостно мотнуло головой и хотело перейти в галоп, но всадник, каким-то только ему известным жестом остановил коня.
- Недооценил я тебя тогда. Меня ведь тоже много учили. Думаешь, меня просто так самым лучшим клинком считают. Мы в поход ходили за край понтийского моря. У тамошнего царя сильная армия, но мы их побили. Взяли много пленных. Один из них мне приглянулся, хотел себе в рабы взять. Бросил на него аркан, а он вывернулся. Мои вины на него набросились, да только он как-то освободил руки и отобрал у одного копье, да столько воинов побил, что я приказал его отпустить. Очень хороший воин, не высокий, жилистый и глаза у него такие раскосые. Он-то меня и взялся учить. У него на родите, бьются совсем по-другому. Многому он меня научил, даже стрелы клинком показал, как отбивать. Жаль только его это умение не спасло. Мы Тиру осадили, думали много добычи взять. Я сгоряча на стены пошел, ну и он со мной. В меня камень из метательной машины пустили, а он меня прикрыл. Я жив, а его в кашу перемололо, - дак оскалился и весело рассмеялся, - вот так погибают герои. Надеюсь, и мне повезет.
- Не торопись, твое время еще придет.
- Если бы я с тобой не бился, то решил бы что ты философ, а не воин.
- Я думаю каждый человек хоть немного философ. Наверное, каждый задумывается о смысле своей жизни и о том, что после смерти.
- Ты об этом не задумываешься. Ты был среди богов, твой отец бог. Твой путь уже определен.
- Пожалуй...
Орлов толкнул коня в бока и вырвался вперед. Что-то подсказывало, что дичь совсем рядом. Можно конечно оставить кабанчика сыну царя, но тогда зачем он сюда ездил. У него и без забав много дел. Сашка промчался по небольшой лесной поляне, примяв осеннюю траву, и влетел в небольшой орешник. Только конь наотрез отказался дальше ехать. Замахал мордой и начал пятиться назад. Александр подмял коня, показав кто главный, но дальше не пошел, решил дождаться остальных. Все-таки дальше лес сгущался, можно и не заметить, как из-за угла кто-нибудь вынырнет. Первым подъехал Адиоциний, тот сразу понял, в чем дело. Парень хоть и царевич, а зверя скрадывать умел не хуже чем прирожденный лесовик. Дак спрыгнул с коня и сунул руку в большую вонючую лепешку, потом вытащил, понюхал, даже на язык попробовал. Сашку чуть не вырвало. Уж очень подарочек выглядел противно. Адиоциний же, как будто не дерьмо попробовал, а торт заточил.
- Ты чего радуешься? Вкусно, что ли? - поинтересовался Орлов.
Дак никакого подтекста в словах не обнаружил. А прозвучало ведь довольно обидно.
- Шли за секачом, а вышли на здорового тура. Ты принес мне удачу, чужак!
Адиоциний вскочил на коня, но его уже опередил молочный брат Зурн. Этот парень всю дорогу совсем не обращал внимания на Орлова. В нормальной компании новеньких не игнорируют, а этот на вопросы Александра отвечал: да, нет. А сам соловьем заливался, рассказывая о своих похождениях. Оказывается, в двадцать лет, он уже около сотни человек порешил, причем многих особо изощренным способом. Адиоцинию кстати такие рассказы очень нравились, а вот Сашку тошнило.
Зурн пустил коня мимо небольших деревьев и выехал на звериную тропу. Следы вели влево, да только там заросли такие, что черт ногу сломит. Зря не взяли собачек, без них дальше сложно будет. Но парень не отчаялся, направил лошадку по тропке, наклонившись к земле, чтобы не упустить след. Следующим шел сам Адиоциний, а уж за ним Сашка. Зурн даже пикнуть не успел. След то дальше шел, притом виден отчетливо, а тут как из кустов вылетит огромный зубр. В этих местах их турами называли. Никогда так быки себя не вели. Все знают, что травоядное животное просто так не нападает, да еще из засады как хищник, а этот кинулся. Весом зверюга в пол тонны, как таран врезался в парня. Рог вошел в бок и вырвался из живота, вытряхнув наружу все кишки. Лошади тоже досталось, бык ее на бок завалил и под себя подмял, а воина крутанул разок над головой, как тряпичную куклу и бросил об дерево. Зрелище страшное, все кровью забрызгал и сам весь в крови. Повезло, что не царевич первый пошел, а то объявили бы чужеземца виноватым в смерти наследника. Тогда точно этой же ночью горло вскроют. Адиоциний успел перехватить рогатину и спрыгнуть с коня, да только зря. Даже бы Сашка, со своими размерами, не рискнул такого богатыря, на какую-то палку принять. Против него гаубицу надо. Но дак рискнул. Выставил вперед копье, уперся ногой и пригнулся как леопард перед броском. Бык увидел новую цель и бросился на царевича. А ведь можно было на лошадях уйти, остальных бык поначалу убивать не собирался, - мелькнуло в голове Орлова, да только поздно. Тур взревел, ударил своим железным лбом в копье, сдвинул голову в сторону, да так что рогатина в искривление рога соскользнула. Тут-то бык тряхнул башкой, и копье разлетелось в щепки. Нет, дак конечно целился не в голову, а в грудь, но бык оказался проворней и успел наместо груди подставить стальной лоб. Дальше все произошло мгновенно. Животное толкнуло в бок Адиоциния и тот как камень, выпушенный из пращи, отлетел в сторону. Ему еще повезло, успел сдвинуть корпус, и удар зубра прошел вскользь, но и этого хватило. После такого удара тур должен был отстать от дака, но не тут-то было. Бык пошел на второй заход, вознамерившись добить сына царя. Нужно было что-то делать. Сашка выхватил большой нож и метнул его в животное. Такой железкой его, конечно, не убьешь, но отвлечь можно. Зубр почувствовал боль в боку и дал по тормозам. Сразу видно, что соображалка у животного работает. Разобрал откуда исходит угроза и решил с ней покончить. Александр соскочил с коня, но ошибку Адиоциния повторять не стал. На место того чтобы выставить рогатину вперед и ждать столкновения, метнул тяжелое копье в зверя. Правда, куда целился, не попал. Бык скакнул в сторону и рогатина на место легкого, вошла в живот, пролетев навесом. Но зато глубоко вошла, бросок у старшего Орлова был богатырский. Бык сбавил темп, но не остановился. Настоящий воин, решил дорого продать свою жизнь. Доли промедления, хватило, чтобы Сашка обнажил меч. Тур издал боевой клич и влетел в Александра. Точнее он так решил, но старший перед столкновением ушел в сторону и на развороте, сверху наискось рубанул животного по шее. Если бы это был фильм, то бык бы рухнул и еще несколько метров прокатился по земле с отсеченной головой, но этого не было. У матерого быка, толщенная шкура и шея заплывшая жиром. Чтобы такую перерубить, нужна не спата, а меч двуручник, или секира. Зубр пролетел дальше и больше из мести, чем от жажды убивать вздел лесника на рога и повалился на землю, привалил бедного охотника. Адиоциний уже смог подняться и подошел к Александру. Бык тяжело дышал, но встать не пытался. Глаза налились кровью, в них читалось такое спокойствие, какое может быть только у полностью довольного жизнью человека. Он уходил, но уходил достойно. В этом мире даже звери воины. Адиоциний смотрел на быка и видел в нем себя...
Гулрих, еще один приятель царевича, который не успел вступить в схватку, так как ехал последним, бросил даку рогатину. Сам он притронуться к такому великану не рискнул. Не потому что боялся, а потому что право взять зверя принадлежит старшему по статусу. Адиоциний покрутил копье в руках и протянул его Александру.
- Он твой, ты его взял. К тому же ты спас мне жизнь.
Сашке уже было все равно, кто добьет быка. Его трясло от перевозбуждения, а ведь во время боя такого не было. Видно знает организм, когда можно дать слабину, а когда нужно поднапрячься. Раньше бы, к примеру, у Александра так не получилось. Такого зверюгу, почти голыми руками завалить.
- Это твоя охота и зверь твой.
Дак покачал головой и снова протянул рогатину.
- Ты окажешь ему честь. Отпусти его душу.
Сашка взял копье, покрутил его в руках и подошел к поверженному зверю. Бык по-прежнему смотрел на людей отстраненным взглядом. Но он был таким ясным, и разумным, что Орлову показалось, что на него смотрит человек. Александр не стал долго ждать и одним ударом загнал рогатину в сердце. Бык тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
- Славная смерть, - сказал Адиоциний и положил руку на плечо Александра.
- Славная...
Гулриху пришлось остаться при туше тура. Втроем такого великана до города не довезти, к тому же имелось два трупа. Зурн и лесник, последнего даже имени ни кто не знал, были уже мертвы. Сашке даже стало немного не по себе. Вот был человек, и уже нет. А ведь Зурн был молочным братом Адиоциния, с детства с ним, но никакого огорчения по поводу смерти друга дак не выказал. Даже смерть быка вызвала у него больше чувств, чем смерть друга. В обратную дорогу пустились после ужина. Гулрих остался сторожить тела, чтобы их не съели волки, а Александр с царевичем отправились в город. Обратно ехали быстро. Дак при этом необычайно много разговаривал. Видно охота сильно поднимает настроение. А может близость смерти. Ведь Сашка тоже это чувствовал. Дрожь давно прошло и ей на смену пришло такое неописуемое чувство счастья, что сразу захотелось в объятия Астры! У старшего всегда теперь так, как кого-нибудь прикончит, так хочется с девушкой поластиться. Только все равно из головы не выходило: как так можно? Что Адиоцинию вообще на близких наплевать, ну хоть доброе слово бы сказал над телом друга, а нет! Радуется жизни, вроде ничего и не произошло.