Ты помнишь, как все случилось тогда, в первый раз? Там физики ковыряли основы мироздания, разбирались в хронодинамике. Затеяли эксперимент и Случился побочный эффект. Нассюда. А теперь что? Какие тут могут быть физики? Тут и слова такого не знают Может, это Он?
Пончик неуверенно ткнул пальцем в небеса, боясь ехидных замечаний друга-атеиста, но не дождался.
Не знаю, Понч, серьезно сказал Олег. Откинувшись на груду сухого песка, он помолчал и продолжил: В институте я числился в воинствующих безбожниках, чуть ли не в язычниках. У нас на даче даже идол стоял, я его аж с Алтая волок. Хватило ж ума А попов как высмеивал Куда там антирелигиозной пропаганде! Сектантов всяких, вроде иеговистов, громил по-страшному. Они в дверь стучатся, начинают про Библию толковать, и пошла дискуссияони мне слово, я имдесять Всяко бывало. Злорадничал даже, когда священники ныли о порушенных большевиками храмах. Так, думаю, вам и надо! Жгли капища, когда Русь крестили? Вот вам и аукнулось! А сюда попал и
Олег смолк. Пончик уселся, поерзал и напомнил, не выдержав:
И что здесь?
Язычество здесь, усмехнулся Сухов. Во всей своей красе. Ей-богу, устал я от него. До тошноты. Помню, читал про дубы, посвященные Перуну, мечтал посмотреть в натуре Посмотрел. Да ты и сам их виделна каждом суку по человеку висит, птицами обклеванному, а земля у корней черная, жирнаяее кровью поливают И как же это «святое место» смердит!
Да уж, сморщился Пончик, хоть нос зажимай
И это ж постоянно, продолжил Олег, всегда и везде. Для Хорса мы девушку топим в реке. Чтобы Водана ублажить, пленных потрошим, да так, чтобы самих обрызгало кровью жертвеннойна счастье М-мерзость! Знаешь, так порой хотелось убежать от этого, скрыться, а куда? Язычествоэто ж не что-то отдельное, для капищ предназначенное, оно повсюду, вся жизнь по его правилам разложенадома, в лесу, на море, на службе конунгу! Это как на зонене верь, не бойся, не проси. И захочешь по-иному жить, а не можешьна волю ход заказан!
А ты не пробовал в церковь сходить? несмело спросил Пончик. Поставишь свечку, и вся жертвабез крови и кишок. И не воняет там
Ты крестился, что ли? спросил Сухов с удивлением.
Да меня еще в школе крестили, смутился Шурик. Я отбивался, кричал, что не хочу, что мне стыдно перед ребятами, а мама упросила-таки. Для меня, говорит, крестись, пусть мне спокойней будет
Ох, не знаю, Понч Понимаешь, креститься-то легко. Любой поп рад будет язычника обратить, вот только где я веру возьму? Нет ее во мне!
Олежка, да тут никто не верит! Они все просто знают, что Бог есть, и принимают это без доказательств. Весь спор из-за того, какой Бог или боги истиннее
Им легче, а мне как раз доказательства по-давай
Зачем? неожиданно спросил Шурик.
Как этозачем?
Зачем тебе нужны доказательства? Чтобы установить истину? Но кто же верит в истину? Ее положено знать! А Богэто не закон природы
Слушай, спросил Олег заинтересованно, а ты сам-то веришь в Бога?
Честно?
Честно.
Я хочу верить в Него, но у меня это плохо получается. И я придумываю окольные путипредставляю себе Господа как Мировой Разум, или как Гомеостазис Мироздания Так проще, понимаешь? Это я могу понять, с этим мне легче смириться В Альдейгьюборге всего одна церквушка, но я не то что хожу тудая убегаю в храм. Успокоиться чтоб, сил набраться, прийти хоть в какое-то равновесие. В Питере мне это было не нужно, а здесь тянет
Ох, не знаю, Понч Я сейчас как в чистилищеотмываюсь от крови и слизи. От язычества вроде как отступился, к вере истинной шагу не сделал. Пока. Да и какая истина? Под каким знаком эту истину искать? Под крестом? Под полумесяцем? Под звездой Давидовой?
Ты таки немножечко еврей? ухмыльнулся Пончик.
Молчи, смертный Пошли лучше рыбу ловить.
* * *
С великим трудом наколов рыбину на самодельную острогу, Олег вывалял улов в золе, чтоб солоней было, обмазал глиной и запек в костре. Блюдо получилось пресноватым, зато питательным.
Привалившись к теплому песчаному склону, Сухов задумался. 2007-й За все эти годы он редко вспоминал свое прошлое, которое теперь стало будущим. Просто некогда было заниматься ерундой. Служба в дружине отнимала все его время и силы. Но он никогда не раскаивался в своем выборе. Недаром время сие называли «военной демократией». На всем Севереот Рейна до фиордов, от Дуная до Волгиправили конунги, князья, рейксы, кунингасы и прочие, могущие собрать дружину, чтобы беречь мирное население и не давать спуску чужим. Брать за эту услугу дань, а для пущей славы ходить в походы за пределы подведомственной территории.
Уже сама принадлежность к дружине почетна, ибо не всякого берут гриднем, а лишь самых лучшихсильных, храбрых, умелых. На гридней заглядываются все девушки, старейшины здороваются с воинами, ибо те и защищают народ, и правят им.
Эти вещи он учил в школе, повторил пройденный материал, когда увлекся ролевыми играми с исторической реконструкцией. Но то были именно игры, развлечение для людей из 2007-го, которые кое-как разбираются в средневековом вооружении, но имеют смутное представление о нравах той поры, о житье-бытье.
И только угодив в век девятый, Олег почувствовал разницу. Только здесь, погрузившись в раннее Средневековье по самое «не хочу», он понял, до чего же безопасным было его «родное» время.
Отправиться на пикник за город. Спуститься на байдарках по реке. Ехать в одиночку по пустынной трассе. Все это было возможно и здесь, в «эпоху викингов», но мало кто решался на подобное, ибо вместо шашлычков тебя самого могли нанизать на меч, а вольного путника обратить в раба.
Здесь купцы сбивались в огромные караваны по пять тысяч человек, нагружая товаром целые табуны лошадей и стада верблюдов. Тут каждая вшивая деревня была обнесена крепким частоколом, и каждый дом по очереди выставлял дозор.
Да что говорить о гражданских, когда и самим воинам не давали покоюнабеги кровожадных соседей случались постоянно. Впрочем, русы тоже не ангелами числились
В начале века русы под водительством Бравлина конунга грабили Эгину, Амастриду, Фессалоники, Таврию. В 845-м варяги брали на щит Севилью. Об этом в истории остались горестные строки, писанные ал-Якуби: «В город Исбилию вошли в 229 году хиджры поганые, называемые ар-Рус, которые захватывали пленных, грабили, жгли и убивали»
Да и стоит ли перечислять? Мало было крепостей и богатых градов на европейских берегах, кои не испробовали русского меча!
И быть причастным к этой славе, самому копить силу, занимаясь «греблей и фехтованием», было приятно. Еще лет десять такой жизни, и он мог бы выбиться в ярлы, собрал бы свою дружину, обзавелся бы парой лодий Или двумя парами. А на старости лет заделался бы купцом, отправился бы с караваном в Индию, в Китай
А теперь что? Какое время на дворе? К кому тут примкнуть? Какому сюзерену служить, славу плюс злато-серебро добывая? У него даже меча нет! Все, нажитое воинским трудом, все исчезло, растворилось в прошлом. Или в будущем
Паруса! завопил вдруг Пончик, подпрыгивая. Олег, гляди! Там паруса!
Сухов вскочил и приложил ладонь козырьком ко лбу. С севера шли лодьи под полосатыми парусами.
Наши, да? прыгал возбужденно Пончик.
А что, ты уже рад остаться в прошлом?
Все лучше, чем в плен к кочевникам угодить!
Тоже верно Тащи водорослей посвежее! Дым пустим!
Щас я!
Олег и сам бросился собирать горючий материал, подкидывая в костер все, что давало пламя. Повалил дым, серым столбом поднимаясь в небо. Заметят или не заметят?
Пончик приволок охапку водорослей и вывалил их в костер.
А это точно наши? осторожно спросил он.
Видишь, какие паруса? В белую и синюю полоску. Бывают еще в белую и красную. Их шьют из разных тканей, так лучше. И шьем только мы или нурманы. Так что либо варяги пожаловали, либо викинги. Но кто бы пропустил в наши реки чужаков? Значит, варяги
Сигнал был замеченодна из лодий повернула к берегу. Медленно, очень медленно она вырастала в размерах. Олег жадно разглядывал приближающийся корабль, но никаких особых отличий от виденных ранее не замечал. Тот же развалистый корпус, изящно переходящий в завиток кормы и в высокий форштевень, увенчанный зубастой и рогатой головою. Тот же широкий парус, оттянутый десятком шкотов, те же ряды весел, с идеальной точностью загребавших воду, и ряды круглых щитов, вывешенных по бортам.
Парус поник, заколыхался, вздуваясь и опадая, и его спустили. Гребцы прибавили ходу.
Шагах в двадцати от берега огромный загорелый мужик в шлеме и кольчуге уперся в борт ногой, затянутой в кожаные штаны, и проревел:
Кто такие?
Олег сложил руки рупором и прокричал:
Гридень я! Купцов сопровождал! Буря случилась великая, наш корабль затонул, спаслись только мы! А это друг мой, лекарь знатный!
Мужик сделал знак гребцам, и те подвели лодью к самому берегу.
Меня называют светлым князем Инегельдом Боевой Клык, представился он, и гридни мне нужны. Если они гридни! Ну-ка
Пощелкав пальцами, князь принял протянутый ему меч и перебросил его Олегу. Сверкающая полоса отточенной стали мелькнула в воздухе, но Сухов не сплоховал, ухватил клинок за рукоять и занял боевую стойкувполоборота, меч острием вверх.
Инегельд высадился, проплюхал по мелкой воде и вдруг из неуклюжего создания превратился в стремительного и опасного бойца. Его тяжеловатый полуторный клинок завертелся с бешеной скоростьюказалось, сам Шива обрушил на Олега удары одновременно со всех сторон, сверху и снизу.
Сухов устоял. Князь был воином изрядным, и нанести ему удар, сделать выпад Олегу недоставало ни сил, ни умения. Весь его талант меченосца уходил на то, чтобы не допустить чужое лезвие к коже, не дать ранить себя. Он изнемогал, выкладываясь полностью. Еще немного, и
Боевой Клык внезапно отшагнул и резко отвел меч в сторону, опуская его к земле.
Годится! пробасил он. Звать как?
Олег Вещий, брякнул Сухов.
Инегельд весело загоготал, а за ним и все гребцы-молодцы грохнули.
Ты только великому князю нашему не говори своего имени, ладно? попросил Клык, утирая глаза.
Виноват я, что ли, если прозвали так? пробурчал Сухов и поинтересовался: А кто великий князь ваш?
Халег Ведун, гордо сказал Инегельд, наследник Рюрика и пестун сына его Ингоря, владетель Альдейгьюборга и Ногарда.
«Десятый век!» щелкнуло у Сухова. Раньше Ногарда-Новгорода просто не существовало. Узнать бы еще год Когда там Олег помер? И тут Сухова окатилознать, не он та историческая личность, что сбиралась отмстить неразумным хазарам и обречь их села и нивы пожарам за буйный набег! Ну и слава богу Легче жить без ответственности перед будущими поколениями.
Ладно, полезай на борт, велел Боевой Клык. Ивор! Освободишь весло для новенького!
С радостью, спокойно сказал невысокий парень с узким лицом и длинными белыми волосами, собранными в два «хвоста».
А я? закричал Пончик. А меня?
По лодье снова прокатился смех.
Лекарь нам тоже надобен, решил светлый князь. Залазь!
Пончик вскарабкался на лодью быстрее Олега и устроился в самом широком местеу мачты. Там уже сидел какой-то оборванец в грязной чалме, уныло перебирая четки из деревянных бусин.
Сухов перекинул послушное тело через борт и занял место Ивора, взял в руки теплую рукоять весла, отполированную мозолистыми ладонями.
Весла на воду! Поворот!
Лодья плавно развернулась.
Парус ставить!
Полосатое ветрило захлопало, раздуваясь и принимая в себя попутный норд.
Пончик повозился, пооглядывался и начал знакомиться с экипажем.
Ты по-нашему разумеешь? спросил он унылого в чалме.
Тот кивнул.
Звать как?
Саид я
А меня Шур. А чего ты тут делаешь?
Плыву
Да это понятно, что не летишь. Ты тут кто?
Толмач я
Переводчик, значит. Ага. С какого?
С арабского
Еще яснее. Я смотрю, тут много лодий плывет
Шестнадцать. Светлый князь в поход собрался и сын князя с ним на пару.
Ага Понятно И куда ж они все намылились?
Ширван грабить
Ух, ты А год какой сейчас, не скажешь?
Унылый Саид очень удивился, даже четки перебирать перестал.
Двести девяносто девятый год хиджры, ответил он.
Хиджры?
Пончик нахмурился. Черт, как же ему совместить обычное летоисчисление с этой хиджрой? Нужна понятная обоим веха О! В 861-м убили халифа Ал-Мутаваккиля.
А скажи мне, досточтимый Саид, в каком году его святейшество Ал-Мутаваккиль отправился к Аллаху?
Поглядев на Пончика с интересом, Саид ответил. Шурик посчитал, проверил еще раз, потом подполз к Олегу поближе и прошипел:
В девятьсот двадцать первый нас занесло! Малость не докинуло до дому!
Олег кивнул только. Он старательно греб, не глядя на тех, кто греб впереди него, не оборачиваясь назад. Придет время, и он узнает всех, кто с ним в одной лодье
Глава 3. В которой Олег получает новое прозвище
Для ночевки русы выбрали берег севернее Дербента. В этих местах степные просторы ужимались до узкой полоски приморской низины. Она то снежными проплешинами солончаков покрывалась, то прорастала ярко-красным покровом солянок, почти вплотную подходящих к морской воде. Пушистые кусты пряно пахнущего тамариска оживляли пески пляжей. А дальше к западу вскидывались зеленые, пока еще не выгоревшие предгорья, изрезанные синими вилюжинами ущелий. По кручам ссыпались кусты татарника, редкие сосенки и можжевельник. В предгорных низинах путались в лианах замшелые рощи с густым подлеском из кизила и терна, а на травянистых лужайках дыбились могучие ореховые деревья.
К подножиям жались убогие кутанынижние укрытия для чабанов и овец. Загоны строились из камня, из него же складывали круглые убежища типа юрт. Здесь отары спасутся, когда спустятся с горных пастбищуж очень любили барашков тутошние волки. А кавказских тигров стоило опасаться и мелкому рогатому скоту, и пастухамкто их знает, полосатых? Баранинкой придут полакомиться или человечинкой закусят?
Варяги подтащили лодьи поближе к отмелому берегу и канатами привязали к вбитым кольям. Песок пляжей был настолько плотен, что не оставлял следов. Загорать на таком не тянуло, да и времени не было для солнечных ваннполовина воинов занялась укреплением лагеря и стоянки кораблей, а остальные отправились на охоту, убредая по густой и высокой травежирные фазаны вспархивали из-под ног и падали, сбитые стрелой, а то и дубинкой. Славный выйдет ужин!
Олегу выпало строить оборонительное сооружение. Вооружившись деревянной лопатой со стальным набоем по режущему краю, Вещий вместе с сотнями новых товарищей копал ров, ограждающий лагерь, и накидывал землю на вал, где на глазах вырастал частокол. Фортификаторы переговаривались:
Тилен! Подмогни-ка, тут каменюка
Щас я!
Да ты на вал сыпь!
А я куда?
На сапоги мне!
Ништо
Вот огрею по хребту лопатой, тогда узнаешь, што или ништо!
Поддень!
Да поддел я. Тут корни какие-то
Ивор! Кинь топор!
Держи!
Подруби.
И-эх! Готово!
Кормить нас скоро будут?
Так ты ж уже ел!
Да когда это было?
Копай, давай! Тут осталось-то
Тяжелая работа горячила мышцы, а множественное шарканье и перестуки грели духОлег был в общем строю, он участвовал в походе, «не отрываясь от коллектива». Князь даже презентовал ему персидский меч караджур. Что еще нужно для счастья? Доспехи бы Ну, это дело наживное. Дураком надо быть, лентяем или трусом, чтобы в военном походе не разжиться золотишком! А за золото любую сталь купишь Сухов усмехнулсяздорово его эпоха «перековала». А что делать? Жизнь такая Как кочевнику прослыть героем в глазах девушек? Ему надо украсть коня или отбить от стада пару-другую коровенокэто уголовное деяние расценивается как подвиг. А русу как добиться почета и уважения? Да по тому же сценариюсходить в поход и вернуться с добычей. И ведь что интересно, разбоем это никто не считает. Грабят-то чужих, а они всевне закона. Зато, не дай бог, пришибешь своего или ограбишь соседамигом виру стребуют, в разор введут. Таков языческий закон. Правда, даже убийцу не предадут смерти, самое большееизгонят на тридцать лет и три года. Такие вот правила бытия у варваров: со своимипо закону, с чужакамипо понятиям. С другой стороны, после падения Рима вся Европа скатилась к варварству. Здесь все так живути степные народы, и оседлые, и короли, и папы римские, тянут все, что плохо лежит, а то, что уложено хорошо, берут с боем. Нехорошо выделяться