Я не ответил. Я ждал, что Борис Глебович скажет дальше.
Я так понимаю, хитро прищурился граф, вам недостаточно того факта, что жиды распяли Христа и осквернили Святую Русь?
Я по-прежнему хранил молчание.
Хорошо, Александр, кивнул Борис Глебович. Я расскажу вам историю, которую в подробностях не рассказывал уже очень давно. Которую не рассказывал даже Кате. Поскольку вы мне нравитесь, и я вам доверяю.
Я немного покраснел, но граф, похоже, этого не заметил.
Было это давно, еще до всего этого красного кошмара, начал Борис Глебович. Я был мальчиком из дворянской семьи, жил в Петербурге и учился в кадетском корпусе. А на лето приезжал в усадьбу на правом берегу Волги, чуть к северу от Царицына. И жила в той усадьбе девушка по имени Вера. Мы были совсем молоды, в 17-м году нам было всего по четырнадцать. Но мы очень любили друг другаи собирались по достижении совершеннолетия обвенчаться. Конечно, в Российской империи существовали сословные предрассудкия граф, она крестьянкатак что наверняка нашлись бы глупые и недалекие люди, которые на наш роман посмотрели бы косо
Я еле удержался от гомерического смеха. Ирония судьбы была видна невооруженным глазом. Но граф, естественно, увидеть ее не мог.
Но весной 17-го пришел Февраль, продолжил Борис Глебович, и нам казалось, что уж теперь-то настанет полное равенство, и нашему счастью ничего не помешает. Но вместо этого настал Октябрь. Я убежал из дому и добрался до Дона. А в феврале 18-го уже вступил в Добровольческую армию. Мне было всего пятнадцать, но Корнилов брал всех, кто мог носить оружие, включая мальчишек-кадетов. Что было дальше, известно из учебников истории. Но продолжение моей истории последовало лишь через год с небольшим, летом 19-го. Мы взяли наконец Царицын, и ятогда уже подпоручикотпросился на день, дабы съездить в родную усадьбу и увидеть наконец Веру
Граф замолчал и сделал несколько шагов взад-вперед. Видно было, что продолжать рассказ ему не хочетсяно и остановиться он уже не может.
И вот я приехал в усадьбу, немного дрожащим голосом продолжил граф, полон радужных надежд. И даже увидев разрушенный особняк, не очень-то и огорчилсяведь Вера жила не там, а в простой крестьянской избе. И вот я сразу туда поехал, словно рыцарь на белом коне, возвращающийся из дальних странствий к своей возлюбленной. И что же я там увидел?
Разумеется, ответить на этот риторический вопрос я не мог, а потому промолчал.
Я увидел пепелище. Избы не было, как и былых ее обитателей. Я обратился с расспросами к соседям. Оказалось, что всего неделю назад приезжал продотряд. Матросы, рабочие, прочая революционная рвань. Потребовали излишки хлеба. Излишков не было. Тогда они рассвирепели и в пьяном угаре убили всю семью. А перед этим еще и надругались над Верой и ее сестрами.
Я содрогнулся от ужаса. И все же задал вопрос, который должен был задать:
Борис Глебович! Эти подонки они были евреями?
Да нет, махнул рукой граф. Обыкновенная шантрапа. Но руководил ими комиссар Шварцман. Судя по описаниютипичный ну, скажем, Швондер из «Собачьего сердца», читали небось?
Да, читал, ответил я.
И дело даже не в самом этом Шварцмане, сказал Борис Глебович. Дело во всех этих шварцманах и швондерах, которые отняли у меня всеРодину, дом, титул, наконец. А самое главноепервую любовь. Не приди эти пархатые большевики к власти, разве могло бы творится на Святой Руси такое чудовищное беззаконие?
В ответ я снова промолчалуже в который раз. Я не видел смысла в том, чтобы заводить долгий спор о многовековых русско-еврейских отношениях. Спор, в котором у каждой стороны накопилось немало обидных аргументов.
Вот такая история, Александр, вздохнул граф. Теперь вы понимаете?
Нет, я не понимал. Я не понимал, почему я должен отвечать за страшные преступления каких-то пьяных солдат и матросовпусть ими и руководил некий комиссар Шварцман. Я не понимал, почему я должен быть в ответе за деяния всевозможных шварцманов и швондеров. Или Троцкого с Зиновьевым и Каменевым. И уж тем более Иуды с первосвященником Каифой. Я не понимал, какое отношение злодеяния всех этих мерзавцев и негодяев могут иметь к моему роману с Катей Ягужинской.
Но в то же время я не мог не понять чувств Бориса Глебовича. Пусть и не был с ним согласен.
Понимаю, ответил я.
* * *
Прошло еще несколько дней. И еще две тренировки.
В среду после занятий Леонид Иванович позвал меня в свой кабинет. Мне не хотелось опаздывать на автобус, но ослушаться тренера хотелось еще меньше.
Садись, Сашка, садись, указал он мне рукой на несколько ободранный стул. Ты в курсе, надеюсь, что мы завтра вечером уезжаем в Сеул?
Конечно же, о том, что «Гладиаторы» едут на первый матч полуфинала молодежного Кубка азиатских чемпионов, я был осведомлен в полной мере.
В курсе, кивнул я головой. Но ведь поедут лишь те, кто внесен в заявку на матч.
Разумеется, я понимал, что меня, зеленого новичка, ни на какой матчтем более такой важныйпокамест не заявят.
Это верно, ответил тренер. Но тут получилась такая закавыка Знаешь ведь, что Серега Савченко позавчера травму получил?
Да, знаю. Но ведь это вроде обычный вывих
Вот и я думал, что вывих, сказал Леонид Иванович. А сегодня звонят и говорят, что перелом. Так что в Японию Серега не поедет. А ведь он наш джокер.
Джокер? переспросил я.
Ну да, джокер. Или trump cardкозырная карта, значит. Сленг у нас такой в команде. Короче, джокерэто такой забивной форвард, которого обычно держат в запасе, а выпускают где-то уже во втором тайме, если гол позарез нужен. А теперь мы, выходит, остались без джокера. И кто его заменит?
Ответ на этот вопрос был мне неизвестен. То есть где-то в глубине души зажегся робкий огонек надежды, но я его немедленно загасил, будучи реалистом до мозга костей.
Подумал я тут, Сашка, покумекал, продолжил тренер, и пришел вот к какому решению. А не взять ли на игру вместо Савченко тебя?
Мне показалось, что я ослышался. Это уже было, как говорят американцы, too good to be true. Слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
Меня? Да ведь я же в команде без году неделя.
Так-то оно так, согласился Леонид Иванович, а все же форвард ты что надо, хоть я обычно и не люблю ребят перехваливать. Пенальти бить умеешь, штрафные тоже, да и с игры забить можешь при случае. Так что вот тебе, Сашка, возможность отличиться. Opportunity, как говорят наши заокеанские друзья. А что ты пришел к нам совсем недавнону так лучше поздно, чем никогда, верно?
С-спасибо за доверие, Леонид Иванович, неуверенно ответил я, как бы боясь расплескать выпавшее мне нежданно счастье.
Чего тут «спасибо», усмехнулся тренер, доверие оправдывать надо. Так что завтра с утра дуй в консульство за визой, я тебе бумагу от клуба составлю
А у меня виза есть.
Действительно, японская виза у меня была. В прошлом году во время осенних каникул я ездил на сахалинскую студенческую тусовкусовместную дальневосточно-японскую, которую давно уже ежегодно устраивают на этом разделенном пополам острове. Причем по очередито на нашей стороне, то на их. Поскольку в прошлом году тусовка проходила именно на Юге, мне пришлось просить визу. А она оказалась многоразовойи до сих пор еще не истекла.
Ну так тем лучше, сказал Леонид Иванович. Тогда завтра в 16:00 приходи на вокзал. Встречаемся под большими часами.
* * *
Хотя дорога мне предстояла совсем не дальняя, а разлука с любимойотнюдь не долгая, Катя все же вызвалась подвезти меня до вокзала, дабы как следует проводить милого бойфренда перед поездкой на чужбину. Разумеется, возражений с моей стороны не последовало.
А у меня интересная новость, сказала Катя, поворачивая направо с Постышева на Дитерихса. Сегодня утром дедушка сказал, что хочет со мной серьезно поговорить.
О чем же? осведомился я.
Вот и я ему задала тот же вопрос. А он по своему обыковению лукаво улыбнулся и сказал: «Всему свое время». И потом еще добавил поговорку про любопытную Варвару. Я, конечно, от него сразу не отсталазадала пару наводящих вопросов. Но он лишь снова улыбнулся и ушел в другую комнату. No comment, мол. Но я думаю, Саша, что разговор будет о тебе.
Обо мне? немного встревожился я. А что я сделал не так?
Да ты не бойся, Сашенька, не бойся, ласково засмеялась Катя. Я же тебе говорила, что ты дедушке нравишься. Просто до сих пор мы с ним серьезно о тебе не говорили. А вот теперь наконец-то настал час
Так, может быть робко заикнулся я.
Нет, не может быть, все так же ласково, но твердо перебила меня Катя. Мы же договорились, что дедушка не должен знать того, чего знать ему не следует.
Я лишь пожал плечами и перевел разговор на другую тему. Не ссориться же на прощанье.
* * *
До начала игры с ИКС (Императорским Клубом Сеула) оставалось пять минут.
Ну что, братцы-кролики, обратился к нам Леонид Иванович. Врать не буду, игра предстоит нелегкая, это уж как пить дать, no doubt. ИКС этоткоманда мощная, одна из лучших молодежек в Азии. Фавориты, да, это безусловно. И хозяева поля к тому же. И уверены в победе. И в том же уверены зрители. Так? Так. Но вместе с тем они такие же люди, как и мы. У нас тоже по одной голове, по две руки и по две ноги. И у нас на поле тоже будет одиннадцать ребят, как и у них. Как говорится, мяч круглый, а поле ровноетак что счет может получиться какой угодно. А какой счет нам нужен?
5:0! подал реплику Петя Миронов, левый полузащитник.
Неверно, покачал головой тренер. 5:0это из области sci-fi, а задачи надо ставить реальные. Где мы играем? В гостях. Вторая иградома, там-то будет легче. Вот дома о победе и подумаем. А здесь для нас хорошим резалтом будет ничья. Хотя бы и 0:0. А теперь взгляните-ка на табло.
Конечно, из раздевалки табло видно не было, но все и так знали, какие в начале матча на табло должны быть цифры.
0:0 на табло, хлопцы, наставительно поднял указательный палец Леонид Иванович. Такое вот статус-кво. И все, что нам надо сделатьэто сберечь сие статус-кво до конца матча. А иксовцам-то надо забивать, надо выигрывать, надо не опозориться перед своей строгой публикой. То есть им нужно волноваться, у них должны дрожать коленки, они должны от страха ошибаться. А мы? А мы должны спокойно, уверенно, дисциплинированно обороняться. Оборона, оборона и еще раз оборона! Удержим статус-кво!
И тут наконец зазвучала бравурная музыка, после чего ворота раздевалки наконец открылисьи «Гладиаторы», как и их соперники, помчались на поле брани.
Игра проходила не где-нибудь, а на Олимпийском стадионе, который уже был полностью готов к наступающим Играм. Впрочем, лично мне пока что пришлось довольствоваться олимпийской скамейкой запасныхтаков уж удел форварда-джокера.
Как и можно было предполагать, хозяева принялись давить наших с первых же секунд, бросаясь в одну атаку за другой. Однако «Гладиаторы», памятуя о напутствии тренера, нисколько не стушевались, а принялись грамотно обороняться. Защитники играли великолепно, полузащитники и оба нападающих в меру сил им помогали, а вратарь Митя Рощин то и дело парировал один опасный удар за другим.
Так продолжалось довольно долгодесять минут, двадцать, тридцать Обычно в таких ситуациях кажется, что время ползет страшно медленно, но на этот раз я даже и не заметил, как закончился первый тайм. Вернее, заметилно лишь после того, как прозвучала судейская трель.
Хорошо, хорошо, довольно кивнул Леонид Иванович, снова собрав всех в раздевалке. Именно так и продолжаем. Статус-кво, 0:0, оборона. Никаких ненужных контратак. Держимся и дальше.
Потом перерыв закончился, и я снова зашагал к скамейке запасных. Конечно же, я радовался за своих товарищейи все же не мог при этом не отметить тот печальный факт, что при счете 0:0 никакой джокер во втором тайме «Гладиаторам» не понадобится. А это значило, что моя возможность-opportunity превращалась в дырку от бублика
И тут все изменилосьне знаю, были ли тому виной мои эгоистические мысли. Как только начался второй тайм и футболисты ИКС снова бросились в атаку, один из японцев нанес дальний удар. Удар оказался слабым, и Митя уже готовился поймать мяч, как вдруг умудрился поскользнуться на ровном месте и шлепнуться на траву. Конечно же, мяч не стал ждать, пока Митя поднимется, а преспокойно вкатился в наши ворота. 0:1.
Леонид Иванович схватился за голову. Такое статус-кво его уже не устраивало. Теперь надо было менять всю тактику.
Вперед! В атаку! Сравнять! стал орать тренер во все горло, одновременно еще и махая руками, чтобы лучше довести до игроков на поле свою нехитрую мысль.
И «Гладиаторы» стали атаковать. Японцы же, забив наконец желанный первый гол, ушли в оборону, лишь иногда огрызаясь контратакамиконечно, им хотелось забить еще, но удержать победу хотелось больше. Наши же атаки сначала были совершенно беззубыми, но постепенно становились все более и более уверенными и опасными. Но не настолько опасными, чтобы японская оборона не могла с ними справиться.
А время шло, и я все ждал, когда же Леонид Иванович вспомнит о своем новом джокере. Однако с подобной заменой тренер явно медлили я даже понимал, почему. В конце концов, счет 0:1 в гостях не так уж и смертеленведь можно выиграть 2:0 дома и одержать таким образом общую победу.
Где-то на семидесятой минуте тренер наконец замену сделалвместо защитника Ромы Левченко на поле вышел нет, не я, а полузащитник Федя Бронский. Атаки «Гладиаторов» все продолжались, напряжение все нарастало но и времени оставалось все меньше и меньше.
И вот минут за десять до конца произошло грубое нарушение правилодин из японских защитников врезал со всего размаха по левой ноге Лехи Кузнецова, нашего правого нападающего.
Фа-а-ак!!! застонал на весь стадион Леха, падая на спину и хватаясь за поврежденную ногу.
Следует заметить, что использование иностранного языка Лехе не помоглосудья-индус его отлично понял и сделал Кузнецову замечание. Но он был справедливым человеком, а потому показал японцу желтую карточку и назначил штрафной удар.
На помощь Лехе кинулись врачино смогли лишь помочь ему доковылять до кромки поля. Кузнецов даже ступить не мог на левую ногу, не то что играть.
Сашка! вдруг повернулся ко мне тренер. Давай-ка вместо Лехи!
Спасибо, Леонид Иванович! вскочил я со скамейки.
Нужно мне твое спасибо махнул рукой тренер. Ты вон давай гол забей, джокер
Я бросился на поле. Штрафной удар все еще не был пробит. Японцы аккуратно выстраивались в стенку, а судья вежливо, но непреклонно отпихивал ее на положенное расстояние.
Кто будет бить? крикнул я левому нападающему Васе Трифонову, своему импровизированному партнеру.
Давай ты, Сашка махнул Вася рукой. Я уже раз пять сегодня бил, все без толку. Авось тебе больше повезет
Я подошел к мячу. До угла штрафной площадки было метров десять, до воротгде-то двадцать пять. Как следует оценив расположение игроков противника в стенке и у самых ворот, я решил попробовать тот коварный удар, которому меня научилеще там, в ГомелеОпанас Мефодьевич, лучший в городе детский тренер.
Засвистел свисток. Можно было бить. Я нанес удар.
Описав сложную траекторию, мяч перелетел над стенкой, обогнул двух японских защитников и влетел в нижний правый угол ворот мимо не успевшего среагировать вратаря.
Через пять секунд я был погребен под кучей-малой, состоящей из моих товарищей по команде.
До конца матча счет 1:1 так и не изменился.
* * *
Зайдя в вагон-ресторан скорого поезда «ПусанХабаровск», я заказал большую тарелку суши и огромный стакан «Пепси», после чего уселся за свободный столик и принялся завтракать, одновременно любуясь из окна красотами японской провинции Корея. Немного болела головавчера по случаю нежданного успеха пришлось выпить двести грамм. Другие «Гладиаторы», впрочем, отпраздновали нашу удачу еще более бурно. Двое ребят даже отправились в «веселый квартал»то ли к гейшам, то ли к путанам попроще. Звали с собой, но я поступил, как подобает порядочному бойфрендуи сохранил свое облико морале.
Прошу прощения, раздался незнакомый голос, отрывая меня от трапезы, вы случаем не Александр Морозов?
Голос принадлежал незнакомому мне господину лет тридцати пяти, элегантно одетому и обладающему пышной курчавой шевелюрой.